Тоже люди

— Тебе неинтересно, — возразила галлюцинация. — Не отвлекай меня, все узнаешь в свое время.

Они достигли портала, Чарли не успел отдать никакого приказа, все сработало само, короткий путь открылся в Чарлину прихожую.

— Тося! — позвал Чарли. — Вот твоя подруга!

Тося высунулась в прихожую, но не из гостиной, а из другой комнаты, Чарли не знал, что там внутри, ни разу не заходил в нее, ненормально огромную квартиру выделил ему интеллект, так и не облазил все комнаты до сих пор. А развязка, похоже, близится и обещает быть любопытной.

— Ты жива! — воскликнула Тося. — Анька, ты жива!

Подбежала к подруге, обняла, начала целовать, как в лесби-порно, но нет, все же не так настойчиво и Аня не отвечает на поцелуи, стоит как истукан. Может, на нее яд подействовал? Хотя нет, какой яд, она же андроид!

— Это кто такая? — спросил мальчик.

Аня увидела его и задрожала, как в лихорадке. Может, действительно имитация яда? Может, она прямо сейчас ляжет на пол и умрет?

— Это кто? — спросила Аня.

— Объясни ей, — потребовала галлюцинация.

— Это мальчик, — объяснил Чарли. — Жертва теракта. Тося его спасла.

— Я ему руку сломала, — сказала Тося.

— Это случайно, это не считается, — сказал Чарли. — Ты его вывела из отравленной зоны, а значит, спасла. Повезло, что не успела далеко уйти и дорогу запомнила, вернулась без подсказок и без короткого пути. Ты молодец.

— Почему порталы не работают? — спросил мальчик.

— Чтобы яд не распространялся, — ответил Чарли. — Обычная предосторожность при терактах.

— Скоро их вообще запретят, — сказала Тося. — Джагед говорил, мировой совет на днях обсуждал все порталы запретить. От них с пространством происходит что-то нехорошее.

— А как же мы будем без коротких путей? — удивилась Аня.

— Как-нибудь так, — пожала плечами Тося. — Маглевы, птерокары, что-нибудь еще.

— Я гляжу, вы оклемались, отвлеченные вопросы начали обсуждать, — сказал Чарли. — Давайте выпьем за чудесное спасение? Или по травке?

Аня сделала такое лицо, будто сейчас заплачет. Тося погладила ее по плечу (опять как в лесби-порно) и сказала:

— Ничто человеческое нам не чуждо. Пойдем, снимем стресс!

Аня помотала головой, как корова, отгоняющая муху. Пробормотала:

— Надо доложить... Ладно, пойдем.

Они прошли на кухню.

— Так, интеллект, где бухло? — подумал Чарли.

— В магазине, — ответила галлюцинация. — Предыдущий хозяин был ваххабитом, откуда бухло? Ты когда научишься дела планировать?

В ряду встроенных шкафчиков открылся один, Чарли заглянул, точно, бухло. Вытащил бутылку, взглянул на этикетку — ни одного знакомого слова, только цифры понятны — сорок градусов. Ну, поехали.

— Мне пора идти, — неожиданно сказала Аня. — Короткие пути заработали, я пойду, мне надо.

— Откуда ты знаешь, что они заработали? — спросила Тося.

— Возвращайся, — сказал мальчик. — Ты хорошая, ты мне как сестра. Или мама.

Аня всхлипнула, шмыгнула носом и быстро вышла, почти выбежала. Портал пиликнул тремя нотами.

— Чарли, приготовься работать, — сказала галлюцинация.

* * *

Короткий путь привел Аню во тьму. Абсолютную, беспросветную, нигде ни одного фотона, негры ночью грузят уголь. Протянула руки — ничего, топнула ногой — обычный абстрактный пол, что-то среднее между линолеумом и плиткой, одно из множества синтетических покрытий, да какая вообще разница? А тихо-то как...

— Эй! — позвала Аня. — Кто здесь?

— Это я, Аманда, — прозвучал из темноты женский голос с характерным акцентом какой-то там доисторической региональной группы. — Что случилось, девочка? Акция не состоялась?

— Нет-нет, все состоялось, — сказала Аня. — Я все сделала, как вы говорили. Спустилась в люк, прошла подземным тоннелем, там воняло...

— Когхоче, — сказала Аманда.

— Короче, я все сделала по плану, — сказала Аня. — Дошла до насосной станции, вывела из строя камеры наблюдения, вошла внутрь, нашла трубу с нужной маркировкой, установила инжектирующий модуль, активировала, ушла. Все как требовалось.

— А потом? — спросила Аманда. — Что было потом? Когда ты поднялась на повегххность?

— Наверное, инжектор сработал слишком рано, — сказала Аня. — Не знаю, почему, я все сделала правильно, точно! Или, может, кто-то другой тоже сделал теракт в то же самое время? Я не знаю...

— Когхоче, — перебила ее Аманда. — Что пгхоизшло?

— Матюгальник заголосил, — стала объяснять Аня. — Там росла береза в кадке, так странно — обычное дерево в тропиках, я так удивилась, а на ветке матюгальник висел, он стал кричать, дескать, граждане, сохраняйте спокойствие, тут все забеспокоились, начали бегать туда-сюда, я сначала шла к ближайшему порталу, как вы велели, а потом люди начали кричать, что короткие пути не работают, я зашла в какую-то подворотню, села, стала ждать.

— Чего ждать? — спросила Аманда.

— Не знаю, — ответила Аня. — Чего-нибудь. А что еще оставалось делать? Потом появилась Тося...

— Кто?! — испуганно вскрикнула Аманда.

— Что? — вздрогнула Аня. — Вы ее знаете?

Аманда взяла себя в руки, ее речь снова стала спокойной и невыразительной.

— Возможно, — сказала Аманда. — Неважно. Кто такая Тося?

— Моя лучшая подруга, — сказала Аня. — Она... А, нет, я перепутала, сначала появился ее друг, он то ли полицейский, то ли типа того, короче, для него короткие пути никогда не закрываются. Тося его попросила меня найти, он нашел, вывел...

— Пгхостой полицейский нашел тебя в зоне чгхезвычайной ситуации? — перебила ее Аманда. — Ты что такое говогхишь?

— Все правильно я говорю! — возмутилась Аня. — Что вы меня будто в чем-то подозреваете! Я все сделала как вы велели! Откуда мне знать, кто он такой, может, в комконе работает или еще где...

— Как его зовут? — спросила Аманда.

— Не помню, — ответила Аня. — Его никто не называл по имени. Он сказал, что он от Тоси, что ее мужа зовут Джагед, но он не Джагед, Джагеда я знаю, это был другой человек. Короче, взял меня за руку, отвел в портал... Послушайте, а почему меня не убили и не арестовали? Обычно интеллект обнаруживает...

— Вопгхосы здесь задаю я, — сказала Аманда. — Пгходолжай.

— Ну, мы перешли порталом в какую-то квартиру, — сказала Аня. — Большую и роскошную. Там была Тося и еще мальчик, у него рука была то ли сломана, то ли типа того. Мяс...

В сознании Ани вдруг что-то оборвалось. Слово "мясной" умерло на языке, не родившись, она вдруг поняла, что должна была убить этого мальчика, этого недочеловека, каждое такое убийство приближает светлое будущее, в котором высшей расе не будет нужды скрываться и притворяться... Несоразмерно огромные голубые глаза, беззащитные, как у котенка, носик пупочкой, веснушки вокруг, детей нельзя убивать! Даже ради светлого будущего!

— Что такое? — забеспокоилась Аманда. — Что с тобой пгхоисходит?

— Я... Я не знаю, — с трудом выговорила Аня. — Я вдруг поняла... Это плохо, что мы делаем. Так нельзя! Это зло...

— Да, это зло, — согласилась с ней Аманда. — Добгхо и зло как мегхтвая и живая вода, помнишь такую сказку?

Аня напрягла память, но там нашлась только ссылка, дескать, да, была такая сказка, Аня ее как бы слушала в своем виртуальном понарошечном детстве, никогда не существовавшем взаправду.

— Не помню, — сказала Аня. — Это не настоящее. Это все придумано. Нельзя убивать детей. Нельзя убивать людей. Боже, что я натворила... Я, наверное, не смогу больше жить.

— Может, и так, — сказала Аманда. — Каждый втогхой тегхогхист совегхшает самоубийство. А каждый пегхвый не осиливает, пгхиходится помогать. Ладно, хватит ломать комедию. Да будет свет!

Стал свет. Будь Аня мясной девушкой, она бы сейчас зажмурилась и заморгала, а так нет, зрачки молниеносно сузились, адаптировались к новому освещению. А она, оказывается, сидит в клетке! Квадратная клетка три на три метра из толстых металлтических прутьев, портал открывается прямо в нее, а снаружи клетки пустая комната с одним-единственным стулом и на нем сидит Джагед!

— Ну, вот ты и узнала пгхавду, моя девочка, — сказал Джагед голосом Аманды. — Тьфу, блядь, отключить маскигховку. Проверка, раз, раз, отлично.

— Джагед! — выдохнула Аня. — Вы материтесь?

Джагед поднял брови и наклонил голову в сторону. Аня поняла, какую глупость только что сморозила, и рассмеялась. "А ведь это истерика", подумала она.

Джагед улыбнулся и спросил:

— А больше тебя ничего не удивляет?

И рассмеялся добрым человеческим смехом, ничуть не злым, не дьявольским, не демоническим, он ведь нормальный человек (сверхчеловек), несмотря ни на что, он творит жуткое, непредставимое зло, не переставая быть добрым и хорошим, это парадокс, так не должно быть, зло не должно быть добрым, эти улыбающиеся глаза и те испуганные голубые глаза того мальчика, они не могут, не должны существовать в одном и том же мире на них двоих одновременно...

— У тебя есть последнее желание? — спросил Джагед.

— Что? — не поняла Аня.

— Последнее желание, — повторил Джагед. — Что-нибудь простое, незатейливое и недолгое по времени. Выпить чашечку кофе, принять наркотик...

Неодолимая сила толкнула Аню вперед, прямо на прутья. Аня выставила руки, одной ухватилась нормально, а другая сорвалась, она врезалась лицом в поперечный горизонтальный прут, прямо зубами, больно ужасно!

Над головой загрохотало ужасным низким голосом, зловещим, как у самого Сатаны или Ктулху, кем бы ни были эти персонажи внедренной памяти:

— У меня, сука-блядь, есть последнее желание!

Неодолимая сила смахнула Аню, как порыв ветра смахивает упавший лист. Проволокло по полу, со всего маху ударило о противоположную решетку, на этот раз бедром, а изо рта хлещет кровь, чертова имитация человечности, как же она сейчас не к месту!

Стальные прутья затрещали, захрустели, а потом вдруг как полыхнуло! Зрачки сузились, веки захлопнулись, а все равно ослепило! Загрохотало, завыло, брызнули огненные брызги, жженым металлом разит как на металлургическом комбинате, на котором Аня никогда не была и откуда это могло взяться во внедренной памяти — вообще непонятно. А металл жидкий! Будь она настоящим мясным человеком — прожгло бы до костей, померла бы прямо на месте от болевого шока, а так ничего, все в порядке, боль программно ограничивается до терпимого уровня, в самом худшем случае сознание временно отключается, вот прямо как сейчас уже да.

* * *

— Что там с другой стороны? — подумал Чарли, облачаясь в экзоскелет.

— Не знаю, — ответил интеллект.

Ответил мысленно, не галлюцинацией, это особый интерфейс для чрезвычайных ситуаций, обычно им не пользуются по медицинским соображениям, это вроде вредно, если злоупотреблять. А если не злоупотреблять — нормально. Как метамфетамин.

— Не понял, — подумал Чарли. — Что значит не знаю? Кто тогда знает? Ты должен знать всё! Если не ты, то кто? Это что, проход в другой мир, где правит Ктулху?

— Надеюсь, до такого пока не дошло, — подумал интеллект. — Мой доступ к району операции заблокирован, а информация, что он заблокирован, тоже заблокирована. Я не знаю, в чем дело, надо разбираться.

Вся эта информация протекла по мысленному интерфейсу за неуловимую долю секунды, Чарли в это время стоял в центре комнаты, на него напылялся экзоскелет, а Тося и мальчик стояли напротив, как соляные столбы, и пялились на это зрелище разинув рот. Когда экзоскелет напылился, Чарли принял решение.

Он решил атаковать на скорости. Задал момент открытия портала, зафиксировал дистанцию, начал разгон, интеллект не возражал, лампочки полыхнули тремя цветами, звук отфильтровало подсознанием, дверь распахнулась сервоприводом, есть такой режим, им почти никогда не пользуются, почему-то не принято. Чарли прыгнул в проем, а там...

Там была клетка. Большая стальная клетка, раньше в таких держали тигров или львов. Короткий путь открылся прямо в клетку, очень разумно, нежелательный пришелец ловится сам собой. А если пришелец вошел в портал на хорошей скорости — пусть тормозит как может.

Чарли затормозил единственно доступным способом — врезавшись со всей дури в стальные прутья. Удар получился мягким, Чарли запоздало сообразил, что между прутьями и экзоскелетом оказалось чье-живое то тело, вот оно отлетело, откатилось по полу к противоположной стенке, скорчилось в муках, надо будет потом проверить, насколько оно живое. Или не проверять, кому какое дело.

Чешуйки экзоскелета, отлетевшие от удара, взвихрились роем нанотехнологической мошкары и осели обратно, каждая на свое место. А в руках, повинуясь импульсу мгновенного пожелания, сотворилась из ничего старая добрая болгарка, только не механическая, а наподобие джедайского светового меча, то ли плазма, то ли херазма, короче, сталь режет только так. Хотя нет, тут не сталь, тут что-то другое, какой-то сплав нового поколения, не совсем нового, не нанотехнология, а смесь металлов, как в умеренно далекой древности, и еще чуть-чуть керамики и стекловолокна. Температура плавления высокая, но прожечь можно.

Ой как плохо! Прожечь-то прожгло, но тут какая-то химическая хитрость, вроде памяти металла, но по-другому. Толстый металлический прут переломился пополам, но едва перемычка распалась, оба торца взвихрились молниеносно растущими усиками, они сплелись, переплелись...

Пришло решение. Отворилась завеса памяти, а точнее, антипамяти, память — это когда что-то понимают и осознают, а когда скрывают от осознания — это наоборот, антипамять. Так вот, открылась завеса антипамяти, Чарли узнал кое-что новое о себе и своем месте в пространстве и отчасти во времени. Тело — ерунда, не храм души и даже не часовня, а просто способ удобно организовать взаимодействие нанороботов, чтобы не переписывать лишний раз все интерфейсы, но на крайний случай — почему бы и не переписать?

Чешуйки экзоскелета вспорхнули, брызнули сквозь решетку неиссякаемым потоком, который со временем все же иссяк, в клетке не осталось ничего, кроме побитого и переломанного андроида, обычного, не как Чарли, просто сломанная кукла, а Чарли уже не кукла, имя ему Легион! Взвились кострами щупальца-тентакли, а Джагед как сидел на простом жестком стуле посреди пустой комнаты, так и сидит, даже в лице почти не переменился, потому что все произошло очень быстро. Взвились щупальцами-тентаклями частички Чарли-легиона, окружили Джагеда плотной сферой вместе со стулом, закапсулировали, а тут как раз жидкий водород подоспел! Наконец-то реальный успех по полной программе! Половину Чарли, правда, вынесло водородом в необратимую металлизацию, но запас по биомассе был задан большой, Чарли потом ничего не заметит, повреждение личности не вышло за рамки естественной изменчивости, резервные копии можно не трогать, разве что по особой просьбе, которой почти наверняка не будет.

Чарли принял нормальный человекоподобный вид, огляделся. Джагед превратился в ледяную статую, на ней оседал иней, которого прямо на глазах становилось больше, невооруженным глазом видно, как морозный экстремум сосет влагу из воздуха. Кстати о глазах, они у Джагеда наверняка под замену, если не сразу в утиль. Или в музей, по соседству с чучелами живых террористов ушедшей эпохи.