| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Ну да до чего только зависть людские языки не доведёт.
Одно было известно достоверно: хозяйке его намедни стукнуло целых сто двенадцать лет. Вот о ней никто в округе ни одного дурного слова сказать не мог, ведь каждому она хоть раз, но помогла. Внуков воспитала на славу, а теперь взялась и за правнуков — соседки знай к ней за советами бегали...
Майскими вечерами хозяйка надолго задерживалась в саду. Брала пяльцы, но не вышивала, только смотрела вдаль и улыбалась, точно ждала кого-то. Порой к ней присоединялась шумная светловолосая женщина в зелёном платье швами наружу, иногда — мурлыкал на коленях огромный кот. Но чаще она сидела одна; и тогда случайный прохожий мог услышать, как разносится в ночи тихая песня, от которой сердце сжималось, наполняясь равно печалью и радостью.
А однажды в сад вошёл молодой человек, одетый старомодно, в синее и серебряное. Он взял хозяйку за руку и что-то тихо сказал...
Больше никто не видел ни его, ни её.
Вот только песня осталась.
Тимьян и клевер, тимьян и клевер...
К луне лениво прильнули тени,
Оплыл на отмели след олений
И дама в алом раскрыла веер.
Молчанье дола, молчанье неба...
Железом хладным холмы изрыты,
Там жерла пушек кивают сыто,
Нутро мотора ворчит свирепо.
Беспечность танца, забвенье песни...
Иглой под кожу - в долине рельсы,
Озера горьки, проливы пресны,
А дивный отсвет вот-вот исчезнет.
Туманом дышит бессонный север,
У дамы в алом - седые пряди,
А веер наглым юнцом украден...
Сплелись, как войлок, тимьян и клевер,
Тимьян и клевер.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
