Хардкор

Может, от периода в рабстве воспоминания и остались травмирующие, но они скрашивались каждодневными попойками под немудрящую закусь, и в принципе Кеноби был не против повторить. И вот тут начались трудности: в храмовой столовой ничего подобного не водилось, а даже если и водилось, то ему не полагалось. Свои запасы рыцари и мастера охраняли почище хранилищ с голокронами, и добраться до вожделенной жидкости было невозможно, поэтому Оби-Ван, подумав, приоделся соответствующим образом, скорчил рожу пожалостливей и пошел в народ.

Все попытки Квай-Гона пресечь неодобряемую Орденом деятельность заканчивались провалом, Кеноби рос, прокачивал вкус и способности к выпивке, потому что не он такой, это жизнь такая, особенно жизнь с Квай-Гоном. Мастер действовал на нервную систему своего падавана крайне угнетающе, тонус требовалось повысить, а как?

Самым простым способом, тем более очень приятным: редко какая миссия не завершалась у зеркала со стаканом в руке. Кеноби рос, матерел, все больше приобретал устойчивость к градусам, что не раз выручало — попытки его перепить были чреваты интоксикацией и чудовищным похмельем, а также заводил подозрительные знакомства в самых разных уголках галактики, что не раз выручало, как, к примеру, было на Мандалоре.

Мандалор падавану Кеноби особенно понравился: там гнали такой шикарный ликер, что у неподготовленных пробователей мигом отрубало высшую нервную деятельность, да и все остальное тоже. Оби-Ван вспоминал миссию, продлившуюся год, с особой нежностью — нервы приходилось лечить каждый день, иногда по нескольку раз, Квай-Гон даже начал опасаться за печень подопечного и, как только они вернулись в Храм, тут же загнал парня в Общество анонимных алкоголиков.

Ну как анонимных... Храм же, все и всё узнают уже через пять минут.

В Обществе, расположенном в Корпусе целителей, Кеноби понравилось. Участники живо делились воспоминаниями, адресами и паролями, а уж обсуждение способов получения живительной жидкости и вовсе продлилось неделю, пока потерявшие терпение кураторы не повыгоняли пьянчуг с глаз долой. Оби-Ван считал, что провел время с пользой: он научился Силой чистить организм от интоксикации и снимать похмелье усилием воли. Падаван уже предвкушал, какую грандиозную пьянку устроит, сдав экзамены на рыцаря, но тут в планы вмешалась судьба.

Потерю Мастера и приобретение падавана Оби-Ван отмечал одновременно, уквасившись до состояния полного нестояния. Из алкогольного дурмана он вынырнул спустя несколько дней, немного привел себя в чувство, познакомился с Энакином поближе и вновь нырнул на дно бутылки: предчувствия его снедали самые нехорошие.

Чуйка у Кеноби была развита хорошо, и призыв 'Время выпить!' звучал теперь практически каждый день — с залитыми зенками реальность становилась гораздо дружелюбней. Оби-Ван окончательно перешел на алкоголь, способный при нужде заменить собой корабельное топливо, и практически не просыхал, опасаясь за нервную систему, за что его крайне уважал Хондо Онака, которому джедай старался попасться на глаза минимум раз в полгода: уж очень душевно пираты каждый раз праздновали 'похищение' Кеноби.

Война ничего в данном распорядке не изменила, лишь усугубила: клоны, созданные по образу и подобию Фетта, оказались настоящими мандалорцами и тут же соорудили на борту корабля ликеро-водочный заводик, выдававший на-гора такую бормотуху, что от паров облезала краска на стенах. Данную продукцию Кеноби унюхал, невзирая на насморк, сотрясение и попытки замаскировать перегонные кубы складом ношеных портянок.

Оби-Ван прилетел на чудный запах, как мотылек на огонек, надегустировался от души и тут же вручил Коди мандат на производство и распространение, предложив пару толковых улучшений. Бормотуха 'Пять звезд' вышла на внутренний рынок, завоевав сердца армии поклонников, а Оби-Ван напряг связи, добывая редкие добавки, повышая качество продукции, что впоследствии сослужило ему хорошую службу: исполняя Приказ 66, Коди промахнулся, так как руки тряслись и в глазах двоилось, а сам Оби-Ван так наквасился, перед тем как сесть на беговую ящерицу, что падение в озеро даже не почувствовал.

Выплыв, Кеноби открыл неприкосновенный запас, как следует вмазал и дальнейшее почти не помнил, очнувшись только на Татуине.

Следующие девятнадцать лет прошли быстро, наполненные алкогольным дурманом. Каждое утро Оби-Ван встречал тостом 'Время выпить!' и каждый вечер провожал теми же словами. В конце концов даже луженая глотка Кеноби, дюрасталевый желудок и неубиваемая печень начали показывать признаки износа, и окончание Татуинской эпопеи джедай встретил с энтузиазмом и облегчением.

Уговорить контрабандистов вывезти их с этой планеты оказалось просто: Кеноби пару раз дыхнул в сторону пилотов, махнул ручкой, и корабль полетел как миленький. По пути Оби-Ван несколько раз хорошо заправился, и к моменту встречи с Вейдером ему уже все было фиолетово, как сейбер покойного Винду.

Джедай даже не понял, каким образом он очутился в Силе, зато отлично сообразил, что цирроз печени Призракам не грозит. Каждая победа или поражение Люка Скайуокера встречались звоном бокала, уничтожение Звезды Смерти праздновалось год, не меньше, а гибель Палпатина джедай отметил купанием в цистерне с шампанским под офигевшим взглядом бывшего падавана, который и представить себе такого не мог, даром что ситх и тоже Призрак.

Попытки Вейдера урезонить бывшего мастера каким-то образом закончились заплывом в той же цистерне, затем Кеноби нашел подпольный ликерный завод, где продукция купажировалась в бассейнах, и ситх понял, что вкус к жизни обрел только после смерти.

Когда Призраки очухались, то с изумлением обнаружили, что галактика в очередной раз катится в тартарары. И помочь бедняжке некому! Данное прискорбное состояние дел требовалось исправить как можно скорее, тем более что трубы горели, уши пухли, да и закусить не мешало.

Обнаруженный Орден пародий на ситхов душевному равновесию тоже не способствовал, и Вейдер с Кеноби тут же приняли на грудь в попытке облегчить существование, после чего полезли инспектировать попавшийся на глаза разрушитель: Оби-Ван кстати вспомнил, что клоны гнали отличную бормотуху под его чутким руководством, и трюмы с кубриками требовалось проверить. Тщательно. А особенно тщательно требовалось прошерстить каюты высшего командного состава.

Обыск принес свои ароматные плоды, и Призраки ржали, наблюдая за метаниями офицеров и рыжего генерала. Прилет так называемого Магистра Рен ситх с джедаем встретили с энтузиазмом, а уж новость о том, что это — его внук, Вейдер решил обмыть по всем правилам. Нализавшись как следует тщательно припрятанной настойки, от которой за парсек несло ситхской алхимией, обнаруженной в сейфе Рена, Вейдер примарафетился и пошел знакомиться с потомком, немного не рассчитав с местом появления.

Наблюдающий за эпичной встречей Кеноби лишь присвистнул, когда офицеры и штурмовики с криками принялись покидать корабль, набиваясь в спасательные шлюпки под истерические вопли генерала, пытающегося обуздать панику. Джедай бедолаге только посочувствовал: встреча деда с внуком проходила бурно и заканчиваться не собиралась.

— Время выпить! — объявил Кеноби, проявляясь возле задыхающегося от ярости генерала, ловко опрокидывая ему прямо в раззявленный рот стакан. Бедолага выпучил глаза, схватился за горло и рухнул на пол трясущегося, словно в припадке, корабля.

— Аа-а... — просипел генерал, седея на глазах. — Вве... С-с... Сс-сноук?! Вве!..

— Не волнуйтесь, генерал, — на испитой бородатой роже расплылось умиление при виде Вейдера, вбивающего во внука накопленную мудрость. — Со Сноуком мы еще побеседуем. А пока... Время выпить! И время закусить!

Медитация

— Представьте место, которое вам больше всего нравится. Тихое, спокойное, приятное...

С медитациями не задалось с самого начала. Почему — непонятно, но не задалось. Вроде бы все понятно, но вот с исполнением дела обстояли крайне печально, хоть плачь, впрочем, Оби-Ван старался не отчаиваться и с упорством, достойным лучшего применения, штурмовал гору новой для него дисциплины.

День был прекрасным. Оби-Ван тихо вздохнул, усаживаясь на медитационный коврик.

Вокруг шушукались, тихонько хихикали, вздыхали... Клан Ревущих учился медитировать.

— Офи-Ван... — противным голосом протянул Брук, надеясь вывести своего соклановца из равновесия. Мастер ясель начал монотонно читать введение в медитацию, дети старались сосредоточиться... Ничего не получалось. Оби едва не плакал: ну как он может стать падаваном, хоть чьим-то, если ему не дается простейшее сосредоточение?

— Это чудесное место может быть лесом: бескрайним, зеленым и густым. Он простирается во все стороны, стволы деревьев устремлены ввысь, ветви тихо покачиваются над головой, даруя густую тень, но в то же время в просветы проникают лучи солнца, и лес не выглядит мрачным...

Оби никогда не видел лес вживую, только на картинках или по головизору, но он каждый день бывает в Комнате Тысячи фонтанов, поэтому воображению ничто не мешает добавить привычному виду зеленых насаждений масштаба.

— Посреди леса находится огромная поляна, залитая светом. Посреди поляны — озеро, окруженное золотым песком, наполненное чистейшей водой...

Брук толкнул в бок, Оби, пытающийся сосредоточиться, упал, завязалась драка... Медитация в очередной раз полетела к ситхам на рога. А получивший втык Оби-Ван еще усерднее занялся не дающейся ему дисциплиной.

* * *

Время шло. Оби-Ван подрос и даже научился если не сосредотачиваться, то хотя бы талантливо симулировать. Однако и это не помогало: мастера смотрели скептически, рыцари с сомнением, магистры вздыхали и качали головами. Оби старался и даже очень, что не помешало ему загреметь на Бендомир. Вернее, до Бендомира юный посвященный не добрался, попав в лапы работорговцев с подачи Ксанатоса, но недаром говорят, что иногда несчастье очень даже помогает.

Оби-Ван овладел-таки зловредной наукой.

Случилось это прозаично: доползший до своей каморки Оби получил скудный паек, проглотил его не жуя и попытался хоть как-то сосредоточиться, надеясь разгрузить сознание от проблем, но ожидаемо не смог. Наблюдающий за его мучениями пожилой иторианец покачал головой: малышу явно надо научиться отключаться от происходящего, или он загремит в карцер для буйных. А то и просто на морское дно, на корм рыбам пойдет.

— Нет, мелочь, — тонкая длиннопалая рука стиснула плечо еле живого мальчика. — Не так.

— Я... Меня учили...

— Значит, неправильно учили, — пожал плечами иторианец. — Что ты представляешь? Опиши.

— Ну... — Оби-Ван встряхнулся, хмуря брови. — Представьте место...

Раб слушал заученно повторяемые установки, кивая. Неплохо. В целом неплохо.

— Хорошо, — дослушав до конца, прокашлялся иторианец. — Начало отменное, вот только концовка подкачала. Она... Неполная.

— Но нас учил мастер Йода! — взвился Оби. Груккх пожал плечами.

— И что? Получается?

— Нет! — всхлипнул мальчик.

— То-то и оно! Значит, плохо учил. Неправильно. Но не боись, пацан, дед Груккх научит тебя, как надо. Твой Йода там, ты здесь, а значит, будешь приспосабливаться. Итак, начнем. Представь место...

Оби слушал, все шире раскрывая глаза. Вторая половина аффирмации была крайне специфичной.

— И что, помогает? — недоверчиво протянул он. Груккх хихикнул.

— Да уж, никто не жалуется! Сам глянь!

Оби огляделся. Рабы, все как один, сидели вдоль стен с невероятно довольными мордами, и Силу затапливали мир, покой и полное довольство жизнью.

— Гхм... Да, — признал поражение Оби-Ван. — Научите?

— Без проблем. Запоминай... Представьте место, которое...

Оби-Ван пристроился на вытертом коврике, привычно закрывая глаза, сосредотачиваясь и ощущая, как в душу наконец-то нисходит покой.

* * *

Когда после всех перипетий, после Мелиды-Даан и прочего, Оби освоился в звании падавана, его мастера поразило рвение ученика в трудном деле медитирования. Кеноби медитировал часами, с огромным удовольствием, блаженным выражением лица и просто наслаждением. Джинн такое рвение только одобрил, а то, что Оби— Ван теперь медитировал так, как показал давно покойный раб, так это осталось его маленьким секретом.

* * *

— Представьте место, которое...

Энакин вертелся, как малаанский угорь на сковородке. Мелкий ребенок, полный энергии, сидеть без работы был не приучен, и медитация никак не шла. Кеноби старался и так и этак, но ничего не помогало. Отчаявшийся рыцарь не выдержал и порекомендовал медитацию в движении, раз сидя не получается, но дело продвигалось туго, и Оби только вздыхал, пытаясь помочь: прогресс шел со скрипом.

* * *

Взмыленный Энакин ввалился в палатку, охраняемую клонами, и в раздражении закатил глаза: Оби-Ван снова медитировал. Мысленно Скайуокер даже позавидовал — у него так не получалось. От мастера-джедая волнами растекались покой и мир, на лице блуждала довольная улыбка: этим делом Кеноби мог заниматься часами, его ставили в пример всему Храму. Энакин мог высидеть спокойно минут десять, потом он начинал вибрировать от буйства подавляемой энергии, и все шло насмарку.

Оби-Ван открыл глаза, укоризненно глядя на нервно бегающего по палатке падавана.

— Энакин, сядь... — постарался прервать словоизвержение Кеноби. — Помедитируй со мной.

— У меня так не получается! — буркнул Скайуокер, и Оби сдался.

— Ладно, — он махнул рукой. — Наверное, давно надо было тебя научить этой медитации.

— Какой — этой? — тут же сделал стойку Энакин.

— Секретной, — хитро прищурился Оби-Ван. — Меня научил ей дед Груккх, когда я был рабом в глубоководных шахтах...

Энакин вытаращил глаза, но послушно сел.

— Итак. Начало вполне стандартное... Представьте место, которое...

Слова лились тихим неудержимым потоком, Энакин все расслаблялся, пока на лице не заиграла улыбка. Впервые за всю свою практику он просидел в полном погружении два часа и, если честно, был не против продолжить.

* * *

Палпатин прищурился, с подозрением разглядывая сидящего напротив Скайуокера. Молодой рыцарь хлюпал крепким чаем, хрустел деликатесными пряниками по сто кредитов за штучку и вел непринуждённую беседу. Никаких жалоб на Совет, никаких жалоб на мастера. Никаких жалоб вообще! Это было странно и подозрительно, но причины таких изменений ситх так и не нашел. Да и вообще Энакин выглядел на редкость довольным жизнью.

В чем же причина?

Скайуокер догрыз последний пряник, пошарил голодным взглядом по столу, даже канцлера оглядел как-то плотоядно — ситх аж поежился, — откланялся и резво сбежал.

Палпатин побарабанил пальцами по столу, отметив засыпанный крошками пол. Данную ситуацию требовалось прояснить.

* * *

— Фух, — Энакин сбросил плащ, сапоги, перчатку и бодрой рысью промчался к медитационному коврику. — Еле отвязался!

— Чего хотел канцлер? — поинтересовался Кеноби, устраиваясь напротив.

— Сам не понял, — отмахнулся Скайуокер, закрывая глаза и успокаивая дыхание. — Мастер?