Маленький Саша. Отстойник продолжение.101 - 104

— Не будем, вдаваться в обсуждение пока все не выскажутся, — уточнил император и пригласил следующего: — прошу вас, Павел Дмитриевич.

— Буду краток, — сразу заявил Киселёв. — В отношении кавказских крепостей полагаю необходимым взять под свой контроль черноморское побережье Кавказа, Ахалцих и Ахалкалаки с их санджаками, Карский и Баязидский пашлыки. Касаемо проливов поддерживаю мнение Адмирала Грэйга. Касательно Балканских земель, прошу помнить об обещании бескорыстия в этой войне. Потому никакие приобретения на Балканском полуострове не считаю возможными. Тем не менее, в отношении Валахии и Молдавии полагаю приобретение их необходимым, но выполнить оное надлежит через торговлю и покорение нашим воспитанием и введением наших обычаев и нравов. Для чего важно установить временную нашу администрацию на всё время выплаты военной контрибуции. Сами же княжества надлежит рассматривать как будущую собственность Российской короны, которая отойдёт под нашу руку при следующем конфликте с Турцией. О размерах контрибуции судить не возьмусь поскольку не имею представления о тратах. На этом я закончил.

— Хочу услышать мнение Егора Францевича.

— Позвольте мне, как финансисту, начать с цифр, — заявил Канкрин. — Война оказалась разорительной. При начальном планируемом бюджете в семьдесят миллионов рублей ассигнациями, прямые военные затраты на сегодняшний день составили более ста миллионов рублей серебром. Потери в людях оценить невозможно, но с учётом инвалидов и неспособных я склонен считать, что потеряно около ста тысяч человек. Эти сто тысяч больше не заплатят налогов в казну, не произведут никакого продукта и не сослужат никакой службы. Я не хочу сказать, что казна находится на грани катастрофы, но для общего понимания могу сообщить, что согласно росписи доходов на двадцать восьмой год весь планируемый доход должен был составить триста восемьдесят три миллиона рублей ассигнациями. Можно сказать, что военные расходы уполовинили нашу казну на двадцать восьмой и двадцать девятый год. По предварительному подсчёту не выявленные расходы за двадцать девятый год составляют около тридцати миллионов серебром. Помимо этого, мною сведены данные об ущербе, понесённом русской торговлей. В связи с вышесказанным, я полагаю установление компенсации за ущерб понесённой русской торговлей полтора миллиона дукатов и за военные расходы не менее пятидесяти восьми миллионов дукатов. Что касается приобретения земель, то полагаю совершенно неуместным сейчас присоединять к России аджарские земли. Будут понесены значительные расходы на усмирение аджарцев, а доходы от приобретения этих горных областей будут крайне скудными. Понимаю, что для военных целей Ахалцихе и Ахалкалаки крайне важны. Их полагаю возможным забрать, но не всю Аджарию. Схожие соображения хочу высказать по поводу Карского пашлыка. Это выжженые солнцем не плодородные земли, пусть там проживает много армян, но затраты в связи с усмирением турок и курдов весьма ожидаемы, а доходы нет. В то же время я горячо поддерживаю занятие Баязида. Это город сулит большие выгоды за счёт обложение торгового пути. Батум же совершенно не интересен казне. Его приобретение не сулит ничего кроме борьбы с аджарскими работорговцами, а наличие глубокой бухты не делает Батум торговым портом в силу отсутствия подходящих к нему дорог. Разумеется, я не беру в расчёт вьючные пути до поста святого Николая и в Аджарию. Для торгового порта нужны хорошие повозочные дороги. При том, что устройство их, как и строительство порта потребует немалых казённых средств, в то время как торговля в Закавказье находится в столь незначительном состоянии, что не окупит вложений даже за тридцать лет. Я также возражаю против присоединения к России Валахии и Молдавии. Эти княжества представляют собой разорённую войной и чумой пустыню, возродить жизнь на которой российская казна не в состоянии. Мы просто не сможем понести такие расходы сейчас. В результате, мор и голод станет бушевать там и винить в нём будут русского государя, не заботящегося о своих подданных. Однако я настаиваю на необходимости установлении в дельте Дуная карантинного поста. Дело в том что в Дунайских княжествах эпидемии возникают каждый год. В данном случае война помогла чуме собрать жатву. И если обычных торговцев можно удержать на карантинах Одессы, Севастополя и других русских портов, то контрабандисты, перегружающие в дельте Дуная товар на мористые баркасы, развозят чуму по всему черноморскому побережью. Выход только один. Отсечь Дунайские земли от моря карантинным кордоном прямо в устье. Это необходимо. Также я целиком поддерживаю предложение адмирала Грейга о проливах. Я закончил, но напоследок хочу сказать господам. Казна пуста, почти пуста и нет возможности вкладывать деньги в сомнительные приобретения.

— Пусть выскажется Александр Христоворович, — приказал государь.

— Полагаю, что приобретение именно сейчас Молдавии и Валахии будет крайне неудобно. Оба княжества действительно разорены. Местные дворяне и чиновники развращены реквизициями и конфискациями, которые они проводят от лица русской армии. Необходимо сначала навести порядок. Не исключаю, что в ближайшее время в княжествах вспыхнут волнения. Кроме того, обращают на себя внимание военные манёвры австрийских войск в Трансильвании. Очевидно, австрийская корона пытается запугать нас, но неизвестно насколько она готова перейти к делу. Кроме того, Британия своим фрегатом Blonde демонстрирует готовность войти в чёрное море. Армянское население Карса и Баязида только кажется благонадёжным, на самом деле их уважаемые люди настолько привыкли подчиняться сильному, оставляя при этом свои интересы в неприкосновенности, что именно надёжность их вызывает сомнения. Но в целом приобретение Карса и Баязида я оцениваю положительно. О роли крепостей Черноморского побережья Кавказа сказано уже всё. Без них воинственных черкесов усмирить не удастся. В настоящее время нам не удаётся сладить с Черкесией, сейчас опрометчиво одновременно браться за усмирение Аджарии, имеющей горную границу с турецкими владениями, через которую будет поставляться оружие. Это пожалуй всё, что я хотел сказать, — Бенкендорф откинулся на спинку стула сложив руки на груди.

— Тогда послушаем Карла Васильевича.

— Прешде всего хочу напомнить об источнике всех бед, о Гресии. Именно из-за необходимости демонстрировать поддершку этих вольтерьянсев мы попали в войну, принёсшую нам столько ущерба. При этом, мы начинали её в полной уверенности в скорой победе и громко заявляли о бескорыстии своего участия, за исключением лишь укрепления собственных гранис. Теперь необходимо блюсти лицо. Государь не мошет позволить себе взять обратно данное ранее обещание. Ровно поэтому я против любых значимых территориальных приобретений. И при этом необходимо дать грекам обещанную автономию по условиям мира. Что касается Британского фрегата и нот от посольства, то следует воспринимать их не как разрыв с нами союза, а как попытку оттеснить нас на второй план в существующем союзе сделав нашу победу не значительной. Ровно того ше добиваются и французы, высадившие корпус Мезона в Гресии. Я поддершиваю шелание поставить Турсию в финансовую зависимость, путём выставления требований по контрибусии в сто пятьдесят миллионов дукатов. Нушно понимать, что сумма в пятьдесят восемь миллионов дукатов не будет выплачена султаном никогда. Даше десять миллионов дукатов выглядит невозмошной суммой. Мы просто подорвём Оттоманскую порту такими платешами. Мы хотели её сохранить, но она развалится сама на части, если выплатит такие суммы. И наша сель в этой войне не будет достигнута в долшной мере. Турсия развалится, Балканы обретут независимость, а мы не сможем забрать их себе в силу невозмошности отказаться от бескорыстия. При этом мы, с нашей казной, не смошем быть столь щедры с новыми государствами как Британия, которая непременно ссудит им потребное количество денег. Потому необходимо, дать султану значительную рассрочку и уступки по выплатам контрибусии. Точно такше Британия поступит с финансово-независимыми Валахией и Молдавией, потому надлешит воздершатся от предоставления им чрезмерной свободы. Я также понимаю, что просто немыслемо вернуть Турсии черноморское побережье Кавказа, но призываю ограничить свои шелания, дабы не возбушдать претензий европейских государств. Я закончил.

— Теперь я хочу услышать мнение Виктора Павловича.

— Господа, многое уже сказано и сложно добавить что-то новое, — осторожно начал Кочубей. — Очевидно, общее согласие можно высказать по приобретению черноморского побережья. Не вызывает сомнений необходимость требования доступности проливов как предложил адмирал Грейг. Требование передачи Багдада персам, также лежит вне серьёзного обсуждения. Ахалцихе и Ахалкалаки являются важными крепостями, и я присоединяюсь к мнению о необходимости удержания их за Россией. В то же время не представляется возможным быстрое усмирение аджарцев, потому всю Аджарию забирать не стоит. Здесь много говорили о бескорыстии, очевидно, что целиком его соблюсти не удастся, однако Молдавия и Валахия слишком заметны, чтобы присоединить их сейчас. Отмечу что доводы Егора Францевича о необходимости карантинного кордона в устье Дуная очень убедительны.

— Что ж, есть ли необходимость обсуждать мнения других или выслушаем ещё одного человека? — спросил государь, усмехнувшись.

Все промолчали, тогда Кочубей высказался за всех:

— Я с удовольствием выслушаю Его Императорское Высочество, и, полагаю, остальные к этому готовы.

— Александр Николаевич, прошу вас высказать мнение, — Николай Павлович с улыбкой позвал наследника к себе.

Великий князь встал и заявил:

— Мне понадобятся карты.

— Они приготовлены на моём столе, — ответил Николай Павлович

Великий князь взял с рабочего стола императора две карты. Вернулся и расстелил сначала Балканы, а поверх Закавказье.

— Не кажется ли, Вашему Императорскому Величеству, что было бы удобно вместо той большой картины иметь чистый щит, на котором докладчик мог бы закрепить карту и показывать указкой или же нарисовать необходимое. Сидящим не пришлось бы привставать или вытягивать шеи, как им придётся поступать сейчас, чтобы понять на что я показываю. Итак, перед вами карта сообщений Ахалцихского, Карского, Баязетского и части Арзрумского пашлыков, любезно составленная по поручению графа Паскевича. И к ней мы скоро обратимся. А пока позволю себе начать с главного с общего положения нашего ввергшего нас в столь неприятные обстоятельства.

— Так уж и неприятные? — усмехнулся Николай Павлович.

— Весьма. В нынешнем положении мы оказались потому, что, борясь с Турцией за порубежные земли, приняли на себя роль защитников христианства. Именно на этой духовной основе ищут нашей помощи балканские народы или армяне. И мы приняв на себя этот крест следуем путём помощи, пытаясь по заветам Алексея Михайловича объединить всех православных вокруг себя. И в какой-то степени это оправдывает себя. Но времена изменились. Французская революция сломала отношение людей к жизни. Всё большее значение обретает не единая вера, а общая народность и торговые связи. Именно в угоду им православные греки в пику Каподистрии ищут дружбы Франции и Британии. Ищут и находят. Греки с уважением рассуждают о наших победах над турками в этой войне, но их родную Грецию, их деревни, их односельчан освобождал французский корпус Мезона, а не русские войска. Потому французы становятся милее их сердцу. А после войны их засыплет кредитами Британия и станет для них самым лучшим другом. А Россия, ради греческой автономии уничтожившая собственную казну и тысяч сто своих солдат, останется милой дружелюбной и очень далёкой страной. О ней будут ласково говорить, но не поступятся ради неё даже мешком пшеницы. Необходимо признать, что в эту войну мы оказались втянуты во многом против воли, боясь потерять влияние на балканские народы. И война оказалась для нас очень неудачной. Мы победили, но победа может оказаться Пировой. В связи с выше сказанным, необходимо с учётом сделанных ранее заверений о бескорыстии, тем не менее совершить и территориальные и финансовые и политические приобретения. Карлу Васильевичу придётся найти способ объясниться с Европой. Учитывая нежелательность для казны приобретения разорённых Валахии и Молдавии и невозможность отказаться от принятия под свою руку крепостей черноморского побережья Кавказа, я предлагаю не брать ни пяди земли в европейской части Турции, но не стеснять себя в азиатской. Когда Россия подписывала трактат о бескорыстии ещё не было речи о войне. Более того, обсуждались судьбы земель европейских и поддержания баланса интересов в Европе. Поддерживая данное обещание, Россия ограничивает себя в приобретении земель в Европе. Азиатские же владения она вправе приобретать невозбранно, как и все другие европейские государства. Иначе, настороженность могло бы вызвать и расширение британских владений в Индии. Впрочем, Карл Васильевич, я надеюсь, найдёт способ объяснить наши желания. Учитывая, что намерение оставить за собой черноморское побережье Кавказа высказывалось государем с самого начала войны. Всё оно должно остаться за Россией. Теперь я предлагаю внимательно посмотреть на карту. Здесь отмечены дороги: большие, хорошие повозочные, трудные повозочные и вьючные. Несложно убедиться, что проникновение повозочных дорог в наши пределы не столь многочисленны. Это прежде всего дороги, проходящие через Ахалцихе и Ахалкалаки. Даже не забирая весь Ахалцихский пашлык, Ахалцихе и Ахалкалаки уже перекрываются пути, по которым большая армия может попасть в наши пределы. Однако очевидна необходимость поддерживать дорожное сообщение между этими крепостями и с Грузией. Для этого необходимо принять под свою руку санджаки Ацхур, Гертвис и Аспинз. Видите, вот эти дороги, которые позволят перебрасывать силы между крепостями по кратчайшему пути. Ко всему прочему Гертвис также является неплохой крепостью. Достаточно много дорог исходит из Карского пашлыка в Эривань. Для надёжного перекрытия этих путей для вражеской армии необходимо занять Карс и весь снджак Шурагел. А для того, чтобы не позволять противнику скапливаться в непосредственной близости от Карса, размещаясь на плоскогорье вдоль большой дороги на Арзерум, нужно отодвинуть границу по этой дороге как можно дальше. Ещё две хорошие дороги направляются в Эривань из Баязитского санджака. Через него же проходит и старинный торговый путь из Трапезонта в Персию, что сулит хороший доход. Эти земли в значительном числе заселены армянами, а при переходе под нашу руку число их только возрастёт. Потому я предлагаю забрать Баязетский санджак и Карский пашлык. Руководствуясь теми же соображениями, а именно наличием значительного числа хороших дорог, полагаю нужным забрать ряд земель Ахалцихского пашлыка. Санджаки Гела, Ардаган, Посхо, Джежарак, Ахалцых, Ацхур, Аспинз, Гертвис, Ахалкалаки, Чилдырь. В этих землях хоть и не преобладает, но в значительной доле представлено армянское население. Эти земли имеют значительное число дорог и городков они хорошо обжиты, а это сулит скорые прибыли казне. А гористые аджарские земли мы оставляем в стороне. Не могу составить мнения о Батуме. С одной стороны забытый, отрезанный горами край, из которого ведут только вьючные дороги. Заселён воинственными аджарцами. Открыт для нападения лазов со стороны Трапезонта. При этом, удобная бухта, которая может в дальнейшем послужить развитию торговли.