Небо вдребезги

По мере приближения, руины все больше поражали своей масштабностью. Расплатившись с извозчиком, Джонни сошел с саней и задрал голову. Очевидно, на этом месте раньше находилась оранжерея. Каменный бордюр очерчивал ровный круг в несколько сотен футов в диаметре. Вокруг валялись помутневшие куски хрусталя, выпавшие из покосившегося купола, смахивающего на проржавевшую птичью клетку. Джонни не сразу сообразил, что находиться здесь небезопасно — лишь когда рядом с ним поднялся в воздух фонтан снега, он понял, что хрустальные глыбы еще продолжают сыпаться из ставшей хлипкой конструкции.

Он поспешил покинуть пределы каменного круга и оказался на аллее, проходящей вдоль зияющих провалами окон дворца. То, что издалека виделось ребрами, оказалось ажурными трехсотфутовыми арками из почти неподвластного времени митрила, когда-то удерживавшими свод дворца. Осыпавшаяся со стен мозаика, уродливые обломки колонн, разбитые статуи — все это производило гнетущее впечатление. Джонни вспоминал пропитанный магией чертог Гвендолен с его чудесами, и ему даже стало грустно от того, что и здесь когда-то кипела жизнь, проходили пышные балы и аллею с выщербленными каменными лавками освещали разноцветные волшебные огни...

— Как быстро эльфийские постройки приходят в негодность без магии, верно, молодой человек? — раздался за спиной у Джонни сухой старческий голос.

Джонни обернулся. На аллее стоял тощий седой дедок с аккуратно подстриженной бородой. Не смотря на приличный мороз, старик был без шапки и длинном суконном пальто до пят, мехом у которого был оторочен лишь воротник. И, как заметил Джонни, мех на воротник пошел весьма недешевый. Кроме того, на длинный острый нос старик напялил круглые черные очки в золоченой оправе, совсем уж неуместные в приближающихся сумерках. Впрочем, мало ли в Гиперборее чудаков? Их и в Срединном Королевстве хватало.

Настораживало другое. Кругом царила такая тишина, что Джонни даже скрип собственных шагов по снегу казался разносящимся на весь парк. Но он готов был поклясться, что больше не слышал ни звука.

— Простите, я не знал, что здесь есть кто-то еще, — Джонни, как ему казалось незаметным движением, потянулся к упрятанному под мех пистолю.

— О, нет, это вы простите, я не собирался вас напугать, — старик улыбнулся.

Интересно, подумал Джонни, мне показалось, или у этого деда слишком острые зубы?

— Позвольте представиться, — продолжил незнакомец. — Меня зовут Влад Цепеш, носферату.

Джонни мгновенно покрылся холодным потом. У него остались на редкость неприятные воспоминания о встречах с каменными троллями, но встреча с вампиром грозила обернуться полным отсутствием вообще каких-либо воспоминаний. Вряд ли свинцовые шарики способны причинить вред существу, с легкостью обращающемуся в туман.

— Да что с вами, молодой человек? — на лице старика отобразилось неподдельное удивление. — Вам плохо?

Джонни что-то невнятно промычал в ответ, и сделал пару шагов назад. Лицо деда мгновенно просветлело.

— Ах, какой же я идиот! Вы, наверное, откуда-то из Срединного Королевства? То-то я смотрю, у вас такой странный акцент. Простите великодушно, но вам совершенно нечего меня бояться. Видите ли, у нас здесь не принято за просто так пить кровь иноземцев. Да и местных тоже.

Ноги у Джонни подкосились и он с размаху уселся в сугроб на обочине. Не успел бедолага и моргнуть глазом, как Цепеш оказался рядом и принялся помогать ему подняться. Усадив ошалевшего Джонни на ближайшую скамью, дед смахнул снег с его шубы и пристроился рядом.

— Извините, — наконец промямлил Джонни. — Довольно неожиданно вот так просто встретить вампира. В Монпаре, откуда я прибыл, такое редко случается. — И, подумав, добавил. — А если случается, то с несколько более плачевными последствиями.

— Это все от воспитания, — пожал плечами Цепеш. — Видимо доходившие до меня слухи о проблемах с хорошими манерами в западных краях оказались правдой.

— А, простите, — Джонни замялся. — Вы вот с этим, ну с питанием... Так что ли сказать? С кровоснабжением проблем не испытываете?

Цепеш рассмеялся, вновь продемонстрировав острые белые клыки.

— Нет. Носферату не так кровожадны и светобоязненны, как об этом принято писать в эльфийских романах. Обычно я просто покупаю у местных властей приговоренных к смерти преступников, благо за двести тысяч лет можно скопить достаточно приличное состояние, чтобы позволить себе купить убийцу, будь то человек, гном или даже водяной... Хотя от последнего мне проку мало.

Джонни судорожно сглотнул. Еще неясно, где больше проблем с хорошими манерами — в Срединном Королевстве или Гиперборее.

— Так позвольте, все-таки, поинтересоваться, что привело вас в сию юдоль скорби? — Над черными стеклами очков на Джонни смотрели внимательные рубиново-красные глаза вампира.— К этому памятнику бессмысленного тщеславия?

— Почему же бессмысленного? — удивился Джонни.

— Вы представляете, что здесь было раньше?

— Более или менее. В Монпаре мне приходилось бывать при тамошнем королевском дворе.

— Этот дворец был не менее прекрасен, и простоял здесь не одну тысячу лет. Однако стоило перворожденным уйти отсюда и унести магию, которая поддерживала всю эту красоту, как былое величие махом превратилось в руины. И вы думаете кто-то при Благом Дворе пожалел об этом? Что вы, эльфы давно уже забыли цену труду — ведь можно щелкнуть пальцем, и кирпичи сами сложатся в стену. Я помню, как во время нашествия орков воины Лемюэля Гвинли сами складывали крепостные стены вместе с гномами, людьми и спригганами, и бились на них спина к спине. И эти стены стоят до сих пор, потому что в тех булыжниках не было ни капли магии. Конечно, не будь тогда в руках перворожденных волшебной силы, все остальные народы бы не выстояли. Но что они делают сейчас? Защищают кого-то? Помогают? Нет, они громоздят безумной высоты дворцы, стены в которых держит одна только магия, пишут заунывные песни, воспевающие подвиги былых лет, да раздают ценные указания с Благого Двора. Им надоела Гиперборея — они ее бросили, ушли в более теплые края, где не нужна магия, чтобы было тепло...

— Похоже, вы не питаете особой любви к перворожденным?

— Как вы уже, наверное, могли заметить, молодой человек, здесь никому просто нет дела до них. Вы знаете, я очень долго прожил в краях, гораздо севернее этих. Там по полгода не бывает солнца, а еще полгода оно светит не заходя. И там никогда не было ни одного перворожденного. Сила эльфов велика, но и она ничто по сравнению с законами природы. Они тысячелетиями могли обманывать природу, поддерживая в Гиперборее весну, но никогда, слышите — никогда — так и не смогли заставить солнце светить хоть на мгновение дольше!

— Вы говорите почти также, как и мой дядя.

— Ваш дядя, молодой человек, по всей видимости, чрезвычайно умное и трезвомыслящее существо, — Цепеш быстрым движением поправил очки. — Чем он занимается?

— В данный момент, господин Цепеш, пытается подняться в небо и доказать, что никаких небесных сфер не существует.

— Весьма неожиданное, но похвальное начинание. Вы не окажете мне честь и не познакомите меня с вашим дядей?

— А это что? — Цепеш остановился и принялся рассматривать сваленный у стен тоннеля хлам.

— Похоже, здесь когда-то шли ожесточенные бои, — Кингсли снял деревянный защитный шлем и промокнул лоб платком. — Когда мы рубили лес на склонах и пробивали верхние слои, оружие и кости попадались каждый день. К тому же Хрунгир обнаружил здесь старые проходы, проложенные чуть ли не во времена Первых Отцов. Некоторые из них могут нам еще пригодиться, но они буквально забиты останками. Кости мы хороним в лесу, а оружие складываем здесь, пока не решим, что с ним делать.

Из высящихся на полу груд железа торчали острые шишаки шлемов, обломанные клинки, обсидиановые стрелы, давно утратившие волшебную силу, ржавые ободы щитов, скрученные каким-то чудовищными силами лезвия алебард и топоров. Не все оружие предназначалось для людей и эфльфов, много было и обильно украшенного оружия гномов, а также грубых орочьих поделок. И кое-что еще.

Носферату подошел к щиту, тускло отблескивающему в желтоватом свете развешанных под перекрытиями ламп. Треугольной формы митриловая пластина, покрытая узорной черной вязью, будучи поставленной на острое основание превышала рост человека раза в полтора. Рисунок из вязи внушал какое-то тревожное чувство — тонкие как паутина завитки скручивались в странные узоры, одновременно завораживающие и отталкивающие.

Цепеш провел рукой по поверхности щита.

— Это оружие великанов?

— Спросите лучше у Джонни, — отмахнулся Кингсли, отжимающий платок. — Чем бы эти штуки не были раньше, сейчас их присутствие здесь мешает моим работам.

Джонни в расстегнутой по пояс рубахе поднял повыше фонарь и подошел к Цепешу.

— Мы еще не решили толком, кому они могли принадлежать, — он повесил фонарь на вбитый в стену крюк. — Хрунгир считает, что некоторым вещам около двухсот тысяч лет, так что по времени они вполне могут относится ко временам изгнания Гримтурсенов. На самом деле здесь не так много таких штук. И мы не знаем точно, вооружали ли перворожденнные ими своих железных стражей или это было оружие самих великанов.

Джонни ухватил торчащий из груды металла эфес меча. На свету его рукоять казалась вырезанной из черного дерева, видны были даже следы от годовых колец. Но на ощупь она была холодной и слишком скользкой для человеческой руки. Не говоря уж о том, что длина всего эфеса составила целую руку. Навершие слабо светилось серебром и представляло собой искусно выплавленный клубок змей. Лезвие меча отсутствовало, лишь из-под прямого перерекрестья в виде орлиных голов торчал зазубренный и проржавленный кусок металла.

— Большинство вещей безнадежно испорчено и пойдут на переплавку, — Джонни протянул Цепешу эфес. — На самом деле удивительно, что почти все железо отвратительного качества. Только благородные металлы да митрил хорошо сохранились.

Цепеш повертел в руках эфес и бросил его на пол. Его внимание вновь вернулось к огромному щиту.

— Джонни, а вы обратили внимание, насколько это тонкая работа?

Трентиньяк согласно кивнул.

— А ведь это не эльфийская вещь, — Цепеш внимательно вглядывался в переплетения черной паутины. — И не гномы ее ковали.

— Так значит великанская, — пожал плечами Джонни. — Хотя, если верить Первым Отцам, великаны были грубы, невежественны и одержимы страстью к разрушениям.

— И вы им верите?

— Да как вам сказать, господин Цепеш... Я нисколько не сомневаюсь, что мы вряд ли ужились бы на одной планете с великанами. Но, глядя на эти вещи, я думаю, что они были далеко не такими уж дикарями, как об этом пишут в эльфийских романах.

— А может перворожденные просто не пытались с ними договориться?

— Да вы ярый эльфоненавистник, — рассмеялся Джонни. — А уверяли меня в том, что вам плевать на Благий Двор. На самом деле дело ведь не в эльфах, верно? Вы помните, как мы встретились? Я же перепугался вас до смерти. А каменных троллей, например, я просто ненавижу — уж очень у меня с ними неприятные воспоминания связаны. Но я достаточно долго прожил в Монпаре, чтобы понять одну простую вещь — перворожденные такие же разные, как и все остальные. Они тысячелетиями с кем-то боролись, пытаясь привести этот мир в порядок. Они избавили нас от великанов...

Цепеш собрался было возразить, но Джонни перебил его:

— Нет, господин Цепеш, я все равно не верю в то, что с ними можно было договориться. Орды орков ходили на Срединное Королевство раз двадцать, но они и по сей день живут среди нас. Не надо приписывать эльфам лишние грехи. Их беда в том, что они, наконец, добились того, для чего Создатель привел их в этот мир — исправили все Его ошибки. Но что делать дальше, они не знают. Хотя кое-кто там, в Срединном Королевстве, догадывается. Верно, дядя?

— Устами младенца глаголет истина, — кивнул Кингсли. — Заливать ты всегда был мастер. Но в целом он прав, господин Цепеш. Хочу вам напомнить, что все, что вы видели наверху — поселок, парогенераторная станция, медный котлован — все это построено на деньги королевы Гвендолен.

— То есть, ваша цель, — ухмыльнулся Цепеш, сверкнув клыками, — отвесить Благому Двору приличного пинка и указать на его место? И среди перворожденных нашлись те, кто понимают, что время для этого давно пришло?

— Э-э, — протянул Кингсли. — Что-то вроде того. Я бы скорее назвал это призывом к разуму. Может мы, все-таки, пойдем дальше? Я привел вас сюда не для того, чтобы демонстрировать великаний антиквариат... Хотя если вам что-то пришлось по вкусу, берите на здоровье.

Его жутко достала царящая в тоннелях духота, и он нетерпеливо приплясывал на месте.

— Ну что ж, пойдемте, — кивнул Цепеш. -Должен сказать, вы меня серьезно удивил. Теперь я понимаю, что на самом деле сам мало отличался от перворожденных. Я живу столько, сколько не снилось даже им, но до встречи с вашим племянником в моей голове ни разу не появилась мысль о том, что можно что-то предпринять! Вы не находите это печальным?

Ответить Кингсли не успел. Штрек закончился и перед ним разверзлась бездонная чернота. Свет алхимического светильника растворялся в ней как капля воды в бочке чернил и трусливо жался к гладким стенам тоннеля.

— Невероятно! — выдохнул вампир, которому темнота была нипочем. — Это просто невероятно!

— Возьмите, — Кингсли протянул носферату очки из черного стекла. — Я сам не откажусь линий раз взглянуть на все это. Джонни, пускай свою шутиху!

Кингсли натянул очки, в которых окружающий мир мгновенно проглотила темнота. Но рядом уже было слышно шипение горящего пороха, и перед его глазами мелькнула белая искра. Мгновением позже раздался хлопок, и взлетевшая вверх шутиха выплеснула ослепительно белую вспышку, настолько яркую, что от нее можно было навсегда ослепнуть.

Но для защищенных черными очками глаз в свете сияющего цветка открылась потрясающая воображение картина.

Первое, с чего начали работу гномы под руководством Рунгильда Хрунгира, это пробили целую сеть тоннелей от основания Тунгусских гор. Пробивали и одновременно с обоих склонов и там, где они встретились, закипела основная работа. Нескончаемый поток дробленого камня месяцами изливался из недр гор, и вскоре рядом с хребтом выросли его младшие братья — курганы из вынесенной наружу породы.

Теперь в белом фосфорном свете перед глазами Кингсли, Джонни и Цепеша предстал невероятных размеров купол с гладкими стенами, укрепленными тонкими, но прочными митриловыми ребрами. Из-за особенностей их расположения, казалось, что пришельцы находились внутри гигантского глобуса, на поверхность которого еще не нанесли очертания материков. Кое-где между ребрами чернели провалы штреков, подобных тому, из которого сейчас выглядывал Цепеш. Придет время, и через них проложат трубы для подачи пара. Пока же они тяжело дышали прогоняемым воздушными насосами ветром, раскачивавшим остатки строительных лесов.

Света фосфорного заряда так и не хватило, чтобы осветить всю сферу, и нижняя ее часть терялась в темноте. И даже тогда масштаб сооружения действительно впечатлял.