| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Страх? Да не было никакого страха. Вот когда по свалке шарахался, боялся... за шкуру свою, за скрученный с дирижаблей товар, что может отобрать какая-нибудь шайка трюмных крыс... А сейчас только кровь в висках стучит, да мандраж, словно там, перед очередной лесной вылазкой против сестёр и братца.
Я огляделся по сторонам и, убедившись, что товарищи тоже не собираются праздновать труса, взбодрившись, приготовился слушать данные наблюдателей... и ждать приказа на открытие огня.
* * *
Хельга уставилась на своё отражение в зеркале и вздохнула. Нет, совсем не так она представляла себе службу на "ките". И уж точно не ожидала, что здесь будет служить подопечный отца... Ну вот что стоило этим конспираторам сообщить ей заранее, а? Почему она должна была выставлять себя дурой перед Вол... капитаном и узнавать такие новости от него?! А эта выходка Рика с оплатой проживания? Дурак малолетний! Подумаешь, ошиблась с книгой. Нечего было разбрасывать свои вещи по всему дому... кто ж знал, что всё так обернётся?
Хельга вздохнула. Надо признать, что сама она тоже умудрилась наделать ошибок. Но этот мальчишка её действительно довёл! И если бы не прямой приказ капитана...
Гордость... гордость, да! Она четыре года отдала учёбе, работала на износ, не жалея сил и времени, делала всё, чтобы с отличием закончить училище, получить офицерский патент и соответствующую её статусу должность!
Мечтала о службе на "ките" с самой первой практики. Мечтала об уважении и почёте, которые окружают каждого офицера "кита". Высшая каста воздухоплавателей... Пусть "кит" не военный, женщин туда всё равно не берут, пусть транспортник, но... "кит", а не слабосильный каботажник, каких тысячи и тысячи!
Выучилась, выпустилась, получила то, о чём мечтала! Сняла дом в приличном округе Новгородского посада, наняла кухарку... всё как положено! Соседи? Достаточно было одного появления на улице в парадной форме, и их уважение обеспечено. Она вошла в круг уважаемых людей, с ней здоровается даже глава округа, и не считает зазорным пригласить на чай его супруга. Окружной пристав при встрече раскланивается...
И тут появляется этот чумазый мальчишка. Оборванец в замызганном комбезе... над которым отец квохчет, как наседка над яйцом. Мелкий, наглый... да ещё эта его вечная холодная усмешечка! Но отец словно не видит... нет, не понимает, что взял под крыло уже готового преступника! Вора, убийцу... в нём же вообще ничего не осталось от того Рика, которого помнила Хельга по своим визитам в Меллинг на каникулы...
Мальчик, которого она учила русскому языку, пропал, сменился вот этим волчонком с издевательской улыбкой и ледяным взглядом, вооружённым и постоянно настороженным, готовым драться и... убивать. Хельга это сразу поняла. Ну пусть не совсем сразу, но поняла же! А отец оказался слепым. Мало того, он настолько привязался к мальчишке, что, когда дочь попыталась открыть ему глаза на змеиную сущность Рика, он же её и обвинил во всех грехах!
А поведение самого мальчишки?! Никакого воспитания! Да Хельга чуть под землю со стыда не провалилась, когда он полез под днище мобиля... у всех на виду, словно так и надо! Хорошо ещё, что на улице в тот момент не было никого из знакомых или соседей Завидичей... Страшно подумать, какие слухи пошли бы гулять по округе.
А его учёба? Это же курам на смех! Кто поверит, что мальчишка, больше года проживший на свалке, способен сдать выпускные испытания в гимназии?! А поступление на заочное отделение училища?! Её училища! Бред ведь, самый настоящий бред! Хельге понадобилось полтора года подготовки после окончания гимназии, чтобы сдать экзамены на очное отделение... И после этого кто-то будет утверждать, что можно поступить в училище, как поступил Кирилл? Смех, да и только... Нет, понятное дело, что учёба на заочном отделении сильно отличается... но даже для того, чтобы пройти обычное собеседование у директора, одной гимназической подготовки, которой, кстати, у Кирилла и нет, невозможно! Программа? Да, учебный план у заочников проще, и по окончании училища им не светит служба на "китах", ни под каким видом, но мелкий паршивец и тут сумел обойти правила.
Юнец на "Фениксе", которого капитан думал навязать ей в подопечные! Опять этот чёртов Рик — Кирилл! Видите ли, это было предложение, от которого Воло... капитан не мог отказаться. Опять батюшка подсуетился, не иначе... И почему он дочке родной так не помогал, как этому беспризорнику?!
От размышлений девушку оторвал сигнал боевой тревоги, раздавшийся в каюте. Охнув, Хельга вскочила из-за стола, метнулась к шкафу и, закрепив на поясе спасбаллон, помчалась на свой пост. А в голове билась одна мысль: почему всё это должно было произойти именно в её первый выход?!
— Хельга Мироновна, займите место за штурманским столом и постарайтесь не мешать другим офицерам, — сухо поприветствовал свою подчинённую старший штурман, едва девушка, ворвавшись на мостик, устремилась к капитану. Даже не дал расспросить Во... Владимира Игоревича о причинах боевой тревоги, сорвавшей её отдых.
— Разумеется, Борис Сергеевич, — ровно кивнула Хельга, тут же сменив направление движения. Ссориться со старшим штурманом она совсем не желала. Этот респектабельного вида, чуть полноватый сорокалетний мужчина с роскошными, уже начавшими седеть бакенбардами и с вечной полуулыбкой на лице, при всей своей внешней мягкости и добродушии, мог быть до чрезвычайности колким, а в отношении службы отличался редким педантизмом... за пределами кают-компании, разумеется. Так что попадать на зуб старшему штурману Белоцерковскому Хельга не хотела... Но ведь узнать причины переполоха можно не только у капитана, верно?
* * *
С огневой палубы бой выглядит совсем иначе, чем из боевой рубки "кита". Впрочем, "выглядит" — неподходящее слово. Не на что тут смотреть. Иллюминаторов-то нет. Слышатся резкие выкрики наблюдателей, передающих данные, сухой перестук шестерёнок аппаратов наведения, поворачивающих огромные станины с орудиями внутри спонсонов... приглушённый гул выстрелов, от которых содрогается палуба под ногами, и вторящее им рявканье лёгких "брюно", лязг длинных тяг автоматов заряжания, подающих в невидимые расчётам казённики очередную порцию стальной смерти. И едкий кисловатый запах пороха, просачивающийся, кажется, даже через герметичные створки спонсонов... Жарко.
Противника видят лишь сами наблюдатели да стоящие у малокалиберных орудий "брюно" четверо канониров, к которым по стечению обстоятельств сейчас отношусь и я. Наши пушки не заключены в стальные цилиндры спонсонов, и шума от их выстрелов куда больше, чем от спрятавшихся в броню махин. Зато в отличие от "больших" мы видим противника в прицел, а не ориентируемся по данным наблюдателей. Эх, ещё бы калибр побольше, и было бы совсем хорошо!
Упреждение... жду... вот-вот... Огонь! "Брюно" извергает грохот и пламя, и стальная болванка уходит в сторону летящего с небольшим превышением пирата. Первого. Второй идёт чуть позади, прикрываясь куполом напарника... Промах. Точно, промах...
Тяга заряжающего автомата, похожая на многосуставчатую лапу какого-то огромного насекомого, подаёт в ствол очередной выстрел, за ним следует "таблетка" заряда, лязгает замок... готов. Прицельная марка скользит по туше приближающегося дирижабля, поднимается выше... Краем уха слышу цифры, диктуемые хриплым голосом наблюдателя... Дальность, скорость, угол... ещё чуть-чуть выше... огонь!
Секунда-другая, и на "скуле" справа от форштевня вспухает огненный цветок. Есть попадание! И тут же, чуть дальше, сталь борта вспучивается горбом и лопается, словно мыльный пузырь. Из пробоины в борту пирата бьет огненный фонтан, выбрасывая в воздух дым и пар! Вот это да! Неужто это я?! Точно... я. Давлю поднимающееся откуда-то из глубины души удовольствие и даю команду на перезарядку. Снова лязг и грохот... орудие готово!
Хлопок по спине, я обернулся. Рядом довольно сверкал глазами, чумазый словно чёрт из преисподней, Иван.
— Молодец, юнец! Правую погонную ты ему чисто снёс! Роман видел... работай дальше, Кирилл!
Я открыл рот, но ответить не успел. Палуба под ногами вздрогнула, откуда-то донёсся чудовищный, пробирающий до костей скрип и скрежет. Иван нахмурился.
— Точно в трюм угодили! — недовольно проворчал он. — К гадалке не ходи... Чего застыл, юнец?! Бой ещё не окончен! К орудию, медузья душа!
Да не вопрос. Я вновь приник к прицелу... чтобы увидеть, как бортовой залп спонсонных орудий разнёс в клочья борт чуть развернувшегося после моего удара пирата. В визир отчётливо видно внутренности развороченного каботажника... словно его пилой вдоль разрезали. Тупой такой, ржавой пилой. Я увидел разгорающиеся пожары, дым и пар, валящий из разорванных трубопроводов. И падающие вниз обломки... вперемешку с фигурками людей.
Вновь вздрогнула палуба под ногами от слитного залпа десятка орудий, и остатки дирижабля разлетелись в стороны, оставив в воздухе лишь пузырь купола с болтающимися под ним горящими обрывками и обломками... Готов. Теперь второй... Где второй?!
Глава 6. Раз кораблик, два кораблик
Разобраться, куда делся второй дирижабль, чья туша совсем недавно выглядывала из-за атаковавшего нас каботажника, я не успел. Картинка в визире заскользила, постоянно ускоряясь... кажется, в машинном решили поддать жару, и "кит" рванул вперёд, набирая скорость и высоту. Всё, в визире прицела только небесная синь и облака...
— Угомонись, Кирилл. — На плечо опустилась тяжёлая рука взмыленного, но явно чрезвычайно довольного Полукварты.
— А? — непонимающе протянул я.
— Сейчас поднимемся выше, и пусть попробует нас достать, — усмехнулся Иван. Но довольный блеск глаз сменился беспокойством, едва по палубе разнёсся голос одного из наблюдателей.
— Пират в "перине"! Азимут — тридцать, превышение — двенадцать, расстояние — девяносто, скорость... девяносто узлов... идёт бортом! Орудия в полном боевом... это "кит", старшина! Опознавательные знаки... не различаются.
Очевидно, наблюдатели с основных постов уже успели доложить на мостик, поскольку в тот же миг "Феникс", еле слышно застонав фермами, начал стремительно поворачивать носом от прятавшегося в облаках, той самой "перине", корабля, одновременно продолжая набирать высоту.
— Иголка! Доклад на мостик! Кормовые на товсь! Канониры, не спать, сучьи дети! — Иван блеснул налившимися кровью белками глаз и мотнул головой. — Кирилл! Бегом к третьему кормовому, охотник! Поможешь Стёпке... Бегом-бегом, я сказал!
Понеслась... Прогрохотав ботинками по металлическим решёткам, я примчался к указанному Иваном орудию, у которого, откинувшись спиной на переборку, прямо на полу, полуприкрыв глаза, сидел бледный матрос, баюкая руку, неряшливо замотанную в уже успевшие пропитаться кровью бинты.
— Вишь как... тряхнуло неудачно, — скривился он, заметив мой взгляд. — Рука под автомат попала... Давай вставай к прицелу, а я займусь наводкой. Сейчас покажем тихушнику, как на нас прыгать.
— Понял, — кивнул я и, прильнув к прицелу, зашарил визиром по небу. Степан с кряхтеньем поднялся на ноги и взялся за рукоятки поворотного и подъёмного механизмов.
Ага, вот он... действительно, "кит"... Но приказа открыть огонь так и не поступило. Вместо этого ожила "вопилка" и по огневой палубе разнёсся голос капитана:
— Спонсонные в походное положение на раз... Это германский патруль.
— Флот Открытого неба... ну конечно, — сплюнул Степан. — Поняли, что каботажникам нас не взять, вот и нарисовались... с-суки.
— Роман, что за?.. — взревел палубный старшина.
— Да они только-только себя обозначили! Клянусь, не было там "распятой вороны", старшина! Вот ей-ей... Сенька, ты чего молчишь?! Ну скажи!
— Так точно, Иван Евсеевич, — загудел второй наблюдатель, — он только-только себя обозначил. А до того флага не было. И на куполе пусто...
— "Фартуком" прикрывался... наверняка, — тихо проговорил Степан, пока я с любопытством наблюдал, как расчёты возвращают орудия в походное положение. — Любят они такие шуточки.
— А зачем это им? — поинтересовался я.
— Эх ты, зелень... — покачал головой матрос и скривился. Очевидно, рукой неудачно шевельнул. — Вот вывели бы эти каботажники нас под выстрел германца, и амба. Абордаж, живых за борт, груз на продажу. А "фартук" нужен, чтоб какой-нибудь глазастик не углядел, что военный корабль разбоем занимается. Вот так.
— И что теперь? — удивлённо протянул я.
— Да ничего. Не заладилось у хитрованов что-то. То ли германец опоздал, то ли пираты нас слишком рано догнали... а может, мы вояк быстро заметили... в общем, разойдёмся бортами, словно ничего не было.
— Вот так просто?!
— А ты что хотел? Остановиться, поболтать с их цурлюфт-капитаном за жизнь? — открыто, хотя и грустно усмехнулся Степан.
И я не нашёлся с ответом... зато с вопросами таких проблем не было.
— И что, мы вот так просто разойдёмся? А если германец сейчас саданет по нас полным бортовым?
— Ну ты же слышал, что капитан сказал? "На раз". — Степан осторожно поднялся на ноги. — Это значит, что спонсоны в походном, а орудия за ними в полной боевой. Один намёк и... этот германец всё-таки не линкор, а обычный патрульный... хоть и "кит". Так что справиться с ним нам вполне по силам.
На палубе воцарилась напряжённая, тяжёлая тишина. Расчёты замерли у орудийных постов, готовые в любой момент вернуть орудия в боевое положение... и только непрерывное бормотание наблюдателей, ведущих германца, нарушало общее выжидающее молчание.
— Степан, а что вообще германский патруль здесь делает? Мы же вроде бы рейх стороной обходим? — тихо спросил я.
— Под нами Эльзас, паря, — пожав плечами и дёрнувшись от боли в потревоженной руке, произнёс мой собеседник с такой интонацией, будто этот факт всё объясняет. Может быть, кому-то... но не мне точно.
— Старшина, патруль начал набор высоты... он уходит! — Голос наблюдателя не дал мне задать вертевшийся на языке вопрос.
А следом очнулась "вопилка":
— Отмена боевой тревоги, господа мои. Готовность два. Огневой палубе — перевести орудия в походное положение. Замки открыть.
— Все слышали? Так чего застыли? Работаем, медузьи души! — зычно проорал Полукварта и повернулся в нашу со Степаном сторону. — Кирилл, проводи Степана к медику. Нечего здесь переборки кровью пятнать.
Получив приказ, мы с канониром переглянулись и, кивнув, отправились прочь с огневой палубы. Слова Полукварты будто послужили сигналом... народ зашевелился, загомонил, явно расслабившись. Заворчали механизмы станин, разворачивающих орудия, следом раздался лязг внутренних створок спонсонов, и прозрачный, но едкий, кисловатый дым от сработавшей взрывчатки сразу стал гуще, налился белёсым цветом, расползаясь по палубе, но почти моментально исчез, втянутый натужно взвывшей вентиляцией.
Медик, тучный мужчина под пятьдесят, лысый как колено, встретил нас со Степаном во всеоружии. Стерилизаторы бурлят, операционная блестит... в общем, видно, что к бою готовился... точнее, к его последствиям.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
