Реальные пацаны

— Короче, что от нас надо? — Аксакал уже полностью пришел в себя и был весь внимание.

— Пока неизвестно, сейчас Джонсон подойдет. Местные мужики уже собираются. Ведь наверняка знали, суки, что свадьба и многих не будет на месте. Ты видел их дома? Крепости, фиг такие возьмешь с разбегу! У большинства фермеров к тому же мощные рации, сразу позовут на помощь соседей, шерифа или минитменов.

— Это еще кто?

— Что-то вроде народной милиции или ополчения. Армии же здесь нет, зачем содержать кучу вооруженных нахлебников? Почти все мужики и часть женщин попросту приписана к окружным батальонам, как резервисты. Случись что — они берут оружие и едут. Только командиры ко всем поставлены заранее, и все ополченцы по командам распределены.

— Пожалуй, и правильно, — задумчиво кивнул Кен. — Тогда я к автобусу, проверю, как там и что.

— Точно! Рез, хватай баулы и туда же, сразу наполни все баллоны свежей водой.

— Понял.

— Я пошел искать Джонсона.

К автобусу подошла группа серьезных и весьма вооруженных мужчин. Впереди шел высокий дядька в неизменном Стетсоне на голове, с усами в виде подковы и вооруженный до зубов. Он вопросительно глянул на Джонсона и приглашающе кивнул. Тот выглядел взволнованным, но с невозмутимым видом подошел к парням и начал рассказывать:

— Такая ситуэйшен. Ферма Ливингстона, на неё напали. Убили двух женщин, увели всех остальных вместе с детьми. Мы, — он обвел стоящих мужчин, — собирать команду для их поиска. Вы как?

— В деле! — коротко ответил за всех Рез.

— О, кей! Это шериф Конверт-Сити Дэвид МакГрей, он поведет по следу охотников, парни уже выдвинулись туда на легкой технике. В вашем автобусе поедут вот эти люди. Они есть группа... поддержка файер.

— То бишь, — поддакнул Рез, — они, — он указал на шерифа, — ищут и гонят бармалеев, затем направляют тех в нашу сторону. Дорог здесь мало, мы должны перекрыть возможные пути отхода, стоять в засаде.

— Кто есть бармалеи и засада? — недоуменно обернулся на него Дон.

— Бандиты африканские, да не гоняй — проехали. Нам нужны позывные и частоты для связи. Объясни это Дэвиду.

— О, кей! — Джонсон повернулся к шерифу и начал что-то тому втолковывать. Суровый дядька хищно осклабился и тут же повел предметный разговор о предстоящем деле. Чуть позже он залез в автобус, одобряюще оценил его бронирование, с улыбкой пощупал пулемет и, по всему видно, остался в целом доволен.

— О, кей, бой. По машинам!

ПАЗик стонал, переваливаясь по бесчисленным буеракам и промоинам. Автобус то забористо пыхтел, забираясь на очередной пригорок, то жалобно стенал, ухая в извилистый лог. Дороги в этом районе Техаса больше напоминали направления. Краснолицый дядька с пышными пшеничного цвета усами активно жестикулировал, дополняя нехватку слов общеизвестными ругательствами. Джонсон же двигался в одной из групп загонщиков. Людей на такое обширное пространство явно не хватало. Все к округе были оповещены, но чтобы собрать их нужно время. А его-то как раз и не было! Бандиты за эти драгоценные часы могли раствориться в пространстве, на что они, в общем-то, и рассчитывали.

— Рез, мы где? Что-то мне наше блуждание не нравится, кажется, что эту горку мы уже проезжали, — Кен засунул в разгрузку еще один снаряженный магазин и теперь озадаченно озирался по сторонам.

— Рич, дай карту!

— Во, гляди! Это Конверт-Сити, здесь Аламо-крик, там к востоку, на сотню миль со Сьерра-Невады вылез одинокий хребет. Как сказал Джонсон, бармалеи туда скорей всего не пойдут, там только пёхом. Так что им дорога или на север к Латинскому Союзу, или на запад. Мы как раз идем туда. Переправ через Аламо-Крик в том районе совсем немного.

Кен задумался, на него напряженно смотрел пожилой человек, которого звала Ричард Донахью. Он немного понимал по-русски и руководил этой группой, состоявшей больше из пожилых, но все еще крепких мужчин. По виду некоторых можно было не сомневаться, что они имели в прошлом военный опыт. Большинство вооружены автоматическим оружием, у одного была винтовка с увесистым оптическим прицелом, а широкоплечий здоровяк баюкал в руках ручной пулемет, аналог армейского М249. Серьезные, короче, люди.

— Что не так?

— Вот! — Кен радостно ткнул в отметку на самодельной карте, эту гору мы проезжали полчаса назад. Идем зигзагами, таким темпом ничего не успеем.

— И что предлагаешь, напрямик завязнем.

— Рич, это что?

— Река, высохшая река.

— Во! Мы же по такой сюда из Аламо ехали, зато спрямим и дальше проскочим.

Донахью с сомнением посмотрел на рыжего, затем на Якса. Тот только кивнул и спросил, где сворачивать.

— Раз, два, взяли! Толкаем! Пошла б...ть!

Автобус натужно завывая пролез через очередной песчаный перемыв и стал крепко на гальке. Люди облегченно вздохнули, а здоровяк-пулеметчик что-то затараторил, показывая на шины, издавая звук, похожий на выходящий воздух.

— Вот я болван, — хлопнул себя по лбу Аксакал. — Надо давление уменьшить, сдуть колеса. Тогда по песку лучше пойдем.

— Хм, а потом как? Компрессором долго надувать, время потеряем.

— Где, Кен? Поверху также песочек идет.

— Хей, бой, репейр кар, баллеен! — понял, видимо, о чем шла речь пулеметчик.

— Ага, баллон, говорит, если что привезут, — перевел, как смог Резвый. — Давайте, парни, взялись, солнце уже поднимается, самая жара скоро начнется, а там дети и женщины.

Конопатый, пока они копались с колесами, рассуждал вслух.

— Парни, а вам не кажется странным, что бармалеи убили двух пожилых теток и взяли молодых и детей. Обычно банды из Латинского Союза брали всех, потом передавали за выкуп, да и мужики говорят, что перевалы еще не открылись.

Резвый недоуменно к нему повернулся:

— Откуда знаешь?

— Успел Джонсона попытать, пока вы с шерифом базарили. Он тоже в недоумении, то-то все шухер такой подняли. Дело какое-то необычное.

— Мдаа, непоняточки. Значит, к северу не пойдут, тут что-то другое. Закончили с колесами? Тогда по коням!

Команду на русском языке понимали уже все. Вскоре "пассажиры" устроились у окон и внимательно осматривали окрестности.

— Кто там? — самым глазастым оказался Рез и указал в направлении северо-запад.

— Свои, — буркнул под нос мужик в песчаной "цифре" и отвлекся на разговор по рации. Такие висели у каждого из техасцев на разгрузке.

— Якс, пили вон туда, на холм с кустами! — Резвый получил от Донахью "ЦУ" и отошел к ящику с пулеметом.

ПАЗик натужно завывая смог все-таки забраться на пологий склон и остановился на самом верху, за жидкой цепью местного кустарника. Мужчины живо выскочили из автобуса и начали его тут же маскировать, закрывая видимые части срубленными стволами и ветками. Рез вылез на крышу и внимательно осматривал окрестности. Минут через пять он радостно закричал:

— Вижу, Рич, давай сюда. Гоу! Две легкие машинки, а это еще что за монстр такой? Шесть колес!

Донахью оторвался от бинокля и что-то зачастил по рации. Внизу вопросительно застыли остальные.

— Лендровер Перенти, — объяснил он, — энд ту багги.

Затем он развернул карту, а Рез пальцем ткнул в отметку, выведенную красным.

— К переправе идут, к гадалке не ходи! Сейчас повернут к нам.

Неожиданно со стороны северо-востока раздались выстрелы, сначала одиночные, затем зачастили очередями.

— Загоняют, — констатировал Якс и перехватил в руке СВТ, напряженно уставившись вдаль.

Донахью же развернул бурную деятельность, одновременно с кем-то ругаясь в радиоэфире, распределяя людей и чертя какие-то отметки на карте. Судя по всему, в армии он служил сержантом.

Он с Резвым и еще двумя ополченцами убежали на левый, восточный фланг. Мужик с М249 и еще три человека из добровольцев отошли на выступающий гребень холма к северу, у ПАЗика остался пенсионер со снайперкой, Аксакал и Конопатый.

Минут двадцать ничего не происходило, затем неожиданно раздалась гулкая очередь из пулемета, задрожали характерные для американских винтовок шелестящие очереди. С крыши автобуса также щелкнули два винтовочных выстрела, Якс отчетливо матюгнулся и шустро слез вниз.

— Шериф на помощь пылит. Старикан-то молоток — снял пулеметчика на багги, и это на таком расстоянии!

Кен нервно сжимал АКМ и вытирал пот со лба.

— Это Резвый сейчас стрелял, я по звуку определить могу. Что там?

— Пока не сообщают. Тихо!

Послышались чьи-то шаги и запыхавшееся дыхание. Вскоре из-за кустов показалась красное лицо пулеметчика и еще одного техасского мужика. Пацаны облегченно вздохнули и оторвали взгляды от прицелов.

— Ну, вы чего, мэны? Опознаться не могли? Счас бы пальнули, и мама не горюй!

— О, айм сори! Гоу!

— Поехали? Якс зови снайпера вниз, сейчас тронемся.

По рации раздавался знакомый голос:

— Это "Майями", вызываю "Коробочку", это "Майями".

— "Майями", это "Коробочка", прием!

— Ваш статус?

— Живые, стреляли в старом русле, мы вас видим, двигайтесь на юго-запад.

— Понял вас "Коробочка". О, кей!

Спереди снова раздались выстрелы, но звуки стрельбы уже понемногу удалялась. Якс неожиданно резко повернул руль налево и поддал газу, автобус безбожно подкидывало на кочках и выбоинах, он никогда, наверное, так и не летал вне дорог.

— Якс, туда, я их вижу! Тормози!

Из автобуса первыми выкатились молодые парни, в верхний люк неожиданно быстро для его комплекции высунулся пулеметчик и практически тут же начал частить короткими очередями. Кен уже на ходу снял предохранитель с Калаша и бежал зигзагами.

— Кто-то есть, Якс обходи с той стороны!

За ними пыхтели остальные, пожилым мужчинам было не угнаться за русскими парнями. Якс осторожно выглянул из-за колючей, как проволока травы и вышел на открытое пространство.

— Завалил-таки. Ай, молодца! Слушай, на латиноса не похож, белый.

— Там разные бывают, оружие у него забери. Тихо! За мной! — Конопатый уверенно вломился в кусты и вскоре заорал. — Лежать, сука, лежать!

Аксакал и двое мужчин тут же понеслись в ту сторону и вскоре стояли над лежащим человеком. Бандит, одетый в песчаный камуфляж отчаянно озирался, жалобно скуля и подвывая. Он держался за набрякшую кровью штанину.

— Не убивайте меня, не убивайте!

— Бля, наш, что ли?

— Какой наш, не видишь чурабес!

— Точно!

— Брат, не убивай! Это не я, мамой клянусь, это не я резал. Я просто водитель! Помоги, а, брат?

— Не брат ты мне... — хотел повторить известную фразу Якс, но осекся, заметив взгляды американцев. — Сука, и сюда приперлись. Что, на Кавказе мало дел было?

— Чечен? — нехорошо осклабился Кен.

— Нет, я карачаевец! Мамой клянусь. Все расскажу, только не убивайте!

— Рич! Говорить хочет, понимаешь?

Донахью коротко кивнул и что-то пробурчал в рацию. Вскоре на площадке появился старикан-снайпер и достал из холщовой сумки перевязочный материал. Судя по его ловким движениям, в медицине он толк понимал.

— И чего же ты тут потерял, карачаевец? Как зовут-то тебя?

— Махмуд, — пленному уже стянули руки пластиковой затяжкой и ждали шерифа.

— Зачем девок украли, к латинцам везти хотели?

— Нет, я не оттуда.

— Колись давай, а мы за тебя слово скажем. На, попей и рассказывай.

— Точно скажете?

— Базара нет!

— Я из Нью-Рино, мы там работали.

— Работали?

— Ну, дела всякие проворачивали, бизнес.

— Понятно, — Кен и Якс переглянулись.

— Не, мы людей не крали, это в первый раз! Мамой клянусь! Грузин один нам заказ дал. Деньги хорошие, очень хорошие.

— Что, за женщин так много платят?

— Не, за девочек.

— Во, сука!

— Не бей! Мамой клянусь, я не знал, пока сюда не приехали. Здесь людей меньше, уйти легче, узнали про свадьбу, план составили. Не убивай, я скажу, где их спрятали.

— Рич, шерифа сюда, быстро. Шнеллер, гоу!

Автобус, осторожно переваливаясь на неровностях, спустился в сухое русло и остановился около группы мужчин, стоявших рядом с пикапом. Впереди раскорячилась разбитая в пух и прах легкая машина, напоминающая багги-переросток, с большими зубастыми колесами и пулеметом на широкой дуге. Позади неё дымился шестиколесный монстр, рядом с ним лежали два трупа, залитых кровью. Два человека в песчаной форме возились с ними, рассматривая и переворачивая бандитов.

— Дон, Резвый где?

Джонсон, весь запыленный, с лихорадочно горящими глазами обернулся к парням.

— О, пацаны, как я рад вас видеть! Вы даже не представляете, какие вы молодцы. Гангстеры, — затем он добавил несколько ругательств на разных языках, — решили разделиться. Эти пошли на прорыв, — он кивнул в сторону разбитых машин, — остальные укрылись в ущелье с похищенными людьми.

— Как там?

— Все закончилось, сейчас едут сюда, — Дон помрачнел лицом. — Одну женщину из заложниц все-таки убили. Женой была очень хорошего человека.

— Б...ди! — Аксакал зло сплюнул.

— Если бы не вы, пацаны, жертв было больше.

Кен молча подал фляжку, все сделали по глотку, солнце выползло на самый верх и жарило неимоверно. Песок и камни вокруг нагревали воздух еще сильнее. Человек чувствовал себя тут, как уж на сковородке.

— Вот чего-то я не пойму. На профи они ни разу непохожи, просто повелись на богатый заказ. Но зачем в Нью-Рино дети?

— Что ты сказал? — Джонсон слишком резко развернулся.

— Да баклан этот нам поведал, что им заказ был именно на детишек, теток взяли до кучи. Я слышал, что по ту сторону Залива рабство процветает, иногда люди и на этом берегу пропадают, но...

— Бл...во, — смачно выругался по-русски Дон. — Дочкам Фила шестнадцать и пятнадцать, двум из остальных так же. Одной из работниц семнадцать, она из Гватемалы. Это снова началось.

— Что началось? Не темни!

— Два здешних года назад в Виго повесили одного деятеля из Нью-Рино, он заказывал белых молодых девочек для собственных утех, потом их убивали. Думали, что на этом все закончилось.

— Твари! — на Кена было сейчас страшно смотреть. — Надеюсь, что и этих сучар повесят.

— Повесят, не беспокойся, — Дон прислушался к рации. — Шериф едет, всех нашли, они возвращаются. Мне надо с ним поговорить.

С запыленного открытого пикапа вылез Резвый, ведя под ручку юную барышню. В другой руке бывший десантник держал пулемет, на щеке темным пятном выделялся пластырь, волосы был растрепаны, но сам он улыбался.

— Ну как?

— Двух положили сразу. Ребятки у шерифа крутые, видать, спецназ. Один бандос убежать пытался, вон, в той машине сидит.

— Ты его?

— Ага! Под дулом пулемета особо не побегаешь.

— А барышня откуда?

— В гроте их спрятали, связанных. Эти сволочи успели её маму убить, пришлось вот успокаивать.

Пацаны с любопытством уставились на черноволосую и очень красивую девушку, та тут же засмущалась, вспыхнула и отвела глаза.

— Ну что, брат, попал ты! — стукнул товарища по плечу Аксакал. — Если она несовершеннолетняя, то придется тебе её удочерить.

— Не понял? — Резвый напряженно оторвался от фляги.

— Обычай тут такой. Неужели не слышал?