Север

Пока я, с аппетитом пережевывая, размышляла о насущном, мужчины пришли к консенсусу и, очень довольные друг другом, разошлись: капитан отправился на выход, а мой муж — ко мне, составить компанию за обедом.

— Витара, — с довольным видом проинформировал старх, — в основном, всем необходимым обеспечить тебя удалось!

Ошарашенно переведя взгляд на две большие коробки, не поверила своим глазам. Если там присоски, то я обеспечена пожизненно! Идти и смотреть было откровенно страшно, поэтому решила поверить старху на слово.

— Спасибо, — все еще потрясенно пробормотала ему и тут же уточнила, — а во сколько все обошлось? Дорого?

— Нет, мы договорились о другой форме взаиморасчета, — потирая руки в предвкушении обеда, проинформировал муж.

— А... откуда тут что-то женское? — про количество добавить постеснялась, но он и сам понял.

— Капитан тоже женат, — сказано это было таким многозначительным тоном, словно объясняло все.

Возможно, кому-то и объясняло, но не мне! Но, смирившись, решила, что впереди будет время обо всем разузнать.

Не считая этого эпизода, оставшиеся дни путешествия были спокойными и умиротворяющими. Днем — несложная работа под мирные шорохи животных в обществе старха, а ночью... Ночи стали моим любимым временем суток. Каждое утро, пробудившись, благодарила все высшие силы за то, что послали мне такого чуткого мужчину, а еще добрым словом вспоминала рябую сокамерницу, что надоумила на этот судьбоносный выбор. Надеюсь, и ей судьба улыбнулась.

Старх с неизменным постоянством перед сном озабочивался выполнением своего мужнего долга, причем в обязательном порядке предварительно заручившись моим согласием. Я очень смущалась, но согласие каждый раз давала. Мой предыдущий опыт ограничивался одним мужчиной и был безрадостным. Старх же поражал меня заботливостью, терпением и выдержкой. У нас даже возник маленький ритуал.

Каждый вечер, возвращаясь после ужина и посещения санитарной зоны к нашей спальной кабинке, раздевались по очереди. Сначала внутрь забиралась я, стягивала куртку и штаны, расстилала постель, потом раздевалась полностью и отодвигалась к стенке, прячась под одеяло. Муж на третий день нашей семейной жизни проинформировал меня, что у стахов супруги спят рядом только полностью раздетыми:

— Жена под одеяло к мужу в одежде не ложится, — четко предупредил он меня.

Мелькнула паническая мысль о морозе, но выяснение подробностей решила отложить до момента первой ночевки на Иволоне.

Так что каждый вечер перед сном я теперь раздевалась донага, а потом, все еще смущенно отводя в некоторые моменты взгляд, наблюдала, как готовится ко сну старх. Всегда неизменно спокойно и деловито. Меня поражал тот факт, что, будучи так непривлекателен лицом, Рид обладал невероятно красивым телом. Мощные плечи, сильные и пропорциональные руки и ноги, поджарый живот. Особенно мой взгляд притягивали курчавые волоски на груди — такие же мягкие на вид, как и на ушах. Очень хотелось потрогать их, но отважиться не решалась. Вообще, инициатива супружеской близости пока исходила только от старха, проявлявшего очевидное желание и уверенное постоянство.

Так, забравшись ко мне под одеяло, осторожно сильными руками, предварительно скользнув ладонью по животу, обхватывал меня за талию и, склонившись надо мной, тихонько спрашивал:

— Можно?

Как правило, к этому моменту от ощущений, вызванных прикосновениями к моей коже его грубоватых рук, у меня уже перехватывало дыхание, поэтому просто молча кивала. А он ночь за ночью занимался изучением моего тела. И в его руках я чувствовала себя очень стройной, легкой и... непривычно значимой. Большие ладони старха могли свободно обхватить мою талию, причем, обнаружив этот факт, муж что-то проворчал насчет моей недокормленности, но снова и снова продолжал так меня касаться. Ему явно нравилось ощущение моей хрупкости, абсолютной принадлежности ему. А мне тоже было приятно собственной кожей осязать его шершавые ладони, обхватывающие и осторожно поглаживающие меня. Я выгибалась дугой, способствуя этому захвату, чем он пользовался, перемещая руки дальше под меня и поглаживая спину. Вообще, успокаивающие поглаживания были ему свойственны, еще с оленями заметила. Но в моем случае присутствовал элемент нежного исследования. Если он замечал, что касание в каком-то месте вызывает у меня стон или довольный вздох, обязательно повторял прикосновение и не раз, беря себе на заметку.

Очень нравилось старху касаться и моей груди, которую он невероятно нежно приподнимал, немного сжимал и поглаживал загрубевшими пальцами. Меня эти осторожные шершавые прикосновения его пальцев просто сводили с ума. Не думала о том, что такая простая ласка настолько чувственна. Каждый раз, как он добирался до груди, меня сразу пробирало восторженной дрожью, а внизу живота начинало томительно тянуть в предвкушении дальнейшего.

В кабинке вдвоем было не очень удобно и тесновато, без особенного простора для маневров, но даже самые простые ласки моего громадного мужчины доставляли огромное удовольствие. Каждый раз, прежде чем осторожно сблизиться со мной, муж медленно проникал в меня рукой, удостоверяясь, что его ждут и очень рады. Обнаружив меня влажной, довольно хмыкал и терся лбом о мою грудь и живот, обнимая сильными руками за бедра, бормоча мне, что я хорошая жена и что ему очень повезло со мной.

По части комплиментов опыта у него, определенно, было немного. Но у меня сердце замирало от того, как он, смягчая тон, особенно акцентируя раскатистое 'р-р-р', говорил это 'хор-р-рошая'. Руки сразу сами взлетали вверх, обнимая его плечи, лаская их, прижимая теснее.

В любви он никогда не спешил, до определенного мгновения делая все без суеты и резкости. Своим огромным телом владел в совершенстве, поэтому ни разу не было случая, чтобы он где-то прижал или придавил меня, причиняя боль.

Мое тело тоже с каждым разом все увереннее принимало его, подстраиваясь под размер и наполняясь без остатка. И вот тогда он менялся. Словно отпуская поводья выдержки, преображался, становясь порывистым и быстрым. Мне хватало всего лишь нескольких сильных толчков, чтобы по телу побежали волны удовлетворенной слабости, а сознание исчезло в тумане приятнейших ощущений. Как правило, его последнее сильнейшее движение я встречала уже в расслабленном опустошении удовольствия, кусая его ладонь, сдерживающую мои стоны.

Старх каждый раз умудрялся одновременно лишить меня всяких физических сил и наполнить желанием жить и радоваться дальнейшему. Осторожно развернув мое, еще подрагивающее от напряжения супружеской близости, тело на бок, плавно обвивал своей лапищей мою талию и, прижав к себе, баюкал. Так мы и засыпали. И мне даже чудились робкие прикосновения его губ к моим волосам.

И каждое утро в последние дни я просыпалась одна. Не знаю, как он умудрялся выбраться из кабинки, не разбудив меня, но факт оставался фактом — он давал мне возможность поспать подольше. После первой панической реакции я начала наслаждаться этим временем. Еще в ленивом полусне, перевернувшись на живот и подмяв под себя одеяло, обнимала руками его подушку, впитывая его аромат, и расслабленно валялась еще с полчаса. Пока Рид не приходил за мной, чтобы проводить в туалет и забрать с собой на склад, где я и завтракала.

Именно эти дни полета к Иволону стали самыми счастливыми в моей жизни днями. Такого душевного комфорта и расслабленного спокойствия я не испытывала, кажется, никогда раньше. Поэтому день прибытия на ледяную планету, помимо очевидного волнения и тревоги, вызвал затаенную грусть. Да и страшно было... перспектива вечной темноты и суровейших морозов (с точки зрения человеческого восприятия — существование в северных пределах!) невероятно пугала.

Глава 6

Прибытие космолета на Иволон почувствовали все. Несмотря на отличную нагревательную систему космолета, внутри ощутимо похолодало. Этим утром муж разбудил меня сразу и, выдав приготовленные им с вечера теплые одежки, велел одеваться в его присутствии, ведь поспать потом можно будет еще, а то когда он уйдет, я замерзну под одним одеялом.

Поэтому, неловко изгибаясь в кабинке, из которой уже выбрался муж, начала одевать облегающие теплосохраняющие колготки и футболку с длинным рукавом и высокой горловиной. Поверх, под уверенный кивок старха, пришлось натянуть еще одни колготки, но из странно переплетенных нитей. Старх сообщил, что они вязаные! В жизни не слышала о такой форме утепления! На футболку натянула длинный, явно мужний теплый свитер, а на ноги — толстые носки. Если прибавить к этому плотную шапку, то общее представление о моей временной 'пижаме' получить можно.

— Закутайся в одеяло и пока досыпай. Я через час приду, принесу завтрак и провожу тебя в туалет. А пока мне надо подготовить животных к выгрузке, — непреклонным тоном известил муж о ближайших планах, прежде чем уйти.

Чувствуя себя в своей утепленной многослойной одежке комфортно и тепло, кожей лица ощущала холодящие потоки окружающего воздуха, просачивающиеся снаружи. Завернулась в одеяло, но спать не получалось. В душе прочно поселилось нервное ожидание. Если внутри звездолета так похолодало, то какая же температура снаружи? И как в этой ситуации транспортировать теплолюбивых оленей? На них же не надеть три слоя колгот и шубу сверху? Шуба смущала особенно, но со способностью стархов к терморегуляции собственного тела термоскафандры, видимо, не были в ходу, да и на мое появление он, однозначно, не рассчитывал. Каким все же ветром его в изолятор занесло, эх, знать бы... А еще я молча поражалась тому факту, что мужу удалось прямо в космосе раздобыть мне столько теплой одежды.

Время в тревожных раздумьях пролетело незаметно, и когда старх вернулся, я быстро выбралась наружу. Пока обувала ботинки, заметила, что все пассажиры, натянув на себя все, что можно, откровенно мерзли. Сама, резко выдохнув, увидела перед собой облачко пара. Обогревательная система звездолета не справлялась! Ой, что же снаружи творится?!

Пока я копошилась со сборами, старх успел свернуть матрас и собрать в мешок все наши вещи. Мы быстро направились на склад с его грузом, предварительно 'зарулив' в туалет.

— Вита, слушай внимательно, чтобы мне потом тебе не повторять еще раз, — деловито инструктировал меня муж по пути. — Первыми сейчас будем транспортировать оленей, потом ангар разгрузим и перевезем все к себе. Мы с тобой последними отправимся. Тебя пока оставлю у знакомых, но к ночи приеду, так что не переживай. И не болтай ничего лишнего там. Если что будут спрашивать, говори: 'Не знаю'. Поняла?

Я ответственно кивнула: в любом случае я объективно ничего не знаю, так что даже не солгу. Хотя перспектива остаться у кого-то незнакомого на этом уже отчаянно пугающем Иволоне заставляла сердце тревожно убыстряться, но раз уж судьба так распорядилась, мне остается только следовать ей.

В грузовом отсеке помимо оленей неожиданно для меня обнаружились шестеро незнакомых стархов. Все в таких же утепленных меховых одеждах, что муж соорудил и мне. И все очень впечатляющие: высокие, желтоглазые, мощные и внешне симпатичные. Они как по команде уставились на крайне растерявшуюся меня и дружно зашевелили носами. Испугавшись явившегося снаружи разгрузочного десанта, отступила за спину Рида. Но мужчины практически сразу утратили ко мне интерес, вновь вернувшись к занятию, за которым мы их застали. Стархи разворачивали на полу огромные меховые чехлы, размером не меньше, чем с нашу спальную кабинку. Олени, взволнованные появлением чужаков, от которых ощутимо веяло прохладой, нервно переминались на месте и косили на пришельцев бархатистыми глазами.

Меня муж проводил в дальний уголок, вручил завтрак и фляжку с водой, рядом положил ту самую меховую одежку, что сделал в дороге, большую пушистую шкуру и спокойно сказал:

— Тут посиди пока, чтобы не затоптали. Поешь и теплее оденься. Мы сейчас заняты будем, время остановки пролетит быстро, а груза много. Ты должна быть в конце готова к выходу.

Быстро кивнув, принялась за еду, одновременно наблюдая за происходящим. Мой старх тут же отошел помогать соплеменникам. Они быстро расстелили эти чехлы, потом поочередно накрыли морды животных предварительно пропитанной чем-то тканью, от чего те почти сразу заснули, грузно обмякнув на пол. Стархи животных поддержали и каждого оленя принялись заворачивать в меховые чехлы — минимум в три. Потом подняли их на платформу специального погрузчика, которым управлял кто-то из команды звездолета, чтобы транспортировать наружу. Больше всего меня поразило, что в каждый кокон из меховых чехлов помимо оленя в обязательном порядке забрался и один старх. Греть в дороге будет?

В итоге погрузчик с живым грузом, а следом и остальные стархи вместе с моим мужем склад покинули, отправившись транспортировать оленей. Я осталась за главного. К тому моменту с завтраком уже закончила и, чувствуя постепенно пробирающий даже через утепленную одежду холод, основательно завернулась в теплую шкуру.

Внутрь ангара шагнул капитан и, быстро осмотревшись, спросил:

— Где Гайвридаил?

— Ушел оленей перевозить, — пояснила я.

Старх быстро развернулся и тоже вышел. Отсутствовали мужчины не меньше полутора часов, я уже даже волноваться начала, думая о том, не случилось ли чего непредвиденного. Но, вернувшись, они сразу приступили к погрузке на платформу погрузчика имевшегося крупногабаритного грузома. Капитан и еще двое из команды, тоже стархи, помогали. Таким образом, часа за четыре складской ангар практически опустел.

Те шестеро местных стархов исчезли вместе с последней партией груза, а ко мне подошли Рид и капитан. В руках последний держал уже знакомую дощечку с едой, но передал ее не мне, а мужу, который в свою очередь протянул обед непосредственно мне:

— Не замерзла? — сосредоточенно оглядывая по самый нос закутавшуюся меня, уточнил муж.

— Нет, — я немного раскрылась, чтобы руки оказались снаружи теплого меха, и взяла еду.

— Сейчас отвезут последнюю партию и вернутся за нами, — пояснил свои дальнейшие планы Рид.

Осторожно покосившись на продолжавшего стоять рядом капитана, начала есть. Рид присел рядом и тоже принялся за обед.

— Связь не разрывайте, — очевидно, в продолжение своего разговора, сообщил капитан моему мужу, — если будет сложно — сообщите.

— Да, — мой старх кивнул. — А ты вплотную займись моим заказом.

— Вот как вернемся из рейса, сразу начну, — с очень серьезным видом пообещал капитан. — Ориентируйся на следующий прилет, через полгода доставим. Может быть, вам еще оружия взять?

Я вся обратилась в слух. За годы жизни на пиратском корабле я освоила не один вид оружия, а также видела множество ситуаций, когда его применяли. Неужели и тут грядет очередное кровопролитие и смерть? За этими мыслями не сразу заметила, что оба старха сразу отреагировали на мою настороженность, замолчав, и сейчас внимательно на меня смотрели. Быстро сглотнув, вновь принялась жевать, отведя взгляд в сторону. Но предупреждающий взгляд мужа в сторону капитана заметить успела.