— Профессор, а правда что нашего преподавателя по Защите от Темных Искусств заменят? — слух об этом просочился от приехавших в замок в связи с последними событиями сотрудников Министерства. Гермиону этот вопрос волновал не так сильно, как другие, но и это стоило выяснить.

— Да, мисс Грейнджер. — Минерва МакГонагл явно была недовольна этим событием. — Попечительский совет откуда-то узнал, что... В общем, согласно их требованию в следующем году нам придется искать нового учителя по этому предмету.

— Но как же так, он же лучший преподаватель из тех, что у нас был!

— К сожалению, качество преподавания не является для попечительского совета определяющим фактором. — Сухо ответила декан Гриффиндора. — Только благодаря последним событиям... — тут на глаза МакГонагл навернулись слезы, — нам удалось отложить снятие профессора Люпина с его поста до окончания экзаменов.

— Мэм, тогда у нас есть еще несколько вопросов. — Эрик смотрел на декана очень серьезно. — Не могли бы вы обьяснить нам, почему дементоры, бывшие раньше сподвижниками Волдеморта охраняли в Азкабане других бывших сподвижников Волдеморта? Вас не удивляет, что Пожиратели сбежали такой толпой, и никто до сих пор не может понять — как?

МакГонагл с большим удивлением посмотрела на ученика.

— А еще нам бы очень хотелось узнать, — вмешалась Гермиона, — Кому пришло в голову, что дементоры должны охранять школу, в которой учатся сотни детей, не умеющих себя защитить, тогда как Пожиратели — опытные волшебники, отлично изучившие стражей Азкабана, которые по крайней мере теоретически могут вызывать Патронуса или вовремя аппарировать?

— Как понимать то, что дементоры выпустили убегающих Пожирателей нетронутыми, но напали на нас, хотя у них явно должен был быть противоположный приказ? — Продолжил Эрик. — Что было бы, если бы дементоры прорвались внутрь периметра? Я беседовал с четырьмя аврорами, охраняющими школу. Ни один из них не считал применение дементоров необходимым, наоборот, они все как один говорили, что эти твари опасны. И приказ о применении дементоров пришел, как мне сказали, "с самого верха". Так кто виноват в произошедшем?

Слез в глазах декана Гриффиндора больше не было, наоборот, мальчишка сказал бы, что видел в этих глазах гнев и желание действовать.

— У меня нет ответа на ваши вопросы... — Ответила МакГонагл. — Но я вам обещаю, что я их найду.

— Тогда, может быть, стоит задать эти вопросы тому, у кого обязаны быть ответы? — Продолжил Эрик. — Сегодня в школу прибыли три репортера "Пророка" и еще двое — из "Магического еженедельника" и международного издания "Магия Европы". Именно сегодня эти вопросы может услышать вся страна, и не только она. И Министерству придется ответить на них.

— Заодно стоит спросить, как это оправданные Визенгамотом десять лет назад сподвижники Волдеморта, такие как Гойл и Нотт, опознанные среди погибших, вместе со сбежавшими из Азкабана Пожирателями оказались в числе тех, кто напал на школу. — Добавила Гермиона.

— Жаль, что профессор Люпин уходит...— Гермиона смотрела с галереи виадука на озеро. Эрик пристроился рядом, прислонившись спиной к теплому шершавому камню и снова крутил между пальцев свою палочку.

— Да, мне тоже жаль. И всем нашим он понравился... Но эту стену нам пока не пробить. Хорошо что он никуда не денется — летом мы еще его увидим. Все, что мы можем сейчас — подумать о том, чтобы и в следующем году учитель ЗОТИ был профессионалом.

По какому-то странному молчаливому согласию оба не упоминали о том, что произошло после использования Маховика. Гермионе, которой удалось собраться в момент опасности, сейчас было значительно тяжелее вспоминать произошедшее. А по Эрику ничего такого сказать было нельзя, он был просто более задумчив, чем обычно.

— У тебя есть идея?

— Всегда, Герми. У меня всегда есть идея... — Эрик повернулся и встал рядом с девочкой, облокотясь на перила. — Я думал о Грозном Глазе...

— Об Аласторе Грюме?

— Точно. Отставной аврор, упрятавший в Азкабан половину сидевших там Пожирателей. Друг Дамблдора. Одноногая бдительность, страх и ужас для некоторых... волшебников, скажем так. Правда рады ему тут будут не все. Через пару дней подкину эту мысль нашей МакГи... Знаешь, почему авроры до сих пор не поймали почти никого из Пожирателей?

— Это риторический вопрос?

— Точно. Здорово, когда не надо обьяснять такие вещи... — Что-то промелькнуло в глазах мальчишки, но Гермионе так и не удалось понять, что именно. — Так вот. Для большинства авроров это все — работа. Опасная, трудная работа. И для большинства чиновников. И для Фаджа, нашего замечательного министра. Особенно — для Фаджа. А для Пожирателей, не для новеньких, а для тех, что сбежали из Азкабана, это — война. Война, Герми. У них нет зарплат и отпусков, и рабочий день не нормирован, они не идут вечером домой к детям и жене, стараясь забыть все происходящее как страшный сон, наоборот... Каждую секунду каждого часа они думают о своей войне, и готовы драться насмерть. Так вот, Грюм — такой же. И Дамблдор был таким же. И Снейп, кстати... но я тебе этого не говорил, это еще одна жуткая тайна. Если Волдеморта можно победить — это сделают те, для кого это будет не работа, а война, понимаешь?

Девочка не отвечала, видимо знала, что этот вопрос тоже был риторическим.

— Вот и мы... Оказались на войне. И пока мы будем рядом с Гарри — война тоже будет рядом. Не жалеешь?

Мальчишка внимательно смотрел на Гермиону, которая молча покачала головой.

— И что теперь?

— А теперь мы посеяли ветер, но, надеюсь, бурю пожнет кто-то другой. Надо готовиться. Дамблдор прикупил нам немного времени, надо воспользоваться этим с пользой. Волдеморт вернется снова, ведь еще жива Нагайна. А когда я думаю о том, что ни о его возвращении, ни о повторном исчезновении почти никто не узнает — мне становится смешно...

Девочка снова поймала себя на мысли, что Эрик откуда-то знает не только о существовании какой-то змеи, но даже ее имя. Но, как и в первый раз, сейчас были вопросы и поважней, да и возможность того, что мальчишка услышал об этом от Дамблдора уже в новом году, оставалась. После нескольких упоминаний о "страшных тайнах" и том, что мальчишка "умеет хранить секреты, особенно чужие", Гермиона в некоторых случаях сильно поумерила свое любопытство в разговорах с Эриком. Просто ей казалось, что правильней поступать именно так.

— Вернется? Значит, все было зря?..

— Посмотрим, Герми. Гроссмейстер разменял ферзя на горсть фигур и временное позиционное преимущество. Это — единственное его действие, которое я не могу понять до конца... Надеюсь, он окажется прав. Посмотрим...

Тот же день, около полуночи. Выручай-Комната

— Все было бы до крайности печально, господа присяжные заседатели, если бы не было так смешно!

Мальчишка повернулся к большому зеркалу, вгляделся в свое отражение и ухмыльнулся.

— Я от Квиррела ушел, василиска подпалил, Волдеморта обманул, Беллатриссу победил, дементоров отогнал... А Герми просто мимо шла... бац! И я спекся. Кр-р-расавец! Гарри советы бросился давать, как с девушками себя вести? Пенси расколол? Молодец, что сказать... Посмотри на себя, дурень! Болтаешь много! Расслабился! Устроил непонятно что...

Эрик помолчал секунд тридцать и продолжил:

— А может, я просто не могу больше все держать в себе, и хочется кому-то доверять, потому и треплюсь много? С другой стороны, — продолжил он задумчиво, — чего это я тут истерику закатываю, как будто происходит что-то из ряда вон ужасное. Может — наоборот, а, мистер Морган, как вы считаете? Подумайте об этом на досуге...

Мальчишка подмигнул отражению и произнес в пространство:

— Сюжет, сюжет, куда тебя несет? Думай, голова, думай! Потому что если не я — то кто? Больше надеяться не на кого. Наша парочка не потянет, Гарри мелковат еще, а Дамблдор... Увы и ах. Так что расслабляться никак нельзя! Надо принимать решение и менять курс, если это необходимо.

Эрик помолчал еще некоторое время, а потом добавил:

— Первая любовь... Самое прекрасное чувство на свете, блин! Должен же я был о таком подумать, ведь здесь я — самый обычный школьник. И главное — она же действительно отличная девчонка... Как же меня плющит. Тихо шифером шурша едет крыша неспеша... У-ди-ви-тель-но вовремя. Ха!

7 мая. Суббота. Хогвартс

Пару дней назад в газетах разразилась настоящая буря. Факты о нападении Пожирателей на Хогвартс, переходе дементоров на их сторону, гибель такого известного волшебника, как Дамблдор, и исчезновение двух авроров, защищавших ворота в замок, озвученные журналистами, потрясли все волшебное сообщество. А вопросы, заданные исполняющей обязанности директора Хогвартса Минервой МакГонагл, на которые Министерство так и не смогло предоставить внятных и исчерпывающих ответов, вызвали такую волну возмущения, что кресло под министром Фаджем ощутимо зашаталось. Не помогли даже полные оптимизма статьи о том, что большинство сбежавших Пожирателей больше никого не побеспокоит, а также о том, что Министерство полностью отказалось от использования дементоров.

Больше всего усердствовала скандально известная журналистка Рита Скитер, откопавшая где-то кучу подробностей о произошедшем, и придумавшая дополнительно еще вдвое большую кучу бреда. Обычно она озвучивала точку зрения Министерства, но в такие моменты не упускала возможности проехаться и по министру и его окружению.

Центральное место выпуска Пророка заняла статья-некролог "Памяти Альбуса Дамблдора", написанная Элфиасом Дожем, старым школьным товарищем покойного, который рассказал об их давней дружбе и о том, каким чудесным человеком был директор Хогвартса. Если бы не она — этот выпуск можно было бы назвать самым скандальным за довольно длительный период времени.

На похороны Дамблдора собралось множество официальных лиц, но еще больше приехало обычных волшебников, старых и молодых, щегольски одетых и, наоборот, носивших сильно поношеную одежду... Среди приехавших Гарри с большим удивлением увидел Тома, владельца Дырявого Котла, Арабеллу Фигг, соседку Дурслей, Мадам Малкин, торгующую одеждой в Косом переулке, и даже тетушку, возившую по Хогвартс-экспрессу тележку с закусками... Конечно же, не обошлось и без присутствия министра магии Корнелиуса Фаджа, который выглядел сейчас совсем не так значительно, как обычно на фоторгафиях в Пророке.

Гарри не мог понять, как он относится к происходящему. Он разговаривал с Дамблдором всего несколько раз в своей жизни, но все равно после ухода этого местами странноватого волшебника с длинной бородой и своими неизменными очками-половинками, мальчишка ощутил внутри себя какую-то странную пустоту. Даже сам Хогвартс, казалось, больше не будет прежним. Рон тоже ходил последние дни как пришибленный. Гермиону произошедшее неожиданно сильно выбило из колеи, Гарри несколько раз замечал, как девочка еле сдерживала слезы. Даже Эрик, который, как казалось Поттеру, переносил подобные вещи значительно легче других, был задумчивей чем обычно, и однаждя сказал: "Старикан, конечно, был знатным манипулятором, куда круче меня, но, черт возьми, мне будет его сильно нехватать".

Дамблдор стал первым из директоров Хогвартса, которого похоронили на территории школы. Гробница из белого мрамора возвышалась на берегу озера, неподалеку от того места, где профессор принял неравный бой с Пожирателями, и вышел из него победителем.

20 мая. Пятница. 11:45. Дворик замка перед задними воротами

Шум во дворике у моста на выходе из замка привлек внимание гриффиндорцев не сразу — мало ли что там может происходить... Но когда до их ушей донесся чей-то крик "Хватит! Прекратите!", друзья прибавили шагу и, протолкавшись через группу учеников, увидели не слишком вдохновляющую картину.

Гориллоподобный Гойл лупил кулаками кого-то в гриффиндорской форме, прижатого к стене, а тощий, но шустрый Нотт пытался зайти сбоку и пнуть ногой.

— Двое на одного? — Казалось, Эрик даже обрадовался. — Непорядок! Уравняем шансы!

Через пару секунд Тедди Нотт, подловленный в удачный момент, с размаху приземлился копчиком на камни двора, а Грегори Гойл, пропустивший удар ногой в живот и пару ударов в лицо, отшатнулся в сторону, и стало видно, что два слизеринца обрабатывали Рона Уизли. Рыжий выглядел плачевно, он явно неоднократно получил по лицу, и сейчас еле держался на ногах.

Гойл дрался заметно хуже, чем Крэбб два года назад, да и удар держал не так хорошо, и Эрику не составило большого труда еще пару раз врезать ему, а потом пропустить мимо бросившегося в атаку тяжеловеса и сбить его на землю простой подсечкой, заставив проехаться на животе по камням двора. В результате один нападавший слизеринец сидел на земле и не пытался встать, а второй предпринимал такие попытки, но выглядели они довольно жалко.

Остальные слизеринцы, которых на площадке перед башней было человек двадцать, недовольно заворчали, но ввязываться в драку не стали. Кто знает, что послужило причиной: толи ловкость с которой Эрик справился с массивным Гойлом, толи весьма боевой вид гриффиндорца. А может быть, весьма раздутая репутация... Или то, что за Эриком ко входу в замок подтянулись еще Гарри, Гермиона, Невил, Дин, Бэтти, Пенси и Лаванда, и они сейчас стояли плотной группкой, держа в руках готовые к бою палочки.

— Ну и с чего вдруг тут такое веселье? — Эрик оглядел происходящее и обратился к парочке знакомых учеников с Равенкло, которые похоже присутствовали на этом месте с самого начала.

— Этот... ...! ... ...! ...! — Выразил свое отношение к происходящему упитанный слизеринец.

— Помолчите, мистер Гойл. Ведите себя прилично, если уж находитесь в обществе. — Эрик сделал шаг в сторону пытающегося подняться толстяка, и тот сжался, ожидая нового удара, которого правда так и не последовало. — Вы там хорошо лежите? Так не жужжите. Еще раз услышу от вас что-нибудь подобное в присутствии девушек — пожалеете.

— Ну, Рон что-то там говорил про Пожирателей... — Нерешительно ответил один из стоявших в толпе наблюдателей.

— И что-то про их родителей, кажется. — Продолжил второй. — Тогда на него бросился Тедди, а потом и Грег...

— Поня-ятно... — Негромко сказал Эрик и посмотрел на рыжего. — Придурок ты, Уизли. Честное слово, ты ведешь себя прямо как Малфой. Даже противно слушать. Народ, отведите его кто-нибудь в больничное крыло, у него кажется нос сломан...

Морган повернулся спиной к пострадавшему и двинулся ко входу в замок, на помощь Рону бросились девчонки, а Гарри, Дин и Невил остались стоять в стороне, так и не убрав палочки — мало ли что...

— Морган, между прочим, я здесь. Неприлично говорить о присутствующих в таком тоне! — Не выдержал Драко.

— А-а, Малфой! А я тебя не заметил! — Радостно провозгласил Эрик, резко оборачиваясь. — Кстати, возвращаю тебе твою шпильку!

Мальчишка шагнул к слизеринцу, протягивая ему серебристую тонкую штуковину, при виде которой белобрысый побледнел, отскочил назад как ужаленный и выставил руки в попытке не подпустить его к себе.