— Человек, хоть сталкер, хоть разбойник, который оказался вне убежища при таком морозе, думает уже не о стрельбе. Даже волкари начинают сбиваться в кучу в каком-то укрытии при минус тридцати, в кого стрелять-то?

— Хм... Еще можно повстречать алчущего? — предположила Ольга.

— Много ты встречала алчущих при минус сорока или хотя бы тридцати пяти?

— Ни одного, но...

— И не встретишь. Они замерзают при минус тридцать два. Проверено мною.

Дмитрий скрестил руки на груди с видом спорщика, который просто так не сдастся.

— А я вот не уверен, — сказал он. — В наших краях не раз встречали алчущих после сильных морозов. То есть, ночью за сорок, а на следующий день или через один — здрасте! Ты хочешь сказать, что алчущий сотни километров от Предела навернул за одно утро? Не может такого быть.

Пустынник пожал плечами:

— Они не насмерть замерзают, вероятно, мозг, сердце и часть системы кровообращения остаются с температурой выше нуля. Когда температура повышается — медленно отмерзают. Живучие твари. Просто факт: у Москвы и в районе падения Метеорита — вернее, Корабля — постоянно много алчущих. Я последние пару лет, когда обнаружил это, так и ходил в рейды: ждал в укрытии пару дней, иногда и неделю, чтобы ударил мороз в тридцать с лишним — и шел спокойно. Есть, правда, вещи похуже алчущих, но и их при таком морозе встретить трудно. Но я не то чтоб сильно критикую: на самом деле, электрозажигалка, работающая при любом морозе — это хорошо. Еще могу предложить твоему сыну подумать над электрогрелкой, которую можно спрятать под парку и включить при острой нужде. Даже если она проработает всего десять минут — в определенной ситуации это может стать разницей между жизнью и смертью. Такой прибор будет полезнее прицела... при условии достаточно малого веса, иначе никто не потащит его с собой.

— Ну... а это дельно, впрочем, я сыну передам.

— Ладно, мы зайдем после морозов, раз так, — сказала Ольга, — бывай.

Уже на улице она заметила:

— А ты тоже гений, Артур. Только я не уверена, что стоило выдавать такой шикарный маневр с заморозкой...

— Ты собираешься когда-нибудь пойти в Москву?

— М-м-м... нет.

— И я — нет. Если кто-то другой пойдет — хотя смысла в этом уже не осталось — пускай ему это поможет.

В этот момент Ольга заметила в толпе знакомое лицо капитана Наумова, а тот почти в ту же секунду заметил ее, поскольку уже смотрел примерно в ее направлении, и на его лице появилось выражение, словно у человека, который наконец-то нашел то, что искал. А Ольга, в свою очередь, тоже обрадовалась: Наумова она, конечно же, не то чтоб очень любит, но его появление обычно к прибыли.

— О, привет, Ефим, — поздоровалась Рысь, напялив на лицо выражение поприветливее, Артур молча кивнул в знак приветствия.

— Приветствую, — сказал капитан.

В этот момент рядом с ним появился незнакомый человек, с виду явно военный или сталкер, и коснулся пальцами козырька. Немногословный тип.

Наумов не стал терять время попусту и сразу перешел к делу:

— Слушай, Пустынник, ты, если мне память не изменяет, разбираешься в необычном оружии и необычных боеприпасах?

— Есть немного.

— Михаил, покажи.

Незнакомец сунул руку в карман и достал маленькую аптечную баночку, внутри которой лежали не пилюльки, а продолговатая, слегка деформированная пуля.

— Знаешь, что это такое? — спросил Наумов.

Пустынник взял баночку в руку и внимательно осмотрел ее содержимое.

— Калибр измеряли?

— Миллиметров десять, но неизвестно, повлияла ли на диаметр деформация. Но в любом случае, пуля явно винтовочная, и я не знаю таких винтовок. Видал я как-то чудо из чудес — крупнокалиберную СВД, но и у нее пуля — девять и три.

— Не уверен на сто процентов, — сказал Пустынник. — Но если разрежете пулю и окажется, что у нее нет сердечника, в смысле, что она монолитная — то это четыреста восьмой "шайенн тактический", разработанный одноименной оружейной компанией.

Ольга нахмурилась. Неужели?..

— Это американский снайперский патрон, да? — спросил Михаил.

— Если говорить о стране разработки, то американский, но у нас они тоже были. Под этот патрон существовала куча винтовок, включая спортивные. Они были очень дороги, у нас их было очень мало — но они были, причем не у военных, а у стрелков-спортсменов и просто ценителей. А где вы его взяли?

Михаил чуть запнулся, но Наумов одобряюще кивнул:

— Рассказывай.

— У нас — в смысле, в Вологде — месяц назад пропала группа сталкеров. Просто ушли и с концами. А неделю назад случайно наткнулись на тело лидера команды, по прозвищу Гном. Он был застрелен в спину с расстояния около двух километров — столько было от места, где его нашли, до города, откуда он убегал. Вот мы и заподозрили, что к нам пожаловали незваные гости из СШЕ, и меня послали сюда — окончательно разобраться с происхождением пули.

— А что тут делать Соединенным Штатам Европы? — задал риторический вопрос Пустынник. — Они слышали наши ретрансляторы в Москве много лет, но даже не подумали отозваться. С чего бы им двинуть так далеко на север?

— Да вот и мы не знаем, — развел руками Михаил, — но мысль, что это, значит, "ихний" патрон, сразу прозвучала, потому как у нас таких нет...

— Я бы предположил, что кто-то где-то отыскал такую винтовку в одной из квартир. Вы провели расследование?

— Да, но не нашли ровным счетом ничего. Между пропажей группы и нахождением тела прошло три недели, время ушло. Однако, скорей всего, имел место такой ход событий: группа попала в засаду или подверглась нападению, и только Гному удалось уйти с боем, это был очень хороший и отчаянный боец, стоивший пятерых... При нем не нашли ничего, кроме автомата с полупустым рожком, он бросил все и вырвался из города. И когда он ушел от города на два километра, его достали из снайперской винтовки. Стрелок, судя по всему, гнался за ним некоторое расстояние, потому что два километра — это как-то многовато даже для лучшего снайпера, а потом ушел обратно, не подходя к телу. За триста метров находилась накатанная дорога, скорее всего, стрелок боялся быть замеченным. Тело Гнома засыпало снегом слегка и нашли его только по случайности, иначе вообще не узнали бы его судьбу.

— Строго говоря, для винтовки под "шайенн" два километра — не расстояние, — заметил Пустынник, — все абсолютные мировые рекорды на дальность — именно у этого патрона. Уничтожение противника на расстояние свыше трех километров — абсолютный рекорд, причем их было два, вначале один снайпер поставил, потом второй его превзошел, то есть, это не случайный удачный выстрел. Ночное поражение мишени — с двух километров, и дневное — четыре тысячи двести с чем-то метров. Кстати, последний рекорд поставлен из "СВЛ" — снайперской винтовки Лобаева, которую вроде как должны были принимать на вооружение у нас, но я не уверен, успели ли. Этот Лобаев конструировал винтовки отменного качества под "шайенн".

— Он был наш?

— Наш. А винтовки свои делал на продажу. Так что, как я уже сказал, сам факт наличия этой пули еще не свидетельствует о появлении тут СШЕ, кто-то просто мог найти такую винтовку, нашу или привезенную из-за океана, и патроны к ней.

— Хм... А в том месте раньше или позже произошли какие-нибудь события, связанные с разбойниками, ограблениями и так далее? — спросила Рысь.

— В том-то и дело, что нет, — развел руками Михаил. — Если б были налеты и грабежи — мы бы знали, с кого спросить за пропавшую группу, и очень быстро спросили бы. Но — ничегошеньки. Тишина. Не считая этого происшествия, там уже два месяца тишь да благодать — только волкари и шайку людоедов накрыли дней десять назад. Каннибалы были хорошо вооружены, но толкового сопротивления не оказали, и снайперской винтовки при них не было вообще, а самое главное — их и было-то шесть ублюдков всего. Тот же Гном их бы просто размазал в одиночку, у него были такие страницы в биографии, а группа — восемь человек, и остальные семеро — не такие, как Гном, но задних не пасли.

— Тогда возникает вопрос, кто и чего ради напал на группу, — Ольга скрестила руки на груди. — Допустим, это были бандиты, которые пытались скрыть факт своего нахождения там, но тогда почему они никак себя не проявили впоследствии? Допустим, они испугались, что обнаружены, и ушли, но с чего бы бандитам, которые собираются грабить караваны, бояться обнаружения? Так и так первый же налет их выдаст.

— Вот и мы тоже так подумали, — кивнул Михаил.

— Теперь допустим, что это экспедиционный отряд СШЕ. Вообще эти ребята предпочитают большими автоколоннами двигаться, с вертолетами, пулеметами и броневиками, видали мы их... Но предположим все-таки, что это относительно небольшой отряд СШЕ. Они приходят к Вологде, никем не замеченные, на них натыкается группа Гнома и ее уничтожают, чтобы сталкеры не рассказали. Затем отряд СШЕ исчезает и вы его не находите, хотя искали... А искали-то хорошо?

— Да, и очень. Мы даже подключили одного жесткого парня — хотя вы его и сами знаете, Шрайк, который с вами ходил в теплые края. Но и его команда ничего не нашла.

— Рада слышать, что у Макса все путем. Но вернемся к ребятам из СШЕ. Они исчезают так, словно их и не было, и вы не нашли даже следов. Так вопрос — а зачем они приходили? В чем смысл прийти месяц назад, перебить случайных свидетелей и исчезнуть? Им, к нашим холодам непривычным, сюда ходить — не прогулочка. Ладно бы, если б у них были агрессивные планы — но если б их было много, Шрайк нашел бы или еще кто. Если очень хорошо спрятались — зачем приходить малым числом? Чтобы просто тихо посидеть? А если они ушли — зачем было переть кто знает сколько сотен или даже тысяч километров от их территории в наше Запределье, а потом уйти? Логики нету.

— Все эти доводы у нас прозвучали и так, и эдак, — кивнул Михаил. — Мы тоже не видим ни причин, ни логики, ни следов. Ничего. Пропала группа сталкеров, и все, что у нас есть — это Гном, убитый необычной пулей, и куча догадок, ничем более не подкрепленных. Черт бы побрал, даже разобрались, что за пуля — а это нам все равно ничего не дает... Ладно, что ж поделать, спасибо за помощь!

— Не за что, — ответил Пустынник. — И это, по возможности шлите сюда информацию попутными караванами...

— Ну это само собой, — ответил за Михаила Наумов.

Они попрощались и повернули обратно, а Ольга взглянула на Артура:

— Все-таки, как ты думаешь, что более вероятно — что это просто редкая винтовка или что СШЕ в гости заглянули?

— Вопрос из серии "какая вероятность встретить динозавра?". Ответ один — пятьдесят на пятьдесят.

— Динозавра? Это такие здоровые твари, которые жили на Земле шестьдесят миллионов лет назад?

— Угу.

— И ты хочешь сказать, что шанс его встретить — пятьдесят на пятьдесят?

— Именно. Либо встретишь, либо нет.

— Ха! Шутник!

Они вышли с рынка, прошли на соседнюю улицу и зашли в "Ресторан" — одну из самых популярных столовых Центра. Когда-то Артур объяснил Ольге, что это слово обозначало целый класс заведений, а теперь "Ресторан" называется так только потому, что много лет назад никто не стал менять вывеску, оставшуюся еще с прежних времен, ведь когда-то в этом помещении находился настоящий ресторан, как в старых кинофильмах. "Ресторан", конечно же, больше похож на салун из ковбойских вестернов, чем на ресторан из других фильмов, но со временем его название стало мерилом качества и вошло в поговорку: "кормят, как в "Ресторане"". Немало этой популярности поспособствовал идеальный баланс между ценой и качеством: свиная отбивная стоит тут лишь немного дороже, чем если бы Ольга приготовила ее дома, но при этом значительно вкуснее. Все-таки, Рысь слишком много лет была разбойницей, свой дом у нее появился меньше года назад, куда ей угнаться в готовке за людьми, которые занимаются этим всю жизнь?

Ольга и Артур выложили кучку патронов за сочные, толстые отбивные, тушеные грибы и салат из свежих овощей, благо, тут отлично знают и их самих, и их вкусы, и устроились за столиком в темном углу. Обстановка — просто замечательная, из посетителей в этот час — только несколько очень уставших сталкеров и пара городских трудяг, мужчина и женщина, судя по лицам — инженеры или старшие мастера. То есть, простая публика, которая пришла, чтобы тихо и спокойно посидеть в тепле и поесть вкусной еды. Потом трудяги пойдут дальше на смену, а сталкеры завалятся в ночлежку, одна из которых специально для них расположена прямо через улицу, ну или еще в пару таких же ближе к площади.

В общем, отличное место и отличное время, чтобы спокойно пообедать вдвоем, не обращая внимания на весь остальной мир.

Впрочем, план удался только наполовину: аккурат посреди трапезы в зале появился новый посетитель и принялся рассматривать посетителей. Вначале он проявил интерес к паре трудяг, извинился, пробежался взглядом по сталкерам, затем, наконец, заметил Ольгу и двинулся прямо к ней и Пустыннику.

— Э-э... Прошу прощения...

Они уставились на неожиданного гостя: Ольга с нескрываемым неодобрением, Артур — со своим обычным непроницаемым выражением лица.

— Должно быть, ты — Пустынник? Хотя чего я спрашиваю, тебя трудно с кем-то спутать...

Новоприбывший чем-то напоминал тех двух трудяг: худое, умное лицо с высоким лбом и глубоко посаженными глазами, манера говорить — тихая и немного робкая. Вместе с тем, одет он как грамотный, опытный курьер или караванщик, только без автомата. Интересно, кто такой и чего ему надо? Впрочем, сам сейчас скажет.

— Да, это я, — ответил Артур.

— Меня зовут Степан. Найдется у тебя время обсудить очень стоящее дело?

— Садись да рассказывай.

Степан замялся, и Ольге показалось, что он старательно пытается подобрать слова. Через несколько секунд ему это удалось.

— Это как бы... очень секретное дело. Нам бы его обсудить... с минимально возможным количеством собеседников.

— Хренасе! — возмутилась Ольга.

— Прошу прощения. Это не от неуважения, а потому, что чем меньше людей знает, тем лучше, — попытался оправдаться Степан.

— Ну-ну, — процедила Ольга.

— Может, тебе стоит вообще никого из нас не посвящать в свои планы? — спокойно поинтересовался Артур. — Чем меньше людей знает — тем лучше.

— Уф-ф... Как знал, что буду неправильно понят... Слушай, Пустынник, я знаю, что вы двое работаете только вместе, но я даже не уверен, а согласишься ли ты вообще. Потому вначале мы — я и мои товарищи — хотим переговорить только с тобой лично. Вот если ты скажешь, что это возможно и что ты возьмешься...

— Мы не только работаем вместе, мы еще и решения принимаем вместе, — сказал Артур.

— Эх-х, не получилось у меня все с тактом изложить, — вздохнул Степан, — дипломатия посложней математики и механики... Что ж делать, рубану как есть, без обиняков, и заранее извиняюсь, что это покажется кому-то обидным. Мы хотим вначале обсудить дело в общих чертах только с тобой, Пустынник, потому что у тебя репутация человека, который держит слово и не растрезвонит на всю округу, если что не срастется. Если ты оценишь перспективы как стоящие — будет тема для детального разговора со всеми участниками. Если же нет — ну, тогда чем меньше народу знает — тем лучше.