Гарри Поттер. Сломанная судьба.

*altus ephemerus — полная эфемерность(латынь)

*remeare — возвращаться(латынь)

Глава 5

Господа и дамы, выкладываю 5 главу. Говорите спасибо моей бете за столь оперативную работу. жду отзывов.

POV Дамблдора.

Уже в третий раз за последний месяц я сижу в своем кабинете и страдаю головной болью, и все из-за мальчишки, который должен был стать моим главным козырем. Да даже от Тома проблем было меньше, просто потому, что я прекрасно знал, что от него ожидать, но этот паршивец абсолютно непредсказуем. Стоит мне придумать хоть что-то, начать корректировать свой план, как он тут же все рушит на корню, как будто заранее все знает. Но этого просто быть не может! Итак, обдумаем все сначала и посмотрим, что же я упустил. Все началось с того, что вместо забитого, дикого волчонка в оборванной одежде, каким я ожидал его увидеть, перед нами предстает прекрасно сложенный парень, явно привыкший к уважительному отношению, абсолютно не стесняющийся выделяться из массы и со странной манией на змей. Хотя последнее объяснить легко — знание парселтанга могло передаться ему от Волдеморта с убивающим заклинанием и если парень это обнаружил, то нет ничего удивительного в том, что он так любит этих рептилий. Вот кстати еще один вопрос — что же все-таки произошло в ту ночь? Почему не сработало необратимое заклинание? Та сказочка про защиту крови и любовь матери, что я придумал для самого Поттера — полный бред. Но и разумного объяснения этому я не вижу. Ну ладно, об этом подумаю позже, а пока вернемся к нашим баранам, точнее к моему "Золотому мальчику", который с завидным упорством ломает все мои планы и явно не хочет мне подчиняться. Дальше случилось то, чего я вообще не мог предположить — мальчишка совсем не стал интересоваться историей своих родителей, а значит Хагрид не смог ему ничего рассказать. Также, он, похоже, нашел общий язык с Северусом, что вообще уму не постижимо. Дальше он ломает мои планы тем, что оказывается равнодушен ко всему, что рядом с ним происходит и не сует свой нос в задание Рубеуса, а ведь это была прямая часть моего плана. Потом оказывается, что палочки просто не выдерживают его мощи, а парень давно и спокойно колдует руками, чего не может быть в принципе! Ну как ребенок в одиночку смог научиться подобной магии? Ответ — никак! Надо будет послать кого-нибудь узнать, что происходило с мальчишкой эти десять лет, возможно в этом и кроется разгадка. Но идем дальше. Дальше — вообще кошмар. Приходит в своей ужасной одежке на платформу 9 3/4, привлекает всеобщее внимание, причем, абсолютно не обращая на это внимание, находит общий язык с вейлой, чего тоже не может быть, отвергает дружбу Уизли, устраивает переполох со своей птицей, метает в людей кинжалы с равнодушием машины и попадает на Слизерин! И что мне делать дальше? Как может мой Золотой мальчик учиться на Слизерине? Где он научился обращению с оружием, знанию французского и этому хладнокровию? Это надо выяснить обязательно и как можно быстрее. Но самое главное, что этот поганец так выбил меня из калии своим Слизерином, что я забыл рассказать о запретном коридоре, где должен был лежать камень. Теперь придется срочно перерабатывать все планы и все из-за какого-то мальчишки. Может быть, все же отдавать его маглам было ошибкой? Наверно надо было сдать детеныша Уизли, они бы вмиг вырастили из него моего верного последователя. Но теперь ничего не изменишь. Будем работать с тем, что есть. Аластора попрошу узнать, что было с мальчишкой, а сам буду думать над тем, как теперь выставить камень на всеобщее обозрение. Мы только начали нашу партию, Гарри Поттер и ты еще пожалеешь, что пытался противостоять мне.

На следующее утро Гарри проснулся в 6 утра, быстро умылся, оделся и решил размяться. Он вышел из гостиной и огляделся. Коридоры подземелья были темноватыми и лишь местами освещены факелами, но Поттера это не смущало. Ему не нравилось другое — он вчера слишком увлекся беседой с Флер и не запомнил дороги , а спрашивать в такую рань было не у кого. Гарри уже было хотел вернуться, но вдруг кое-что вспомнил. Он положил руку на стену коридора и, закрыв глаза, сосредоточился. Почти сразу в его голове зазвучал мягкий, радостный голос:

— Приветствую тебя, Перворожденный, я горд тем, что ты посетил мои стены.

— Я рад находиться здесь, могучий замок Аркс Антис*, — мысленно сказал Гарри.

— Ты знаешь мое истинное имя? — в голосе слышалось удивление и радость, — меня так давно не называли этим именем.

— Отец рассказывал мне твою историю.

— Отец? — в голосе было непонимание, но потом он мягко спросил. — Ты имеешь в виду того Перворожденного, что пробудил и воспитал тебя?

— Да, мой отец — перворожденный Сиречион, — в голосе Гарри была теплота и гордость.

— Жаль, что я никогда не встречал твоего отца, — голос был разочарованным, — но я уверен, что он хороший человек. А теперь скажи мне, юный Перворожденный, что я могу для тебя сделать?

— Я хотел бы найти выход, — голос Гарри был слегка смущенным, — я вчера не успел запомнить ходы.

— Конечно, с такой-то спутницей, — голос был немного насмешливыми и Гарри еще раз поразился искусству, с которым был сделан этот великолепный замок и силе его разума. И стал еще больше презирать тех, кто посмел использовать древнюю твердыню для своих целей, даже не поняв, какое чудо магического искусства она собой представляет.

— Не думай об этом, мальчик, — вдруг прозвучал в его голове немного печальный голос. — Я рад, что мои стены остались школой, пусть не такой великой, как в былые времена. Я всегда рад новым ученикам. А теперь позволь мне помочь тебе, — в разуме Поттера замелькали картинки, легко укладывающиеся в его сознание. Уже через минуту Гарри знал все проходы и секретные ходы замка, будто прожил здесь всю жизнь.

— Теперь ты знаешь все, — голос в его голове был доволен, — если тебе понадобится помощь, просто позови меня, я буду рад помочь тебе. И просто побеседовать с тобой еще раз я тоже буду рад — очень скучно стоять тут в одиночестве, даже без возможности общаться.

— Спасибо, Аркс Антис. Я буду рад пообщаться с тобой, — Гарри улыбнулся и убрал руку от стены. Он пошел к выходу из школы, все еще чувствуя рядом присутствие могучего разума замка. Выйдя на улицу, Гарри пробежал вокруг всего замка в качестве разминки. Потом, немного зайдя в лес, чтобы его никто не обнаружил, он снял с пояса уменьшенную до размеров ножа нагинату, и вернув ей истинный размер, еще пол часа посвятил тренировке. Когда он подошел к замку, то часы показывали без пяти минут восемь. Вернувшись в подземелье, он быстро принял душ, и немного посидев в гостиной, которая в это время была еще пуста, ровно в половину девятого вошел в Большой зал. Кроме него в это время на завтрак спустились только два рейвенкловца и профессор Снейп, который не любил находиться в вечно гомонящей толпе детей, а потому завтракал раньше всех. Поттер спокойно прошел за стол Слизерина и, ничего не замечая, начал есть. Пока он ел, зал начал заполняться учениками и учителями. Пришел Малфой, который после вчерашнего дня вернул на лицо маску равнодушия и высокомерия, но с Абигором поздоровался легким поклоном, как бы прося извинение за неподобающее поведение и признавая его равным. Гарри усмехнулся, но встал со своего места и ответил довольно глубоким поклоном. После этого Драко сел напротив него и они завязали спокойную беседу. Чуть позже в Большом зале появилась мечта всех мужчин Хогвартса — Флер де Лякур, которая проплыла к слизеринскому столу, и, сев рядом с Гарри, мило прощебетала:

— Всем доб'гого утра.? — cлизеринцы тут же стали наперебой привествовать ее, а Гарри повернулся и сказал:

— /Доброго утра, Флер. Хорошо спалось?/

— /Доброе утро, Гарри. Просто восхитительно. Хогвартс действительно волшебный замок!/ — она ему улыбнулась, а Поттер про себя ухмыльнулся и, дотянувшись до разума замка, поблагодарил его.

Вскоре старосты стали раздавать расписание. Взглянув в свой листок, Поттер остался доволен — трансфигурация, сдвоенные зелья и травология, и все с Гриффиндором. Попрощавшись с Флер, у которой сейчас должны были начаться древние руны, Поттер вместе с Малфоем пошли к кабинету трансфигурации. Удивленного Малфоя, Гарри провел по тайным коридорам и пришел к кабинету на десять минут раньше, чем остальные первокурсники, которых провожали старосты. На вопрошающий взгляд блондина, Поттер лишь загадочно улыбнулся и таинственно сказал:

— У меня много секретов, Драко. Тем более, Хогвартс ведь волшебный замок, разве не так?

Малфой не стал его выспрашивать, но решил обязательно приглядеться к этому парню. Драко всем своим естеством чувствовал что-то необычное в этом человеке, даже не учитывая все его внешние странности. Было что-то непонятное в нем самом. И это притягивало Драко, как магнитом. В класс их впустила МакГонагал. Абигор сел между Драко и Милисентой Булстроуд, которая беззастенчиво на него таращилась. Да и вообще все ученики не переставали поглядывать на Поттера, особенно если учесть, что по сравнению со вчерашним днем его внешний вид отличался лишь отсутствием Рильтиора, который сейчас еще спал. МакГонагал начала урок со знакомста — она называла по имени каждого ученика. Когда она назвала имя Поттера, она немного задержала на нем свой взгляд, но лишь вздохнула. Вчера директор ей четко сказал не предпринимать никаких действий и обещал сам поговорить с мальчиком в ближайшее время. После знакомства с классом, она строго произнесла:

— Трансфигурация — один из самых сложных и опасных разделов магии, которые вы будите изучать в Хогвартсе. Любое нарушение дисциплины на моих уроках — и нарушитель выйдет из класса и больше не вернется. Я вас предупредила.

После такой речи даже гриффиндорцы, у которых она была деканом, почувствовали себя не в своей тарелки, слизеринцы же, которых она то и дело одаривала строгими взглядами, выглядели весьма испуганно. Только Гарри продолжал спокойно смотреть на профессора, а на его губах играла улыбка. МакГонагал была весьма удивлена его такой реакции и сначале хотела сделать ему выговор, но, не заметив на его лице ничего, кроме внимания и спокойствия, передумала. После своей речи, профессор закрепила собственный авторитет, превратив свой стол в свинью и обратно. После чего все внимание учеников было приковано к ней, и никто даже не помышлял ни о чем, кроме урока. Но, к разочарованию учеников, их первый опыт в трансфигурации был не столь впечатляющим — после того, как они записали несколько малопонятных формул, им было дано задание превратить спичку в иголку. Почти все в классе тыкали палочками в свои спички, но ничего не происходило, лишь у Гермионы Грейнджер спичка понемногу серебрилась, а у Уизли, который все это время бросал злые взгляды на Гарри и Драко, спичка загорелась и после снятых 10 баллов, он, красный как рак, получил новую спичку. Поттер же сидел абсолютно расслабленно, даже не шевелился. Когда МакГонагал, полная праведного гнева, подошла к его парте и хотела сказать, чтобы он, наконец, приступил к работе, ее взгляд упал на лежащую на парте иголку, и все заготовленные слова улетучились. Она смогла лишь выдать удивленное:

— У вас получилось, мистер Поттер? — Все взгляды быстро вернулись к проблеме последних двух дней, а именно к Гарольду, который лишь кивнул, а профессор быстро собралась и сказала, — не могли бы вы продемонстрировать нам обратное превращение?

— Конечно, профессор, — Гарри кивнул и щелкнул пальцами — иголка снова стала спичкой, даже сера на конце появилась. Дети в шоке смотрели на его манипуляции, лишь Малфой снисходительно хмыкал на удивление товарищей, так как сам был почти не удивлен, а Грейнджер, которая сидела на первой парте, восхищенно хлопала глазами.

— Хорошо, мистер Поттер, двадцать баллов Слизерину. Может, вы сможете показать нам что-нибудь особенное, — она с интересом посмотрела на подростка. Вначале она была напугана его силой, которую видела в лавке Оливандера и раздражена его своевольным стилем одежды, но она не могла не обратить внимание на талант парня и его огромные возможности. Ей было интересно, что еще может этот странный, своевольный, но очень взрослый, интересный и могущественный ребенок.

Поттер улыбнулся ей и, взяв спичку, подбросил ее. Класс ахнул — спичка стала фениксом, который, покружив в комнате, сел на парту перед Гарри. Поттер щелкнул пальцами, и птица превратилась в серебрянный кубок, однако форма феникса осталась почти полностью. Макгонагал с благоговением посмотрела на получившийся кубок и спросила:

— Мистер Поттер, могу ли я его оставить себе, на память.

Гарри улыбнулся и кивнул, а Минерва взяла чашу и поставила себе на полку. Далее урок продолжался спокойно, в конце лишь у Гермионы спичка полностью превратилась, за что она получила пятнадцать баллов для Гриффиндора. Гарри же все это время сидел и читал в учебнике основные законы трансфигурации.

Следующим уроком были зелья. Туда слизеринцы шли в приподнятом настроении, чего нельзя было сказать о гриффиндорцах -они уже успели наслушаться рассказов о зверствах Снейпа. Войдя в класс, Гарри сел за первый стол, рядом с ним устроился Малфой. Краем глаза Гарри заметил, что Уизли уселся рядом с Грейнджер — похоже, надеялся воспользоваться ее знаниями. Через секунду после звонка в кабинет ворвался Северус Снейп в своем развивающемся плаще, напоминающий летучую мышь. Он, также как и МакГонгал, начал урок со знакомства с классом и быстро пробегал своими черными как ночь глазами от ученика к ученику и его взгляд, казалось, заглядывал в самые души учеников. Что впрочем, так и было — Гарри заметил легкое давление на свои ментальные щиты, правда ничего предпринимать не стал — его защита была и так весьма хороша. Никто, кроме Драко, не заметил, какими глазами Снейп глянул на Поттера. После того, как была названа последняя фамилия, он заговорил. Его слова звучали тихо, но даже в самом дальнем уголке класса их было хорошо слышно из-за полной тишины:

-Вы здесь для того, чтобы изучить науку приготовления волшебных зелий и снадобий — очень тонкую и точную науку. Глупое махание волшебной палочкой к этой науке не имеет никакого отношения, и потому многие из вас с трудом поверят, что мой предмет является важной составляющей магической науки. Я не думаю, что вы в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая чувства, — на этом моменте Гарри почти незаметно скривился, правда это не укрылось от глаз Снейпа, который продолжал:

-Я могу научить вас, как разлить по флаконам славу, как сварить триумф, как заткнуть пробкой смерть, если, конечно, вы чем-то отличаетесь от того стада болванов, которое обычно приходит на мои уроки, — после этой речи в классе стояла благоговейная тишина. Некоторые ученики, такие как Лонгоботом, чуть ли не дрожали в страхе, а Грейнджер наоборот почти подпрыгивала, намереваясь показать, что она точно отличается от стада болванов. Снейп же еще раз пристально оглядел класс и быстро спросил: