Первым делом, первым делом

Ну делать нечего, придётся свои навыки с уроков гражданской обороны вспоминать — вернулся бегом к Свешникову и вспомнил... в себя он пришёл минут через десять, после непрямого массажа сердца и дыхания рот в рот. Сел, мутно таращась на меня, потом спросил:

— Меня что, током шандарахнуло?

— Да, — ответил я, — причём очень хорошо так. А доктор уехал, сказали, вчера ещё уехал, так что вытаскивал вас я...

— Спасибо, — сдавленным голосом сказал он, — можешь меня на ты называть.

А после некоторой паузы он таки добавил:

— А подстанцию чинить всё равно придётся, нельзя тут без электричества.

— Что, опять под ток полезете? — спросил я.

— Ты полезешь, — вяло ответил он, — я скажу, чего делать надо.

— Интересное кино, — протянул я окончание фразы, — тебя, значит, не до конца убило, а на мне эта хреновина отыграется...

— Не боись, паря, прорвёмся... а если мы её не починим, оба на штрафной паёк угодим, мне так Медведь с утра пообщал.

— Какой он хоть из себя-то, этот Медведь? — спросил я, — а то слышал о нём не раз уже, а видеть не пришлось.

— Да самый обычный нквд-шник... с виду, но внутри злой, как овчарка. Давай, в общем, бери вон тут отвёртку... нет, с изолированной ручкой, надевай руковицы и вперёд.

— —

Починил я этот трансформатор с помощью отвёртки и известной матери, в полчаса всего уложился — там и надо-то было заменить один предохранитель в релейном блоке, не понимаю, как Свешников смог лопухнуться на такой простой операции. Потом я доложился об успешном окончании починки Медведю (и наконец увидел его вживую... да ничего особенного, как и было сказано), он приказал мне оттранспортировать Свешникова в его барак (сам он ходить пока не мог) и далее действовать по обстоятельствам. А вечером доктор приедет, он осмотрит больного.

— Есть действовать по обстоятельствам, — бодро ответил я ему, припахал ещё одного зека с тачкой, который мимо проходил, и мы вдвоём быстро докатили Свешникова до его барака и выгрузили на его нары.

— Отдыхай, — сказал я ему, — обед с ужином я тебе сюда принесу, — а сам вернулся в мастерскую.

Ну чего, почесал в затылке я, пока никто за мной не следит, займёмся-ка мы планом побега из этой тюряги, так сказать prison break-ом... Пока я катал Свешникова на тачке туда-сюда, кое-какие мысли на этот счёт мне в голову таки прилетели...

Как грачи по весне, махая крыльями и истошно каркая... значится так, для начала ищем подходящую досочку или ещё лучше брёвнышко, а потом... вот чёрт, кругом лес, а нормальный обрезок сосны найти невозможно...

Обнаружил я его спустя полчаса поисков, как раз то, что нужно... а теперь бы идеально было бы и токарный станок найти, но это, надо признать, из области несбыточного, так что ограничимся пилой, стамеской и топориком. Плавные и округлые обводы нам наверно не под силу, так что тупо сделаем наклон под углом 45 градусов... двух лопастей вполне хватит... длину по полметра примерно сделаем... а в центре дырку под крепёж, какой там, кстати, диаметр-то на бензопиле?

Вы конечно уже догадались, что я решил сделать мини-вертолётик из бензопилы, присобачив вместо цепи сбоку винт, он же пропеллер, и перевалить с этой конструкцией за ограду лагеря. Что оно сработает, никаких гарантий не было, но больше идей у меня не возникло, так что будем исходить из реальности и не строить воздушных замков из этого самого... из говна и палок, да. С винтом-пропеллером возился до вечера с перерывом на обед, конечно. В столовую ходил, а потом суп с кашей честно отнёс Свешникову, тому вроде стало получше, и он даже провёл со мной воспитательную беседу.

— Жалко мне тебя, Веня, — задушевно сказал он, когда доел до донышка свою кашу, — парень ты молодой и умный, но пропадёшь тут ни за понюшку табаку.

— Это почему? — спросил я чисто для поддержания разговора.

— Слишком правильный ты какой-то... — продолжил Свешников, — здесь такие не выживают. Вот кашу мне принёс, хотя не обязан был это делать. Тут 99% наоборот бы сделали, сожрали бы дополнительную порцию, а ещё бы и настучали на меня куму, что я технику безопасности не соблюл.

— Виноват, гражданин начальник, — попытался отшутиться я, — больше этого не повторится, гражданин начальник. Кашу буду сам жрать... вот к куму наверно всё-таки не пойду, противно это. А насчёт выживания давай не будем торопиться, подождём осени, лады?

— Цыплят, в смысле по осени считают что ли? — уточнил тот, — хорошо, согласен подождать... чем там занимаешься-то, в мастерской? — сменил он тему.

— Да так, — вскользь ответил я, — порядок навожу, инструменты аккуратно по стеночкам развешиваю. Так удобнее, когда всё на своих местах лежит.

— Молодец, — только и выдавил из себя Свешников, и на этом наш разговор ни о чём как-то сам собой и прекратился.

Вернулся в свой барак, продолжил мучения с пропеллером... второй такой же сделал, полезно иметь запасной вариант на случай поломки/порчи основного. И сделал пробную попытку запуска всей системы... блин, реактивный момент не учёл — от земли-то меня оторвало вместе с пилой, но при этом закрутило в сторону, обратную вращению винта... кто запускал в детстве игрушечные вертолётики, должен помнить, как их крутит в воздухе. Что с этим делать, так и не придумал, а потом плюнул и пошёл ужинать... суп отнёс таки мастеру, хотя и обещал сожрать его целиком и полностью. Не смог себя пересилить...

Ну я полетел

А утром меня очередной раз доставили из БУРа в мастерскую, и сержант Баранов, по-бараньи вытаращив глаза, оттранслировал мне приказ высшего руководства починить движок местного трактора типа 'Сталинец С-65'... те, кто помнит фильм 'Трактористы', сразу бы узнал его характерные обводы — его чинил на слух бравый танкист Клим Ярко. А здесь он использовался для транспортировки брёвен с лесосеки до ближайшей железнодорожной станции.

Оно, кстати, кино это, ещё на экраны не вышло, в конце лета только ожидается... так вот, трактор Сталинец, гусеничный, с открытой кабиной, двигатель дизельный, 65 лошадиных сил, не хухры-мухры, содран практически полностью с американской модели Катерпиллер серии 60, что ещё? Управление поворотами через фрикцион, коробка передач механическая (ха два раза, да уж не автомат естественно). Ещё помнил, какие там неисправности лихой спецназовец Клим Ярко обнаружил на слух — в одном цилиндре стук пальца он вычислил, в другом сработанную втулку и клапана ни разу не отрегулированы оказались. Всё это мне вряд ли поможет, потому что мой Сталинец вообще заводиться отказывается, но хоть классический кинематограф вспомню.

Час я прыгал вокруг этой чугунной дуры, пока не понял в чём дело — слава богу, что ТНВД и ремни в норме были, если б они сдохли, боюсь, с этим бы я не совладал. Дело в свечах всего-навсего оказалось, одна совсем пробитая оказалась и вторая на грани. Ремкомплект в наличии был, так что после замены свечей двигатель застучал, как новый. Пошёл к руководству похвастаться трудовой победой, но в процессе передвижения по лагерю заметил подъезжающую к воротам процессию из двух машин. Нет, одна-то почтовая была, хорошо мне знакомый автобусик ГАЗ-30, он уже раза три сюда приезжал за период моего сидения. А вот вторая машина очень необычная была для этих мест — чёрная Эмка, она же ГАЗ-М1, на такой большие начальники ездили и сотрудники спецслужб, насколько я помнил этот момент...

Тут-то меня и прошибла мысль, что это ведь за тобой приехали, Веничка, сейчас заломают белы руки за спину и увезут в застенки кровавой гэбни... нквд-ни то есть, гэбня лет через десять появится. Так что бери ноги в руки и запускай свой бензопиловочный вертолёт, пока не поздно. И я плавно, чтобы не вызвать подозрений, но достаточно шустро развернулся и отправился прямиком в мастерскую. А там вытащил из тёмного угла всю конструкцию с уже прицепленным винтом и зашёл за угол барака, отсюда не было прямой видимости ни с одной вышки, я это предварительно проверил.

Запустилась пила с первого же рывка, всё это дело я определил, конечно, вверх на высоко поднятой левой руке, правой за тросик дёргал. Предварительно перекрестился, божья помощь в этом деле не помешает. Меня сразу же дёрнуло вверх и начало болтать — попробуй-ка порулить таким вертолётом в первый раз, но держался я крепко, хотя реактивный момент начал меня закручивать против часовой стрелки. Ничего, выдержу, подумал я, лететь мне тут секунд 30 всего, до речки.

— — —

В меня, конечно, стреляли, хорошо, что у ребят на вышках мосинки были, а не автоматы — промазали они, а через полминуты, как и ожидал, я оказался над Ветлугой, метрах в тридцати сверху. Голова кружилась от непрерывного вращения, но в пределах допустимого, ситуацию я контролировал. Примерно над серединой реки, отпустил руки, бензопила обрадованно сиганула в вышину, потом заложила крутой пируэт и врезалась в речную прохладу даже раньше меня. А я тяжело плюхнулся туда же, сумел ничего себе не отбить и быстрыми гребками выгреб на левый болотистый берег... полежал немного на берегу, чтобы успокоиться и отдышаться, а потом скачками скрылся в сосновом лесу, сзади потому что послышались выстрелы.

Мысли у меня были короткие и обрывочные, но усилием воли я вычленил главное — ты, Веничка, убежал, но это ненадолго, сейчас погоню снарядят. А чтобы выжить, надо к страообрядцам двигать... на левом берегу Ветлуги которые... да, к раскольникам можно попробовать двинуть, всё же триста лет ребята как-то выживают во враждебном окружении, глядишь и пригреют ещё одного изгоя...

Попытался вспомнить, что я знаю про старообрядцев, они же раскольники, они же староверы... Вспомнил только патриарха Никона, который инициировал эту бодягу, и протопопа Аваккума, который поднял восстание против этой бодяги... и ещё, что они там самосжигались, лишь бы не изменить старинной вере. А в 19 веке все богатые люди России, ну не совсем все конечно, но очень солидный процент представляли старообрядцы, многочисленные Бугровы-Башкировы-Блиновы-Рукавишниковы, а также Саввы Морозовы, Рябушинские и Мамонтовы. Занимали они, короче говоря, место евреев в современном мне мире.

Это конечно, всё прекрасно, сказала моя вторая половина первой, однако надо бы ближе к теме — Морозовы с Бугровыми это очень хорошо, но нет их давным-давно, давай вспоминай что-нибудь более близкое к современности. Например, где их тут найти можно, Заветлужье это на минутку огромнейшая территория, где всё лето блуждать без просветов можно. А также подробности быта, обустройства, этнографии... да вообще все подробности о современной жизни старообрядцев... послереволюционной жизни, если точно.

Ещё раз напряг память, она покобенилась немного, но потом выдала вот что: революция... ну та, что в Октябре была, а не первая... поначалу уравняла права староверов со всеми остальными религиями (а так-то при царе их давили, как могли), но радость их была недолгой, то ли через три, то ли через четыре года советская власть начала искоренять все религии, так же в равной степени, как и уравнивала. И раскольники опять перешли в режим внутренней эмиграции. То есть их как бы сейчас официально нет, но в реале естественно вот тут они, только Ветлугу переплыть.

Теперь давай лучше про быт и этнографию. Вторая половина откашлялась и заткнулась, зато вышла вперёд первая... Слушай сюда, Веничка, сказала она вполголоса, и запоминай — в 19 веке жил такой писатель Мельников-Печерский, слышал? Я подтвердил, что слышал, и даже открывал его книжки, но вряд ли что-то вспомню. Так вот, продолжила половина, у него есть капитальный такой труд из четырёх томов под названием 'В лесах. На горах'. То, что на горах, нас сейчас мало интересует, это про Нижний Новгород и правый берег Волги, а вот 'В лесах', мой юный друг, это как раз про Заволжье, в том числе и Заветлужье, и про старообрядческий быт и этнографию. Так что сиди и вспоминай.

Точнее не так, прорезалась вторая половина, точнее надо драпать отсюда поскорее — НКВД-шники же скоро очухаются, так через полчаса, самое большее, на тебя будет организована серьёзная облава. С собачками. Так что бери руки в ноги и бегом подальше от берега, а уж про быт по дороге вспомнишь. И тут же встретился с непредусмотренным препятствием — всё вокруг тут было изрядно заболочено. Это же пойма Ветлуги, тут всё заливается в апреле-мае, а на дворе только июнь, значит что? Правильно, вода ещё не до конца спала и в пойме сплошные болотины, перемежаемые маленькими озерцами.

Попробовал зайти в лес в одном месте, не сумел, сразу по колени провалился. Прошёл вдоль берега сотню метров, сделал ещё одну попытку — опять без малейших шансов. Ну, как говорится, бог, он троицу любит, сказал я себе и пробежался по берегу добрых полкилометра вверх по течению (а на противоположном берегу тем временем началось нехорошее шевеление и лай овчарок). Тут местность немного вверх выпирала, что-то вроде холмика образовалось, ну так я перекрестился на всякий случай и опять полез внутрь чащи. Права оказалась пословица, бог не фраер и всё-всё видит. Божья помощь оказалась очень кстати, пересёк я эту пойму аккуратно по гребню холмика, а тут и болото со всеми своими характерными деталями закончилось, и начался обычный смешанный заволжский лес.

Я выдохнул и сел на пенёк передохнуть и подумать о дальнейшем житье-бытье. Надумалось не очень много... вспомнил только, что кроме староверов тут могли обитать и так называемые марийцы, они же черемисы, народность из финно-угорской группой, с которой у русских были конкретные тёрки лет 300 назад. Но с тех пор они остепенились и стали осёдлыми и смирными. Кто из них лучше, я не очень хорошо представлял, возможно, что обе хуже...

Ну продолжим про раскольников, предложила мне вторая половина, и я согласился. Итак, где их тут искать и что они из себя представляют? Больше всего раскольничьих скитов расположено вдоль Керженца, это река, параллельная Ветлуге, чуть покороче и поуже. Но и на Ветлуге они должны быть, куда ж они денутся-то. Будем искать, ничего другого пока не остаётся... и ещё что там у нас с картой?

— Ты у меня спрашиваешь? — пожала плечами вторая половина, — я не в курсе насчет карт.

— Я, я знаю, — вылезла первая половина, — значит, если по сторонам света смотреть, то ты, Веничка... да, то есть мы все втроём находимся в треугольнике, зажатые с юго-запада рекой, а с юго-востока трассой на Урень-Шахунью-Киров.

— Киров, возможно, ещё так не назвали, пусть Вятка будет, — поправил её я.

— Хорошо, Урень-Вятка. А третья сторона этого треугольника уходит далеко на северо-запад, так что концов не видно. Но если ограничиться ближайшими окрестностями, то это будет квадрат 20 на 20 километров примерно...

— 400, значит, квадратных километров, — пробормотал я, — неслабо. Хрена лысого чего тут отыщешь в этом стогу сена-то.

— Но есть и хорошие подробности — люди всё-таки совсем в диком лесу не живут, у них должны быть дороги хоть какие-то, пусть тропинки, ладно, это раз.

— Да, выходить им куда-то приходится время от времени, — согласился я, — а два что будет?

— Покосы-лужайки, открытые пространства, короче говоря — коровы-то у них по-любому есть, значит, сено надо заготавливать, а в лесу сено не вырастет.