Когда пострадавший Жека Сторчак плёлся до своего дома, у него не было иллюзий, что скоро ему опять будет больно. Брательник Санёк наверняка будет торчать дома и опять полезет в драку. Он сказал, что ещё пару лет намерен отдыхать от зоны, чалясь на которой он потерял здоровье, а вы тут все вон какие здоровые и зоны не нюхали. Мать и отца он давно ни во что ни ставил, а младшего брата Жеку чморил.
Жека ещё не знал, что братан сегодня был "на ломах" и настроение у братца находилось ниже плинтуса. Тому надо было срочно ехать в Комаровск за дурью, поправлять здоровье, а как на грех младший брат забрал смартфон в котором были все контакты с поставщиками товара. И этого маленького засранца до сих пор не было дома. Где его, мля, черти носят?
Жека появился дома, когда братан дошёл до точки кипения. Со злобой посмотрев на брательника, Санёк произнёс сквозь зубы:
— Что-то я в последнее время стал злым и раздражительным. Так и хочу какую-нибудь крысу прибить.
— Ш-ш-ш-ш...., — ответил Жека.
— Чего шипишь? Не зли меня урод! Кто скрысятничал мой смартфон? Ну?
— Ш-ш-ш-ш..., — Жека достал из кармана неработающий смартфон и подал его братцу.
— Разрядил аппарат гад, — заорал Санёк, видя, что девайс не фурычит. — Урою падлу.
От быстрой расправы Жеку спасло то, что Санёк был весь в нетерпении и, достав, зарядное устройство подключил аппарат к сети. Саньку надо было срочно звонить в город, договариваться о дури. Если бы Жека чувствовал себя хорошо, он, может быть, и сумел бы сбежать от братца, но сегодня парень был совсем в расстроенных чувствах: у него всё болело и хотелось спать, поэтому он и не слинял из дома. Через десять минут Саньку стало понятно, что со средством связи что-то не так: девайс не подавал признаки жизни, даже когда Санёк его энергично потряс и подул в микрофон. Стало кристально ясно, что аппарат, побывав в лапах урода Жеки, навернулся, то есть склеил ласты. Навернулись и телефоны с контактами.
— Крысёныш, падла, — глаза старшего брата побелели от злобы. — От тебя поганым кутком несёт. Ещё и шипит, как кошак в подворотне.
С этими словами старший стал молотить младшего, не обращая внимания, куда попадают его кулаки. Но сколько не бей младшего, от этой процедуры нужных веществ в доме не прибавится. Надо было срочно мотать в город. А это значит или на рейсовом автобусе трястись по жаре, толкаясь с потными толстыми тётками, или опять просить кореша Жорика Грибка, чтобы тот подвёз страждущую душу в город на своём древнем мотоцикле. Жорик с погонялом Грибок ни разу не авторитетный потсан, но хорошо сечёт в веществах и у него есть старинный мотоцикл, на котором Жорик лихо рассекает не имя даже прав на вождение. Собственно, а кто даст права торчку? Грибком Жорика прозвали за то, что он когда-то увлёкся поеданием дикорастущих грибов. С его слов выходило, что приходы от этого дела классные. Штырит не по-детски. Сейчас Грибок, как и Санёк сидел на таблетках, а до тяжёлых веществ они ещё не добрались, да и бабок на реально крутые вещества всегда не хватало.
У Санька на кармане денег было только для приобретения с десяток таблеток, но надо ещё с Грибком делиться, иначе он потом не предоставит транспорт, кочевряжиться будет сволочь лупатая. Хорошо хоть Грибок на свои кровные заправляет свой драндулет. Как Санёк будет жить потом, когда кончатся таблетки, а денег не предвидится, его не интересовало: то потом, а горит у правильного потсана сейчас. Денег он надеялся у родаков взять или загнать что-нибудь ненужное. Но в доме ненужного давно не было: всё ненужное давно ушло на таблетки. Вот холодильник явно ненужная вещь, но, сука, какой он громоздкий. Санёк хотел загнать телефон младшего, вещь компактная, но этот младший козлище умудрился свой телефон пролюбить, а теперь и аппарат Санька угробил.
— У-у-у-у-род, лошара подзаборная, — ещё пару раз двинул Санёк брата. Тот совсем сомлел и валялся на полу, вытирая кровь из разбитых губ и носа. Может почку Жекину продать? Всё равно толку с этого Жеки ноль целых и нецензурно десятых.
— Остолоп, даже не можешь мобилу у лоха отжать. Твоё место у параши. Сейчас мне тебя некогда воспитывать. Сейчас ты только аванс получил. Вот приеду из города, тогда готовься, тогда я из тебя всю пыль выбью, как из коврика.
Жека кривился от боли. Мало того, что брат в кровь разбил ему губы и нос, так, наверное, ещё и ребро треснуло: боль была жуткой.
— Ш-ш-ш-ш....., — это означало, что Жека пожелал братцу сломать шею. Означенное пожелание в виде шипения из охваченного болью горла полетело в спину удаляющемуся любимому родственничку.
Санёк быстро нашёл лупатого Грибка и обрисовал ему проблему. Тот по своей гнусности никак не хотел реагировать, но за три таблетки согласился ехать в город. Вначале утырок просил пять, но Санёк был непреклонен, а Грибку самому хотелось оттопыриться. Свой пепелац Грибок настраивал минут сорок, пока, наконец, тот соизволил затарахтеть. Ехали без прав и без шлемов, до первого полицейского, но надеялись на удачу, и что смогут удрать от погони козьими тропами. На выезде из посёлка стоял указатель, на котором было написано: "пос. Жупеево". Кто-то умный, но криворукий наполовину оторвал букву "У" и на её месте коряво начертал букву "О". Получилось препохабно, но Санёк и Грибок на привычную им надпись на указателе не отреагировали. Их отвлекла проехавшая в сторону города Вольво.
— Это тачила нового учителя, — сообщил новость Грибок. — Прикинь, братка, на каких тачилах гнилая интеллигенция рассекает, а на каких аппаратах катаются потомственные пролетарии. За что боролись, брат!
Санёк скрипнул зубами:
— И не говори, братан. Чтоб этот фраер перевернулся на повороте и шею себе свернул.
Ненависть опасное чувство, а зависть — губительное. Собственно, зависть есть не что иное, как сама незамутнённая ненависть, поскольку чужое несчастье причиняет радость и, наоборот, чужое счастье только раздражает. Люди делятся на две категории: одни наслаждаются жизнью, а вторые смотрят на них, и завидуют их наслаждению, исходя при этом на говно.
Подруга Аллы Леонидовны учительница химии Коломиец Ангелина Михайловна, ну, это та, с огромной кормой, то же частенько впадала во грех скорби о благе ближнего. Рисковая женщина, ибо в Святой Книге написано, что души завистников будут обязательно проходить мытарства в аду в наказание за этот порок. Что за мытарства такие Книга не говорит, но надо думать ничего хорошего для души от мытарства не будет. Зависть — абсолютно ненасытное чувство. Это один из немногих грехов не дающий ни малейшего удовольствия для самого завистника. Зато, зависть порождает горькие плоды: соперничество, гнев, зложелательство, злорадство, вражду, ненависть, ссоры, раздоры, злословие, ложь, клевету, ябедничество и тайное наушничество, низкое пронырство, злорадство в несчастье ближних, лукавство, лицемерие и многое другое, что оставляет чёрные пятна на душе человека.
Ангелина Михайловна, пользуясь статусом лучшей подруги Аллы Леонидовны, частенько забегала в её служебный кабинет с целью помыть косточки коллегам. Директриса особо не возмущалась: всё-таки Ангелина была хорошим источником информации и поставщиком сплетен о коллективе. Если секретарша Танечка как-то узнавала факты, то Ангелина могла и приврать. Чем больше с каждым годом росла задница учительницы химии, тем больше она злорадствовала и злословила по поводу коллег, учеников и односельчан. Сегодня она с чего-то ополчилась на молодого математика. Чем он ей не угодил было решительно непонятно, но Ангелина Михайловна исходила на дерьмо, когда упоминала Никодима Викторовича.
Как назло, стоя у окна в директорском кабинете, Ангелина увидела, как математик по тропинке удаляется от ограды школы в сторону автостоянки, где обреталась его шикарная машина.
— Нет, ты видишь каков франт! — указывала пальцем на Никодима химичка. — Видишь, в какие дорогущие шмотки он одевается. Это на какие шишы? А машина у него какая? Бегемотов только на такой возить.
— По-моему ты к нему не равнодушна, — усмехнулась директор. — Что, понравился парнишечка?
— Алкаш, проходимец, матершинник и прохиндей, вот кто твой Никодим Викторович. — Гляди, как побежал к своей машинке. Смотри не грохнись убожество. А то на ровном месте свою ножку сломаешь, что тогда мы без тебя делать будем?
— Хм, — честно говоря, Алле Леонидовне было неприятно слушать напраслину на молодого учителя, тем более дурацкие пожелания сломать ему ногу. С детьми он пока ладит, пьяным его лично она не видела. Странный тип это да, но с работой своей справляется. А, что ещё надо. Других учителей нет. Хоть такой.
Но Ангелину понесло:
— Мутный он какой-то тип, — зло сказала она, как выплюнула. — Нюхом чую.
Тут она увидела, что объект злословия остановился, как будто почуяв, что его сейчас обсуждают, обернулся и посмотрел по направлению окна директора. Во всяком случае, Ангелине показалось, что тот внимательно посмотрел прямо на неё через двойные стёкла окна, от чего у химички внезапно вспотела спина, и она даже смутилась от такого пронизывающего взгляда.
После этого ей как-то расхотелось даже сплетничать о других коллегах и событиях в родном посёлке и она, в несколько расстроенных чувствах, убралась из кабинета директора. Вот такие Шекспировские страсти вместе с индийским кино бушевали в школе.
Алла Леонидовна, смотря в спину удаляющейся подруги, стала ощущать смутную тревогу. Почему-то ей казалось, что произойдёт несчастье. Да, нет, усмехнулась она. Это чистая психология: просто это влияние СМИ, которые подают исключительно негативную информацию. Вот под депресняком все и ходим, насмотревшись негатива. Может бросить смотреть новости, как это сделали мудрые люди? Вот скажите, почему СМИ не говорят о хорошем. О новой птицеферме, завалившей город птичьим мясом и яйцами; о прудовой рыбе, выводимой по новой технологии; о торфяных разработках; о возрождаемых чугунолитейных и стекольных заводах. Наконец, почему бы не рассказать о нашем ученике, завоевавшем первый приз на областных соревнованиях по шашкам. Нет, СМИ только о плохом могут говорить.
О своём обещании бросить смотреть по телевизору новости она вспомнила на следующий день в обеденный перерыв, когда по привычке включила в кабинете телевизор, чтобы под бубнёж о местных новостях, немного перекусить. Лучше бы она этого не делала, ведь знала же что новостные сообщения давно перешли со статуса "опасно для здоровья и аппетита" на "опасно для жизни". Диктор сообщал Комаровские новости, тут же демонстрировались короткие, но красочные ролики. Вот спасатели вытаскивают из местного болота труп какого-то бедолаги: труп показывают во всей его разложившейся красе. После такого показа Алле Леонидовне кусок не лез в горло. Вот в Комаровске сгорел дом, под обгоревшими руинами которого нашли несколько трупов. Картинка обгоревших тел получилась красочная и поучительная. Криминальная хроника так же присутствовала: показали арест очередного сотрудника ГБДД и какого-то воришку, отжавшего в подворотне мобильник у школьника. Власти закрыли в городе рынок: показывали возмущённых торговцев, которые вопили о несправедливостях в этой стране:
— Мы всэгда здэс таргавалы, — доказывал очевидное какой-то приезжий с солнечного Кавказа. — Всэм людям мы дэньги давалы.
Оказалось, что территория рынка, работавшего 15 лет, по документам являлась лесо-парковой зоной. Теперь приезжим с Кавказа надо перебираться на новые места, а это время, а время деньги. Значит, овощи и фрукты опять подорожают.
Алла Леонидовна чуть было не просмотрела новость, касающуюся их посёлка. Ну-ка, ну-ка. Ролик показывал дорожный указатель на Жупеево, это тот на котором исправили букву "У". Рано утром — бодро сообщал диктор — у поворота в посёлок Жупеево были обнаружены тела двух погибших. Авария, скорее всего, произошла в ночное время. На повороте в посёлок погибли два человека: мотоциклист и его пассажир. Как выяснилось это жители посёлка Жупеево: Александр С. и Георгий М. Сотрудниками полиции на месте происшествия были обнаружены подозрительные вещества. Экспертиза подтвердила, что это действительно наркотики. Кроме того в крови погибших обнаружены следы приёма ими наркотиков.
Алла Леонидовна вспомнила. Это получается погиб старший брат Евгения Сторчака, учащегося 10А класса, ну, это тот, который чуть не задохнулся на уроке математики. Старшего брата Жени Сторчака в посёлке тоже знали, но с дурной стороны. Да — вздохнула директриса — сколь верёвочке не виться....Когда-то Александр Сторчак тоже учился в этой школе до своего похода в колонию, страшно и вспоминать. Но, надо будет оказать Жене Сторчаку моральную помощь, хоть брат у него был ещё тот отморозок, но вроде как родственник, родная кровь всё же. Надо направить к нему классную маму и завуча, пусть принесут соболезнования семье покойного.
Про Георгия Молодых директриса тоже вспомнила. Да какой это Григорий. Это Жорик Грибок, вконец сторчавшийся тип, который гонял по посёлку на своём мотоцикле так, как будто он бессмертный.
Алла Леонидовна великолепно могла лавировать между нитями событий, поэтому она так долго находилась на своей должности. У неё было природное чутьё на события и их значение. Сейчас она поняла, что все последние события как-то связаны между собой и это только начало. Какое-то непонятное звено она не учитывает, и это её здорово беспокоило и тревожило.
Самым спокойным в этой ситуации, на удивление, оказался Жека Сторчак. Несмотря на то, что он не мог говорить, и всё тело у него болело от синяков и ссадин, на душе у него было покойно и даже радостно. Пожелание старшему братцу свернуть шею исполнилось, теперь Жеку никто не будет грязно оскорблять и избивать. Родителей только жалко: всё-таки они Сашку любили, хоть тот и был последняя сволочь. У Жеки произошёл некий катарсис, то есть переоценка ценностей. На жизнь он стал смотреть немного другими глазами. В жизни, оказывается, есть боль, и эта боль может посетить не только кого-то, что смешно, а самого тебя, что неприятно, а смешно уже кому-то. Он вспомнил, как одноклассники снимали на смартфоны сцену, как он катался на пыльном полу класса, рыча от страха и дикой боли и понимая угасавшим сознанием, что вот и капец. Он бы и сам снимал такую сцену, произойди она с кем-то, а не с ним. Одноклассникам было весело, а всем "правильным" потсанам было реально фиолетово на страдания Жеки, только одна девчонка кинулась в медпункт в надежде хоть как-то помочь Жеке. Нет, в этом мире что-то не то происходит.
У Жеки появилось свободное время: ходить ему пока трудно, говорить вообще невозможно, так что сиди дома и лечись. От такой жизни даже стали приходить в голову мысли. Нехорошие мысли, и прежде всего, о самом себе. Вот кто он? Да никто и звать его никак. Чтобы отвлечься, Жека даже достал с полки какую-то потрёпанную книжку и открыл её на первой попавшейся странице. Он прочитал: "....достигнув очередной ступени развития, нужно обратить свой разум к истокам и взглянуть на свой путь с позиции прошлого себя, убеждаясь в верности избранного пути". Мля, так у меня и прошлого никакого особо не было, и избранного пути никакого нет. Не в чем убеждаться. Может, ну её такую жизнь: влезть в петлю и все дела. Вот только мамку с папкой жалко. Совсем убогие и жалкие они. Сашка "кормилец" подох. Если ещё и я в петлю влезу, совсем старым каюк. У Жеки полились горькие слёзы из глаз. Ему было жалко своих старых родителей, посеревших и убитых горем от смерти Сашки, да и себя ему было жалко. Утерев кулаком слёзы, неподобающие настоящему мужику, Жека решил, что когда выздоровеет, то поговорит о своём будущем с умными людьми. Такими, например, как бабушка Мамошина. Но она уже сама себя не узнаёт. Говорить с классной бесполезно, с завучем или директором школы тоже без толку говорить. Может поговорить с молодым математиком? Нет, только не с этим идиотом. Жека не мог простить математику радостной дебильной улыбки, когда Жеке было совсем плохо. Нет, с этим уродом не о чем говорить. Лучше тогда с химичкой пообщаться, но та совсем дура. Вспомнил — сообразил Жека — надо перетереть за жизнь с трудовиком Семёном Митрофановичем. Вроде мужик правильный, в годах, не то, что молодой вздорный математик. Жаль, что в прошлом году помер учитель ОБЖ Пономарёв. Вот это был хороший чувак. Жека деда Пономарёва уважал.
