Снайпер. Сталь и пепел

Откуда-то слева до слуха австралийца донёсся слабый рокот турбин, заставивший Дилана насторожиться. Патруль? Вполне возможно. Судя по звуку, его источник находился примерно в пяти-семи километрах от снайпера, хотя с определением расстояния в пустыне могли быть определённые трудности. Но если это патруль, то в его распоряжении наверняка имеются не только интравизоры, но и различные сенсоры дальнего обнаружения. И датчики движения — самое простое из того, что могло находиться в боевой машине пасовцев.

Впрочем, выбора у Джонсона особого не было. Если у патруля есть биосканер, то его уже могли засечь. Другое дело, что Джонсон и был обучен действовать в таких вот сложных ситуациях, так что ничего хорошего патрулю факт обнаружения ооновского разведчика не сулил.

Прошло несколько весьма тревожных минут, но никто так и не появился в поле зрения Дилана. Шум турбин постепенно стих в отдалении. Если это и был патруль, то он совершенно определённо ничего не заметил.

По мере приближения к Басату в пустыне становилось шумнее и светлее. То и дело в ночном небе мелькали бортовые огни воздушной техники и тёмные силуэты конвертопланов, коптеров и глайдеров. Вот-вот должно было начаться вторжение UNAF в Йемен, а на Сокотре уже шли бои между силами ООН и ПАС, так что в том, что пасовцы в Басате вели себя довольно активно, не было ничего удивительного.

Впереди и чуть правее маршрута движения австралийца промелькнуло что-то небольшое, заставив Джонсона замереть на месте и присесть на корточки, изготовив к бою снабжённый глушителем пистолет, из которого он стрелял не хуже, чем из снайперской винтовки. Однако то оказался всего лишь пустынный шакал, который при виде человека быстро ретировался куда-то в сторону от военной базы. Война — войной, но животные продолжали своё существование даже в таких районах, как этот.

Никто так и не обратил внимания на крадущегося по пустыне Джонсона, что позволило австралийцу без помех добраться до окрестностей базы. Но в семистах метрах от неё снуп-детектор сделал "бип", заставив Дилана остановиться.

Он поводил детектором из стороны в сторону, пытаясь определить местоположение следящих устройств и нащупать "слепую зону". Но судя по выдаваемой прибором информации, сканеров здесь было натыкано, что называется, вагон и маленькая тележка, причём нескольких видов. Пройти без риска быть обнаруженным не представлялось возможным. Однако для наблюдения за территорией базы это расстояние вполне подходило.

Поднявшись на гребень одного из барханов, откуда можно было наблюдать за базой ПАС, Джонсон лёг на песок и, достав из походного рюкзака электронный стереобинокль, принялся рассматривать территорию вражеской базы.

Пасовцы разместили своих солдат и технику в километре от собственно Басата — небольшого посёлка в континентальной части Йемена, расположенного на берегу одной из немногочисленных рек, которая впадала в Аравийское море. Территория примерно в десять квадратных километров была окружена сетью сканеров и детекторов и представляла собой скопление быстровозводимых строений из полибетонных блоков, предназначенных для проживания личного состава и для содержание техники. Периметр был оснащён ракетными комплексами и тяжёлыми огнемётами, так что соваться ближе явно не стоило — управлялись эти боевые комплексы компьютерами, которые могли очень быстро засечь движение. И даже здесь, на вершине бархана, Джонсон не мог чувствовать себя в полной безопасности. Северо-восточную часть базы занимало взлётно-посадочное поле для атмосферных боевых машин, на котором отчётливо были видны конвертопланы, глайдеры и коптеры. Возле некоторых машин суетились техники; на глазах Дилана два СВВП поднялись в воздух и направились куда-то в сторону побережья.

Джонсон переключил своё внимание на машинный парк, который занимал юго-западную часть базы, и несколько минут рассматривал его с большим вниманием. Ничего необычного он там не заметил — танки "Тип-160" и "Рама", бронетранспортёры и боевые машины пехоты, армейские грузовики с тентованными кузовами для перевозки солдат и самоходные артустановки. Так же, как и на ВПП, в машинном парке наблюдалась суета техников, взад-вперёд сновали солдаты, боевые машины прогревали двигатели. Пасовцы однозначно готовились к отражению атаки сил Коалиции, чему, правда, сбыться было не суждено, так как участь базы уже была решена командованием UNAF и ракета с термоядерным зарядом уже была наведена на Басат. Правда, Джонсон понятия не имел, с какой стороны по вражеской базе будет нанесён удар, но по зрелому размышлению австралиец пришёл к выводу, что ракета, скорее всего, будет не баллистической, а высокоскоростной крылатой, и запустят её с боевого корабля... а возможно, и с борта боевого шаттла. Впрочем, для него это не имело особого значения. Он должен был покинуть эту местность задолго до ракетного удара.

Внимание Джонсона переключилось на казармы, и вот тут он мысленно поздравил себя с успехом. Возле одного из блочных строений австралиец разглядел группу вооружённых аргентинскими автоматами L-60 людей, внешний облик которых не имел ничего общего ни с индусами, ни с китайцами, ни с индонезийцами. А вот южноамериканское происхождение этих парней явно бросалось в глаза. Не мексиканцы, это точно, скорее, жители страны — или стран — южнее Мексики. Может, и боливийцы, здесь сложно было что-нибудь сказать.

Рассматривая незнакомцев в стереобинокль, Дилан весьма сильно призадумался. "Язык" — это было бы весьма кстати в данной ситуации, пусть это и не являлось основной миссией австралийца. Что же до датчиков, размещённых по периметру базы, то Джонсона как раз и тренировали в своё время обходить подобные препятствия. Если военную базу окружают многочисленные сенсоры и детекторы, это вовсе не означает, что туда невозможно проникнуть.

Любое сенсорное контрольное устройство имело так называемую "мёртвую зону", через которую можно было попытаться проникнуть на охраняемый ими объект. У одних это пространство было крайне маленьким, буквально сантиметры, через "мёртвую зону" других можно было провести целый отряд. Снуп-детектор как раз позволял определить параметры такого пространства, поэтому Джонсон, повозившись с настройками прибора, принялся тщательно обследовать периметр военной базы ПАС.

Спустя пару минут Джонсон удовлетворённо хмыкнул и внимательно всмотрелся в высветившуюся на маленьком дисплее снуп-детектора схему. Проникнуть на базу было реально, хотя и непросто — "окно" в поле покрытия вражеских сканеров составляло всего два метра, а здесь, как говорится, шаг вправо-шаг влево... Но пройти всё-таки было можно.

Так сказать, вход на базу ПАС находился прямо напротив складов с топливными элементами, которые охранялись взводом солдат и двумя танками, мимо которых и предстояло пройти австралийцу. Но здесь Джонсон особых проблем не видел. С дисциплиной у солдат Союза были определённые сложности, особенно у индийцев, а охрану склада как раз они и несли. Главное — не высовываться, и не попадаться сканерам, и всё будет в порядке.

"Мёртвую зону" датчиков Джонсон миновал едва ли не ползком — рисковать тут явно не стоило. Два метра — это не два километра, вероятность того, что движение всё же засекут, была довольно высокой. Однако осторожность, помноженная на опыт, своё дело сделала, и через двадцать минут Дилан оказался внутри периметра, затаившись за складом топливных элементов.

Здание казармы, рядом с которым он засёк неизвестных наёмников, находилось примерно в семистах метрах отсюда, но добраться туда незамеченным являлось довольно серьёзной задачей. На базе царила суета, вокруг было полно солдат и техники, чем, кстати, можно было воспользоваться.

На уроженца Индии, Китая или Индонезии Джонсон однозначно не тянул, но вот сойти за латиноамериканца вполне мог. Знание испанского в данном случае могло сослужить австралийцу хорошую службу. Если идти нагло, в открытую — никто тебя ни в чём не заподозрит. Остановят для проверки — всегда можно включить дурака. А что до документов, то вряд ли наёмники ими располагали. И данное обстоятельство было как нельзя на руку Джонсону.

Взвесив всё за и против, Дилан придал своему лицу придурковато-деловое выражение и вышел из укрытия, взяв курс на казармы. Никто из охранявших склад топливных элементов солдат не обратил никакого внимания на невесть откуда появившегося незнакомца, что ещё раз говорило о том, что дисциплина у пасовцев хромает на обе ноги. Такого халатного отношения к несению караульной службы в вооружённых силах ООН Джонсон и представить себе не мог. Объявись он вот так в любом из военных лагерей UNAF — его бы немедленно задержали для выяснения обстоятельств. Впрочем, подобное положение дел на базе ПАС Дилана как раз устраивало.

Внимание к своей персоне австралиец привлёк, когда до цели оставалось пройти буквально несколько метров. Откуда-то слева неожиданно возник бронированный внедорожник с установленным поверх кабины автоматическим стрелковым комплексом и резко затормозил прямо перед Джонсоном. Открылись дверцы по правому борту, выпуская из нутра джипа двух солдат и сержанта, державших наготове короткоствольные китайские автоматы. Настроены они были весьма решительно, вот только Джонсон мог без труда раскидать их в стороны голыми руками секунд за пять. И не факт, что после этого они смогли бы вернуться к исполнению своих обязанностей.

— Nagi sitimata1! — властно произнёс сержант, направив в грудь Джонсона оружие, подразумевая, по всей видимости, что его родной язык должны знать везде. — E kavuda2?

— El mio es tuyo para que no lo entiendas3! — с издевательской усмешкой отозвался Джонсон на испанском, которого, по его глубокому мнению, этот ублюдок знать не мог. — Asi que vete a la mierda4!

Пасовец оторопело вытаращился на Дилана, соображая, как ему поступить в данном случае. Было очевидно, что со знанием языков у азиата были большие проблемы и он сейчас интенсивно соображал, что ему следует предпринять.

— Shei ne5? — на скверном китайском произнёс он.

— Ага, уже лучше, — всё на том же испанском отозвался Джонсон, — но всё ещё недостаточно. Ты вообще знаешь какой-нибудь цивилизованный язык, а не эти птичьи трели?

Сказать честно, китайским Джонсон владел довольно сносно, но заставить его разговаривать на языке тех, кто сбросил на его родной город термоядерные бомбы, могло лишь чрезвычайное обстоятельство. Сейчас ничего чрезвычайного не происходило, а посему австралиец справедливо решил, что пусть-ка эта образина самостоятельно ищет выход из положения. Помогать ему он не намеревался.

— Э-э... — сержант прочистил горло и обратился к Джонсону на таком отвратительном английском, что у Дилана немедленно заныли зубы. — Хто такие? Чиво тут делать?

— Обезьяна умеет говорить? — нагло усмехнулся Джонсон, переходя на свой родной язык.

— Шта? — не понял правильного произношения и построения слов пасовец. — Какая такая обезьян?

— Блядь, какой же ты тупорылый! — усмехнулся Джонсон. — И что же мне с тобой делать?

— Шта? — снова не понял грамотного английского пасовец.

— Н-да... — покачал головой австралиец. — Тяжёлый случай, это факт.

— Случай? Случилось, да? Шта?

— Ничего не случилось, кусок дерьма. Я просто иду к себе.

— К себе? — пасовец нахмурился, пытаясь поймать уходящую от него нить диалога. — Твоя идти в казарма?

— Точно! — восхитился проницательностью сержанта Дилан. — Как твоя догадаться?

— Твоя из люди Серрано?

— Точно, люди Серрано! — одобрительно усмехнулся Джонсон. — И я иду к себе, понятно?

— А-а, к себе идти! — пасовец с облегчением вздохнул. — Я понимать. Люди Серрано, да. Но гулять нет... э-э... идти назад...

— А я, блядь, по-твоему, что делаю?

— Твоя идти. — Пасовец с некоторым подозрением оглядел Джонсона, но не нашёл, к чему он мог бы прицепиться. — Идти. Нет проблем.

— Ещё бы они были! — нагло ухмыльнулся австралиец.

Сержант сделал знак сопровождавшим его солдатам, и бравая троица забралась назад в джип. Тот загудел турбиной и покатил куда-то в сторону аэродрома, обдав Джонсона облаком пыли.

Что ж, решил про себя Дилан, пока всё идёт очень даже неплохо. Ему удалось проникнуть незамеченным на базу и обвести пасовских солдат вокруг пальца. Теперь оставалось взять "языка" и вывести его с территории вражеской базы, желательно — незаметно и без противодействия со стороны противника. И нужно было поспешить — времени до атомной бомбардировки Басата оставалось не так уж и много.

Направляясь в сторону казармы, у которой были замечены наёмники-южноамериканцы, Джонсон размышлял над тем, как лучше ему провернуть дело с захватом пленного. Сделать это необходимо было по-тихому, не привлекая ничьего внимания, но ещё нужен был подходящий для побега транспорт. И лучше всего для этого подошёл бы какой-нибудь внедорожник, хотя сойдёт и грузовик. Угнать машину для Дилана было парой пустяков, но это можно было сделать и после взятия "языка".

Не зря, видимо, в народе бытовала поговорка "на ловца и зверь бежит". Завернув за угол казармы, в которой квартировали наёмники-южноамериканцы, он чуть не нос к носу столкнулся с одним из боевиков, который спешил куда-то по своим делам. При виде загородившего ему дорогу Дилана он недовольно вытаращился на австралийца, однако без подозрения.

— Чего ещё? — буркнул наёмник. — Опять Карлос чего замутить решил? Блядь, да когда же отдохнуть-то дадите?! Задрала уже эта сраная пустыня! Один песок кругом, да ещё эти чёртовы бабуины!

— Просто очередная проверка периметра, — миролюбиво произнёс Джонсон, пожимая плечами. — Мне велено взять любого, кто подвернётся под руку. Приказ Карлоса.

Кто такой этот Карлос, Джонсон не имел ни малейшего представления, но судя по словам наёмника, он являлся, как минимум, одним из командиров этой шайки, если не её предводителем. Возможно, это и был тот самый Серрано, которого упоминал командир пасовского патруля. Так что не воспользоваться ситуацией было бы просто непростительно.

— Да? — наёмник сплюнул на песок. — Чего тут проверять? Ооновцы если сюда и доберутся, то ещё нескоро. Им для начала надо будет бабуинов на побережье раздолбать... хм... но думаю, что надолго они там не задержатся...

Из услышанного австралийцу стало понятно, что по отношению к пасовцам наёмники не испытывают ничего, кроме презрения. Согласиться на участие в том, в чём они участвовали, их, скорее всего, сподвигла неплохая денежная сумма. Для наёмников это было в порядке вещей.

— Ладно, — нехотя произнёс южноамериканец. — Всё лучше, чем торчать в этом сраном бараке. А кстати, — наёмник всмотрелся в лицо австралийца, — ты вообще кто? Я что-то тебя не припоминаю.

Джонсон про себя чертыхнулся. Конечно, он мог без труда вырубить наёмника, но тогда придётся тащить оглушённого человека к машине на глазах у всей базы, а это было чревато серьёзными осложнениями. В первую очередь, для пленного.