Снайпер. Сталь и пепел

Глава 1.

Краткая хроника событий, предшествующих текущему положению дел:

март 2231 года — международная конференция в Женеве, в которой приняли участие Российский Консорциум1, Европейская Федерация, США, Канада, Мексика, Австралия, Новая Зеландия и страны-участницы Тихоокеанского Экономического Форума, Япония, страны ЛАЭФ2 и Африканского Союза, приняла решение о поэтапном объединении стран-участниц конференции в единое общеземное государство, чему в немалой степени способствовала политико-экономическая и экологическая ситуация, а также идущая полным ходом "новая промышленная революция" с переводом промышленности и транспорта на топливные элементы и холодный термоядерный синтез. Однако страны Паназиатского Союза во главе с Индией и Китайско-Корейской Федерацией заявили о своём несогласии с решениями Женевской конференции;

апрель 2231 года — ККФ вводит ряд экономических санкций против Российского Консорциума, Японии и США, мотивируя это протекционистской политикой последних, однако на деле санкции обусловлены неспособностью промышленности ПАС и, в частности, ККФ, конкурировать с ведущими мировыми экономическими лидерами. В ответ на это РК и США прекращают поставки в страны-члены ПАС высокотехнологичной продукции и обращаются в Арбитражный суд ООН;

май 2231 года — серьёзное обострение на туркестанско-афганской границе. Подконтрольные экстремистской группировке "Джамаат ат-Таухид валь-Джихад" отряды попытались перейти границу в районе населённого пункта Карахауз, используя тяжёлую технику, в том числе, танки и САУ, однако натолкнулись на упорное сопротивление пограничников Объединённого Союза Туркестана. Бой продолжался около двух часов, были убиты 9 и ранены 19 пограничников, со стороны исламистов потерь было в разы больше. Спешно переброшенный из Талимарджана в район прорыва мотопехотный полк при поддержке боевых коптеров отбросил противника на ту сторону границы и в течении часа продолжал преследование боевиков на территории Афганистана;

тот же временной интервал — иранская разведка предупреждает ООН о подозрительной активности в акватории Аравийского моря и на территории индийского штата Гуджарат. Информация подтверждена — независимо друг от друга — русскими и американскими спутниками-сторожами и пакистанскими военными, однако ПАС заявил, что имеют место всего лишь плановые учения вооружённых сил Союза;

июль 2231 года — резкая эскалация напряжённости в Юго-Восточной Азии. Вторжение войск ПАС в Таиланд и Вьетнам. Тайвань, Филиппины и Япония заявляют о своей поддержке Бангкока и Ханоя и отправляют в зону конфликта свои воинские подразделения, также к антипасовским силам присоединяются Лаос и Камбоджа. Начинается Индокитайская война. ООН призывает воюющие стороны прекратить боевые действия и сесть за стол переговоров, однако ПАС игнорирует все призывы к миру, продолжая курс на эскалацию конфликта;

9 августа 2231 года — ПАС предъявляет ООН ультиматум: прекратить неоколониальную политику и протекционизм, отменить ряд экономических санкций, введённых международным сообществом против Дели, Пекина и Джакарты. В ответ ООН заявляет, что требования ПАС не имеют под собой никакой почвы и снова призывает к прекращению боевых действий в Индокитае;

11 августа 2231 года — войска ПАС начинают вторжение в Пакистан, Бутан, Сингапур (обе эти страны не входят в ПАС) и Папуа-Новую Гвинею. Одновременно с этим ККФ наносит серию тактических атомных ударов по ведущим оборонительные бои вьетнамско-лаосским войскам и подвергает атомной бомбардировке Сингапур. В ответ Австралия и США применяют против вооружённых сил ПАС в Индокитае и Новой Гвинее собственное тактическое атомное оружие;

12 августа 2231 года — военно-воздушные силы ПАС наносят массированный удар по Дальнему Востоку и Забайкалью, используя, в том числе, кобальтовые бомбы. Российский Консорциум в ответ выпускает по территории Союза двенадцать МБР с термоядерными боевыми блоками и объявляет о том, что с сего дня находится в состоянии войны с ПАС; начинается Четвёртая Мировая война;

август-сентябрь 2231 года — пакистанская армия терпит поражение от войск ПАС в битве при Хайрпуре и в беспорядке отступает в Иран. Власть в стране захватывают радикальные исламисты. Под влиянием их деятельности в Средней Азии вспыхивает исламистский мятеж, одновременно с этим боевые формирования афганских исламистов вторгаются в Туркестан. Вооружённые силы Российского Консорциума проводят беспрецедентную акцию по эвакуации немногочисленного русского населения ОСТ и лояльных Консорциуму местных жителей, после чего наносят по мятежникам массированный ядерный удар, превративший территорию Средней Азии в выжженную пустыню, известную ныне, как Нейтральная Территория;

тот же временной промежуток — продолжаются ожесточённые бои в Юго-Восточной Азии и на Дальнем Востоке. ПАС наносит серию ядерных ударов по Европе и Латинской Америке, что вынуждает вступить в войну на стороне Западной Коалиции Бразилию, Аргентину, Чили и Уругвай. Неожиданная высадка морского десанта на Африканском Роге приводит к дестабилизации обстановки в данном регионе, однако к середине сентября объединённым войскам Сомали, Кении, Эфиопии, Уганды и Танзании удаётся остановить продвижение пасовцев на линии озеро Туркана — Мвинги — Малинди. Попытка высадки на Мадагаскаре сорвана совместными действиями малагасийских, мозамбикских и южноафриканских войск. Новый обмен ядерными ударами между силами ООН и ПАС;

октябрь 2231 года-январь 2232 года — антивоенные выступления, вспыхнувшие в Непале, Бутане, Таиланде и Сингапуре, жестоко подавляются полицией и войсками ПАС. В Индокитае всё ещё продолжаются бои между силами Союза и вьетнамско-лаоско-тайскими войсковыми подразделениями, которых по-прежнему поддерживают Филиппины, Тайвань и Австралия. Новая Зеландия, Мадагаскар, Сенегал, Ливия, Греция, Алжир и Турция подвергаются атомным бомбардировкам, что приводит к очередному удару со стороны Западной Коалиции ядерными МБР по территории ПАС. Тихоокеанский Флот Российского Консорциума и морская пехота США срывают очередную попытку ПАС высадить крупные десантные силы в Японии, в районе Северных Марианских островов происходит крупное сражение между флотами ООН и ПАС. Силы Западной Коалиции несут серьёзные потери, однако им удаётся потопить два атомных авианосца ПАС и уничтожить шесть атомных подводных крейсеров. Сорвана воздушная атака военно-морской базы в Пёрл-Харборе — почти половина штурмовиков ПАС сбита русскими и американскими сторожевыми сателлитами. Ответным ударом ООН уничтожены военно-морские и военно-воздушные базы ПАС в Малайзии, Индонезии и на Шри-Ланке. Проведены военные операции по ликвидации сочувствующих ПАС правительств Габона, Сьерра-Леоне, Либерии, ЦАР и Мали, поддерживающие ПАС правительства Малави и Экваториальной Гвинеи свергнуты собственными военными. Эскадра ВМФ ЮАС3, поддержанная подводными крейсерами Западной Коалиции, срывает попытку Паназиатского Союза захватить Маскаренские острова;

февраль-апрель 2232 года — военная обстановка относительно стабилизировалась. На западном направлении фронт проходит по линии Решт — Киркук — Эд-Дивания — Эль-Кунфида, Африканский Фронт сдвинулся к Момбасе, а в Эритрее войскам ООН удалось вытеснить силы ПАС в Джибути и осадить опорные пункты противника в Алайли и Дорре; линия фронта в Новой Гвинее стабилизировалась вдоль папуасско-индонезийской границы. Все попытки ПАС осуществить вторжение в Австралию, на остров Бугенвиль и на Соломоновы Острова сорваны войсками ООН; в Индокитае остатки правительственных войск Таиланда, Лаоса, Камбоджи и Вьетнама перешли к партизанской войне; силам ПАС так и не удалось продвинуться западнее Байкала и взять Иркутск, который на данный момент является прифронтовым городом, обороняемым объединёнными силами UNAF и РК; в Южной Якутии бои приобрели позиционный характер, а Сахалин превращён Консорциумом в остров-крепость и успешно противостоит атакам ПАС при поддержке войсковых подразделений США, Японии и Австралии. Из наиболее крупных потерь ООН, после Индокитая — Тайвань и архипелаг Сулу, из успехов — освобождение Сейшельских островов и захват островов Тимор и Транган;

май 2232 года — наши дни...

23 мая 2232 года,

Восточная Африка,

северный участок Африканского фронта,

территория Республики Джибути (оккупирована ПАС),

в шести километрах от опорного пункта войск ПАС в Дорре.

Жаркое африканское солнце немилосердно палило с ясного безоблачного неба, обдавая палящим зноем вершины и склоны невысоких гор, поросших скудной растительностью. Вокруг, насколько хватало глаз, не было видно ни души, хотя всего в шести километрах от этого места располагался крупный аванпост пасовцев в городке под названием Дорра, блокированный с севера и запада силами ООН. Разбив 57-ю моторизованную дивизию полковника Рахамана и уничтожив военно-морскую базу ПАС в Обоке и крупный аэродром в Таджуре, подразделения UNAF, совместно с армейскими частями Джибути, Эритреи, Эфиопии и Суданского Союза, готовились к крупномасштабному контрнаступлению, целью которого было освобождение города-порта Джибути и выход в тыл крупной группировке ПАС в районе Джиджиги. Однако для этого ещё нужно было ликвидировать опорные пункты пасовцев в Дорре и Алайли, которые торчали посреди безрадостного ландшафта, словно занозы в заднице.

С некоторых пор военные ПАС передвигались по контролируемой ими территории исключительно крупными группами и на бронетехнике. Причиной этому было появление на этом участке фронта неуловимого диверсанта-призрака, снайпера, к тому же, наводившего на пасовских солдат воистину первобытный ужас. Ни с того, ни с сего вдруг взрывалась техника и сооружения, от пуль невидимого стрелка гибли солдаты и офицеры войск оккупантов. Но поймать — или хотя бы увидеть — таинственного убийцу так никто и не смог, несмотря на использование самых современных средств обнаружения. Ни разведдроны, ни спутники (впрочем, последних у ПАС осталось не так уж и много, благодаря активным действиям ооновских орбитальных перехватчиков), ни активные средства обороны так и не смогли взять след снайпера-невидимки.

Сидящий на ветке росшей на склоне невысокого холма драцены каменный орёл подозрительно покосился на что-то на некотором удалении от того места, где он сидел, высматривая добычу. Вроде как что-то шевельнулось среди однообразного унылого пейзажа, но что это было и было ли вообще, орёл не мог сказать. Угрозы для себя хищник не чувствовал, а в поле его зрения не было ничего, что могло бы представлять для него интерес или опасность. Посидев ещё несколько минут, орёл снялся с ветки и неспешно полетел к северу, выискивая на каменистой поверхности земли зазевавшегося грызуна.

В течение следующих нескольких минут ничто не нарушало однообразный пейзаж, лишь пропылил по автодороге, проходящей в километре от гряды холмов и связывающей джибутийский город Таджура с соседней Эфиопией, допотопный грузовик с газотурбинным двигателем, за рулём которого можно было увидеть немолодого мужчину в традиционной афарской4 одежде, которого сопровождал вооружённый автоматом экспедитор. В открытом кузове грузовика виднелись какие-то ящики из дюрастали, накрытые сверху термоизолирующей тканью, предохраняющей ящики от воздействия палящего солнца. Несмотря на войну, в прифронтовой зоне продолжалась торговля, но если солдаты UNAF и союзных им войск не трогали торговцев, ограничиваясь тщательной проверкой документов, транспорта и грузов, то пасовские военные вполне могли конфисковать и груз, и транспортное средство, а то и накостылять водителю по шее. Просто так, развлечения ради. Однако людям нужно было на что-то существовать, поэтому торговля не прекращалась даже в это довольно непростое время. Да и продовольствие и товары первой необходимости тоже были востребованы мирным населением.

Скорее всего, грузовик этот вёз товар в расположенный по ту сторону границы — и линии фронта — эфиопский город Элидар, расположенный в регионе Эфиопии, населённом преимущественно представителями народности афар, к которой принадлежал, по всей видимости, и водитель грузовика со своим напарником. Впрочем, никакого интереса для кого бы то ни было он не представлял — разве что пасовский блокпост на Йобокской5 развилке проявит интерес к экипажу грузовика и к перевозимому им грузу.

Грузовик скрылся за поворотом дороги, но буквально через несколько секунд в поле зрения возник вывернувшийся из-за поворота восьмиколёсный пасовский бронетранспортёр ZBL-112, вооружённый 30-мм автоматической скорострельной масс-драйверной пушкой и курсовым6 7,62-мм пулемётом. Выступающая над вращающейся башней антенна мультисканера обеспечивала круговой обзор в зоне диаметром шесть километров, к тому же, при необходимости экипаж бронетранспортёра мог задействовать двух разведдронов Z-17, вооружённых 12,7-мм пулемётами. БТР был надёжно защищён от крупнокалиберного стрелкового оружия и ручных гранатомётов, но в данный момент по нему никто не собирался стрелять. В список приоритетных целей он не входил.

На том самом склоне холма, на который несколько минут назад обратил своё внимание каменный орёл, что-то и вправду шевельнулось, но даже если бы кто-то сейчас смотрел намеренно именно на это место, то он вполне резонно мог подумать, что с его зрением играет злую шутку раскалённый воздух. Ибо даже напрягая глаза до слёз, ничего не получилось бы рассмотреть в том месте. И не без причины.

Хотя современные войны ведутся, в основном, при посредстве высокоточных техники и оружия, полностью исключить живых солдат невозможно. Робот не сможет проанализировать ситуацию так, как это делает человек, а создание систем Искусственного Интеллекта законы ООН запрещали. И не без причины. Экспериментальный ИИ, созданный в научно-исследовательском центре в Швейцарии, располагавшемся в городе Фрайенбах, отключить смог лишь орбитальный удар, нанесённый русским сторожевым сателлитом — в противном случае события из старинной фантастической франшизы "Терминатор" могли стать кошмарной реальностью. Но к счастью, этого не произошло.

Однако такие системы, как Виртуальный Интеллект и Ограниченный Искусственный Интеллект, использовались весьма широко, как гражданскими службами, так и военными. Особенно военными, так как в современном бою зачастую считанные секунды могли сыграть решающую роль.

Что-то неторопливо сдвинулось на несколько метров на склоне холма и снова замерло, практически полностью слившись с окружающей местностью. Однако для стороннего наблюдателя местность была всё так же пустынна. На то и делался расчёт.

— "Призрак" — это "Аль-Сакр7", — раздалось в гарнитуре тактического визора "Тень". Говорили на афарском, языке местной народности, который вряд ли был знаком пасовским воякам. — Конвой противника на подходе. Время до контакта — двадцать секунд.

— Принято, "Аль-Сакр", — на том же языке отозвалась бесплотная тень, практически невидимая среди унылого пейзажа этой местности благодаря генератору голографического маскирующего поля. — Выпускайте дронов.

— Дроны пошли. Удачи, "Призрак".

— Мне не нужна удача — у меня есть патроны! — усмехнулся в ответ тот, кого неизвестный абонент, использовавший позывной "Аль-Сакр", называл "Призраком". Не без оснований называл, стоит заметить.

Современные военные технологии привели к тому, что основными боевыми единицами стали дроны и кибернетические системы, управляемые ВИ. В первую атаку теперь всегда шли ВИ-машины — от крохотных насекомовидных разведдронов "Шмель" и "Комар" до кибертанков и огромных подводных боевых дронов, вооружённых крылатыми ракетами и своими размерами сопоставимые с подводными лодками времён Второй Мировой войны. Затем вражеские позиции подвергались зачисткам штурмовыми дронами, и лишь затем в дело вступали живые бойцы. Это позволило сократить потери среди личного состава во много раз, что, согласитесь, серьёзно поднимало моральный дух как военнослужащих, так и их родственников, оставшихся дома. Но даже в бою солдата защищали экзоскелеты, высокопрочные бронежилеты и прочие высокотехнологичные устройства и снаряжение, повышающими шансы на выживание в экстремальных условиях военных действий. Защитить от термоядерного оружия или кинетического залпа с орбиты они, разумеется, не могли, но от менее серьёзных факторов защищали вполне успешно.

Однако для выполнения специальных операций в тылу противника, как-то, разведка и диверсионные мероприятия, ничего лучше живых бойцов всё-таки не существовало. Управляемый ВИ дрон, как ни крути, будет действовать согласно программам и алгоритмам, в то время, как живой боец мог подстраиваться под ситуацию. Так что в том, что тот, кто сейчас находился неподалёку от Дорры, был именно живым солдатом, а не дроном или кибером, не было ничего необычного.

Проводимая Западной Коалицией и её союзниками политика по созданию единого земного государства привела к тому, что Организация Объединённых Наций обзавелась собственными полноценными вооружёнными силами — UNAF, имевшими на вооружении всё, что имелось в современных арсеналах, то есть от танков и глайдеров до термоядерного оружия и боевых сателлитов. Национальные армии продолжали существовать, но в данный временной промежуток они представляли собой что-то вроде региональных формирований вооружённых сил ООН.

Как и любая военная структура, UNAF имела в своём распоряжении части специального назначения, функция которых осталась такой же, как и двести лет назад. Но и внутри этих частей существовали особо засекреченные подразделения, о существовании которых знали лишь немногие посвящённые, в число которых входили Генеральный Секретарь ООН, его заместители и высшие офицеры UNAF. И одной из этих структур был Сектор Особых Операций, входящий в структуру Управления Безопасности, у которого работы хватало и до войны. Несмотря на весьма серьёзный прогресс как в технологиях, так и в политике, в мире ещё существовали силы, не желающие, чтобы люди пользовались всеми благами цивилизации. И понять логику этих фанатиков в то время, когда космолёты ООН летали к Урану и уже готовилась экспедиция в систему Нептуна, а на Луне, Марсе, Меркурии, Церере, галилеевых спутниках Юпитера, Титане и на крупных астероидах Пояса существовали купольные города, было весьма трудно, если вообще возможно. Однако свои сторонники были и у них, что делало существование УБ ООН оправданным. Огаденский кризис 2188-2191 годов, волнения в Иракском Курдистане и приход к власти в Афганистане очередной радикальной исламистской группировки были тому подтверждением.

Дилан Джонсон, капрал UNAF и боец СОО УБ ООН, находился за линией фронта с вполне определённой целью. В его задачу входило выследить и ликвидировать командующего войсками Паназиатского Союза в Джибути генерал-лейтенанта Чанга Тао, что серьёзно дезорганизовало бы пасовские войска в этой части Африки. Пасовцев Джонсон не то чтобы ненавидел, но имел против них стойкое предубеждение. Отчасти это было связано с тем, что Джонсон был австралийцем из Гладстона, крупного портового города в австралийском штате Квинсленд, по которому ПАС нанесла два термоядерных удара с целью уничтожения логистического узла в этой части Австралии. Бомбардировка причинила городу огромный ущерб, погибло больше половины населения, в том числе, и родные Дилана — мать, отец и младший брат со своей семьёй. Так что в его отношении к пасовским военным не было ничего странного. И именно поэтому выслеживание Тао превратилось для Джонсона в увлекательную охоту на пасовцев, а для вторых — обернулось сущим кошмаром.

По полученным от разведдронов данным командованию UNAF стало известно, что Чанг Тао отправился с инспекционной поездкой на западный участок линии фронта, чтобы проверить боеготовность войск ПАС. Ведь потеря Джибути означала для пасовцев не только потерю стратегически важного города-порта, но и выхода африканского контингента ООН к Баб-эль-Мандебскому проливу, после чего неминуемо последовало бы вторжение в Южный Йемен, что могло привести к окружению хамис-мушаитской группировки пасовцев, и на Сокотру. А воспрепятствовать этому у ПАС не было возможности — военно-морские силы азиатского блока в Индийском океане понесли серьёзные поражения в сражениях у архипелага Чагос и в районе островов Каргадос-Карахос, и на данный момент были неспособны оказать сколь-нибудь серьёзное сопротивление силам Западной Коалиции и их союзникам. Плюс сюда нужно было добавить возросшую активность аравийских8 партизан и серию атомных ударов по наземным силам ПАС на востоке Аравийского полуострова. Ликвидация Тао должна была послужить сигналом для UNAF и союзных сил к наступлению на Джибути, Таджуру и Обок. А исполнение этого плана было возложено именно на капрала Дилана Джонсона, специалиста по разведдиверсионным операциям УБ ООН.

Закреплённый на левом запястье Джонсона портативный датапад издал едва слышимый звук, и австралиец коснулся сенсора ввода данных. Над запястьем в воздухе возникла маленькая зелёная точка, через секунду развернувшаяся в трёхмерный стереоэкран, на который транслировалось видео, передаваемой парящими над местностью разведдронами, выпущенными группой джибутийских партизан, действующих в этой части страны и поддерживаемых ООН.

Дилан удовлетворённо хмыкнул. Данные разведки оказались весьма точны — генерал-лейтенант Чанг Тао действительно находился в одном из бронированных джипов небольшого конвоя, который сейчас двигался в сторону Дорры с запада, где располагалась линия фронта. Три внедорожника "Лаоху"9 китайского производства с защищёнными противоминной бронёй корпусами двигались на расстоянии трёх метров друг от друга, пропустив вперёд себя тот самый ZBL-112; ещё один такой же БТР следовал в арьергарде, прикрывая джипы от нападения с тыла. Воздушного сопровождения не наблюдалось, и тому были виной две причины — во-первых, у ПАС в этом регионе было недостаточно коптеров и глайдеров для того, чтобы выделить лишние машины даже для сопровождения командующего пасовскими войсками, а во-вторых, близость фронта означала, что боевые воздушные машины ПАС вполне могли попасть на прицел автоматизированным системам ПВО UNAF и дронам-охотникам. И такое происходило в последнее время довольно часто — в частности, всего лишь два дня назад находившийся в свободном поиске дрон-охотник обнаружил и сбил транспортный СВВП10 ПАС, вёзший в Джибути топливные картриджи. А патрульные машины с приближением линии фронта к границам Джибути регулярно подвергались атакам как со стороны боевых дронов и автоматизированных систем ПВО, так и со стороны управляемых живыми пилотами глайдеров и штурмовых коптеров. Так что в отсутствии воздушного сопровождения конвоя Джонсон не видел ничего необычного.

Дилан выключил объёмный видеоэкран и задумчиво взглянул на своё оружие — мощную дальнобойную масс-драйверную снайперскую винтовку "Барретт М212А8" с тактическим универсальным электронным стереоприцелом, имеющей калибр 14,5х114 мм, пули в которой разгонялись электромагнитным полем до сверхзвуковых скоростей. Благодаря этому пробивная способность "двести двенадцатой" была весьма высокой — из этой винтовки можно было спокойно уничтожать легкобронированные цели и даже наносить определённый, хотя и не критический, урон некоторым видам наземной, морской и воздушной боевой техники. В основном, для выполнения поставленных перед ним задач Джонсон использовал высокоточные бронебойные пули HF-19, хотя всегда имел при себе и обоймы с пулями других типов — бронебойно-зажигательные Y-26 и объёмного взрыва BVE-300. Впрочем, для данной ситуации как нельзя лучше подходили именно бронебойные, так как целью Джонсона был живой объект, находящийся внутри бронированного внедорожника.

Пасовский БТР миновал позицию снайпера, но уже через пару секунд в поле зрения появились джипы, позади которых пылил по шоссе второй БТР того же типа. Джонсон переключил прицел своей винтовки в рентгеновский режим и быстро осмотрел движущиеся по дороге джипы.

Командующего войсками ПАС Дилан обнаружил во втором джипе. Сравнив показания встроенного в прицел микрокомпьютера с имеющимися в базе данных спутниковыми снимками и снимками, сделанными разведдронами, Джонсон пришёл к выводу, что генерал-лейтенант Чанг Тао находится в среднем джипе, на пассажирском сиденье рядом с водителем. Значит, именно эта машина и станет целью ооновского спецназовца.

Привычно задержав дыхание, Джонсон навёл винтовку на движущийся внедорожник и, быстро просмотрев высветившиеся в створе стереоприцела данные, подкорректировал оружие и плавно выжал спусковой курок. Отдачи практически не было — современные пули и снаряды разгонялись не за счёт силы давления газов, образующихся при сгорании пороха, а за счёт действия встроенного в оружие линейного электромагнитного микроускорителя.

Пуля в считанные мгновения преодолела разделяющее позицию снайпера и дорогу расстояние и, пробив бронированное лобовое стекло внедорожника, поразила генерала Тао точно в голову. И почти сразу выпущенные партизанами дроны атаковали остальные внедорожники и оба бронетранспортёра.

1 После Третьей Мировой войны Российская Федерация была реорганизована в Российский Консорциум, власть в котором перешла в руки военно-технократической хунты. РК вернул под юрисдикцию Москвы ряд бывших территорий СССР и получил полный контроль над Шпицбергеном.

2 Латиноамериканский Экономический Форум, объединивший страны Центральной и Южной Америки.

3 После включения в свой состав в 2102-2106 годах в результате так называемой "Южноафриканской объединительной войны" Лесото, Эсватини, Ботсваны и Зимбабве, Южно-Африканская Республика была переименована в Южно-Африканский Союз.

4 Афары — полукочевой народ кушитской группы, составляющий треть от общего населения Джибути. Также проживают на территориях Эфиопии (большая часть) и Эритреи.

5 Небольшой город в округе Дикиль, на западе Джибути.

6 Пулемёт, который устанавливается в отделении управления боевой машины в зафиксированном состоянии (не меняет своё положение ни в горизонтальной, ни в вертикальной плоскостях), которое позволяет ему стрелять исключительно по курсу движения (направлению движения), что и обуславливает название.

7 Ястреб (араб.).

8 В 2114 году страны Аравийского полуострова объединились в Аравийскую Конфедерацию со столицей в Дубае.

9 Тигр (кит. упр.).

10 Самолёт вертикального взлёта и посадки, фактически — конвертоплан.

Глава 2.

Не отключая голокамуфляж, Джонсон, подхватив своё оружие, пригнувшись двинулся прочь от дороги. Но раздавшийся в гарнитуре боевого визора голос командира партизан заставил его немедленно броситься на землю и замереть в неподвижности.

— Проклятье, "Призрак" — здесь "Слепни"! — услышал Джонсон голос Абдулкадера Хумида Дауда, офицера джибутийской армии, командующего действующим в округах Дорра и Дикиль небольшим отрядом партизан, ведущих довольно активные боевые действия против оккупантов. — Выпустили из второго броневика! Они нас засекли, вынуждены вступить в бой!

— Дерьмо! — выругался Джонсон.

"Слепень" — боевой мини-дрон, разработка военно-промышленного комплекса ПАС, вооружённый игломётом, стрелявшим трёхсантиметровыми иглами из титанита, которые с лёгкостью пробивали бронежилеты III класса защиты с противопульными вставками ABPI. Конечно, против бронежилетов класса IIIA и выше игломёт был бесполезен, но дело в том и заключалось, что у партизан таких бронежилетов не было. А стрелять из снайперской винтовки по юрким мини-дронам — так себе удовольствие. Только боеприпасы зря потратишь.

Разумеется, Джонсон был вооружён не только снайперской винтовкой. Для ближнего боя и для того, чтобы отстреливаться от наседающего тебе на пятки противника это оружие было не то чтобы неэффективным, но не совсем подходящим. Поэтому при себе Дилан имел ещё одно оружие — пистолет-пулемёт MGF-90 австралийского производства, оснащённый высокоточным коллиматорным прицелом с системой распознавания "свой-чужой", лазерным целеуказателем и тактическим глушителем, а магазин на сто двадцать патронов1 позволял действовать достаточно эффективно. Однако и ПП против мини-дронов был не то чтобы бесполезен, но малоэффективен. А вот портативный ЭМИ-генератор был очень даже полезен. И, к счастью для джибутийских партизан, Джонсон как раз имел при себе такое устройство. Весило оно всего семьсот пятьдесят граммов и места в полевом рюкзаке занимало немного, но против вражеской техники и электронного оборудования оно было очень полезно.

— "Аль-Сакр" — вырубите всё электронное оборудование, я включаю ЭМИ-генератор! — произнёс Джонсон в микрофон гарнитуры визора. — И не высовывайтесь до моего приказа!

— Принято, "Призрак"! — раздалось в ответ.

ЭМИ-генератор, который имел при себе Джонсон, выглядел как плоская коробочка величиной с обычный портативный плеер аудиокристаллодисков, с небольшим жидкокристаллическим дисплеем и сенсорной наборной панелью. Введя пятизначный код активации устройства, Дилан быстро настроил генератор на необходимые параметры и нажал сенсор ввода.

— "Призрак" — подтверждаю успешное применение ЭМИ! — раздалось в гарнитуре через пару секунд. — Все мини-дроны деактивированы!

— Принято, "Аль-Сакр", — отозвался австралиец, чьё электронное оборудование было защищено от ЭМИ-воздействия встроенными защитными средствами. — Работайте дальше. Я вас прикрою.

— Понял тебя, "Призрак"!

Дроны партизан, отозванные ими во время ЭМИ-атаки, снова атаковали пасовцев, которые, не ожидая подобного поворота событий, бестолково суетились и вели огонь, что называется, в белый свет. Джонсона они так и не сумели засечь, а позиции партизан, хоть и проявились, но были для пасовцев недоступны ввиду сильной активности дронов и плотного стрелкового огня.

С вершины одного из холмов в сторону колонны устремился дымный след — это выпустили противотанковую ракету. В следующую секунду замыкающий колонну БТР взорвался и задымил. Никто оттуда так и не выскочил.

— Эхо-База — здесь "Призрак", — Джонсон переключился на закрытый канал связи. — Подтверждаю уничтожение приоритетной цели. Повторяю — приоритетная цель уничтожена. Соответствующий видеофайл передан по шифрованному каналу через спутник сорок-двенадцать.

Стереоприцел "Барретта" имел встроенную микрокамеру, которая вела трансляцию онлайн и могла передавать файлы по лазерному лучу на военный спутник ООН. Поэтому операторы на базе UNAF должны были уже получить видеоподтверждение того, что генерал Тао ликвидирован.

За спиной снайпера снова прогремел взрыв. Партизаны, судя по всему, были настроены весьма решительно и не собирались предоставлять оккупантам возможность скрыться от справедливого возмездия.

— "Призрак" — это Эхо-База, — раздался в гарнитуре визора голос оператора, который находился далеко от места действия, за линией фронта, на базе сил ООН в Асэбе. — Подтверждаю получение видео. Высылаем за вами эвакуационный транспорт. Точка эвакуации — в трёх километрах от вашей позиции на северо-запад, передаю координаты.

Датапад Джонсона издал короткий сигнал входящего сообщения.

— Координаты получены, Эхо-База, — подтвердил Дилан. — Выдвигаюсь. Не задерживайте вылет транспорта, а то эти мудазвоны на меня сейчас всех собак спустят!

— Постараемся, — раздалось в ответ. — Конец связи.

— Ага, пока! — проворчал Джонсон.

Согласно высветившимся на дисплее датапада данным, точка эвакуации располагалась в низине между двумя грядами холмов, и до неё было — по прямой — три километра. Однако путь именно по прямой был не совсем удобен с ландшафтной точки зрения, поэтому Джонсону предстояло сделать крюк и добавить таким нехитрым образом к своему маршруту до точки эвакуации ещё тысячу двести двадцать метров. Это беспокоило снайпера, так как и ежу было понятно, что пасовцы так просто не оставят убийство командующего своими войсками в этом регионе.

Что они могли предпринять для поимки или уничтожения диверсанта? Бронеколонна была уничтожена партизанами, и с этой стороны Дилану ничего не угрожало. Однако до точки подбора ему предстоял путь по пересечённой местности, равный почти четырём с половиной километрам, а в Таджуре находился военный аэродром ПАС. Четыре с половиной километра в данных условиях — это примерно около часа хода, ну, минут тридцать-тридцать пять, если поднажать, а подлётное время глайдера или коптера из Таджуры составит около шести-семи минут. Возможно, обнаружить австралийца пилоты боевых машин и не смогут, но ничто не помешает им залить местность напалмом или сбросить сюда несколько термобарических зарядов. Подобное Джонсону уже довелось испытать во время операции на Тиморе, в окрестностях прибрежного города под названием Суаи. Тогда лишь везение и ловкость позволили Джонсону избежать участи быть заживо сожжённым, и повторять подобный "опыт" Дилан явно не горел желанием.

Шум двигателей Джонсон услышал даже раньше, чем рассчитывал. Он как раз находился на склоне холма, когда небо над ним прочертило звено глайдеров. Серо-синие машины, отдалённо похожие на утюги без ручек, с рёвом пронеслись над местностью, выискивая цель. Естественно, никого обнаружить им не удалось, поэтому глайдеры разделились и принялись прочёсывать окрестности.

Дилан с некоторым раздражением подумал о том, как в таких условиях будет садиться эвакуационный транспорт. Пилоты глайдеров ПАС однозначно издали заметят летящий за австралийцем флиттер2 или СВВП, а это означает, что экипажу транспорта придётся забирать снайпера в условиях активного вооружённого противодействия. Правда, флиттер и СВВП — не гражданский самолёт, так просто они себя в обиду не дадут. Но, в отличие от боевых летательных аппаратов, вооружённых автоматическими пушками, крупнокалиберными пулемётами и ракетными установками, Джонсон имел при себе лишь снайперскую винтовку и пистолет-пулемёт, а против глайдера это всё равно, что идти на носорога с рогаткой.

Один из глайдеров вдруг заложил резкий вираж и устремился точно к тому месту, где затаился Джонсон. Австралиец выругался про себя и замер, гадая, не допустил ли он какую-нибудь ошибку, выдав тем самым своё местоположение. Голографический камуфляж — вещь очень полезная, однако ведь пилоты боевых машин полагаются не только на разнообразную аппаратуру, но ещё и на свои глаза. К тому же, есть вероятность того, что движение некоего странного объекта на местности мог заметить детектор движения.

Дилан прищуренными глазами всмотрелся в приближающийся глайдер. YS-155, "Чёрный дракон", почти один в один повторяющий оригинал — русский боевой глайдер С-300 "Дрофа". Впрочем, во всём, что касалось техники, у китайцев хорошо получалось лишь копировать — делать своё они так и не научились. А если и делали, то весьма посредственного качества. Да и копии у них выходили тоже так себе, скажем прямо. Та же "Дрофа" играючи разнесла бы звено пасовских глайдеров в пух и прах без особых усилий — ведь на китайских боевых аппаратах не было скорострельных масс-драйверных автопушек, коими уже лет как семь русские вооружали свою боевую воздушную технику.

Однако при себе Джонсон не имел ни "Дрофы", ни переносного комплекса ПВО, а значит, нужно было что-то делать. Каким бы посредственным не являлся пасовский глайдер, но превратить австралийца в пыль его бортовые орудия были вполне способны.

Боевая машина прошла в считанных метрах от затаившегося за каким-то неказистым кустом снайпера, так, что его обдало воздушной волной, и стала кружить над местностью. Два других глайдера заняли позиции выше и включили экраны парения.

Стало ясно, что пасовцы всё-таки что-то заметили. Или заподозрили, что, в общем-то, одно и то же. Продолжать движение в подобной ситуации вполне могло означать смертный приговор.

Пока Дилан раздумывал, что же всё-таки ему надлежит предпринять, с севера до его слуха вдруг донёсся низкочастотный гул, быстро приближавшийся. А в следующую секунду один из парящих над местностью пасовских глайдеров взорвался от прямого попадания ракеты класса "воздух-воздух", превратившись в облако разлетающихся во все стороны обломков.

Над холмами промелькнул стремительный стреловидный силуэт, совершил крутой разворот и атаковал второй глайдер. К-200, русский истребитель-перехватчик, грозная боевая машина, внушавшая ужас пасовским пилотам. Её скорость раза в три превышала таковую у глайдеров, к тому же, К-200 имел гораздо большую манёвренность и располагал целым набором средств как пассивной, так и активной обороны, а равно — и нападения. Сбить такую машину было ох как непросто.

Пилоты глайдеров при виде ооновского перехватчика явно занервничали и попытались навязать ему бой на своих условиях. Но у того, кто сидел в кабине К-200, было совсем иное мнение.

Стреловидная машина с опознавательными знаками UNAF совершила головокружительный переворот и атаковала вражеский глайдер. Из-под корпуса перехватчика в его сторону протянулся яркий рубиновый луч, ударивший точно в середину корпуса "Чёрного дракона". Глайдер вздрогнул, дёрнулся в сторону и, развалившись на две половины, рухнул на землю. Прогремел взрыв.

Оставшийся YS-155 резко отвалил в сторону, прекрасно понимая, что у него нет никаких шансов против К-200, да ещё к тому же вооружённого лазерной пушкой. Но у пилота перехватчика на этот счёт было совсем иное мнение.

До слуха Джонсона, который всё так же находился за кустом, донёсся звук, словно бы исходивший от заработавшей исполинской циркулярной пилы — заработали смонтированные на выносных пилонах роторные автопушки. Дилан невольно поёжился, представив себе, каково это — находиться в кабине глайдера в тот момент, когда в машину врезается поток смертоносных 30-мм снарядов из титан-вольфрамового сплава. Приятного в этом однозначно ничего не было.

"Чёрный дракон" попытался уйти с линии огня, однако снаряды были самонаводящимися, так что пасовскому пилоту можно было лишь посочувствовать. Правда, дождаться подобной реакции от Джонсона — всё равно, что ожидать снега в Сахаре3.

Равнодушно проследив за тем, как глайдер превращается в шар огня, Джонсон перевёл взгляд на перехватчик. Неясно было, знал ли его пилот, где именно сейчас находится австралиец, однако было совершенно очевидно, что К-200 здесь оказался не просто так.

— "Призрак" — я ведь вовремя успел, да? — раздался в гарнитуре визора голос, говорящий на английском, но с заметным акцентом. — Эвакуационный транспорт в пути, поспешите. Тем более, что теперь вам никто не будет мешать.

— Спасибо, друг, — Джонсон едва заметно улыбнулся. — Хорошая работа.

— Стараемся, — донёсся ответ пилота перехватчика.

Стреловидная машина пронеслась над головой Дилана и покачала корпусом, после чего легла на курс, ведущий к линии фронта.

Джонсон криво ухмыльнулся. Конечно, командование не собиралось бросать одного из своих лучших снайперов на съедение пасовским воякам. Иначе грош ему цена. Но, как бы там ни было, до точки подбора ещё нужно было добраться. На войне случалось всякое, и Джонсон мог почувствовать себя в безопасности только после того, как эвакуационный СВВП приземлится на военном аэродроме в окрестностях Асэба.

1 В ЭМ-оружии пули разгоняются за счёт электромагнитного поля, следовательно, нет нужды ни в порохе, ни в гильзах; отсюда и более высокая вместимость обоймы.

2 Боевой летательный аппарат, по своим характеристикам стоящий ближе всего к современным вертолётам, но им не являющийся.

3 Не совсем верное утверждение. В последний раз снег в Сахаре — конкретно, в Алжире, в городе Айн-Сефра, выпадал в январе 2021 года. Так что снег в Сахаре — вовсе не из разряда невозможного.

Глава 3.

— Заходите, капрал, прошу вас.

Сидящий за рабочим столом-пультом командующий группировкой ООН в эфиопско-джибутийском регионе генерал-лейтенант Адриано Кальви прервал свой разговор с двумя находящимися в его кабинете офицерами UNAF и взглянул в сторону входной двери.

— Сэр. — Дилан Джонсон переступил порог кабинета Кальви и замер в нерешительности. С командующим войсками ООН он уже встречался, причём не один раз, но присутствие в его кабинете сразу двух высокопоставленных офицеров в чине полковника и майора, причём один из которых был ему незнаком, его несколько смущало. — Джентльмены.

— Капрал Джонсон — вы, должно быть, в некотором недоумении относительно цели вашего приглашения в офис командующего, — произнёс непосредственный командир Дилана майор Мустафа Сафар, внимательно глядя на австралийца. — Думаю, господин полковник, присутствующий здесь, вам всё объяснит.

— Капрал Джонсон — я полковник военной разведки UNAF Коренев, — представился незнакомый Джонсону офицер. — Именно я инициировал ваш визит в офис командующего Кальви.

— Военная разведка? — Джонсон вопросительно посмотрел на Коренева.

— Именно. Присаживайтесь, пожалуйста, и я вам всё объясню.

Дилан опустился в стоящее у рабочего стола-пульта свободное кресло и насторожился. По личному опыту он хорошо знал, чем заканчиваются визиты к командующему офицеров военной разведки. Вполне могло означать, что снова придётся сунуть голову в весьма плохо пахнущее место.

— Командующий Кальви рекомендовал вас, как высокопрофессионального индивера1, поэтому я и остановил на вас свой выбор, капрал. Понимаю, что вы можете возразить, что у военной разведки есть свои специалисты в данной сфере, однако именно сейчас вы — самый доступный специалист. Так уж сложилась ситуация.

— И что это за ситуация такая, сэр? — осторожно спросил Джонсон.

— Я полагаю, вам доводилось слышать об Армии джихада?

— Армия джихада? — Джонсон повёл плечами. — Да, разумеется. Военизированные формирования аравийцев, объявивших священную войну ПАС и поклявшихся любой ценой освободить Аравию от оккупантов. На их счету уничтожение пасовского военного губернатора Бахрейна Сухендры Хадимана, взрыв эсминца в порту Шарджи и похищение двенадцати термоядерных боевых блоков с военной базы ПАС в Умм-Бабе. А при чём тут они? Они на нашей стороне, если ничего не изменилось.

— Как бы ни причём и ничего не изменилось, но возник некий нюанс...

Коренев вопросительно взглянул на командующего; Кальви в ответ утвердительно кивнул. Тогда военный разведчик встал из-за стола и, подойдя к стоявшему в углу кабинета на простой металлопластовой подставке стереопроектору, вынул из кармана носитель информации и вставил его в соответствующий разъём устройства.

Над проектором возникла тонкая световая нить синего цвета, которая через секунду превратилась в объёмный видеоэкран, внутри которого проявилось трёхмерное стереофото каких-то вооружённых людей, одетых в камуфляжные бронекомбинезоны, с тактическими шлемами LX-42q. Вооружены они все были автоматами аргентинского производства, что, собственно, мало о чём говорило. На заднем плане хорошо были видны броневики индийского производства и несколько самоходных артиллерийских установок "Шукра".

— Это передано одной из групп джихадистов, действующей в Южном Йемене, в районе Эль-Гайды. Группой командует некий Акрам аль-Рахим, бывший аравийский военный. Снимки сделаны в районе военной базы ПАС в Басате, где противник сосредоточил довольно крупный механизированный кулак. Для чего — пока неизвестно, но наши аналитики предполагают, что это связано с опасениями командующего войсками ПАС в Южной Аравии генерала Кана Маунга, что мы можем нанести удар по Южному Йемену со стороны Джибути и Сокотры. На Сокотре у ПАС сорокатысячный контингент плюс военно-морская база в Махатте и два военных аэродрома — в Хадибу и Калансии. Батарея противокорабельных ракет на острове Самха четыре дня назад была уничтожена в ходе авиаудара, и теперь нашим военно-морским силам ничто не мешает высадить десант на остров. Десантная группировка во главе с атомным авианосцем "Адмирал Нахимов" уже покинула порт Момбасы и движется к Сокотре, но речь сейчас не об этом. Речь вот об этих неизвестных боевиках.

Коренев ткнул пальцем в трёхмерное изображение.

— Мы не знаем, кто они, и это является серьёзным дестабилизирующим фактором. Если это какая-то группа спецназа — это одно, но если это наёмники или боевики какой-либо группировки из стран Коалиции — это совсем другое.

— Вы полагаете... — начал было Джонсон, но Коренев не дал ему договорить.

— По неподтверждённым — пока что — сведениям, с ПАС могут сотрудничать, как минимум, два латиноамериканских наркокартеля — колумбийский "Чёрные ягуары" и боливийский "Курандерос". И если это их боевики находятся в Аравии, то мы должны это выяснить. Нельзя допустить удара в спину Коалиции в Южной Америке. За Колумбию ещё можно более-менее поручиться — военное правительство генерала Камарго проводит весьма сбалансированный курс и пользуется поддержкой подавляющего числа граждан Колумбии, а вот в Боливии мы имеем некоторые проблемы, и прежде всего — в лице Левого Фронта, который пусть прямо и не поддерживает ПАС, но выступает за то, чтобы Боливия придерживалась нейтралитета.

— Это потому, что на них не падали термоядерные боеголовки! — буркнул Джонсон. — Прошу прощения, сэр.

— Да нет, всё верно подмечено, — усмехнулся Коренев. — Но также стоит отметить, что правительство президента Хальконеро пытается усидеть на двух стульях, а это всегда было чревато проблемами. На него очень косо смотрят соседи, особенно Бразилия и Парагвай, а ему как бы и плевать на это. Но оставим политику в стороне, джентльмены. Наша теперешняя задача — выяснить, что это за боевики такие объявились в Южном Йемене. Надеюсь, поставленная перед вами задача вам понятна, капрал?

— Да, сэр, — лаконично ответил австралиец.

— Вопросы будут?

— В общем, да. Какова численность отряда джихадистов в том районе?

— Семьсот человек. В основном, это бывшие аравийские военные. Вооружены автоматическим оружием, имеют несколько комплексов реактивной артиллерии на колёсном шасси, двенадцать тяжёлых броневиков "Фахд", несколько танков KTW-60. База расположена где-то в окрестностях Касавы, точное местоположение они скрывают, что вполне понятно. Акрам аль-Рахим ранее являлся капитаном вооружённых сил Аравийской Конфедерации, во время вторжения войск ПАС участвовал в боях на территории Омана, после поражения армии Конфедерации вступил в Армию джихада и стал партизаном.

— Гм... А силы ПАС в данной части Аравии? Что из себя представляет база в Басате?

— Крупный гарнизон, двадцать три тысячи человек. Из Салалы туда перебросили две танковые и одну моторизованную бригады, в придачу к уже имевшимся там трём танковым полкам. Есть авиакрыло поддержки, состоящее из сорока глайдеров "Чёрный дракон" и двадцати тяжёлых штурмовиков JL-70. База защищена по периметру ракетными комплексами "Скорпион" и тяжёлыми огнемётами, плюс постоянно патрулируют дроны. Придётся соблюдать максимальную осторожность.

— И джихадисты смогли сделать снимки? — с подозрением в голосе спросил Джонсон.

— Понимаю, к чему вы клоните, но — нет. — Коренев усмехнулся. — Мы не посылаем никуда кого бы то ни было, не проверив всё досконально. Снимки сделаны разведдроном, посредством которого джихадисты наблюдали за пасовскими военными. Разведдрон был сбит, однако он успел передать данные аравийцам. Снимки проанализировали наши специалисты и не нашли признаков подделки. Так что, как видите, здесь вроде как всё в порядке.

— Вроде как? — хмыкнул австралиец.

— Капрал — вам не хуже меня известно, что учесть абсолютно всё на войне невозможно. Именно поэтому вам предписывается действовать с предельной осторожностью. СВВП доставит вас в Южный Йемен, в точку с координатами шестнадцать-двадцать два-пятьдесят-пятьдесят семь, где вас встретят джихадисты. Далее действуете по ситуации. Проберитесь в Басат и постарайтесь выяснить, что там происходит и кто эти наёмники.

— Сколько у меня времени? Вы ведь явно планируете некую гадость по отношению к этой базе ПАС?

— Вторжение в Йемен начнётся в ближайшие сутки, для этого в Джибути, Асэбе и Обоке уже сосредоточены войска. Высадка на Сокотре послужит сигналом. Учтите — в Басате не осталось гражданских, все либо ушли с отступавшими частями аравийской армии, либо присоединились к Армии джихада, либо брошены пасовцами в концлагерь в Хабаруте. Поэтому ядерный удар по Басату уже утверждён командованием. После прибытия в район операции у вас будет на всё шесть часов. Потом подадите сигнал на один из наших спутников на специальной частоте и мы пришлём за вами эвакуационный транспорт.

— А что будет с повстанцами?

— Мощность боеголовки, которая будет сброшена на базу ПАС, всего двадцать пять килотонн, так что джихадистам ничто не угрожает. К тому же, они уведомлены об атомной бомбардировке и уже выводят свои отряды из зоны поражения. Вас встретит группа старшего лейтенанта Хамада аль-Габера, его идентификационный код я переслал на ваш инфор. Вылетаете через час. Ещё есть вопросы?

— Разрешено ли мне оказывать... мм... силовое воздействие на противника? — прищурился Джонсон.

Коренев понимающе кивнул.

— На ваше личное усмотрение. Но основная цель вашей миссии — разведка, не забывайте об этом. Постарайтесь собрать как можно больше данных, а всё остальное — второстепенно.

— Да, сэр.

— У вас сорок пять минут на подготовку, капрал, — произнёс Мустафа Сафар, внимательно глядя на австралийца. — Не тратьте это время зря. Вторжение в Йемен начнётся точно в срок, ровно через пять часов после высадки десанта на Сокотре. Свободны.

— Есть, сэр.

Джонсон поднялся на ноги и, отсалютовав находящимся в кабинете командующего офицерам, вышел в коридор, подумав про себя, что всё в этой Вселенной относительно. В том числе — и время. Впрочем, к делу это особо не относилось.

На то, чтобы собрать своё снаряжение, Дилан потратил ровно полчаса, так что у него ещё оставалось в запасе несколько минут для ничегонеделания. Однако такое поведение было несвойственно австралийцу, а посему он отправился на ВПП базы искать предназначенный для него конвертоплан.

Его непосредственный командир майор Сафар разъяснил, в каком именно секторе ВПП находится выделенная для нужд австралийца машина, но пешком туда идти — да ещё и со снаряжением — было довольно далековато. К счастью, мимо как раз проезжал бронеджип с установленным на его крыше автоматическим стрелковым комплексом, и Дилан, не мудрствуя лукаво, махнул водителю рукой, прося того остановиться.

Оказалось, правда, что джип ехал не совсем туда, куда нужно было снайперу, однако его водитель согласился подбросить австралийца в нужную тому часть лётного поля. Джонсон забросил сумку со снаряжением и снайперскую винтовку на заднее сиденье, сам же сел рядом с водителем.

База UNAF сейчас походила на растревоженный муравейник. Взад-вперёд сновали машины и люди, правее маршрута джипа и примерно в полукилометре Дилан рассмотрел мерно вышагивающие по направлению к причалам боевых кораблей — сухопутная база граничила с военно-морской — боевые шагоходы "Титан"2. Силы Западной Коалиции готовились к вторжению в Йемен, что должно было совпасть по времени с широкомасштабным наступлением войск ООН на Эр-Рияд, Хафр-эль-Батин и Багдад. Джонсон уже знал, что после разгрома пасовцев в Джибути и установлении контроля над этой территорией UNAF буквально через несколько часов выдвинула моторизованные соединения и танковые части к Харгейсе и Бораме, что вызвало панику у группировки ПАС в районе эфиопского города Джиджига. К тому же, началось наступление войск ООН и их союзников в Кении, а в Южном Сомали вспыхнуло антипасовское восстание. И осложнения в виде неизвестных наёмников командованию сил Коалиции были совсем не нужны.

Водитель бронеджипа довёз Джонсона до стоящего на ВПП конвертоплана "Bell V-62" с бортовым номером UF-5542, подождал, пока австралиец заберёт свои вещи, пожелал ему удачи и, развернувшись, покатил куда-то в сторону причалов боевых кораблей.

— Это вы — капрал Джонсон? — услышал Дилан за своей спиной голос, раздавшийся со стороны опущенной десантной аппарели СВВП. Голос явно принадлежал женщине, но в этом не было ничего необычного. Женщин-военных в армии ООН было немало, в том числе, и боевых пилотов. — Вылетаем через десять минут, где вас черти носят, хотелось бы знать?!

Дилан с интересом взглянул на стоящую на аппарели конвертоплана пилота. Ростом на голову ниже австралийца черноволосая молодая женщина в гермокомбинезоне, который нисколько не скрывал довольно интересную фигуру, с неодобрением глядела на Джонсона, словно тот совершил какой-то проступок.

— Вообще-то, времени ещё достаточно, пилот, — спокойно отозвался снайпер. — И я не опоздал, а наоборот, прибыл даже раньше намеченного срока.

— Вы полагаете, что у меня такое же расписание, как и у рейсового автобуса? — прищурилась пилот. — И что, субординацию уже отменили, а?

— В смысле?

— В смысле — я вообще-то лейтенант, боец. Лейтенант ВВС Романова.

— Виноват, мэм! — Джонсон откозырял пилоту, однако без излишнего рвения. — Но у вас на комбезе никаких регалий нет, откуда я мог знать, что вы — офицер?

— Кхм... тоже верно. — Романова хмыкнула. — Ладно, давайте на борт. Раз вы уже здесь, не вижу смысла тут торчать. Всё равно лететь туда минут тридцать, и это если желтозадые макаки не будут мешать. Тогда придётся чуток подзадержаться. Лететь придётся мимо Дамара, а там у этих гадов военный аэродром находится. Засекут если — придётся хреново.

— Значит, надо сделать так, чтобы не засекли.

— Вы будете учить меня, как мне надо летать? — прищурилась Романова.

— Да нет...

— Это правильное решение. На борт, капрал.

Джонсон хмыкнул, но счёл за благо промолчать. Пререкаться с вышестоящим по званию ему хотелось меньше всего. Так можно и дисциплинарное взыскание получить.

Поднявшись на борт СВВП, Дилан прошествовал в десантный отсек, который мог вместить в себя мотострелковый взвод и три штурмовые БМП "Эйджакс-Мародёр". Уложив сумку и винтовку в один из контейнеров для снаряжения и как следует закрепив их, он уселся на скамейку для пехотинцев и откинулся на стенку отсека.

— Застегните страховочные ремни, капрал, — проходя мимо него, бросила Романова. — Или вы предпочитаете свободный полёт?

— Я предпочитаю, чтобы меня без лишнего геморроя доставили на место, а потом так же забрали оттуда, — спокойно отозвался Джонсон, но страховочные ремни всё-таки застегнул.

— Вот этого как раз я вам обещать и не могу. Вас сколько раз за всё время войны так забирали? Спокойно, я имею в виду?

Джонсон, подумав пару секунд, молча показал пилоту три пальца.

— Неплохо. Но ничего обещать не могу. Взлетаем через минуту.

Романова исчезла за бронированной дверцей пилотской кабины, оставив австралийца сидеть в одиночестве на не слишком удобной для сидения скамейке в десантном отсеке конвертоплана.

1 Индивер (здесь) — действующий в одиночку специалист.

2 Совместная разработка Российского Консорциума и Европейской Федерации. Краткие ТТХ: высота — 7,5 метров, максимальная скорость — 40 км/ч (23 км/ч на пересечённой местности), экипаж — один пилот, управляющий шагоходом при помощи нейронного интерфейса, силовая установка — турбоэлектродвигатель ЭДСУ-240, питаемый протонным микрореактором, вооружение — две автоматические 30-мм пушки 2А136, шесть роторных пулемётов GAU-119 калибра 15,5 мм, два автоматических гранатомёта ХМ-400 и лазерная спарка LC-35.

Глава 4.

Акваторию Красного моря СВВП пересёк без особых затруднений. Шли на предельно малой высоте, чтобы избежать радарного обнаружения, и, как казалось Джонсону, чуть ли не касаясь брюхом воды. Впрочем, опасаться боевых кораблей ПАС здесь не приходилось — после атомного удара по острову Камаран, на котором базировалась ранее эскадра Союза, у ПАС в Красном море не осталось серьёзных военно-морских сил. Несколько фрегатов в Ходейде и дивизион ракетных катеров в Аль-Фазахе не представляли сколь-нибудь серьёзной угрозы для UNAF, а силы ПВО были сосредоточены, в основном, вблизи Саны, Адена, Дамара и Эль-Мукаллы. И как раз мимо Дамара и пролегал маршрут ооновского конвертоплана.

Сидя на не слишком удобной для сидения скамейке из литого пластика в десантном отсеке СВВП, Джонсон размышлял о предстоящем задании и о положении дел на планете вообще. Ему, как и любому здравомыслящему человеку, было непонятно упорное стремление Китая, Индии и их сателлитов жить так, как они жили двести лет назад, утопая в грязи, болезнях и бедности. Первые ничего своего — за редким исключением — не умели производить, зато копировать чужое научились весьма хорошо. Вторые так и не навели должный порядок у себя дома, продолжая жить в говне и кастовом обществе, пусть и несколько осовремененном, но тем не менее. Дилан хорошо понимал тех военных, которые ратовали за нанесение массированного термоядерного удара по этим двум странам, однако это граничило с геноцидом, на что ООН пойти не могла. Хотя проведи среди населения стран Коалиции публичного опроса-референдума1 на данную тему — ещё неизвестно, что получилось бы. После атомных ударов по городам Коалиции вряд ли стоило ожидать от её граждан милосердия по отношению к ПАС.

Что касалось самой миссии, то здесь у Джонсона начинали появляться вполне резонные опасения по поводу того, что какая-нибудь группировка навроде тех же южноамериканских наркокартелей могла пойти на сотрудничество с ПАС. Связи Китайско-Корейской Федерации с наркотраффиком в своё время пытались обнаружить и русские, и немцы, и французы, и американцы — безуспешно. Сотрудничать с Интерполом китайцы отказались наотрез, заявив, что все подозрения совершенно беспочвенны и что они не имеют никакого отношения к наркоторговле, чему, разумеется, никто не поверил. Но без доказательств ничего было нельзя им предъявить.

Неожиданно конвертоплан сильно качнулся на левый бок, и если бы Дилан не был пристёгнут ремнями безопасности, то ему пришлось бы слишком близко познакомиться с противоположным бортом десантного отсека. Он не успел толком ничего понять, как СВВП завалился уже на другой бок, и до слуха австралийца донеслись приглушённые прочным корпусом из титаниума взрывы.

— Эй, капрал — как вы там? — донёсся до него по внутренней связи голос пилота конвертоплана. — Всё в порядке?

— Можно сказать и так, — сдержанно отозвался Джонсон. — А что происходит?

— Да пара желтозадых только что на хвост нам села! — жизнерадостно сообщила Романова, после чего СВВП начало мотать, как одно очень хорошо известное вещество в проруби. — Видать, обычный патруль, вряд ли нас засекли в Дамаре! Думали легко с нами справиться, да только вот хрен им!

До слуха австралийца донёсся звук, похожий на звук работающей огромной циркулярной пилы — это заработали трёхствольные масс-драйверные пушки конвертоплана. СВВП снова стало мотать из стороны в сторону, снова раздались взрывы. Затем боевая машина резко ухнула вниз, так, что у Джонсона создалось впечатление, что его желудок начал вылезать из глотки, а по ту сторону обшивки что-то оглушительно прогрохотало.

— Прошу прощения, капрал! — раздался в динамиках голос пилота. — Надеюсь, вас не стошнило? Не люблю блевотину на полу своего конвертоплана!

— Всё... в порядке... — выдавил из себя Дилан, усиленно пытаясь удержать внутри содержимое желудка. — Что там за херь творится?!

— Да ничего, собственно. Сбили мы этих придурков, можете не волноваться. Летим дальше.

— Ага...

Джонсон, справившись, наконец, с тошнотой, провёл ладонью по аккуратно подстриженной бородке и принялся перебирать в уме то, что ему было известно об Армии джихада. После того, как аравийская армия вынуждена была отойти к Мекке, Медине и Турайфу, те из её подразделений, что оказались по ту сторону линии фронта, организовались в партизанские отряды, к которым примкнули добровольцы из числа местных жителей, и принялись досаждать оккупантам. Учитывая, что основную массу джихадистов составляли кадровые военные, имевшие в своём распоряжении, в том числе, бронетехнику и полевую артиллерию, пасовцам приходилось нелегко. Сухендра Хадиман, военный губернатор Бахрейна, был убит направленным взрывом мощного фугаса, а стоявший в гавани Шарджи эсминец "Паттинасарани" затонул после попадания в него двух противокорабельных ракет. Похищение с территории военной базы Умм-Баб ядерных боеголовок, диверсия на железной дороге Маскат-Дубай, в результате которой под откос пошёл состав с пасовской бронетехникой и личным составом, налёт штурмовых дронов на аэродром в Хайме — все эти акции, а также постоянные обстрелы позиций войск ПАС и нападения на патрули и гарнизоны, сильно мешали оккупантам и создавали отменную нестабильность, что было на руку командованию UNAF. Тем более, что в данное время готовилась крупная десантная операция ООН в этом регионе.

— Капрал — если не секрет, вы сами откуда будете? — снова донёсся до слуха Джонсона голос пилота СВВП.

— Не секрет, — усмехнулся Дилан. — Гладстон, Австралия.

— Гладстон? Это... э-э...

— ПАС сбросила на него две термоядерные боеголовки, именно так. Поэтому я не испытываю никаких положительных чувств ни к пасовским воякам, ни к жителям Союза. Была бы воля народа, войну можно было прекратить в самом зародыше. Но их, судя по всему, всё устраивает, так что и меня тоже устраивает, когда ООН бомбит их города ядерными бомбами.

— У вас кто-то был в Гладстоне?

— Это не имеет отношения к делу, но... да. Родители и младший брат с семьёй. Все погибли во время атомного удара.

— Простите, я не знала...

— Ничего, всё в порядке. А вы откуда?

— Полоцк, Российский Консорциум. Нас не бомбили, хотя была попытка. Но противоракета сбила пасовскую МБР в стратосфере.

— А что такого важного было в вашем городе, что эти макаки решили сбросить на него атомный заряд?

— Химический комбинат, завод точного приборостроения, работающий, в том числе, на космическую отрасль Консорциума, и пищевое производство.

— Гм...

— Да, вот так как-то...

— Я слышал, вашим соседям повезло меньше...

— Было дело...

На какое-то время в десантном отсеке установилась тишина, нарушаемая лишь звуком работающих турбин конвертоплана.

— Собственно, что лично вы думаете по поводу возможного участия южноамериканских наркокартелей в боевых действиях на стороне ПАС? — задала вопрос Романова спустя какое-то время. — Это вообще возможно? Как они могли сюда попасть? Воздушное пространство прифронтовой зоны находится под неусыпным контролем спутников-наблюдателей, дронов и наземных средств ПВО, все пассажирские авиарейсы в эти районы отменены, а аэропорты закрыты.

— Ещё три года назад, насколько мне известно, Интерпол расследовал возможную связь китайской мафии — Триада Чайна — именно с "Курандерос". Ваши правоохранительные органы тоже вроде как косо смотрели на Федерацию, но вроде как так ничего и не сумели настричь на узкоглазых.

— Да, всплеск торговли кокаином и спидболом2 на нашем Дальнем Востоке и в союзной нам Монголии заставил МГБ серьёзно заняться проблемой. Наши спецслужбы подключили к делу американцев, японцев и филиппинцев, но так и не сумели найти весомых доказательств связи триад с боливийцами. Не было обнаружено ничего подозрительного, но ведь как-то же эта зараза попала к нам.

— А как вам версия насчёт подводных лодок наркомафии?

— Знаете, это не лишено смысла, хотя и кажется маловероятным. Какими бы мощностями не располагали картели, построить подводную лодку так, чтобы об этом никто не узнал, просто нереально. Их ведь только военные верфи и строят, а разместить там частный заказ — уж лучше сразу пригласить к себе в гости спецназ Министерства Госбезопасности или ГРУ.

— Но речь не идёт об атомной подлодке, вообще-то.

— Ещё чего не хватало! — фыркнула Романова. — Но и обычную подлодку с двигателем на топливных элементах тоже так просто не построить. Гражданские ведь верфи не занимаются такими работами, а про военные я уже говорила, что это просто невозможно. Подпольные верфи? Возможно, но, опять-таки, маловероятно. Подводная лодка — не рыбацкий баркас и не прогулочная яхта, и даже там нужны определённые познания в судостроении и двигателях. А вот прямое участие в контрабанде наркотиков китайских военных — это очень и очень реально. Вы в курсе, каким состоянием, по данным разведки ООН, обладает вице-командующий военно-морскими силами ККФ контр-адмирал Менг Тай? Это не секретная информация, она доступна на военных серверах ООН.

— И каким же?

— Четыреста сорок три миллиона токенов3. И если кто-то скажет, что он откладывал эти деньги из своего жалованья, то я рассмеюсь в лицо этому идиоту.

— Коррупция...

— Да, это ни для кого не секрет, что в Китайско-Корейской Федерации давать взятки является нормой. Но всё-таки сумма-то внушительная, согласитесь, капрал.

— Ну да, — поразмыслив несколько секунд, согласился Джонсон. — Взятки тоже имеют некий предел, преступив который, вы рискуете быть посланными в пешее эротическое путешествие или получить пулю в лоб от тех, кто контролирует этот вид финансовой деятельности.

— Вот, видите? Полагаю, что какая-то часть из этих денег вполне может иметь наркотическое происхождение. Тем более, что неоднократно подводные крейсера ПАС замечали наши спутники у побережья Перу и Чили. Что они там делали?

— Рыбу ловили! — усмехнулся Дилан.

— Рыбу. Но, судя по всему, вполне специфического вида. А добраться до побережья наркоторговцам ничто не мешает. Легально погрузили дрянь в трейлеры — и вперёд, благо, внутри ЛАЭС нет никаких границ, как, впрочем, и внутри всей Коалиции. А перегрузить несколько тонн дури на борт подводного крейсера можно и вручную. В любой пригодной для этого бухте. Пара-тройка обычных моторных лодок — и всего делов-то.

— Гм... возможно, возможно. "Курандерос" при таком раскладе имеют устойчивый рынок сбыта своего говна, китайцы кладут гешефт в карманы. И им похер, сколько лаоваев4 сдохнет от наркоты. А если ПАС удастся подпалить Южную Америку и открыть там "второй фронт" — тогда у нас возникнут серьёзные проблемы. Не думаю, что мы не сможем воевать на два фронта, просто это будет уже чересчур. Даже пусть боевики картелей начнут партизанскую войну, это серьёзно дестабилизирует ситуацию в нашем тылу.

— Что верно, то верно... Ладно, капрал — скоро прилетим. Садиться будем в пустыне, там вас встретит боевая группа джихадистов, они же вас и подбросят до Басата и будут вас прикрывать. Я вас высажу и сразу уйду на базу Армии джихада в Аль-Каузе, где буду ждать сигнала от вас. И не забудьте про то, что по Басату будет нанесён ядерный удар.

— Уж про это забыть точно не получится! — усмехнулся австралиец.

Садился конвертоплан уже в вечерних сумерках. В южных широтах тьма наступала быстро, но к этому Джонсон, уроженец Австралии, был как раз привычен. Равно как и к тёплому климату. Поэтому он, получив от Романовой команду на выход из СВВП, со спокойным выражением лица, подхватив своё снаряжение, двинулся к опустившейся десантной аппарели.

Боевой аппарат UNAF уже ждали. В приглушённом свете по-военному затенённых фар трёх армейских внедорожников с опознавательными знаками вооружённых сил Аравийской Конфедерации Дилан различил стоящих полукругом вооружённых автоматическим оружием людей в камуфляжной форме, лица которых закрывали традиционные арабские платки — куфии. В кормовой части одного из джипов Джонсон рассмотрел установленный там на станке крупнокалиберный пулемёт, другой внедорожник был вооружён автоматическим гранатомётом, а кузов третьего украшала установка ПВО.

От группы вооружённых людей отделился один человек, держащий в правой руке автомат и одетый точно так же, как и остальные, за одним исключением — его лицо скрывала не куфия, а тактический шлем с опущенным лицевым щитком.

— Капрал Джонсон? — обратился он к Дилану на превосходном английском5. — Я Хамад аль-Габер, старший лейтенант вооружённых сил Аравийской Конфедерации, командир специального батальона Армии джихада. Вы получили мой идентификатор?

— Да.

— Пожалуйста, сверьте полученные вами данные с моим личным жетоном.

Аравиец протянул Джонсону маленький флэш-носитель, который австралиец вставил в разъём своего инфора. Несколько секунд спустя Дилан утвердительно кивнул.

— Ваши полномочия подтверждены, сэр, — ответил он аль-Габеру. — Полагаю, что вы готовы выдвигаться к указанному месту?

— Да, готовы.

— Всё в порядке, капрал? — донёсся до Джонсона из микронаушника коммуникатора голос Романовой. — Мне деактивировать оружие?

— Э-э... да, всё в порядке.

— Хорошо. Жду от вас сигнала.

За спиной Дилана раздался шум включившихся турбин СВВП, и через несколько секунд ооновская боевая машина поднялась в воздух и исчезла в южной ночи, направляясь на одну из баз джихадистов.

— Итак? — Джонсон вопросительно взглянул на аль-Габера.

— Прошу вас, капрал, — аравиец жестом указал снайперу на один из джипов. — До Басата примерно полтора часа езды по пустыне, дорог в этой части Йемена практически нет. Единственное шоссе — это трасса Эль-Гайда — Санав, идущее через Басат и Эль-Мукаркар, но оно контролируется пасовцами. Здесь же только по пустыне можно передвигаться.

— Это безопасно?

Аль-Габер открыл дверцу внедорожника и кивком головы указал Джонсону на широкое заднее пассажирское сиденье.

— Относительно. Патрули оккупантов здесь нечасто, но бывают, однако далеко в пустыню не рискуют забредать. Могут и не вернуться, — в голосе аль-Габера послышалось злорадство. — Территория между Таримом и Сараром полностью контролируется нами, шоссе Эль-Мукалла — Эль-Гайда — Салала перерезано нами как раз в Сараре, плюс мы выставили блокпосты между Кусайром и Ад-Дис-аш-Шаркией. Пасовцы сейчас забились в свои норы и готовятся встретить десант ООН, но мы им так просто не позволим этого сделать. Наши силы собраны в три ударные группировки, и как только UNAF начнём высадку войск, мы ударим врагу в тыл.

— Гм... А что по поводу тех наёмников, которых вы засекли в Басате?

Внедорожники джихадистов, тихо урча турбинами, двинулись по ночной пустыне. Взглянув на водителя, сидящего за рулём джипа, в котором он находился, Дилан увидел, что глаза солдата закрывает инфракрасный визор, благодаря которому он прекрасно видел окружающую обстановку.

— Сложно сказать, но то, что это не пасовцы — это однозначно. По виду похожи на латиноамериканцев, вооружены аргентинскими автоматами L-60. Сколько их точно, сказать не берусь — дрон засёк около тридцати боевиков. Есть ли у них тяжёлая техника, тоже неизвестно.

— Не слишком информативно, — хмыкнул Джонсон.

— Снимал разведдрон, так что это всё, что мы можем вам предоставить, — развёл руками аль-Габер. — Мы отвели свои отряды из этого района, получив предупреждение от вашего командования о готовящемся ядерном ударе по базе ПАС, и можем полагаться только на разведдроны. Так что не взыщите, капрал.

— Да я не в претензии.

— Что вы намерены предпринять? — аль-Габер с интересом взглянул на австралийца. — Меня снабдили общей информацией, но в детали не посвятили.

Дилан некоторое время молча глядел в лобовое стекло джипа, потом неторопливо произнёс:

— Собственно, здесь особо и нечего говорить, поскольку моя миссия состоит, прежде всего, из разведки. Если получится взять кого-либо из этих боевиков в плен — будет замечательно. Однако это второстепенное. Не стоит забывать о предстоящей бомбардировке Басата. У вас только эти три машины, аль-Габер?

— Да, но думаю, что большие силы не стоило привлекать. Пасовцы тоже не жуют сопли. Не нужно привлекать лишнего внимания.

— Оно так. — Джонсон снова помолчал. — В Басате точно не осталось гражданских? В окрестностях?

— Эти узкоглазые пидорасы вывезли всё гражданское население в устроенный ими в Хабаруте концлагерь, — со злобой в голосе отозвался аравиец. — Вот уж не думал, что они будут вести себя, как фашисты времён Второй мировой. Хорошо хоть в газовые печи никого не гонят, суки, но условия там мало чем отличаются от условий нацистских "фабрик смерти". Еды дают мало, вода тоже строго лимитирована, и это в нашем-то климате! Местные, они, конечно, выносливый народ, но не настолько же, к тому же, это мирные жители. Думаю, после войны международному трибуналу в Гааге предстоит много работы.

— Ну, трибунал грозит только тем, кто останется в живых! — мрачно усмехнулся Джонсон.

— Да уж...

Внедорожники катили по ночной пустыне, приглушив свет, хотя вряд ли сейчас за ними кто-либо наблюдал. Но в таких делах безопасность никогда лишней не бывает, и Джонсон прекрасно это знал.

Монотонная езда по пустынной местности, где и днём-то встретить кого-либо было весьма непросто — кроме патрульных дронов и коптеров ПАС, навеяла на Джонсона сонливость. Внедорожник мерно покачивался из стороны в сторону на пневматических амортизаторах, убаюкивая такой манерой езды, и австралиец, сам того не заметив, погрузился в полудрёму, сквозь которую он, впрочем, слышал всё, что происходило вокруг. Поэтому, когда джип неожиданно затормозил, Дилан тут же очнулся от дремоты и вперил настороженный взгляд в лобовое стекло.

— Мы уже приехали? — спросил он, обращаясь к водителю.

— Практически, — отозвался тот. — До Басата два километра по прямой. Ближе нельзя — там повсюду датчики и сканеры. Если они нас засекут, то ваша миссия накроется медным тазом, как говорят русские.

— Ну, пешком полезно ходить, — совершенно спокойно произнёс Джонсон, пожимая плечами. — У меня есть инфраоптика, так что я не заплутаю по дороге. Да и спутниковый маячок поможет. Да и вон та иллюминация, — он кивком указал на светящееся на горизонте зарево от включённого на базе ПАС освещения, — словно маяк... н-да...

— Вас сопроводить или как? — аль-Габер вопросительно взглянул на австралийца.

— Не стоит привлекать лишнего внимания, вы лучше оставайтесь на данной позиции и ждите моего возвращения. У нас не так мало времени на всю операцию.

— Успеете?

— Постараюсь.

Джонсон выскользнул из джипа и, оглядевшись по сторонам, подхватил свою амуницию и через несколько секунд растворился в темноте пустынной ночи.

1 Это называется "прямая демократия". В наше время в полном понимании этого термина существует только в Швейцарии.

2 Смесь кокаина с героином или морфином, вводимая внутривенно или ингаляцией паров.

3 Единая общеземная валюта, имеет хождение в странах Западной Коалиции и её союзников.

4 Чужеземец (кит.).

5 Пока не создан единый земной язык, за лингва-франка на территории ООН приняты русский, английский, испанский и французский языки.

Глава 5.

Двигаться по ночной пустыне было не то чтобы неудобно, но с прогулкой по парку в центре города всё-таки это нельзя было сравнивать. Отчасти помогал интравизор, благодаря которому Джонсон видел местность, как при дневном освещении, однако песок нивелировал это преимущество. Это не вымощенная альфабетонными плитами прогулочная тропа в центральном парке Гладстона (правда, сейчас парка, как такового, в городе, разрушенного ядерной бомбардировкой, не существовало), а пустыня. А хождение по песку всегда было сопряжено с определёнными сложностями.

То и дело Джонсон поглядывал на крохотный дисплей притороченного к левому запястью снуп-детектора, чтобы не пропустить ненароком какой-нибудь датчик или сторожевую систему пасовцев, которыми те могли нашпиговать местность, чтобы обезопасить себя от атак джихадистов. Однако если верить словам аль-Габера, сторожевые системы располагались на ближних подступах к базе, а здесь их — теоретически — быть не должно. Но Джонсон не привык доверять сторонним суждениям и сведениям, поэтому и двигался снайпер по пустыне, соблюдая все возможные меры предосторожности.

Откуда-то слева до слуха австралийца донёсся слабый рокот турбин, заставивший Дилана насторожиться. Патруль? Вполне возможно. Судя по звуку, его источник находился примерно в пяти-семи километрах от снайпера, хотя с определением расстояния в пустыне могли быть определённые трудности. Но если это патруль, то в его распоряжении наверняка имеются не только интравизоры, но и различные сенсоры дальнего обнаружения. И датчики движения — самое простое из того, что могло находиться в боевой машине пасовцев.

Впрочем, выбора у Джонсона особого не было. Если у патруля есть биосканер, то его уже могли засечь. Другое дело, что Джонсон и был обучен действовать в таких вот сложных ситуациях, так что ничего хорошего патрулю факт обнаружения ооновского разведчика не сулил.

Прошло несколько весьма тревожных минут, но никто так и не появился в поле зрения Дилана. Шум турбин постепенно стих в отдалении. Если это и был патруль, то он совершенно определённо ничего не заметил.

По мере приближения к Басату в пустыне становилось шумнее и светлее. То и дело в ночном небе мелькали бортовые огни воздушной техники и тёмные силуэты конвертопланов, коптеров и глайдеров. Вот-вот должно было начаться вторжение UNAF в Йемен, а на Сокотре уже шли бои между силами ООН и ПАС, так что в том, что пасовцы в Басате вели себя довольно активно, не было ничего удивительного.

Впереди и чуть правее маршрута движения австралийца промелькнуло что-то небольшое, заставив Джонсона замереть на месте и присесть на корточки, изготовив к бою снабжённый глушителем пистолет, из которого он стрелял не хуже, чем из снайперской винтовки. Однако то оказался всего лишь пустынный шакал, который при виде человека быстро ретировался куда-то в сторону от военной базы. Война — войной, но животные продолжали своё существование даже в таких районах, как этот.

Никто так и не обратил внимания на крадущегося по пустыне Джонсона, что позволило австралийцу без помех добраться до окрестностей базы. Но в семистах метрах от неё снуп-детектор сделал "бип", заставив Дилана остановиться.

Он поводил детектором из стороны в сторону, пытаясь определить местоположение следящих устройств и нащупать "слепую зону". Но судя по выдаваемой прибором информации, сканеров здесь было натыкано, что называется, вагон и маленькая тележка, причём нескольких видов. Пройти без риска быть обнаруженным не представлялось возможным. Однако для наблюдения за территорией базы это расстояние вполне подходило.

Поднявшись на гребень одного из барханов, откуда можно было наблюдать за базой ПАС, Джонсон лёг на песок и, достав из походного рюкзака электронный стереобинокль, принялся рассматривать территорию вражеской базы.

Пасовцы разместили своих солдат и технику в километре от собственно Басата — небольшого посёлка в континентальной части Йемена, расположенного на берегу одной из немногочисленных рек, которая впадала в Аравийское море. Территория примерно в десять квадратных километров была окружена сетью сканеров и детекторов и представляла собой скопление быстровозводимых строений из полибетонных блоков, предназначенных для проживания личного состава и для содержание техники. Периметр был оснащён ракетными комплексами и тяжёлыми огнемётами, так что соваться ближе явно не стоило — управлялись эти боевые комплексы компьютерами, которые могли очень быстро засечь движение. И даже здесь, на вершине бархана, Джонсон не мог чувствовать себя в полной безопасности. Северо-восточную часть базы занимало взлётно-посадочное поле для атмосферных боевых машин, на котором отчётливо были видны конвертопланы, глайдеры и коптеры. Возле некоторых машин суетились техники; на глазах Дилана два СВВП поднялись в воздух и направились куда-то в сторону побережья.

Джонсон переключил своё внимание на машинный парк, который занимал юго-западную часть базы, и несколько минут рассматривал его с большим вниманием. Ничего необычного он там не заметил — танки "Тип-160" и "Рама", бронетранспортёры и боевые машины пехоты, армейские грузовики с тентованными кузовами для перевозки солдат и самоходные артустановки. Так же, как и на ВПП, в машинном парке наблюдалась суета техников, взад-вперёд сновали солдаты, боевые машины прогревали двигатели. Пасовцы однозначно готовились к отражению атаки сил Коалиции, чему, правда, сбыться было не суждено, так как участь базы уже была решена командованием UNAF и ракета с термоядерным зарядом уже была наведена на Басат. Правда, Джонсон понятия не имел, с какой стороны по вражеской базе будет нанесён удар, но по зрелому размышлению австралиец пришёл к выводу, что ракета, скорее всего, будет не баллистической, а высокоскоростной крылатой, и запустят её с боевого корабля... а возможно, и с борта боевого шаттла. Впрочем, для него это не имело особого значения. Он должен был покинуть эту местность задолго до ракетного удара.

Внимание Джонсона переключилось на казармы, и вот тут он мысленно поздравил себя с успехом. Возле одного из блочных строений австралиец разглядел группу вооружённых аргентинскими автоматами L-60 людей, внешний облик которых не имел ничего общего ни с индусами, ни с китайцами, ни с индонезийцами. А вот южноамериканское происхождение этих парней явно бросалось в глаза. Не мексиканцы, это точно, скорее, жители страны — или стран — южнее Мексики. Может, и боливийцы, здесь сложно было что-нибудь сказать.

Рассматривая незнакомцев в стереобинокль, Дилан весьма сильно призадумался. "Язык" — это было бы весьма кстати в данной ситуации, пусть это и не являлось основной миссией австралийца. Что же до датчиков, размещённых по периметру базы, то Джонсона как раз и тренировали в своё время обходить подобные препятствия. Если военную базу окружают многочисленные сенсоры и детекторы, это вовсе не означает, что туда невозможно проникнуть.

Любое сенсорное контрольное устройство имело так называемую "мёртвую зону", через которую можно было попытаться проникнуть на охраняемый ими объект. У одних это пространство было крайне маленьким, буквально сантиметры, через "мёртвую зону" других можно было провести целый отряд. Снуп-детектор как раз позволял определить параметры такого пространства, поэтому Джонсон, повозившись с настройками прибора, принялся тщательно обследовать периметр военной базы ПАС.

Спустя пару минут Джонсон удовлетворённо хмыкнул и внимательно всмотрелся в высветившуюся на маленьком дисплее снуп-детектора схему. Проникнуть на базу было реально, хотя и непросто — "окно" в поле покрытия вражеских сканеров составляло всего два метра, а здесь, как говорится, шаг вправо-шаг влево... Но пройти всё-таки было можно.

Так сказать, вход на базу ПАС находился прямо напротив складов с топливными элементами, которые охранялись взводом солдат и двумя танками, мимо которых и предстояло пройти австралийцу. Но здесь Джонсон особых проблем не видел. С дисциплиной у солдат Союза были определённые сложности, особенно у индийцев, а охрану склада как раз они и несли. Главное — не высовываться, и не попадаться сканерам, и всё будет в порядке.

"Мёртвую зону" датчиков Джонсон миновал едва ли не ползком — рисковать тут явно не стоило. Два метра — это не два километра, вероятность того, что движение всё же засекут, была довольно высокой. Однако осторожность, помноженная на опыт, своё дело сделала, и через двадцать минут Дилан оказался внутри периметра, затаившись за складом топливных элементов.

Здание казармы, рядом с которым он засёк неизвестных наёмников, находилось примерно в семистах метрах отсюда, но добраться туда незамеченным являлось довольно серьёзной задачей. На базе царила суета, вокруг было полно солдат и техники, чем, кстати, можно было воспользоваться.

На уроженца Индии, Китая или Индонезии Джонсон однозначно не тянул, но вот сойти за латиноамериканца вполне мог. Знание испанского в данном случае могло сослужить австралийцу хорошую службу. Если идти нагло, в открытую — никто тебя ни в чём не заподозрит. Остановят для проверки — всегда можно включить дурака. А что до документов, то вряд ли наёмники ими располагали. И данное обстоятельство было как нельзя на руку Джонсону.

Взвесив всё за и против, Дилан придал своему лицу придурковато-деловое выражение и вышел из укрытия, взяв курс на казармы. Никто из охранявших склад топливных элементов солдат не обратил никакого внимания на невесть откуда появившегося незнакомца, что ещё раз говорило о том, что дисциплина у пасовцев хромает на обе ноги. Такого халатного отношения к несению караульной службы в вооружённых силах ООН Джонсон и представить себе не мог. Объявись он вот так в любом из военных лагерей UNAF — его бы немедленно задержали для выяснения обстоятельств. Впрочем, подобное положение дел на базе ПАС Дилана как раз устраивало.

Внимание к своей персоне австралиец привлёк, когда до цели оставалось пройти буквально несколько метров. Откуда-то слева неожиданно возник бронированный внедорожник с установленным поверх кабины автоматическим стрелковым комплексом и резко затормозил прямо перед Джонсоном. Открылись дверцы по правому борту, выпуская из нутра джипа двух солдат и сержанта, державших наготове короткоствольные китайские автоматы. Настроены они были весьма решительно, вот только Джонсон мог без труда раскидать их в стороны голыми руками секунд за пять. И не факт, что после этого они смогли бы вернуться к исполнению своих обязанностей.

— Nagi sitimata1! — властно произнёс сержант, направив в грудь Джонсона оружие, подразумевая, по всей видимости, что его родной язык должны знать везде. — E kavuda2?

— El mio es tuyo para que no lo entiendas3! — с издевательской усмешкой отозвался Джонсон на испанском, которого, по его глубокому мнению, этот ублюдок знать не мог. — Asi que vete a la mierda4!

Пасовец оторопело вытаращился на Дилана, соображая, как ему поступить в данном случае. Было очевидно, что со знанием языков у азиата были большие проблемы и он сейчас интенсивно соображал, что ему следует предпринять.

— Shei ne5? — на скверном китайском произнёс он.

— Ага, уже лучше, — всё на том же испанском отозвался Джонсон, — но всё ещё недостаточно. Ты вообще знаешь какой-нибудь цивилизованный язык, а не эти птичьи трели?

Сказать честно, китайским Джонсон владел довольно сносно, но заставить его разговаривать на языке тех, кто сбросил на его родной город термоядерные бомбы, могло лишь чрезвычайное обстоятельство. Сейчас ничего чрезвычайного не происходило, а посему австралиец справедливо решил, что пусть-ка эта образина самостоятельно ищет выход из положения. Помогать ему он не намеревался.

— Э-э... — сержант прочистил горло и обратился к Джонсону на таком отвратительном английском, что у Дилана немедленно заныли зубы. — Хто такие? Чиво тут делать?

— Обезьяна умеет говорить? — нагло усмехнулся Джонсон, переходя на свой родной язык.

— Шта? — не понял правильного произношения и построения слов пасовец. — Какая такая обезьян?

— Блядь, какой же ты тупорылый! — усмехнулся Джонсон. — И что же мне с тобой делать?

— Шта? — снова не понял грамотного английского пасовец.

— Н-да... — покачал головой австралиец. — Тяжёлый случай, это факт.

— Случай? Случилось, да? Шта?

— Ничего не случилось, кусок дерьма. Я просто иду к себе.

— К себе? — пасовец нахмурился, пытаясь поймать уходящую от него нить диалога. — Твоя идти в казарма?

— Точно! — восхитился проницательностью сержанта Дилан. — Как твоя догадаться?

— Твоя из люди Серрано?

— Точно, люди Серрано! — одобрительно усмехнулся Джонсон. — И я иду к себе, понятно?

— А-а, к себе идти! — пасовец с облегчением вздохнул. — Я понимать. Люди Серрано, да. Но гулять нет... э-э... идти назад...

— А я, блядь, по-твоему, что делаю?

— Твоя идти. — Пасовец с некоторым подозрением оглядел Джонсона, но не нашёл, к чему он мог бы прицепиться. — Идти. Нет проблем.

— Ещё бы они были! — нагло ухмыльнулся австралиец.

Сержант сделал знак сопровождавшим его солдатам, и бравая троица забралась назад в джип. Тот загудел турбиной и покатил куда-то в сторону аэродрома, обдав Джонсона облаком пыли.

Что ж, решил про себя Дилан, пока всё идёт очень даже неплохо. Ему удалось проникнуть незамеченным на базу и обвести пасовских солдат вокруг пальца. Теперь оставалось взять "языка" и вывести его с территории вражеской базы, желательно — незаметно и без противодействия со стороны противника. И нужно было поспешить — времени до атомной бомбардировки Басата оставалось не так уж и много.

Направляясь в сторону казармы, у которой были замечены наёмники-южноамериканцы, Джонсон размышлял над тем, как лучше ему провернуть дело с захватом пленного. Сделать это необходимо было по-тихому, не привлекая ничьего внимания, но ещё нужен был подходящий для побега транспорт. И лучше всего для этого подошёл бы какой-нибудь внедорожник, хотя сойдёт и грузовик. Угнать машину для Дилана было парой пустяков, но это можно было сделать и после взятия "языка".

Не зря, видимо, в народе бытовала поговорка "на ловца и зверь бежит". Завернув за угол казармы, в которой квартировали наёмники-южноамериканцы, он чуть не нос к носу столкнулся с одним из боевиков, который спешил куда-то по своим делам. При виде загородившего ему дорогу Дилана он недовольно вытаращился на австралийца, однако без подозрения.

— Чего ещё? — буркнул наёмник. — Опять Карлос чего замутить решил? Блядь, да когда же отдохнуть-то дадите?! Задрала уже эта сраная пустыня! Один песок кругом, да ещё эти чёртовы бабуины!

— Просто очередная проверка периметра, — миролюбиво произнёс Джонсон, пожимая плечами. — Мне велено взять любого, кто подвернётся под руку. Приказ Карлоса.

Кто такой этот Карлос, Джонсон не имел ни малейшего представления, но судя по словам наёмника, он являлся, как минимум, одним из командиров этой шайки, если не её предводителем. Возможно, это и был тот самый Серрано, которого упоминал командир пасовского патруля. Так что не воспользоваться ситуацией было бы просто непростительно.

— Да? — наёмник сплюнул на песок. — Чего тут проверять? Ооновцы если сюда и доберутся, то ещё нескоро. Им для начала надо будет бабуинов на побережье раздолбать... хм... но думаю, что надолго они там не задержатся...

Из услышанного австралийцу стало понятно, что по отношению к пасовцам наёмники не испытывают ничего, кроме презрения. Согласиться на участие в том, в чём они участвовали, их, скорее всего, сподвигла неплохая денежная сумма. Для наёмников это было в порядке вещей.

— Ладно, — нехотя произнёс южноамериканец. — Всё лучше, чем торчать в этом сраном бараке. А кстати, — наёмник всмотрелся в лицо австралийца, — ты вообще кто? Я что-то тебя не припоминаю.

Джонсон про себя чертыхнулся. Конечно, он мог без труда вырубить наёмника, но тогда придётся тащить оглушённого человека к машине на глазах у всей базы, а это было чревато серьёзными осложнениями. В первую очередь, для пленного.

Однако латиноамериканец, сам того не ведая, решил за Джонсона вставшую перед австралийцем дилемму.

— Э, ты, должно быть, из ребят Вальдеса? — полуутвердительно произнёс наёмник. — То-то я гляжу — снайперка у тебя. Только на кой хер она тебе тут сдалась? Вы и так мало вылезаете из своей норы... впрочем, это ваши дела. Мне до них нет никакого интереса.

Кто такой этот Вальдес и почему его боевики держались несколько в стороне от остальных, Джонсон не знал, да его это, если говорить честно, мало интересовало. Зато для того, чтобы без помех захватить пленного, этот факт был ему очень даже на руку.

— Что проверять-то будем? — без особого энтузиазма спросил наёмник.

— Западный периметр. Вроде как бабуины там что-то видели, но они сейчас заняты тем, что срут в штаны от страха. А Карлосу пофиг, денежки ведь капают.

— Ему на лапу! — фыркнул боевик. — Себе половину заграбастает, а нам остатки скинет, как объедки — шакалам. Вот же сукин сын! Эстебаньезу давно пора его малость прижать, да всё, видать, руки не доходят!

Джонсон мысленно поздравил себя с получением информации. Онорио Эстебаньез являлся одним из главарей "Курандерос", а значит, боливийская наркомафия принимала непосредственное участие в войне на стороне ПАС. Правда, роль латиноамериканцев всё ещё оставалась неясной. Несколько десятков боевиков явно не делали погоды на фронте, логичнее было бы использовать их для дестабилизации обстановки в самой Боливии и сопредельных с ней странах. Однако сам факт их нахождения в Йемене был установлен, а что именно они тут делают, можно было выяснить и потом. В безопасной обстановке.

— Да, это нехорошо, — участливо согласился Джонсон. — Лично мне кажется, что тут не всё так просто, как выглядит.

— Вот-вот! — оживился наёмник. — Но если Карлос захочет нами затыкать дыры в обороне бабуинов, то он смело может сам себя трахать. Я на такое не подписывался. Одно дело — обеспечивать охрану грузов, и совсем другое — за бабуинов воевать. Сами заварили кашу — сами пусть и расхлёбывают. Тем более, что ООН настроена очень решительно.

Охрана грузов... стало быть, через Йемен картель осуществляет наркотранзит. Так-так-так...

— Было бы неплохо слинять отсюда, — Джонсон перешёл на заговорщицкий шёпот. — Хули толку от денег, если вдруг ооновцы сюда атомную бомбу скинут? Сгорят, блядь, как и мы сами!

— А ты дело говоришь, приятель. Кстати — звать-то тебя как?

— Диего, — тут же нашёлся Джонсон.

— Мануэль, — представился в ответ наёмник. — Слушай, а ты серьёзно?

— Насчёт чего?

— Ну... смотаться отсюда...

— Ты сколько бабла уже заработал?

— Хватит, чтобы домик приличный купить где-нибудь на окраине Эль-Альто6, — уклончиво отозвался наёмник. — А ты?

— Мне хватит, — в тон ему ответил Джонсон. Ситуация развивалась крайне благоприятно для австралийца, и можно было даже надеяться, что ему не придётся прибегать к насильственному воздействию на боливийца.

— Слушай, а ты, часом, не подсадная утка? — Мануэль с подозрением уставился на Джонсона. — Сложно, мать его, в наше время доверять кому-то...

— Я не стукач, — Дилан придал своему лицу обиженное выражение. — И драться за этих обезьян я вовсе не намерен, что бы там Карлос не планировал. Он-то сам точно не будет до последнего сидеть, даром что его самолёт в постоянной готовности находится.

— Серьёзно?

— Блядь буду! Сам видел, как механики его всё время проверяют, а пилоты так и живут в кабине!

— Херово дело, Диего! — призадумался наёмник. — Явно слинять собирается, гондон паршивый! А нас тут бросит на съедение русским и американцам!

— Вот потому я и собираюсь ноги делать. Ты со мной? А то одному как-то стрёмно... да и страшновато... А Вальдес такая же сволочь, как и босс...

— Он ещё хуже, — поморщился боливиец. — Грёбаный маньяк! Ему бы только поиздеваться над каким-нибудь пленником, да денег куча и шлюх с десяток!.. Да-а... а куда валить — ты решил?

— Рано или поздно ООН вышибет отсюда бабуинов, — рассудительно промолвил австралиец (что являлось сущей правдой), — а мы, если останемся, попадём под раздачу. Надо двигать... ну, хотя бы в Аден...

— В Аден? Но там же наверняка уже русские с американцами хозяйничают!

— И что с того? Здесь везде грёбаный песок, пустыня, мать её! Думаешь, ООН настолько вездесуща?

— Спутники...

— Что — спутники? — Джонсон решил придерживаться роли решительно настроенного на бегство наёмника. — Даже они не в состоянии контролировать всю планету, чёрт тебя дери! Не будем высовываться и вести себя тихо — авось и сойдём за своих! Тачку угнанную потом придётся бросить — она нас с головой выдаст.

— А через пустыню что, пешком пойдём?

— Зачем пешком? Транспортом и по пути разжиться можно.

— Оно так... а ну как к джихадистам попадём? Эти нас быстро в расход пустят!

— А на основании чего? На бабуинов мы не похожи, прикинемся... ну хотя бы разведчиками UNAF. А что? Боливия ведь официально входит в Западную Коалицию, кто в чём нас заподозрит?

— Логично, Диего, логично...

Наёмник повертел головой по сторонам.

— Слушай сюда, друг, — он придвинулся к Джонсону и зашептал тому чуть ли не в самое ухо. — Я сейчас по-быстрому смотаюсь за деньгами, а ты иди вон туда, — боливиец рукой указал Дилану на стоящий неподалёку от казармы наёмников трёхосный бразильский грузовик "Carrocerias" с тентованным кузовом, явно привезённый сюда боливийцами. — Заводи мотор и жди меня. Я раздобуду пожрать чего-нибудь и воды принесу. У тебя с собой что есть из еды?

— Сухпаёк, — честно ответил Джонсон. — И вода.

— Годится, — одобрительно кивнул Мануэль. — Ладно, давай, двигай к машине. Я скоро.

Хлопнув австралийца по плечу, наёмник быстро исчез в здании казармы.

Джонсон мысленно поздравил себя с успехом. Конечно, полностью своему новому "другу" австралиец не доверял, но ведь ни для кого не секрет, что наёмники во все времена отличались непостоянством7. К тому же, это были боевики наркокартеля, которые явно не хотели воевать с регулярной армией, да ещё такой мощной в техническом плане, как UNAF. Поэтому, с другой стороны, в поведении этого Мануэля не было ничего странного.

А если вдруг этот боливиец что-нибудь заподозрит, у Джонсона была масса способов его быстро угомонить.

1 Стоять! (сингал.).

2 Кто такой? (сингал.).

3 Моя твоя не понимать! (исп.).

4 Пошёл бы ты нахер! (исп.).

5 Кто такой? (кит. упр.).

6 Один из крупнейших городов Боливии.

7 Не всегда, но такие случаи не редкость среди "солдат удачи".

Глава 6.

Долго ждать Мануэля не пришлось. Спустя несколько минут наёмник показался в поле зрения Джонсона, с деловитым видом спеша по направлению к грузовику, который Дилан без проблем реквизировал для собственных нужд и сейчас сидел за рулём, прислушиваясь к издаваемым его мотором звукам. Двигатель работал вполне сносно, чего, впрочем, австралиец и ожидал от военной техники — ведь грузовики этой марки производились, в том числе, и для нужд армии и полиции. К тому же, автомобили данного производителя были известны в странах Коалиции своей надёжностью, так что Джонсон вполне справедливо рассчитывал добраться до места назначения без проблем. Ну, или относительно без проблем.

— Готов? — наёмник открыл дверцу со стороны пассажирского сиденья и забросил в кабину небольшой рюкзак. — Я тут жратвы и воды прихватил. Думаю, хватить должно.

— Готов, давай уже, поехали.

Южноамериканец закрыл дверцу и вольготно расположился на пассажирском сиденье.

— Ты уже выбрал маршрут? — спросил он.

— Выбрал.

Джонсон тронул грузовик с места, взяв направление на выезд с территории базы. Никто не обратил на это абсолютно никакого внимания. Если человек действует открыто, со знанием дела, то подозрений, как правило, не возникает. Это Джонсон уже давно усвоил и время от времени применял на практике.

На выезде с территории базы возникла небольшая заминка, связанная с тем, что охранявшие ворота солдаты остановили грузовик и поинтересовались, куда это собрались двое наёмников. Джонсон со спокойным выражением лица объяснил им на ломаном английском (специально коверкая слова, чтобы не возникло никаких подозрений ни у охраны, ни у Мануэля), что они выполняют приказ своего командира проверить западный периметр. Вроде как там что-то заметили, не исключено — рейд-группу джихадистов. Такой ответ вполне удовлетворил командира охранения, и тот дал команду солдатам пропустить машину.

Миновав охранный периметр базы, Джонсон некоторое время вёл машину строго в западном направлении, но отъехав от Басата на пять километров, свернул на северо-запад и запылил по пустыне. Одновременно с этим незаметно для южноамериканца он активировал спутниковый маячок, который служил для наведения на его местоположение СВВП лейтенанта Романовой и бойцов Армии джихада. Наёмник сидел совершенно спокойно, ни о чём и не подозревая, из чего Джонсон сделал вывод, что ориентироваться в такой вот местности для этого Мануэля — всё равно, что пытаться разобраться в геометрии многомерного пространства.

— А ты вообще правильно сориентировался, Диего? — спустя некоторое время спросил Мануэль, с настороженностью всматриваясь в темноту за окнами кабины грузовика. — Точно в нужную сторону едем?

— Да, — односложно ответил Джонсон, ведя машину через пустыню. Темнота вокруг не позволяла ничего толком рассмотреть, и ориентироваться приходилось по закреплённому на приборной панели компасу, который показывал нужное австралийцу направление.

— Гм... только бы не нарваться на кого-нибудь...

В голосе наёмника отчётливо сквозили нотки испуга, но Дилан не обратил на это абсолютно никакого внимания. Переживания Мануэля его нисколько не заботили. Это всё равно, что придавать значение переживаниям, скажем, микроба.

— Ну, на кого не следует нарываться, мы и не нарвёмся! — двусмысленно произнёс Джонсон, криво усмехаясь.

Переваливаясь на неровностях пустыни, грузовик довольно ходко катил на северо-запад. Над головой светили звёзды, но ночь стояла безлунная. Впрочем, на отсутствие над своей головой в данное время естественного спутника Земли Джонсон особо и не жаловался. Меньше света зато.

Неожиданно впереди во тьме замаячил свет фар, заставив южноамериканца напрячься и схватиться за оружие. Однако Джонсон не обратил на его поведение ровным счётом никакого внимания. Нажав на педаль тормоза, австралиец остановил грузовик у подножия очередного бархана и заглушил двигатель. Здесь не могло быть пасовских патрулей, а значит — фары эти принадлежали машинам джихадистов.

— Это ещё кто, чёрт возьми?! — забеспокоился Мануэль.

— Наверное, патруль. Сиди и не дёргайся. Меньше возни — меньше подозрений.

Успокоенный твёрдым тоном Джонсона и его уверенным поведением, южноамериканец немного успокоился, однако автомат из рук не выпустил, готовый, в случае чего, начать стрельбу. Стрельба в планы Дилана не входила, но, по крайней мере, если наёмник решит проявить героизм, то его легко можно будет угомонить.

Фары приблизились на дистанцию, с которой легко можно было провести опознавание, и Джонсон трижды мигнул световыми приборами грузовика. В ответ ему тоже мигнули, но Дилан не расслаблялся. Вроде как аравийцы, но пока он своими глазами не увидит джихадистов, расслабляться не стоило. На всякий случай австралиец вынул из притороченной к правому бедру кобуре автоматический пистолет и снял его с предохранителя. Это произвело на Мануэля успокаивающее воздействие, однако южноамериканец не знал всех деталей плана. Что ж — в скором времени Джонсон его с ними познакомит.

Дилан переключил передние фары грузовика в режим дальнего света, и в лучах мощных ксеноновых фар возникли внедорожники Армии джихада. При их виде Мануэль дёрнулся было на пассажирском сиденье, но сразу же замер, увидев направленный прямо в его лицо ствол "кольта".

— Не надо хернёй страдать, парень! — прогудел Джонсон, криво усмехаясь и качая головой. — Ты мне живым нужен, так что убивать тебя мне бы очень не хотелось.

— Что за хрень происходит, Диего?! — на лице Мануэля явственно читались недоумение и испуг. — Ты чего это удумал?!

— Ну, во-первых, меня зовут не Диего, а Дилан, — снова усмехнулся австралиец. — Дилан Джонсон, капрал UNAF. Во-вторых, ты являешься моим пленником, так что расслабься и получай удовольствие. В-третьих, оружие своё давай сюда, а кто знает, что тебе от испуга в голову взбредёт.

— Ты... кто?! — наёмник ошарашенно уставился на австралийца.

— Слушай, парень — я не люблю дважды одно и то же повторять! — поморщился Дилан, открывая дверцу кабины со своей стороны. — Скажи лучше спасибо, что я вывез тебя из Басата!

— Блядь! — с чувством произнёс Мануэль. — Жопой чувствовал, что вся эта затея с отправкой нас за линию фронта кончится таким вот говном! А что, базу разнесут, да?

Джонсон пару секунд молчал, размышляя, стоит ли говорить Мануэлю о том, что на базу ПАС сбросят атомную боеголовку, потом решил, что подробности боливийцу знать ни к чему.

— Разнесут, — односложно ответил Дилан. — Вылезай, приехали. Полетишь со мной.

— Полечу? Куда?

— Догадайся сам! — хмыкнул Дилан. — И сдавай уже, блядь, оружие, не то колено прострелю нахер!

Мануэль, опасливо покосившись на Джонсона, безропотно отдал тому свой автомат и притороченный к поясу чехол с боевым ножом. Он явно не принадлежал к числу тех, кто готов дорого продать свою жизнь, что, впрочем, Дилана вполне устраивало.

В ночном небе возник источник света, быстро приближающийся к тому месту, где находился грузовик, а через несколько секунд до слуха донёсся рокот турбин конвертоплана. Секунд пятнадцать — и СВВП грузно опустился на песок позади джипов аравийских партизан, вниз пошла тяжёлая десантная аппарель.

— Это и есть ваш "язык"? — аль-Габер вопросительно взглянул на южноамериканца, который с настороженным видом смотрел на всё происходящее. — А чего руки не связали?

— А куда он денется? — пожал плечами Джонсон. — Тут пустыня кругом, куда ему бежать? А если хочет попробовать — пусть пробует. Долго не протянет.

— Побежишь — пристрелим нахрен! — угрожающе процедил аравиец,

— Давай сюда руки! — приказал Джонсон.

Мануэль послушно вытянул вперёд руки и австралиец быстро связал их прочной пластиковой бечёвкой. Потом кивком головы указал на конвертоплан.

— Самолёт видишь? Топай к нему. И без фокусов. Эти ребята не любят шутить.

— Да это я уже понял...

Под конвоем двоих солдат Мануэль поплёлся к конвертоплану, понурив голову. Что ж — попасть в плен к противнику всегда было хреновым делом, и пусть он не принадлежал к военным Союза, но его отряд находился по ту сторону линии фронта и вполне мог рассматриваться военными Коалиции в качестве врага. Тот факт, что у командования войсками ООН на него были свои виды, был ему неведом, поэтому южноамериканец вполне логично полагал, что после допроса его запросто могут расстрелять или повесить.

— Думаете, что от этого типа может быть прок? — аль-Габер сплюнул на песок, провожая конвоируемого к СВВП южноамериканца презрительным взглядом.

— Не знаю, но он уже подтвердил кое-какие факты, сам того не ведая, — отозвался Джонсон, вытаскивая из кабины грузовика своё снаряжение. — "Курандерос". Слышали о них?

— Наркокартель из Боливии? — на смуглом лице аравийца возникло удивлённое выражение. — А они-то чего тут забыли? Или эти желтозадые мудаки под шумок наркоту толкают за линию фронта?

— Связи высшего командования ПАС с южноамериканскими наркокартелями давно подозреваются, а теперь мы сможем найти доказательства этому. Конечно, простой боевик, как этот тип, вряд ли что сможет толкового рассказать, но хотя бы, по крайней мере, командование сможет сделать из его слов определённые выводы. А теперь давайте пошевеливаться. Сюда скоро скинут атомную бомбу, так что, сами понимаете...

— Как скоро?

— Я-то откуда знаю? — пожал плечами Джонсон. — Вторжение уже началось? У меня, знаете ли, не было возможности следить за новостями.

— Да, началось. Порт Адена и прилегающие к нему городские кварталы уже взяты под контроль частями UNAF, прибрежное шоссе перерезано морской пехотой в районе Шукры. В Ходейде вражеский гарнизон капитулировал, группировка ПАС в районе Эль-Байды окружена высадившимися там воздушными десантниками. Думаю, что Басату уже недолго осталось.

— Тогда нам тем более нет смысла здесь задерживаться.

Подхватив своё снаряжение, Джонсон заторопился к поджидавшему его конвертоплану, у опущенной десантной аппарели которого стояли те самые солдаты, что отконвоировали на борт самолёта взятого им в плен наёмника наркомафии.

Поднявшись на борт конвертоплана, Джонсон прошёл через десантный отсек, ухмыльнувшись при виде мрачного Мануэля, сидящего на скамье из литого пластика и привязанного к ней прочными ремнями из того же материала, миновал короткий тамбур и, открыв толстую бронированную противовзрывную дверь, очутился в пилотской кабине конвертоплана.

— Достали своего "языка", капрал? — не поворачивая головы от пульта управления, спросила Романова. Её пальцы с поразительной быстротой порхали над сенсорами, вводя какие-то команды. Второй пилот был занят точно такими же манипуляциями; кроме того, как было известно Дилану, в бою он ещё выполнял и функции бортстрелка, хотя большинство боевых систем управлялось компьютером.

— Достал. Мы уже можем взлетать?

— По вашей команде, — в голосе Романовой послышались весёлые нотки. — Куда путь держать изволите?

— Пленного нужно доставить туда, где его можно будет спокойно допросить. Есть идеи на этот счёт?

— Ну, самый логичный вариант — это лететь на "Севастополь". На его борту сейчас развёрнут штаб командования UNAF, полагаю, это самое подходящее место для этого. Корабль сейчас находится в семидесяти километрах от побережья в сопровождении эскадры прикрытия... — Романова повернулась в кресле и взглянула на австралийца. — Решение за вами, капрал. Я сейчас — всего лишь извозчик.

— Гм...

Джонсон задумчиво посмотрел сквозь обзорный блистер.

— Пожалуй, так и поступим... Взлетайте... лейтенант...

— Слушаюсь, капрал! — Романова шутливо отсалютовала Джонсону.

Турбины СВВП начали раскручиваться, набирая обороты, и австралиец поспешил в десантный отсек, чтобы занять место на скамье и пристегнуть ремни безопасности. Военный летательный аппарат — это не гражданский стратосферник или низковысотный самолёт местных линий, а уж в боевых условиях соблюдать правила безопасности являлось обыденной необходимостью. Да и за пленником нужно было приглядывать. Мало ли что может взбрести ему в голову, а во время полёта такие эскапады крайне опасны и чреваты катастрофой.

Конвертоплан поднялся в воздух (на встроенном в одну из стен десантного отсека обзорном видеоэкране Джонсон видел, как внедорожники джихадистов спешно уходят вглубь пустыни, чтобы не попасть в зону поражения) и взял курс на побережье. Дилан не знал, сколько времени остаётся до ядерного удара по базе ПАС, но судя по тому, как резво боевая машина устремилась к Аравийскому морю, времени у них в запасе было не так уж и много.

Так оно и оказалось. Не прошло и трёх минут после взлёта, как в динамиках внутренней связи раздался голос Романовой:

— Эй, в десантном — держитесь там крепче! Ракета уже на подлёте!

— Какая ракета? — обеспокоенно обратился к Дилану Мануэль.

Ответить ему австралиец не успел. Позади и левее курса следования СВВП в ночи словно взошло второе солнце — ракета с термоядерной боеголовкой ударила по Басату, превратив базу ПАС и всё в зоне диаметром в шесть километров в перегретый пар.

— Mierda en la boca1! — с чувством выругался боливиец при виде встающего на горизонте "гриба" термоядерного взрыва. — Это что ж, если бы я там остался, я бы превратился в перегретый пар?! Ну нихера ж себе! Просто зашибись!

— Но ты сидишь здесь и летишь на авианосец ООН, — ухмыльнулся Джонсон. — Так что можешь не рефлексировать, что могло бы быть, если бы бла-бла-бла...

Мануэль что-то пробормотал себе под нос, но больше ничего не сказал.

— Поднимаюсь над фронтом прохождения ударной волны! — раздался в отсеке голос Романовой. — Приготовьтесь к возможному удару! Расчётное время — двадцать секунд!

— Вот же зараза! — скривился Дилан.

Конвертоплан резко пошёл вверх, поднимаясь над фронтом прохождения ударной волны, вызванной термоядерным взрывом. Воздушный поток, взбаламученный подрывом ядерной боеголовки, двигался со сверхзвуковой скоростью2, а скорость СВВП была гораздо ниже, так что пилотам пришлось в срочном порядке менять эшелон, чтобы удержать машину в воздухе и не дать ей рухнуть на землю.

— Похоже, что выстрелили крылатой ракетой, — услышали Джонсон и боливиец голос второго пилота. — Возможно, воздушного базирования. Боеголовка мощностью примерно килотонн тридцать пять-сорок, так что база того, ку-ку. Там сейчас просто оплавленный кратер.

Ни Джонсон, ни боливиец никак на это не отреагировали.

Конвертоплан пересёк линию берега, когда над восточным горизонтом уже начало восходить солнце. Водная гладь Аравийского моря была поначалу пустынна, но через десять минут впереди и чуть правее курса СВВП возникли силуэты боевых кораблей, в центре построения которых выделялся огромный атомный суперавианосец UNAF "Севастополь". Длиной в пятьсот пятьдесят метров, шириной в сто десять и с водоизмещением в двести тысяч тонн, этот авианосец являлся крупнейшим в мире кораблём данного класса и нёс на своём борту авиагруппу численностью в сто восемьдесят боевых глайдеров, СВВП и флиттеров. Авианосная ударная группировка "Севастополя" включала в себя три атомных ракетных крейсера класса "Техас", шесть ракетных фрегатов с ЯСУ3, четыре эсминца УРО4 класса "Кронштадт", составляющие противолодочный дивизион АУГ, и два атомных подводных крейсера. Восемь транспортных кораблей составляли дивизион снабжения, а всё это скопление с воздуха прикрывали двенадцать ударных боевых беспилотников "Хищник" с кинетическим и лазерным вооружением. Атаковать АУГ — значило совершить акт весьма изощрённого самоубийства. Ведь и суперавианосец был вооружён до зубов и в одиночку вполне мог дать отпор любому противнику.

Конвертоплан приблизился к авианосной группировке и лёг на посадочную траекторию. Разумеется, заметили машину Романовой ещё задолго до того, как СВВП появился в зоне видимости приборов визуального обнаружения, но автоответчик заблаговременно передал актуальный на данный момент опознавательный код, поэтому лишь два "Хищника" направились на сближение с конвертопланом. Так, на всякий случай.

Приблизившись к авианосцу, пилоты конвертоплана переключили двигатели в посадочный режим, аккуратно заводя машину на посадку на огромную лётную палубу "Севастополя". Примерно две трети авиакрыла в данный момент находилось в воздухе, выполняя различные боевые задачи, остальные же машины частью располагались в подпалубных ангарах, частью размещались на палубе.

Служба безопасности "Севастополя" была предупреждена о "госте", поэтому, как только конвертоплан опустился на лётную палубу суперавианосца и опустил десантную аппарель, возле него тут же возникли несколько вооружённых короткоствольными штурмовыми автоматами морских пехотинцев. Джонсон вывел из конвертоплана пленного боливийца и передал его с рук на руки безопасникам, которые тут же окружили наёмника плотным кольцом и, взяв оружие наизготовку, повели его в сторону надстройки, расположенной по правому борту гигантского корабля и ближе к кормовой его части.

— Довольны проделанной работой? — позади стоящего на аппарели Джонсона возникли Романова и второй пилот конвертоплана, немногословный выходец с Апеннинского полуострова Бонифацио Вителло.

— Ну, то, что нужно было выполнить, я выполнил, — пожал плечами австралиец. — Теперь дело за разведкой. Пусть трясут этого парня.

— В его интересах сотрудничать с военной разведкой, — усмехнулась Романова. — Палуба скользкая, море глубокое... мало ли что может случиться...

Джонсон в ответ на эти слова военного пилота лишь понимающе усмехнулся. Конечно, вряд ли подобная участь грозила захваченному им в Басате наёмнику, но тюремное заключение ему вполне светило. Правда, сотрудничая с военной разведкой, Мануэль мог выторговать себе более лёгкую меру наказания за свои проступки, а то и вовсе получить амнистию, но здесь уже всё зависело от степени его сотрудничества с военными и представителями Интерпола. Правда, последние вряд ли сейчас находились на борту "Севастополя", однако ничто не мешало военной разведке передать правоохранителям ООН полученные от боливийца сведения.

— Есть хотите? — Романова сняла с головы тактический шлем пилота и взяла его в левую руку. — Мы с Бонифацио после доклада собираемся в одну из корабельных кают-компаний, присоединяйтесь, если хотите. Всё равно нам пока нечем заняться. Будем ждать, что командование нам приготовит.

— Не откажусь от горячего, — кивнул Дилан. — Доложусь командованию и присоединюсь к вам. Надеюсь, у меня будет достаточно времени для того, чтобы поесть. А то ведь командование может решить, что мне нормальную пищу есть совсем необязательно.

— Это вы что подразумеваете? — не поняла Романова.

— Подразумеваю, что меня запросто могут запихнуть в какую-нибудь дыру! — усмехнулся Джонсон.

1 Примерный перевод с испанского гласит "Имел я всё это дело".

2 Скорость ударной волны, образующейся при ядерном взрыве, равна примерно 350-370 м/с, что выше скорости звука, которая равна 332 м/с.

3 ЯСУ — ядерная силовая установка; здесь под ней подразумевается газотурбинный двигатель, работающий от реактора холодного термоядерного синтеза.

4 Эскадренный миноносец с управляемым ракетным оружием.

Глава 7.

Джонсон нисколько не удивился тому обстоятельству, что его рапорт о проведённой им в Йемене операции принимал находящийся на борту суперавианосца уже знакомый ему полковник военной разведки UNAF Дмитрий Коренев. Присутствовал здесь и непосредственный командир Дилана майор Мустафа Сафар, что говорило о том, что сведения, добытые капралом в Басате, очень заинтересовали командование. И очень хорошо, что ему удалось перекусить перед тем, как его вызвало к себе вышестоящее командование. Судя по всему, что-то затевалось, и это "что-то" могло надолго занять австралийца.

— Вы проделали отличную работу, капрал, — произнёс Коренев, прохаживаясь взад-вперёд перед большим трёхмерным стереоэкраном, который в данный момент отображал карту театра военных действий с постоянно меняющимися значками и символами. — То, что вам удалось взять пленного из числа наёмников картеля, дало нам возможность получить более полную картину происходящего. Теперь мы знаем о связях "Курандерос" с ПАС, хотя и чисто символично. Факт присутствия боевиков картеля в зоне боевых действий уже сам по себе является фактом в пользу сотрудничества наркомафии с Союзом, но нужны прямые доказательства связи главарей картеля с высшим командованием ПАС. Очевидно, что поток наркотиков в пространство Коалиции контролируется на довольно высоком уровне, но повторюсь — нужны весомые улики против пасовцев. А здесь таковые добыть не удастся.

— Могу ли спросить вас, сэр, как продвигается наступление? — задал вопрос Джонсон, сидящий в кресле за большим прямоугольным столом, стоящим в офицерской кают-компании "Севастополя", которая была превращена в мобильный штаб. Слова военного разведчика вызвали у австралийца определённое чувство, однако Дилан ничем не выдал своего состояния. Судя по всему, его собирались забросить в точку, сильно удалённую от театра военных действий, но имеющую к ним прямое отношение. — Или это секретная информация?

— Нет, почему же? — усмехнулся Коренев. — Вся информация есть в прямом доступе, но раз вы спросили, я отвечу.

Офицер военной разведки подошёл к стереоэкрану и что-то проделал с его настройками, отчего изображение изменило масштаб. Теперь Джонсон видел карту всего Ближнего Востока, причём динамическую, так как символы и значки на ней находились в непрестанном движении.

— Как вы, возможно, уже поняли из демонстрируемого, капрал, операция "Карающий меч" проходит весьма успешно для наших войск. Аден и Сана взяты нами под полный контроль, группировки пасовцев в районах Хамис-Мушаита, Лахжда, Бурайды и Эль-Фаллуджи окружены и вопрос времени, когда они капитулируют, наши части вышли к окраинам Багдада и Эр-Рияда. В стане противника отмечена паника, которую мы успешно усугубили ядерными ударами по нескольким базам ПАС на захваченной территории. Попытки противника нанести ответный удар ядерными ракетами пресечены орбитальной группировкой сторожевых сателлитов. Высаженные морские десанты и отряды парашютистов успешно выполнили свои задачи — перерезано шоссе вдоль йеменского побережья, блокированы ведущие в Эль-Кувейт дороги и взяты под контроль UNAF Эль-Гайда, Салала и крупный транспортный узел на юго-западе Омана — Тумраит. Железнодорожные линии, связывающие Маскат с Дубаем и Эр-Риядом, перерезаны, что лишило ПАС возможности доставлять войска по этим направлениям. Большую помощь нашему наступлению оказывают отряды джихадистов — так, например, они освободили от оккупантов ряд городов в Омане и Йемене, также Армия джихада развернула широкомасштабное наступление на Хайму и Афиф и взяла под свой контроль остров Масира. Также очень существенную помощь нам оказывает Армия Освобождения Курдистана — их отряды сейчас ведут уличные бои с пасовцами в Киркуке, оттягивая от наших сил, наступающих в направлении Тикрит-Самарра, значительные силы противника. Подводные крейсера Восьмого флота блокировали Ормузский пролив, так что находящиеся в Персидском заливе боевые корабли ПАС если и могут оттуда куда-то уйти, то только на дно... или попытаться прорваться в Карачи по суше.

Джонсон скупо улыбнулся, оценив юмор разведчика.

— Кстати, это наступление по времени скоординировано с другими нашими операциями, — продолжил Коренев. — На Новой Гвинее наши войска прорвали фронт в районе Вемби и Набата и продвигаются вглубь территории индонезийской провинции Папуа, столица провинции Джаяпура полностью блокирована, там окружены тридцать пять тысяч военнослужащих ПАС вместе с бронетехникой и авиацией... правда, что осталось от последней после массированного авиаудара по аэропорту Сентани, где она базировалась, я не знаю. Военно-морские силы ПАС в данном районе полностью уничтожены. Также началось контрнаступление в Южной Якутии и высажен крупный морской десант в Рудной Пристани, город полностью освобождён от пасовских сил. И ещё — в Корее начались массовые антивоенные демонстрации, и пасовское гестапо1 с этим ничего не может поделать.

— Корейцы всегда отличались от китайцев в плане свободомыслия, сэр, — отозвался Джонсон, внимательно слушавший полковника военной разведки. — Ведь именно инициативы Южной Кореи в своё время позволили объединить полуостров. Ну, и атомные удары по территории ПАС тоже не последнее слово сказали.

Коренев понимающе усмехнулся.

— Да, ядерное оружие является весьма весомым доводом в пользу прекращения войны. У нас подавляющее преимущество по боеголовкам, при желании мы могли бы стереть всю эту шайку в порошок. Но, разумеется, мы этого делать не станем. Военные преступники и наркоторговцы своё получат, не сомневайтесь, а простые граждане...

— Простые граждане давно могли сплотиться и выйти на улицы, а не молча кивать своими тупыми бошками, выказывая одобрение действиям верхушки ПАС! — сердито произнёс Дилан. — Тогда бы и войны, быть может, удалось избежать! Извините, сэр, что перебил...

— Да нет, всё в порядке. Вы правы, капрал — основная масса населения Китая слепо верит своему правительству, в Индии ситуация схожая, хотя там уже раздаются голоса здравомыслия. Разумеется, наши спецслужбы интенсивно работают в этом направлении, и кое-какие плоды это уже приносит. Однако, давайте перейдём к делу, если вы не возражаете, капрал.

— Да, сэр, — кивнул Джонсон, поняв намёк Коренева.

— Мы допросили захваченного вами в Басате боливийца. Мануэль Вальдерас, боец картеля "Курандерос", направлен в Йемен в составе группы боевиков картеля за наблюдением за ходом переправки наркотиков из Боливии на территорию, контролируемую ПАС, с дальнейшей их перевалкой в страны Коалиции. Группой командовал некий Хесус Кастро, который, скорее всего, превратился в пар вместе с базой. Вальдерас мало что может рассказать, но сам факт нахождения боевиков картеля на территории, находившейся под контролем Союза, о многом говорит. Нужны факты, которые бы доказали прямую связь Эстебаньеза с высшим командованием ПАС, которые мы могли бы использовать в пропагандистских — и не только — целях. Имея такие улики, Интерпол мог бы объявить в международный розыск таких лиц, как Менг Тай, Кусума Сусило Виджайя2 и Ху Земин3. А это уже очень и очень серьёзно. Международная наркоторговля — за такое вешают, вообще-то.

— Что вы хотите от меня, сэр? — задал прямой вопрос австралиец.

— Как я уже говорил, нужны веские доказательства связи высшего командования ПАС с наркокартелем "Курандерос". Для этого мы разработали одну операцию, незамысловатую, но весьма важную для достижения победы. Я связался со своими старыми друзьями в Интерполе, они согласились выделить для поддержки группу спецназа. Вам же отведена главная роль в операции, капрал Джонсон. Специалистов такого уровня в Интерполе немало, но всё это заварили мы, и мне бы хотелось, чтобы основную роль в операции выполнял наш человек. Отправляйтесь в Боливию, на главную базу картеля, и найдите неоспоримые доказательства связи "Курандерос" и ПАС, доказательства, которые внесут смуту в общественное мнение стран Союза и позволят Международному Суду начать процесс против лидеров ПАС.

— То есть моё участие в этом деле уже решено? — прищурился Джонсон.

— Капрал — вы один из лучших специалистов в своей сфере, к тому же, вы имеете представление о том, что нужно делать. Можно, конечно, нанести по лагерям картеля ядерный удар, но тогда все доказательства для международного трибунала будут уничтожены.

— Но я не полицейский, — попробовал возразить австралиец.

— Но вы обладаете несомненными талантами в области скрытного проникновения на вражескую территорию. К тому же, как вы прекрасно знаете, я могу это и в форме приказа оформить.

— То есть пока вы меня просто просите помочь Интерполу и прижать картель?

— Считайте, что да.

Джонсон на несколько секунд задумался.

— Известно, где именно находится главная база картеля, сэр? Не думаю, что Интерполу её местоположение неизвестно.

— Известно. Но легче от этого вам не станет, поверьте. Район труднодоступный, наземных путей сообщений там практически нет. Доставить туда группу оперативников возможно либо по воздуху, либо по реке, Мадре-де-Диос называется. Но из-за того, что база картеля расположена глубоко в джунглях, использовать конвертоплан не представляется возможным. Да и подходящих под его размеры площадок там практически нет.

— И как же вы предлагаете добираться до нужного места?

— Мы перебросим вас с "Севастополя" в Викторию, на Сейшелы, где вас заберёт хоппер4, который и доставит вас и спецгруппу Интерпола в Боливию. Ближайший пригодный для посадки хоппера аэропорт расположен близ города Риберальта, оттуда полетите на флиттере, который уже загружен в грузовой отсек хоппера. Пилота вы уже знаете — лейтенант Кристина Романова, она будет управлять флиттером. Спецназовцев будет пятеро, их командира вы не знаете, но не думаю, что это будет представлять для вас проблему. Они будут вас прикрывать и оказывать вам информационную поддержку. Долетите до посёлка под названием Десеада, там высадитесь и дальше будете продвигаться пешком. База картеля расположена в двадцати трёх километрах от посёлка, в северо-западном направлении. Придётся идти пешком. Доберётесь до базы — действуйте по обстановке. Ваша главная цель — нужные нам файлы о связях "Курандерос" с командованием ПАС и высшими чинами в иерархии Федерации. Но если вам удастся обнаружить и ликвидировать главарей картеля, хотя бы того же Эстебаньеза, то я вам только "спасибо" скажу. И не только я.

— Гм...

Дилан снова задумался.

— А можно на карту той части Боливии взглянуть, сэр?

— Разумеется.

Коренев вывел на стереоэкран карту южноамериканской страны и, укрупнив изображение, ткнул пальцем в некую точку на проекции.

— Это здесь, капрал. Соображения, предложения?

Джонсон с минуту всматривался в карту, при этом хмуря брови, потом откинулся на спинку стула и покачал головой.

— Садиться в посёлке опасно — вполне возможно, что местные жители работают на картель. Чем им там ещё заниматься, вдали от цивилизации? Если только промышлять рыболовством... Если и не станут открыто нам противодействовать, то могут сообщить картелю о нашем прибытии. Лучше высадить нас... мм... скажем, вот на этом острове, — австралиец указал на расположенный у левого берега реки довольно крупный речной остров, практически полностью покрытый лесом, от которого до посёлка было несколько километров, — а оттуда мы двинем на лодке. Флиттер ведь может взять на борт надувную лодку?

— Может.

— Нужна надувная лодка с навесным водомётным мотором. Высадимся в километре от посёлка, на берегу реки, оттуда пойдём пешком. Флиттер пусть ждёт нас на месте высадки, там можно посадить машину этого класса. Под маскировкой, само собой. И ещё — мне нужен термоядерный заряд сверхмалой мощности.

— Термоядерный заряд?

— В любом случае, базу эту разнесут, так почему бы это не сделать в ходе акции, сэр?

— А как отреагируют местные власти на ядерный взрыв на своей территории? Боливия ведь является членом ООН, пусть и придерживается политики нейтралитета. Как всё это им объяснять потом? Списать всё на аварию сложновато будет, знаете ли — там поблизости нет ничего похожего на высокотехнологичное устройство с атомным двигателем или реактором.

— Это можно подать как несчастный случай, происшедший вследствие неумелого обращения с вражеской боеголовкой, полученной картелем от своих азиатских подельников. Таким образом, убьём сразу двух зайцев — дискредитируем наркомафию и подставим ПАС, ведь после такого заявления боливийские власти вряд ли будут испытывать какие-нибудь положительные чувства по отношению к Союзу. Тем более, что доказать обратное после опубликования доказательств связи ПАС и наркокартеля будет ох как непросто.

Коренев с уважением взглянул на Джонсона.

— Неплохо придумано, капрал, честное слово — неплохо. Хорошо, я распоряжусь насчёт заряда. Думаю, мощности в полкилотонны будет вполне достаточно. Только если вдруг дело не выгорит...

— Задница моя, так ведь? — понимающе усмехнулся австралиец. — Да это как раз понятно... Но если я обосрусь, сэр, это будет видно очень хорошо. Спутники, знаете ли... все дела...

— Я очень хорошо изучил ваше личное дело, капрал Джонсон, так что мой выбор вполне очевиден. Человек, который уничтожил "исфаханского мясника"5 и ушёл от преследовавших его сил безопасности ПАС на Сулавеси, попутно взорвав топливохранилище в Палопо, явно способен осуществить выработанный нами план.

— Ну... наверное... — несколько смущённо ответил Дилан.

— Вылетаете через час. Заряд мы доставим в Викторию. Полевое руководство целиком на вас, оперативное командование буду осуществлять я с борта "Севастополя". Связь будете держать по особому кодированному каналу через спутник системы "Невод", пароли для входа в систему вам сообщат парни из Интерпола. Это всё, капрал. Готовьтесь к вылету.

— Есть, сэр.

— Не лезь на рожон, Дилан, — майор Сафар, молчавший всё это время, пожал руку Джонсона. — Если ситуация начнёт складываться не в вашу пользу, лучше вызывай эвакуационный транспорт — и хрен с ней, с базой картеля. Рванём её с орбиты, пусть даже нам не удастся добыть доказательства.

— Удастся, сэр, или я зря жалованье своё, что ли, получаю? — хмыкнул Джонсон.

— Ну... тогда мне остаётся лишь пожелать вам всем удачи, парень.

— Мне не нужна удача — у меня есть патроны!6 — несколько сварливо произнёс австралиец, вставая со стула. — А это гораздо весомее, знаете ли!

1 Коренев имеет в виду службу государственной безопасности ПАС. Методы этой конторы мало чем отличаются от методов нацистов.

2 Командующий Военно-Воздушными Силами ПАС.

3 Министр обороны Китайско-Корейской Федерации.

4 Хоппер (здесь) — суборбитальный гиперзвуковой грузопассажирский летательный аппарат.

5 Речь идёт о печально известном генерале Союза Сутикно, устроившим бойню в иранском городе Исфахан, в результате чего погибли более трёхсот тысяч мирных жителей и иранских военных.

6 Так и хочется добавить "Хе. Хе. Хе" Фанаты "Mass Effect" поймут, о чём идёт речь...

Обновление от 18.01.2022.

Глава 8.

Только в видеоиграх на персонажа, который отправляется в джунгли ликвидировать каких-нибудь злодеев, можно навесить кучу оружия, вплоть до всяких там гауссовых пушек и импульсных излучателей. В реальности подобное никому и в голову не придёт. Максимум, что можно реально взять с собой в подобные места — одну единицу основного и одну единицу вспомогательного оружия. В случае с Джонсоном выбор был очевиден — снайперская винтовка и пистолет. Штурмовать базу наркокартеля австралиец не собирался, следовательно, брать с собой автомат или пистолет-пулемёт не было необходимости. И ещё он прихватил с собой мачете, ибо без этого снаряжения передвигаться по джунглям зачастую было просто невозможно.

На Сейшельские острова, точнее, на главный остров архипелага — Маэ, Джонсона и Романову с "Севастополя" доставили на военно-транспортном коптере. Группа спецназа Интерпола уже должна была прибыть в аэропорт, расположенный на этом острове, вместе с хоппером, так что, скорее всего, долго пробыть на Маэ Джонсону и Романовой не светило. Во всяком случае, на то, чтобы поваляться на пляже, времени у них точно не было.

Лейтенант ВВС UNAF Кристина Романова пребывала в некоторой растерянности от того, что в качестве пилота, обеспечивающего транспортировку Джонсона и группы спецназа Интерпола к месту расположения базы наркокартеля "Курандерос" выбрали именно её. Джонсон высказал предположение, что это произошло потому, что ей уже довелось работать с ним в Йемене, и поинтересовался, умеет ли она пилотировать флиттер.

Романова как-то странно посмотрела на австралийца и весьма прохладным тоном пояснила ему, что боевые пилоты умеют пилотировать любую летающую атмосферную технику, да и с космическим шаттлом она, скорее всего, справилась бы. Разница же между конвертопланом и флиттером заключалась лишь в принадлежности этих воздушных машин к разным типам и в применении их. Так что с тем флиттером, что дожидается их в грузовом отсеке военного хоппера, она уж как-нибудь да справится.

Спорить с пилотом Джонсон не стал. В конце концов, те, кто пилотировали летающую технику, всегда стояли несколько особняком от остальных и зачастую поглядывали на этих "остальных" как бы свысока. Так что раз Романова утверждает, что для неё пилотировать флиттер ровным счётом ничего не стоит, значит, так оно и есть.

Перелёт с находящегося в море суперавианосца на главный остров Сейшел — Маэ — много времени не занял. Джонсон и Романова толком не успели даже расположиться в небольшом десантном отсеке машины, а она уже заходила на посадку в аэропорту островного государства.

Сине-серебристый хоппер с бело-голубым флагом ООН на бортах уже находился на ВПП аэропорта с опущенной транспортной аппарелью, возле которой нетерпеливо топтались двое незнакомцев в камуфляжной полуброне, вооружённые короткоствольными штурмовыми автоматами. Машина явно находилась в состоянии готовности, о чём свидетельствовал выходящий из сопел турбин перегретый пар.

— Торопятся, видать! — кивнул Джонсон в сторону хоппера и стоящих рядом с ним интерполовцев. — Хотя я не могу их в этом винить. У них свои командиры, у нас — свои, и всем вечно от нас что-то требуется.

— Я бы удивилась, если бы было по-иному! — усмехнулась Романова.

Подойдя к хопперу, они остановились и оглядели ожидавших их интерполовцев. Те, в свою очередь, переглянулись меж собой, потом один из них, невысокий, но крепко сбитый, оперативник чуть выступил вперёд.

— Капрал Джонсон и лейтенант Романова, я так полагаю? — спросил он на английском, но с заметным акцентом.

— Точно так, — сдержанно кивнул Дилан.

— Капитан Хорват Тибор, Интерпол, — представился оперативник. — Мою группу отрядили для оказания вам поддержки по приказу шефа антинаркотического департамента Интерпола. Если вы готовы, можем отправляться. Мои люди уже на борту.

— Собственно, с нашей стороны причин для задержки нет, — пожала плечами Романова.

— Тогда прошу на борт, — Тибор сделал приглашающий жест рукой.

Похожий на наконечник древнего копья, хоппер раза в четыре превосходил в длину такой военно-транспортный самолёт, как "Lockheed C-9", и мог осуществлять перевозку в любую точку планеты различные грузы как гражданского, так и военного назначения. Его грузовой отсек мог за один раз перевезти десять танков М-12 "Шеридан"1 или полный мотострелковый батальон с приданными ему БТРами, а дальность полёта этого типа летательных аппаратов была, фактически, неограниченной, поскольку летали они через нижнюю часть термосферы, поднимаясь на высоту в девяносто километров, что было несколько ниже линии Кармана2. Благодаря этому, а также достигаемой хопперами скорости в 12 Маха, расстояния между расположенными в разных частях планеты точками хопперы преодолевали меньше чем за час, что в условиях тех же боевых действий было весьма и весьма немаловажно.

На сей раз десантно-грузовой отсек хоппера был практически пуст, если не считать серо-зелёного флиттера и троих спецназовцев в точно такой же полуброне, что была на Тиборе и его спутнике. И вооружены они были такими же короткоствольными автоматами; правда, у одного из спецназовцев ещё при себе имелась и гранатомётная винтовка "S.H.A.R.P". Все трое негромко переговаривались между собой, но сразу же замолчали при виде возникшего в отсеке командира.

— Господа — если вы готовы, то мы можем отправляться, — объявил Тибор. — Капрал Джонсон, — он кивком головы указал на австралийца, — является тем специалистом, которому мы должны оказывать всяческое содействие в районе операции. На время её проведения капрал Джонсон имеет полное право отдавать нам приказы, а мы, соответственно, их обязаны выполнять. А это наш пилот, лейтенант Романова. Вопросы?

— Собственно, вопросов и нет, как бы, — отозвался один из интерполовцев — внушительных габаритов смуглокожий бритоголовой здоровяк, тот самый, который имел при себе гранатомёт. — Парень идёт на базу, забирает файлы, по пути устраняет Эстебаньеза, если тот будет на месте. Если не будет — устраняет всю базу. Что тут непонятного?

— Вообще-то, база будет устранена вне зависимости от того, будет там Эстебаньез или нет, — усмехнулся Дилан. — Это я так, для общего сведения.

— Ну, это понятно. А иначе нахрена вам нужен ядерный фугас?

Здоровяк указательным пальцем левой руки указал на крепко закреплённый в отсеке небольшой металлический чемоданчик, запертый на кодовый замок.

— Я предпочитаю, чтоб наверняка, — пожал плечами Джонсон. — Зачем тратить силы и средства, да ещё и рисковать жизнями солдат, когда можно ликвидировать врага одним движением пальца?

— Верно, — согласился интерполовец.

— Взлёт через две минуты! — раздалось из динамиков системы внутренней связи. — Всем занять места согласно полётному расписанию и пристегнуться! Расчётное время прибытия в Риберальту — через тридцать две минуты!

Взлёт хоппера чем-то напоминал взлёт космического корабля. Машина поднялась на газовых струях над взлётно-посадочной полосой, зависла над ней на время, необходимое для того, чтобы втянуть внутрь корпуса посадочные опоры; затем включились два основных реактивных двигателя, использующих в качестве топлива высокоэнергетические топливные элементы. Сделав разворот над Маэ, хоппер начал набирать высоту, беря курс на Южную Америку.

В десантно-грузовом отсеке хоппера шум от работающих двигателей был практически не слышен, если не считать лёгкого гудения, которое нисколько не мешало общаться без средств индивидуальной связи. Звуковая изоляция здесь было выполнена по той же самой схеме, по которой изготавливалась звукоизоляция для космолётов, поэтому работа двигателей не создавала никаких неудобств десантникам.

— Капитан Тибор, — обратился к командиру спецгруппы Интерпола Джонсон, — что вообще известно о том районе, куда мы летим? Мне предоставили только общую информацию...

— Оно и понятно, — кивнул Тибор, поворачивая голову в сторону австралийца. — Подобные операции находятся вне сферы военных, поэтому вас и проинформировали в общем, так сказать, порядке.

— А почему Интерпол терпит такую заразу, как эти "Курандерос"? — поинтересовалась Романова. — Ведь они же наркотики распространяют по всему миру! Неужели у вас нет ресурсов и возможностей провести против картеля спецоперацию?

— Есть и то, и другое, но здесь дело совсем не в этом, лейтенант.

— А в чём?

— Давайте сначала я отвечу на вопрос вашего коллеги. Вам ведь тоже наверняка предоставили только общие данные?

— Ну да.

— Тем более...

Тибор покопался в своей полевой сумке и, выудив оттуда на белый свет трёхмерный проектор, поставил его на металлический пол рядом с собой, после чего, покопавшись в настройках посредством пульта дистанционного управления, вывел на объёмный экран трёхмерную карту.

— База картеля "Курандерос" расположена в северо-восточной части Боливии, в департаменте Пандо, в провинции Манурипи. Район весьма малонаселённый, дорог там практически нет, за исключением пересекающих провинцию автотрасс номер Тринадцать, которая связывает Эль-Триангуло и Кобиху, столицу департамента, и номер Шестнадцать, что проходит между городами Чиве и Порвенир. Ещё есть федеральное3 шоссе Санта-Круз — Рио-Бранко, но оно проходит далеко от нашего места назначения. Железных дорог нет, в качестве основной транспортной артерии используется река Мадре-де-Диос. Население провинции немногочисленно, в основном, это представители местных народностей. Посёлок Десеада, неподалёку от которого в джунглях находится база картеля — маленький индейский посёлок, население которого составляет двести двадцать семь человек. Добраться туда можно по реке или по воздуху, в посёлке есть небольшая площадка для воздушных машин классом не крупнее флайера, но как я понимаю, мы ею не будем пользоваться. Основное занятие местных жителей, если верить информационным справочникам — рыболовство, но у нас есть подозрения, что они тесно связано с наркокартелем. Значит, возможно вооружённое противодействие с их стороны...

— У меня вопрос к капралу Джонсону, — поднял руку всё тот же здоровяк.

— Какого рода, Оскар?

— Скажем так — тактического, шеф... Капрал — вы собираетесь взорвать базу "Курандерос" при помощи тактического ядерного заряда. Учитывали ли вы тот факт, что в том районе есть населённый пункт?

— Безусловно, вы за кого меня принимаете? Я что, по-вашему, садист? Мощность заряда, который вон в том чемоданчике находится, всего лишь три четверти килотонны. Этого недостаточно, чтобы достать до посёлка.

— А ударная волна?

— Там джунгли кругом, они задержат ударную волну. Так что с этой стороны жителям Десеады ничего не угрожает.

— Гм... ну, раз так...

Здоровяк пожал плечами и снова откинулся на спинку сиденья.

— А касаемо второй части вашего вопроса, лейтенант — экономическое положение в Боливии всё ещё остаётся довольно сложным, и многие крестьяне напрямую зависят от производства коки. И местные власти не слишком горят желанием допускать Интерпол к разрешению проблемы наркотраффика, опасаясь масштабных волнений населения. ООН работает в этом плане, но пока до окончательного решения проблемы далеко.

Романова пожала плечами и пробормотала что-то себе под нос. Хорошо знающий русский Джонсон сумел расслышать фразу "блядская политика", но предпочёл сделать вид, что ничего не слышал.

— Вы ведь знаете суть моего плана, капитан? — спросил Джонсон, переводя взгляд на Тибора.

— Да, и на мой взгляд, он вполне адекватен. Конечно, джунгли — это не лес где-нибудь в России или Швейцарии, но у нас есть ножи для прорубания прохода через заросли. Так что пройти сможем. Касаемо же возможного вооружённого сопротивления... в чём дело, капрал? Что такого смешного я сказал?

— Ничего, но в мои планы вооружённое сопротивление как раз не входит. Вы будете меня просто прикрывать на тот случай, если я облажаюсь или меня всё-таки обнаружат. Но такого со мной ещё ни разу не случалось.

— Сплюньте три раза.

— Обязательно. Как только прибудем на место.

Перелёт к месту назначения прошёл без каких-либо затруднений, если не считать того, что по пути следования пилотам хоппера пришлось сделать крюк в сторону Уганды, поднимаясь высоко в термосферу, чтобы обойти мощный тропический ураган, бушевавший над Восточной Африкой. Поэтому полёт до Риберальты занял на четыре минуты больше, чем планировалось изначально.

На взгляд Джонсона, аэропорт Риберальты таковым можно было назвать с натяжкой. Да, альфабетонная взлётно-посадочная полоса здесь имелась в наличии, хотя её длина не позволяла принимать не только трансконтинентальные лайнеры, такие, как "Боинг-868-400" и "ТуС-338"4, но и среднемагистральные самолёты. Впрочем, отсюда пассажирские рейсы осуществлялись только в пределах Боливии, а для самолётов класса VFW/L и ERJ-RP5, которые и выполняли полёты на внутренних авиалиниях, ВПП аэропорта Риберальты подходила. Хопперу же было всё равно, какова длина ВПП, а равно и каким было её покрытие — он мог сесть и на обычную грунтовую площадку, лишь бы грунт выдержал его вес.

В этой части Боливии стояла вполне хорошая погода, с небольшой облачностью, хотя благодаря высокотехнологичному бортовому оборудованию хоппер мог садиться даже при абсолютно нулевой видимости, ориентируясь по радарному зрению и инфраоптике. Диспетчерская служба аэропорта была заблаговременно предупреждена о прибытии ооновского военного атмосферного корабля, и на время посадки хоппера закрыла воздушное пространство над городом для гражданских машин. А местные военные оцепили ту часть ВПП, где должен был приземлиться военный борт.

Посадка прошла практически незаметно для находившихся в десантном отсеке хоппера. Машина снизилась над местностью в районе населённого пункта Альмендраль, прошла по вектору направления шоссе номер Восемь, что связывало пограничный город Гуаярамерин со столицей Боливии Ла-Пасом, и спустя четыре минуты уже опускалась на отведённое ей в аэропорту Риберальты место, выдвинув из корпуса посадочные опоры. Лишь лёгкий толчок дал понять пассажирам хоппера, что машина достигла места назначения.

Час спустя Джонсон и спецгруппа Интерпола уже сидели в десантном отсеке флиттера, который пилотировала лейтенант ВВС UNAF Романова, направляясь в район дислокации наркокартеля "Курандерос". Тактический ядерный заряд сверхмалой мощности мирно покоился внутри металлического чемодана, но всем было хорошо ясно, что он здесь присутствует не просто так.

1 Один из основных боевых танков UNAF.

2 Высота над уровнем моря, условно принимаемая за границу атмосферы Земли и космоса, и являющуюся верхней границей государств.

3 В данное время Боливия является федеративным государством; вышеупомянутое шоссе в наше время не существует.

4 Аэрокосмический концерн "Туполев-Сухой" основан в 2055 году после слияния соответствующих предприятий и на данный момент является, наряду с "Боингом" и "Airbus SE", одним из крупнейших в мире производителей аэрокосмической техники.

5 Обозначают — соответственно — нидерландско-датско-германский авиастроительный холдинг "Fokker" и бразильскую компанию "Эмбрайер".

Продолжение следует.