Чаганов: После войны

— Не просто догадывались, Алексей Сергеевич,— тяжело вздыхает Вознесенский,— мы готовились к этому сопротивлению. Мы прекрасно понимали, что реализация реформы поначалу вызовет кризис взаимных поставок, срывы договоров, невыполнение планов, поэтому и создали Госсснаб. Рассчитывали, что он сможет в острый период оперативно наладить межотраслевые кооперированные поставки, сумеет проконтролировать своевременность выполнение планов поставок продукции, но, видимо, не того человека поставили на эту должность: А может быть и не в человеке дело, поскольку воевать ему пришлось с хорошо организованной силой, которая на словах за тебя, а на деле продолжает смотреть в рот своему непосредственному начальнику и не готова взять на себя всю ответственность Еще была надежда, что дефицит бюджета будет хотя бы 10 процентов — это дало бы нам время на исправление ситуации — но ситуация с поставками продолжает ухудшаться, так как начинают наслаиваться причины, связанные с неурожаем и перестройкой военной промышленности:

— И тут у товарища Сталина случился удар,— заканчиваю фразу собеседника.

— Мои уполномоченные на местах подтверждают,— кивает Вознесенский,— после этого известия число срывов поставок возросло кратно. Они просто физически не в состоянии исправить ситуацию.

— Это серьёзно,— продолжаю свой променад по кабинету,— не считаться с этим нельзя:

'Похоже весь расчёт был на то, что поскольку вождь освятил своей подписью Постановление о реформе, то никто и пискнуть не посмеет'.

— Я, как человек занимавшийся системами автоматического управления, понимаю, Николай Алексеевич, ваше желание,— гляжу сверху вниз на сидящего Вознесенского,— добавить экономические рычаги к централизованной системе управления народным хозяйством. В моём понимание, это как добавить в систему регулирования местную обратную связь в дополнение к главной. При этом повышается устойчивость всей системы, уменьшается время реакции на возмущающее воздействие, снижается нагрузка на регулятор. Последнее, пожалуй, тут наиболее ценно в связи с быстрым ростом и усложнением народного хозяйства. Однако система стала неустойчивой, пошла в разнос: обычно это говорит о том, что управляющие воздействие на систему либо слишком большое, либо скорость его приложения слишком велика. Вы совершили ошибку, пытаясь форсировать реформу, а я, не обладая таким авторитетом какой имеется у товарища Сталина, не могу вам лично ничем помочь. Самое плохое в данной ситуации то, что эта неудача на долгое время дискредитирует саму идею реформы и всё это время недостатки существующей системы управления будут только нарастать...

Опущенная голова Вознесенского согласно качается в такт моим словам.

— : Поэтому сейчас, Николай Алексеевич, как это вижу я, главная задача состоит в том, чтобы вывести из под удара саму реформу. Уверен, что сейчас её противники не только жаждут 'вашей крови', но и попытаются откатить все решения по реформе назад. Этого допустить никак нельзя. Чтобы упредить ваших и моих противников предлагаю немедленно снизить оптовые цены, но не на первоначальный низкий уровень, а на уровень рентабельности отраслей. Это позволит нам всё-таки ликвидировать многомиллиардные дотации, которые душат экономику. Далее, увеличить процент налога на прибыль предприятия, но так, чтобы не полностью уничтожить интерес к её получению и сохранить основу хозяйственного расчёта. Ещё, усилить руководство Госснаба. Думаю, тут вам и карты в руки, но вам придётся оставить посты первого заместителя Председателя Совета Министров, члена Президиума СМ и руководителя Госплана. В новой должности вы должны любой ценой обеспечить выполнение договорных обязательств в народном хозяйстве и снабжение предприятий материально-техническими ресурсами. От того, как вам удастся выполнить эти задачи будет напрямую зависеть возвращение вам утерянных позиций в Совете Министров.

* * *

— Согласен, Алексей Сергеевич,— министр финансов ставит чашку на блюдце,— рост внешней торговли в определённой степени может помочь в плане наполнения бюджета, но ожидать многого от двухсторонних бартерных сделок я бы не стал, а от многостороннего бартера и подавно — реализовать его практически невозможно.

— Я, Арсений Григорьевич, говоря о внешней торговле с европейскими странами, имел ввиду торговлю за клиринговую валюту, которую нам предстоит создать:

— Кто будет эмитировать такую валюту?— Оживляется Зверев.

— Скажем так,— возвращаюсь к столику, за которым сидит гость,— Международный банк экономического сотрудничества, который бы выполнял роль 'Центрального банка' для стран-членов Клирингового Союза. Этот банк эмитирует клиринговый рубль, который используется только для расчётов внутри КС. Государственные банки стран-участников держат счета в МБЭС. Клиринговый рубль не печатается в виде наличных денег, а существует исключительно как расчётная единица. Раз в месяц, квартал или год страны КС бы сводили многосторонний баланс, проводили арбитражи, ротировали руководство банка.

— Допустим,— кивает министр,— но в торговле ключевым вопросом является определение стоимости товаров. Без этого начнутся перекосы — если по издержкам плюс норма прибыли, то во всех странах разные уровни эффективности производства. Начнут накручивать себестоимость, плюнут на качество из-за отсутствия конкуренции. Тут от такой торговли, не ровен час, без штанов остаться, а не бюджет пополнить.

— Думаю, Арсений Григорьевич, уместно будет создать внутри союза товарную биржу, где страны-участники могли бы предлагать свои товары на конкурентной основе.

— Как при капитализме, что ли?— Приподнимает бровь министр.

— Как на свободном рынке, без всякой благотворительности. Нет денег — бери кредит в МБЭС, если должник — то под больший процент. Это заставит всех работать лучше, думать над тем что выпускаешь, понижать себестоимость продукции. Кстати, кроме МБЭС нужно будет создать совместные фонды по финансированию крупных предприятий, банки по страхованию финансовых вложений. В общем, создавать для стран, ставших на социалистический путь развития, свою независимую финансовую систему без западных кредитов, которая сможет привлечь к торговле соседние страны на юге и востоке от наших границ и не только.

— Специалистов, Алексей Сергеевич, по 'свободному рынку' у нас почти не осталось,— сокрушённо качает головой министр,— помните в 1943-ем в Тегеране стояла задача с британцами заключить клиринговый договор, так с трудом нашли в Государственном банке десяток нужных людей, а тут надо огромный банк создать, чтобы со столькими странами нужно многосторонний клиринг наладить. Одних только переводчиков...

— Для МБЭС, Арсений Григорьевич, смело привлекайте иностранных специалистов. В Германии, Италии, Венгрии, на Балканах их немало — гитлеровский Дойче банк широко клиринговые схемы применял. Своих специалистов привлекайте в основном для контроля работы спецов. Я дам задание министерству Госбезопасности, пусть подберут в этих странах нужных людей и проведут быструю проверку. Вы назначьте заместителя министра по международной финансовой деятельности. Пусть ваш зам сразу на стадии подготовки соглашения привлекает к работе иностранцев, думаю, это позволит избежать многих ошибок. Не исключаю также, что какие-то германские наработки по клиринговому союзу можно будет взять за основу нашего. Проект соглашения должен быть на моём столе ровно через месяц.

* * *

'Чёрт, да где же она?— Оля, достав из сумочки зеркальце и поднеся его на уровень глаз, осматривает почти пустую по случаю буднего дня и раннего часа широкую аллею парка Горького у себя за спиной.— Опаздывает или не поняла где встречаемся? Вроде должно быть понятно — набережная аллея возле парашютной вышки'.

— Товарищ Корцова,— из-за соседнего дерева показывается щуплая девичья фигурка,— я здесь.

— Здравствуй товарищ Хэ,— хмыкает девушка,— пошли пройдёмся.

'А ничего маскируется,— Оля обеими руками придерживает поднявшийся порывом ветра подол платья,— сразу видны повадки снайпера. Хэ Цзычжень — жена Мао Цзэдуна, отправленная в Москву в 1937 году на лечение после тяжёлого ранения головы в 1935-ом. Точнее бывшая жена, Мао спровадил её куда подальше под благовидным предлогом, чтобы не мешала развитию своего нового романа с бывшей танцовщицей из Гонконга и бцдущей главой 'банды четырёх' Цзян Цин'.

— Мао окончательно отказал в возвращении,— Оля краем глаза замечает как побелели крепко сжатые губы Хэ,— видимо не доверяет тебе. Димитров после этого запретил задействовать своих людей и представительство ИККИ в Яньани для помощи в проведении операции, поэтому рассчитывать придётся только на свои силы. Ты, кстати, можешь отказаться от своего участия прямо сейчас.

— Я своих решений не меняю, товарищ Корцова.— Ни один мускул не дёрнулся на лице китаянки.

— Отлично, в таком случае, товарищ Хэ, переговоры с Чжоу Эньлаем в Чунцине проведёт другой человек, а твои действия будут ограничены территорией Яньани.

— Это неразумно,— обе замолкают, пережидая пока мимо пройдёт счастливая парочка,— Чжоу и его жена меня хорошо знают, доверяют. Кроме этого, Мао его часто вызывает из Чунцина. Если вовремя организовать какое-нибудь столкновение на линии соприкосновения с войсками Чан Кайши, то Чжоу точно вызовут в Яньань.

'И голова у неё варит,— женщины сворачивают на боковую аллею,— надо решаться'.

— Подумаю над этим,— кивает Оля,— теперь о маршруте твоей группы. Ли-2 из Алма-Аты делает посадку в Урумчи, там же на аэродроме вы ночуете. На рассвете вылетаете в направлении Яньани, там в 70-и километрах от города на плоскогорье между реками Лохэ и Яньшуй есть посадочная площадка, где вас будут ждать проводники-уйгуры. На ослах горными тропами они выведут группу к Яньани, где будут ожидать вашего возвращения. Твои действия в городе остаются прежними, за исключением того, что рассчитывать на помощь представителей ИККИ будет нельзя.

— В Яньани много развалин после японской бомбардировки где никто не живёт, товарищ Корцова, с ночёвкой не будет проблем.

Женщины с минуту идут молча по пустынной дорожке.

— Товарищ Хэ,— Олю берёт за руку китаянку,— я прекрасно понимаю твои чувства. Будь я на твоём месте, тоже бы предательства не простила. Однако прошу тебя — первым делом то, о чём договаривались, а месть оставь напоследок. Обещаешь?

— Обещаю, товарищ Корцова,— ровным бесчувственным голосом отвечает та,— но и ты мне обещай, что позаботишься о моей дочери Ли Минь.

* * *

— Ну как, хорошо слышно?— Радист представительства Коминтерна в Яньани Коля Риммар поднимает подбородок кверху, обращаясь к сидящему в наушниках начальнику Петру Власову.

Тот вместо ответа поднимает вверх большой палец.

— Председатель Мао,— в наушниках звучит незнакомый Власову голос,— мы готовы в течении двух-трёх месяцев полностью вооружить 50 тысяч ваших бойцов американским оружием. Однако вы должны нас понять — мы хотим, чтобы оно стреляло по врагу — японцам, а не по нашему союзнику армии Центральных властей Китая. Принимая решение о поставках, мы должны себе чётко представлять какую позицию вы занимаете по важным для нас вопросам. Вот некоторые из них — Ваша экономическая программа? Ее суть, этапы? Будете повторять СССР и в первую очередь закладывать индустриальную базу? Будете создавать индустрию, не считаясь с низким уровнем жизни? За счет этого уровня?

'Кто-то из союзнической миссии наблюдателей,— взгляд Власова с удовлетворением отмечает, что второй радист уже включил магнитофон на запись,— вчера их более двух десятков высадилось на аэродроме из 'Дугласа''.

— Я рад, господин генерал, вашему вдумчивому подходу к ситуации в Китае,— Власов напрягает слух, чтобы разобрать тихий голос Мао,— постараюсь ответить на вопросы предельно откровенно. В своей экономической программе мы не станем никого копировать. Китай — аграрная страна, поэтому наша основная задача — аграрная реформа и её главный пункт перераспределение земли в пользу крестьян. Индустриализация важна, но не за счёт крестьян. Возможно, что в будущем нам потребуются кредиты и поставки оборудования для развития промышленности. Где их взять будем решать в зависимости от обстоятельств ...

— На каких политических и экономических основах, председатель Мао, возможны вложения американского капитала, что он думает по поводу руководства американцами — или участия в таком руководстве — крупными промышленными комплексами?

— Мы, китайцы, приветствовали бы у нас ваших технических специалистов, господин генерал, не возражали бы против концессий, но вряд ли бы смирились с иностранными руководителями. Теперь, господин генерал, я задам вам вопрос — говоря о вашей готовности вооружить 50 тысяч наших бойцов, как вы планируете технически передать это вооружение?

— Нами запланированы морские и воздушные десанты. Часть вооружений и боеприпасов будет сброшена с воздуха, за другой частью вашим войскам придётся явиться к месту высадки на берег американского десанта.

— Дело в том, генерал, что мы не очень доверяем продажным чиновникам Чан Кайши. Мы опасаемся, что самая ценная часть этого оружая будет присвоена ими. Нам бы хотелось, чтобы распределением вооружений занимались американцы. Что же касается количества оружия, то мы претендуем если не на пятьдесят процентов от всего объёма поставок, то никак не меньше чем на тридцать.

— Это вполне возможно, председатель, но нам нужны гарантии, что вы не станете обращаться за тем же самым к русским. Кроме того, мы хотим контролировать передаваемые вооружения. Поэтому мы хотели бы расширения присутствия офицеров 'миссии наблюдателей' на территории, контролируемой вами, а также в штабах и частях вашей армии. Мы бы приветствовали объединение усилий наших разведок не только против Японии, но и против СССР. Мы могли бы, к примеру, оснастить разведывательный центр в Яньани нашими специалистами, необходимой материальной частью и денежно— валютными средствами.

Некоторое время в наушниках слышится лишь слабое потрескивание и чирканье спичек.

— Отвечу вам так, генерал, с началом поставок оружия, боеприпасов и снаряжения все остальные вопросы, даже те, которые сейчас кажутся немыслимыми, могут решиться сами собой. Что же касается русского оружия, то американцам не о чем беспокоиться. Не скрою, мы несколько раз просили Сталина о передаче нам трофейного оружия и всякий раз получали отказ. После того, как русские даже без консультаций с нами заключили с японцами соглашение по Маньчжурии, а также, договорившись с Чан Кайши, провели референдум во Вешней Монголии наши отношения оказались полностью разрушенными. Вы разрешите, господин генерал, дать вам совет. Здесь в Яньани — вон там на склоне ущелья в четверти ли от нас — уже много лет находится русское представительство Коминтерна. Им руководит посланник Сталина, мы зовём его Сун Пин, что в переводе означает — человек-калека, который ходит на прямых ногах. У этого человека нет гибкости в мышлении, он излишне прямолинеен, поэтому с ним невозможно вести переговоры. Вы же, как мне кажется, совсем другой человек. Вы понимаете, что в Китае нарастает революция, ситуация быстро может стать непредсказуемой, поэтому очень рискованно полностью связывать себя с одной стороной — я имею ввиду Чан Кайши. Считаю, что вам надо искать новых союзников в лице национальной силы...