Летопись Баюна. Скука Бессмертного.

Тяжело вздохнув, Кащей свернул поиски и, отправившись в свой кабинет, сдернул покрывало с огромного зеркала в черной лакированной раме неизвестной науке породы дерева. В зеркале вместо отражения клубился туман.

— Я-ль на свете всех ужасней, всех опасней и злей?

— Ну вот, начинается... — ответил ему хриплый голос.

— Говори, как есть, а то опять отдам какой-нибудь ведьме, и вот тогда ты будешь отвечать по сто раз на день, отражая ее старое сморщенное, как сухофрукты, лицо!

— Послала же мне судьба хозяина... Ты ужасен, спору нет! — ответило зеркало с вселенской скукой в голосе. — Но в коварстве есть сильней, и ужасней, и злей тебя. И тебе не переплюнуть его страшный, хитрый ум!

— Рифма хромает...

— Да ну тебя, ничего не понимаешь в искусстве!

"И не собирался, не хватало мне еще квадратов Малевича по всему замку!"

Кащей молчал всего несколько секунд, после чего, достав из шкафа пару фужеров, разлил прозрачную жидкость и поставил один возле зеркала. Странным образом фужер перекочевал в "зазеркалье".

— Ну, за конкурента! — произнес тост Кащей и чокнулся бокалом с зеркалом. — Покажешь?

— Не дождешься! — из тумана в зеркале соткалось некое подобие человеческого лица. — Так неинтересно будет!

Кащей покивал головой в знак согласия:

— Тут ты прав!

Внезапно ударил колокол, заставив замок содрогнуться, как и все окрестные королевства. Не успел звон, прокатившийся по всему миру, затихнуть, как ему вторил душераздирающий рев испуганного до смерти Баюна.

Иван обходил опушку леса возле замка Кащея, как внезапно земля ушла из-под ног. В последний миг он успел схватиться за корень дерева и повис над заостренными деревянными кольями.

— Только браконьеров мне не хватало, ладно бы еще на Кащея! Так они мне последних медведей пораспугают! Мне кто мед с малиной собирать будет?!

Выбравшись из ямы, его нога провалилась вновь, и он с воплем взмыл вверх. Сложив руки на груди и медленно раскачиваясь на веревке, Иван обдумывал, что сделает с горе — шутником.

Глубоко вздохнув, лесничий земель Кащеевых свистнул и принялся ждать. Вскоре на поляне собралась стая серых санитаров леса, не по-звериному умными глазами те наблюдали, как их кормилец мерно раскачивается вниз головой.

— Шарик, тому, кто найдет этого шутника, обещаю хорошего барашка!

Два раза предводителю волков говорить не пришлось, стаю как ветром сдуло.

— Тому, кто меня снимет, обе...

Иван полетел вниз головой снова на колья. Второй же раз ухватившись за многострадальный корень дерева, он ругнулся и вылез. На поляне было немало обитателей леса с добрыми-добрыми глазами. Награду хотели все, несмотря ни на что.

Иван почесал в затылке.

"И как мне на вас делить благодарность?"

Анна пребывала в панике. Магия, несмотря на свое разнообразие от защитных, бытовых и атакующих заклинаний, была мягко говоря, бесполезна, приводя молодую, уверенную в себе и своих силах ведьмочку в панику. Большая кухня превратилась в самый настоящий лабиринт из ловушек. Банки, горшочки со специями слетали с полок и разлетались словно фейерверк. Тонкие нити, натянутые в самых неожиданных местах, превращали самые непримечательные вещи в опасные для жизни ловушки.

Забившись в дальний угол, девушка с ужасом наблюдала за ставшей любимым местом (кухню) с ужасом и непониманием. Кащей, несмотря ни на что, никогда не трогал своих слуг.

Баюн в ужасе наблюдал за тем, как молодая и красивая "пленница" из рода северных варваров спокойно остругивает длинный осиновый кол, вкопанный в землю. Девушка с нечеловеческим упорством готовила к казни "милое" "белое" и "пушистое" существо к страшной казни.

Сам Баюн был привязан к шести глубоко вбитым в землю осиновым кольям. В рот была всунута деревяшка, мешавшая коту говорить. Не пожалели даже гордость Баюна — его хвост!

— Ну, ничего, вы у меня еще получите! Вы еще узнаете, как похищать дочь великого конунга! Вы мне за все заплатите! — каждое слово сопровождалось взмахом кухонного ножа.

Внезапно послышался волчий вой, и с опушки леса к Лукоморскому дубу понеслась стая волков. Девушка выругалась, после чего, прихватив заготовленные колья, нырнула в озеро.

Волки, не обращая на привязанную вредную личность, некогда потрепавшую нервы волков своим поведением, стали кружить вдоль бережка озера.

Внезапно озерная гладь вспенилась, и к берегу подплыли три русалки, с хохотом выбросив связанную по рукам и ногам белокурую валькирию. Следом на берег полетели осиновые деревяшки. Довольные русалки подтащили извивающуюся девушку к большому камню, после чего вылезли на берег.

После чего втроем уселись на брыкающуюся девицу.

— Нечего рычать, серые, это наша добыча!

— Тем более зима не за горами, рыбу — то все любят?

Волки слегка сдали назад, барашек барашком, а зима-то голодная...

Кащей сидел напротив домового и задумчиво рассматривал конструкцию из шести самострелов. Сам домовой сидел, боясь пошевелиться, ибо стоит ему только дернуться, и тогда его превратят в некое подобие ежика со стальными колючками "вовнутрь"!

— Любопытно.

— М-м-м-м! — Кузьмич из-за большого кляпа во рту не был особо расположен к разговору.

Присев на корточки, он освидетельствовал еще один самострел, направленный в седалище стула и заряженный странной деревяшкой, покрытой скандинавскими рунами. От деревяшки сильно "пахло" древней магией.

— Это кто ж у нас такой наглый и бесстрашный?

Развеяв магию, Кащей спокойно отвязал домового.

Домовой на ватных ногах отошел в сторону, после чего прислонился лбом к холодному камню подземелья. Простояв так пару минут, он выпрямился и, приняв алюминиевую фляжку, тут же присосался. Кадык домового так и ходил вверх-вниз. Вернув пустую флягу, Кузьмич занюхнул рукавом и выдал такое...

Привыкший к разнообразной ругани, Кащей, за долгую свою жизнь еще не слышал подобных эпитетов великого могучего...

Вечер в замке Кащея был неспокойным. Весьма нестандартная принцесса умудрилась заминировать ловушками буквально весь замок, перепугать насмерть мышиную стражу, у которой в ходе столкновения с белокурой воительницей были отобраны "драгоценные" столовые приборы.

Советы о том, как наказать возмутительницу спокойствии, от недовольных обитателей сыпались как из рога изобилия. Самыми мягкими были у Ивана — запрячь на сбор грибов, малины и меда, из-за того что перепугала до смерти шесть медведей и восемь ежиков.

— Отец соберет войско, и вам всем придет конец!

— Скорей бы, красна-девица, а то скучно... — от улыбки мирового злодея Фрейлана вздрогнула. До нее только что дошло, что ее похитили отнюдь не из-за выкупа... — Ее в темницу, и стеречь как зеницу ока, пока она последних обитателей не распугала.

Кащей задумчиво поскреб затылок, от чего парадная золотая корона слегка съехала набок.

— Кузьмич, порыскай в сокровищнице, там жемчуг был вроде, русалкам подари, они его очень ценят. Заслужили, так заслужили!

Принцесса-валькирия рванулась, но Иван держал крепко.

— Я все равно сбегу, и твоя голова послужит хорошим украшением на древе предков!

— Боюсь, вы ее никому не будете показывать, сбегут ведь от моих анекдотов... — "печально заметил Кащей".

Кащей задумчиво посмотрел на трех "почти богатырей" сквозь магическое зеркало, после чего задумался. Эта троица доставляла неприятности больше окрестному люду, чем злодеям, разбойникам или нечисти. НЕПОРЯДОК!

— КУЗЬМИ-И-И-И-ИЧ!

Домовой появился моментально, сонно зевая, в домашней пижаме и желтых цветастых тапках.

— Чего изволите, ваше злодейшество?

— Грабли есть?

Домовой откуда-то достал огромную амбарную книгу и принялся перелистывать страницы.

— Шесть новых и еще четыре на списание...

— Мало... Пошли Ивана, пусть купит сотни четыре у неместных крестьян. Древко должно быть обязательно из мореного дуба.

— Дык дорого... Дешевле из осины или ивы...

— Пусть потратится, но грабли нужны к концу недели!

Домовой достал счеты и, пошумев шайбами, что-то подсчитывая, поднял глаза на Кащея:

— Еще что-нибудь?

— Ну, и смола, восемь бочек, масло, желательно порченное, мелкие перья домашней птицы, сушеный горох мешка четыре, мешок чеснока и две осадные катапульты.

Домовой зашуршал страницами, после чего доложил:

— Есть все, кроме грабель и перьев.

— Срок неделя!

Домовой исчез, сонно зевая, не забыв захватить и амбарную книгу, и деревянные счеты.

Грабли стали поступать к Кащею очень быстро. Кащей накладывал на них целую кипу различных заклятий, после чего отправлял на склад. Перья, масло, деготь укладывались в специальные плетеные емкости, куда Кащей складывал армейские взрывпакеты.

Три "почти" богатыря устроили очередной пикник в чистом поле... Точнее в поле, засеянном странной душистой травой, достигающей уровня плеч взрослого человека. И трава идет потом на изготовление специй.

— Кирюха! Ты опять не доливаешь?

— Обижаешь, Олег! Все честь по чести!

— Да ты себе долей, увалень!

— Михалыч, а ты прекрати грызть щуку, это не еда, а закусь! — тяжелый кулак Олега с силой ударил в грудь Ивана.

Внезапно раздался испуганный девичий крик и послышались крики о помощи.

Все трое рванули на голос.

Из кустов высунулся Кащей и, осмотрев "яства", достал пузырек и побрызгал на еду, ибо если добавить его в алкоголь, то привкус изменится. После чего нырнул обратно. Полтора часа блуждая и потоптав поле, богатыри вернулись.

— Ну, с богом! — произнес тост Михалыч. — Ну, чем бог послал.

Выпив и закусив чем их бог послал, богатыри уже собирались пойти по второму кругу, как с той же стороны раздался женский крик.

Снова вскочив и похватав свои походные палицы, они понеслись на крик.

А дальше...

Свистящие звуки, хлопки от удара тупым предметом по чему-то пустому и вопли трех "спасателей" слились в единую мелодию. Куда бы они не бежали, как бы осторожно не ступали, грабли, словно по волшебству, оказывались у них под ногами. Все-таки у трио "пока еще не богатырей" появился победитель. Михалыч, шатаясь, выполз из кустов и, пошатнувшись, упал лицом на вытоптанную для пикника поляну.

Вечер в замке Кащея.

Баюн, широко распахнув и не без того огромные, как плошки, зеленые глаза, смотрел на слегка колеблющуюся картинку над сферой-артефактом, где три богатыря под звуки "Лебединого озера" отплясывали танец с граблями.

Отдав приказ убрать шар в архив и сделать пометку в архиве, Кащей удалился. А Баюн раз за разом просматривал трагический пикник "Трех Почти Богатырей".

Волки — таки получили барашка, ибо по сути именно они и загнали принцессу-валькирию. Баюн, благодарный серым за спасение, умудрился утащить с кухни ворох сосисок, правда, был после благословлен тяжелым черпаком Анны. Ведьмочка не любила, когда обворовывают кухню.

Дочь вождя племени Майя выждала положенный семнадцатидневный срок и приступила к действиям. Благо духи соблаговолили с ответом и прислали к ней души умерших, чтобы наполнить ее чары силой (восемь привидений, полностью потеряв свою энергетику, исчезли из всех миров, без права на перерождение).

Райцаль, взмахнув рукой, вынесла замок на двери камеры, после чего тенью выскользнула в коридор. План был прост: освободить с приходом ночи остальных узников. А пока их будут отлавливать, попытаться спастись самой.

Глава 7. Три Хомячка.

— А-ань! Как думаешь, хозяин согласится помочь?

Ведьмочка сидевшая на любимом русалочьем валуне оторвалась от чтения старой колдовской книги и нахмуренно посмотрела на три мордашки, торчащие из озера.

— Даже предсказывать не берусь! Хозяин нас бережет и не трогает, но отнюдь не обязан исполнять наши прихоти.

Русалки синхронно тяжело вздохнули, отчего вода в озерце пошла легкой рябью.

— Поможет, скорее всего, — проскрипел из-под корня Лукоморского дуба Кузьмич. — Ну и тяжелая у баюна заначка! Чтоб ему Кащей всыпал за растранжиривание золотых цепей! Сказано было повесить...

— Кузьмич!

— А? — Домовой отвлекся от работы и посмотрел на четыре удивленных лица девушек (Ведьмы и русалок).

Анна проглотила ком в горле и удивленно спросила:

— Кузьмич, ты сказал что, скорее всего, поможет. Почему ты так думаешь?

— Скука... Дочь шабаша! СКУ-КА! — По слогам произнес домовой. — Если дело трудное, то точно согласится. Или ты думаешь, он от чего пошел в тридесятое воевать? Вы главное распишите как нечто трудновыполнимое или практически невозможное... Ну шкура блохастая! Я тебе цепь еще припомню, и так чистить ее мне пришлось, так мне теперь еще и вешать!

Кащей раз за разом просматривал систему охраны казны ордынского ига, после чего долго витиевато ругался, и продолжал рассматривать возможность прорыва/подкопа/штурма неприступного, магического шатра установленного над останками некогда неприступной крепости. Почему останками? Так только подвалы в сохранности и остались!

— И что мне с этим делать? Можно конечно попытаться напролом, так меня убивать устанут!

— Не устанут, тебя просто опять расчленят и сожгут как нечистую силу!

— М-м-м-м... помню, три века тому назад было подобное... Так что ты предлагаешь?

— Тебе сразу вынь да положь? А самому подумать?

— Уволю!!!

— А я что стою на балансе как работник? — глаза туманного лица удивленно распахнулись! — А где моя зарплата за последние полтора тысячелетия?!

Кащей подавился яблоком, которое смачно жевал. С трудом он прокашлялся, после чего выдал такую фразу насчет чрезмерно жадной и даром никому ненужной светоотражающей части мебели, что подслушивавшая под окном Анна едва не свалилась с метлы. Судя по пунцовому личику молодой ведьмочки такого ей слышать, еще не приходилось.

— Фиг с тобой жмот бессмертный!

Зеркало отразило берег озера и трех рыбаков, поочередно прикладывавшихся к резным березовым чаркам.

— Вот тебе три подопытных братца — кролика! Отправил их крушить орду, а сам в это время лопатой работаешь в погрузке золотишка. Забыл, как в свое время гонял трех первых былинных богатырей?

— А ведь именно так и стоит сделать!

Кащей вскочил на ноги и запустил огрызком в открытое окно. Огрызок, со свистом хлопнув ведьмочку по лбу, полетел вниз. Тем временем Великий злодей тысячелетия подошел к зеркалу, и щелкнул указательным пальцем по туманной глади стекла. Отражение Кащея пошло рябью и преобразилось в сорокалетнего витязя в кольчуге, под кожаном доспехом с нашитыми на него стальными пластинками, наподобие рыбьей чешуи. Голову Кащея покрывал широкий шлем с плюмажем и низкой переносицей.

Покрутившись и так и сяк Кащей остался доволен своим временным обликом.

— И что бы я без тебя делал, гримерная ты моя?!

— Ходил бы к ведьме, которая бы тебе долго накладывала на лицо белила и подкручивала ресницы...

— Разобью!

— Да бей, сколько хочешь, семь тысяч лет несчастий захотелось? По моему, тебе в тридесятом последние мозги отбили, солдафон... — беззлобно пробормотал дух зеркала.

— Не без этого. — Кивнул в знак согласия Кащей. — КУЗЬМИ-И-И-И-И-И-И-ИЧ! Тащи удочки со снастями со склада!