Эквивалент. Глава третья

Старшина, надо понимать, скормил своим бойцам волшебную химию, вот они и работают, как "Энерджайзеры" даже ночью. Кошкин, Нефёдов и временные "Энерджайзеры" выполняли с помощью русских напевов самую тяжёлую работу, а остальные бойцы более креативную, типа установки палаток в овражке и устройства ложных позиций. Несколько человек дежурило в "секретах".

Стояла духота и штиль. Поэтому комары досаждали людям. От мелких летучих вампиров не скрыться, но ветерка, способного отогнать их не предвиделось. Никак не напьются, сволочи, христианской крови. Как фашисты. Димка пришиб несколько особо активных комаришек, но Система за их убийство ничего не дала. Жадность — второе её имя.

Поверхность Земли подсвечивал лишь призрачный свет зависшего в небе спутника. В воздухе тянуло запахом пыли, сорной травы и свежевырытой земли. Вокруг стояла бы полная тишина, если бы не люди, продолжающие суетиться в ночи. Их суета порождала несвойственные природе звуки.

Бойцы работали. Димка слонялся без особого дела, стараясь не попасться на глаза Егорову. Так смотришь, через пару дней стрелковые ячейки разовьются в несколько линий траншей с ходами сообщений. Овражек оказался очень удобным для укрытия людей. Он был не очень глубокий, но ветвистый. Бойцы дорабатывали грунт в этих разветвлениях для устройства блиндажей или для установки палаток медикам. Всё, что можно перекрывали маскировочными сетями и ветками: скоро под этими сетями будут стоять ящики с минами, снарядами и взрывчаткой. Хорошему разведчику любой шум — это источник информации. Даже мусор, ящики от боеприпасов, их количество, многое могут сказать разведчику. Конечно, если он сюда доберётся живым.

Наконец Димка засёк, как из немецкого тыла в сторону расположения войск Красной Армии отправились три разведгруппы. И это были не какие-то обыкновенные пехотные дозорные, ведущие разведку переднего края противника, а серьёзные товарищи. Димка даже видел, что эти группы одеты в красноармейскую форму и вооружены советским оружием, что говорило о серьёзных намерениях этих разведчиков. Пора предупреждать старшину, а то пропустим этих ушлых ребятишек в наш тыл. В нашем направлении движется самая маленькая группа: всего шесть боевиков. Правее на восемь километров настроилась переходить фронт группа из восьми человек, а левее от нас на три километра, группа тоже, состоящая из восьми немцев. В правой группе разведчики тащат рацию, значит, в этой группе главный командир.

— Как я доложу командованию о разведгруппах? — тихо говорил Димке старшина, когда тот доложил ему что происходит на той стороне. — Меня просто не поймут, понимаешь.

— Тогда надо обязательно кого-то из "нашей" разведгруппы взять живьём. Скажем, немец признался на допросе, а потом помер. С кем не бывает, — развивал свою мысль Димка.

— Не, братец, — сообщил старшина. — Если пленного убьём, то под трибунал загремим. Кроме того, у нас никто не знает немецкого языка. Как мы будем разговаривать с пленным?

— Расих Юсупов немного шпрехает, — высказался Димка. — Будет переводчиком. А может немец русский язык знает, ведь они все переодеты в нашу форму.

— Хоть бы они на минное поле, что ли забрели, — стал предполагать Дубинин. — Сапёры до ночи возились, пока у них мины не кончились.

— Не, не забредут, — уверенно сказал Димка. — Правее минного поля чесать будут. Да что там этого поля. Сапёры в основном противотанковые мины раскидали. Несколько штук на неизвлекаемость установили. Противопехоток мало, да и само поле меньше гектара.

— Ладно, как предлагаешь гадов брать, — стал уточнять у Димки старшина. — Засаду устроим?

— Думаю, засаду они срисуют, — задумался игрок. — Там, надо полагать, те ещё волчары. Много наших потеряем в ночной перестрелке.

— Тогда как? — спросил старшина. — Война без жертв не бывает. Разведку обязательно надо уничтожить.

— Вот мы её и уничтожим, — задумчиво сказал Димка. — С расстояния полтора километра. Командованию скажешь, что услышали взрывы. Думали, кто-то подорвался на минах. Пошли проверить, а там люди в нашей форме валяются и все поголовно без документов. А может, и найдутся у них какие документы, только липовые.

— А взрывы как получатся на расстоянии полтора километра? — удивился старшина.

— Тут старшина такое дело, почти интимное, — пришлось признаваться Димке. — Есть у меня немножко патронов к моей винтовочке с немножко фугасными пулями.

— Это как, с фугасными пулями? — опешил старшина. — Как те гранаты к штурмпистоле? Кстати, я что-то не видел, чтобы ты нёс свою винтовку. Посеял её что ли?

— Чего бы я её терял, свою прелесть, — улыбнулся Димка. — Вот она.

С этими словами Димка протянул руку в темноту и вытащил из темноты винтовочку.

— Вот моя прелесть, — продемонстрировал стрелок винтовку Дубинину. — А вот и те самые фугасные патроны. Они не такие, как для твоей трофейной приблуды. Мощность пули всего шесть килограмм тротила, но для фрицев, думаю, две-три пули будут как раз. К бабке не ходи. Шесть кило — это приличный взрыв.

Тут же винтовка Димки опять исчезла в темноте. Старшина уже ничему не удивлялся, но задумался...

— Нет, старшина, не задумывайся так, — понял мысли Дубинина Димка. — Нет у меня пары танковых дивизий под рукой. И атомной бомбы тоже нет. Винтовочка, моя прелесть, есть у меня и немного патронов к ней. Ещё штык имеется в закромах.

— А атомная бомба, это что? — спросил любопытный старшина. — Хорошая штука?

— Забудь, — ответил стрелок. — Даже не вздумай кому-то об этом говорить. Тебя, только за эти два слова мгновенно к стенке прислонят. Потом в сорок пятом сам узнаешь, что это такое, если доживёшь.

Вскоре, после некоторых обсуждений деталей, старшина в целом согласился с простым, как три копейки, планом Димки. А чего выдумывать излишества, если Димка, наслушавшись своих голосов, предлагает самый оптимальный метод уничтожения разведгруппы врага. Голоса врать не будут. Захватывать раненых немцев, если таковые окажутся, Димка предложил кандидатуры Кошкина и Нефёдова, потому что эти два бойца ночью немцев, если и не увидят, зато унюхают. Логично.

— Ну, а мы вдвоём с тобой и Юсуповым подстрахуем наших бойцов. Юсупову, конечно, после трудового дня придётся повоевать, ну, а кому сейчас легко? Так что, старшина, отправляйся отдыхать, а то на тебе самом лица нет. Как разведчики подойдут на два километра, разбужу тебя.

На том и порешили. Старшина пошёл вздремнуть хоть пару часов, а Димка остался отслеживать медленное передвижение разведчиков противника. Плохо, что Система не даёт пилюли, чтобы не спать, а воевать.

С прежним пятичасовым сном у Димки вышел некий казус, отчего пацан пребывал в немного расстроенных чувствах. Он уже настроился на романтическую встречу с подружкой, но Система на все десять минут субъективного времени на сон наслала на его мозги какой-то серый шум. От расстройства Димка даже не захватил "из сна" вкусняшки, и вообще, что делается братцы! Это как понять, что вместо тёплой Раечки на Димку обрушилась серая лавина слов. Но у Системы имелась своя логика, как поступать с игроком. Она обещала ему, что закидает бонусами, вот и начала закидывать. А что такое? Пусть игрок радуется, что в его мозг за десять минут загружены знания четырёх языков: немецкого, английского, японского и китайского. Странно, что игрок Димка не радуется своему счастью, и даже не изучает сообщения о таком выдающемся достижении. Стоит себе в траншее, вырытой Кошкиным и Нефёдовым, и чего-то ждёт. Чего ждать? Пойди и убей кого-нибудь самым кровавым способом, порадуй наблюдателей.

Немецкие разведчики начали переходить рваную линию фронта в самое неприятное время, в три часа утра. Игроку приходилось отслеживать успехи всех трёх разведгрупп. А они все делали успехи, особенно крайне правая группа, где находился командир. Эта группа, несмотря на свое немаленькое количество, уже фактически тихо просочилась в тыл Красной Армии на этом участке фронта. Конечно, по дальним тылам они не пойдут шастать — их интерес находится именно в этой зоне, но и здесь они могут наделать кучу нехороших дел. Левая группа тоже бодро переходит условную линию фронта, только самая мелкая группа идёт очень осторожно и бесшумно.

Тишина стояла, как в глубоком космосе.

Всё! Скоро разведчики подойдут на расстояние полтора километра. Местность здесь такая, что прятаться есть где. Дозорные если и заметят врагов, то хорошо, если на расстоянии до трёхсот метров, а в утреннем мареве, вообще не заметят. Дозорные люди и они устают.

Димка растолкал Дубинина и Юсупова. Те бодро вскочили, понимая, что началось. Дубинин лично поставил задачу Кошкину и Нефёдову. Те в ответ прошипели "Ишшиг", означавшее, что они поняли, что надо делать. То есть, когда поступит команда, пробежаться полтора километра в указанном направлении вместе с Димкой и связать раненых, если таковые окажутся. Потом пленных тащить в траншею, где Юсупов проведёт "допрос" немцев, потому как он человек учёный и языками владеет. Юсупов почему-то так не считал. Как можно считаться знатоком немецкого языка, если знаешь всего слов двадцать из этого языка, но старшина сказал не ссать и этих слов, что знаешь, вполне хватит. Чай не бином товарища Ньютона.

После проведения инструктажа с бойцами, старшина посмотрел на Димку. Типа — начинай, бойцы проинструктированы до слёз, дозорные предупреждены обответственности, так чего тянуть кота за подробности!

— Угу! Понеслась! — кивнул Димка и из воздуха достал винтовку.

Старшина уже привычный к таким фокусам, а Юсупов вдруг вспомнил немецкий язык и произнёс на чистом немецком "Вай шайтан". Теперь стрелок сосредоточился на работе. Перед делом он думал, по какой схеме зарядить винтовку: три патрона фугасных и два обычных или, наоборот, два фугасных и три обычных. Остановился на схеме — три фугасных, так как между разведчиками расстояние достигало метров восьми-двенадцати. Идут гуськом, а не толпой. Димка стал сосредоточенно водить стволом винтовки, определяя оптимальную траекторию полёта пули. Жёлтое пятно зоны поражения на таком расстоянии было приличных размеров, но мы и не обычными пулями пуляем, а фугасами. Типа, по площадям.

Первый фугас прилетел почти под ноги пятому разведчику, разметав его грешное тело на кусочки. Капитально досталось шестому и четвёртому. Метки пятого и четвёртого быстро посерели. Метка шестого стала жёлтой, что говорило о сильном ранении. Второй и третий фугас прилетели к первому разведчику и третьему. Третий погиб сразу, а первого ударной волной отшвырнуло на несколько метров. Метка второго окрасилась в оранжевый цвет. Это говорит, что этот типчик живучий. Так думал Димка, глядя на карту. На самом деле второй разведчик чувствовал себя очень скверно: сломана нога, не работает правая рука, шум в голове от контузии.

— Вперёд, — махнул рукой, показывая направление Димка. И тут же сам выбрался из траншеи и ринулся к поверженным вражеским разведчикам. Убившие и покалечившие врагов взрывы фугасных пуль не походили на взрывы системных гранат с их неимоверной вспышкой. Зато эти взрывы давали высокую температуру с выделением густого и жирного дыма от продуктов горения. От огромной температуры рвались боеприпасы разведчиков, добавляя грохота. Дым от взрывов расходился по поверхности Земли вонючими чёрными волнами, как при горении нефти, но при этом ещё и пачкал липкой сажей всё, к чему он прикасался.

— Нихрена себе спецэффекты, — пробормотал стрелок.

Две размытые в воздухе тени обогнали игрока очень скоро. Кошкин и Нефёдов неслись к добыче с грацией носорогов и также быстро, как бегает это с виду неповоротливое животное африканских саванн. Оружия в руках бойцов не имелось, не считая остро заточенных малых сапёрных лопаток. Скоро Кошкин и Нефёдов обогнали Димку метров на сто, а то и больше. Вот же олени двужильные.

Димка понимал, что все планы, даже самые продуманные, существуют только до начала боя, а потом начинаются нюансы. Неладное дело Димка засёк, когда до врагов оставалось ему пробежать метров двести. Не учёл он резвость разведчика номер два, а тот умудрился оклематься от взрывов и начать стрелять из пистолета по Нефёдову с расстояния метров в пятнадцать. Пришлось Димке резко становиться на одно колено и стрелять во врага.

— Мля, только бы не убить гада, — подумал Димка, посылая пулю в немца. Целился он в пистолет, из которого ушлый немец вёл стрельбу по Нефёдову. После выстрела игрока, а игрок на таком расстоянии не мог промахнуться, немец затих. Вот только метка Нефёдова стала приобретать оранжевый цвет. Получается этот фашистский гад ранил нашего бойца.

Фельдфебель Йоханнес Зайдель попал в армейскую разведку за свои подвиги в период службы в егерском полку. Зайделю стукнуло уже 42 года, родом он происходил из Южного Тироля, в егерях отличился особой жестокостью в обращениях с местным русским населением, а не только с умелым выслеживанием партизан. За эти заслуги фельдфебеля перевели в разведку, где его стали считать довольно опытным следопытом-разведчиком. Если бы не Димкины пули и фугасы, то Зайдель воевал на Воронежском фронте до самой зимы. А зимой в боях за Воронеж он бы получил тяжёлое ранение, поставившее крест на его военной карьере. В 1945 году его бы снова призвали в спецподразделение "Вервольф" и он бы до марта 1946 года портил бы кровь людям в Южном Тироле. Подразделение "Вервольф" создавалось из детей и стариков для ведения партизанской войны, поэтому бывшему фельдфебелю, преданному фюреру, там оказалось самое место. Служил бы он в так называемой ауфклерунгсгруппен, то есть в разведке "Вервольфа", где бесславно погиб бы, 1 марта 1946 года при участии в одной из террористических акций. Но Система решила руками Димки несколько переиначить историю в этом слое реальности, поэтому фельдфебель попал в плен к русским уже в 1942 году, но события попадания в плен оставили в памяти фельдфебеля неизгладимый след, напрочь отбив у него желание воевать ещё когда-нибудь, особенно с русскими. Да и вспоминать подробности своего пленения он не хотел, ибо с этими воспоминаниями приходил жуткий страх, и тряслись даже руки. Но, ещё многие годы к Зайделю, особенно ночью, приходили воспоминания о той злосчастной ночи на Воронежском фронте, и тогда Зайдель не мог спать, а только дрожал, потел и лил слёзы.

До этой ночи Зайдель считал себя хорошим солдатом фюрера и сверхчеловеком, долг которого уничтожать унтерменшей во славу Германской империи. Переоценка ценностей произошла всего за одну ночь, когда разведгруппа, в которой находился фельдфебель, при переходе рано утром линии фронта нарвалась на минное поле русских. Наверное, русские применили новый вид мин, взрывающихся с выделением большой температуры, огня и едкого жирного дыма. Практически все разведчики группа Зайделя были сразу убиты, а сам фельдфебель получил перелом ноги и ощутил, что и правая рука не работает. Вот и пришёл момент истины, когда придётся отдавать жизнь за фюрера. Зайдель нисколько не сомневался, что он сейчас мужественно покажет унтерменшам, как погибают великие чистокровные арийцы. Левой, работающей рукой он достал пистолет и лёжа на земле начал выцеливать очень быстро приближающиеся к нему фигуры русских солдат. Никто из его камрадов не подавал признаков жизни, и сражаться не собирался. Приходится сражаться одному за всех. Что ж, героически погибнуть за фюрера — это большая честь, поэтому Зайдель открыл огонь по очень уж быстрым русским солдатам. Он успел сделать два выстрела в одну из фигур и, как он понял, даже попал, так как русский зарычал от боли, но продолжил бежать к фельдфебелю. Третий выстрел разведчику произвести не удалось. Зайдель с ужасом увидел, как его пистолет отлетает в сторону вместе с оторванным большим пальцем левой руки. Пришла ещё одна боль в добавление к боли от сломанной ноги и поражённой взрывом правой руки. Всё — промелькнула мысль в голове фельдфебеля, когда подбежавший русский солдат замахнулся на него лопаткой. Но, почему-то добивающего удара не последовало, а начался ужас.