Родственников выбирают

драконьей крови. Вопросы есть? Вопросов нет: в Хогвартсе хранится для каких-то директорских нужд Философский камень, его охраняют цербер и тролль. Впрочем,

тролль может быть и для опытов. Дело не в самом проекте, дело в потенциально опасной живности в замке, полном детей. Отбиться от этих зверушек могут не

всякие взрослые... Ну-с, господа вороны, что предпринимать станем?

Декан факультета тенью сидел на своем высоком стуле в углу и изображал из себя скульптуру. Каменную и очень молчаливую. К нему все так привыкли, что и не

замечали его присутствия, только первокурсники втихомолку косились, да сравнивали: это не Макгонагалл, с ее указанием дружить.

— В первую очередь, — сказала Пенелопа, — нужно удостовериться в том, что там нет еще и драконов. Мало ли.

Она подошла к статуе Основательницы Ровены, положила руку на ее сомкнутые ладони и произнесла:

— Леди, нам нужна ваша помощь.

Минут через пять напряженного молчания в стену факультетской гостиной вплыла Серая Дама, призрак Рэйвенкло. Пенелопа присела перед ней в реверансе.

— Спасибо, миледи, что откликнулись так быстро. Нам действительно необходима помощь.

Макдугал и Кристалл пересказали призрачной Леди все выводы, сделанные в гостиной, и попросили узнать, нет ли еще потенциальных живых опасностей в запретном

коридоре. Когда Леди (или Дама, Гарри не очень-то понял, как к ней обращаться) кивнув, исчезла, он шепотом поинтересовался у второкурсницы Мариэтты Эджкомб,

сидевшей рядом с ним:

— Это что, сама Основательница Ровена?

— Нет, это Хелен, ее дочь, — так же, шепотом, — ответила Мариэтта. — Ее убил Слизеринский Барон из ревности, а потом и сам бросился на меч, не хотел без

нее жить. Очень романтическая история.

"Девчонки! Какая в этом романтика — убить любимую и зарезаться самому?" — недоумевал Гарри. А Мариэтта продолжала:

— Вот, с тех самых пор они в Хогвартсе и существуют. Если правильно к ним обратиться, помогают своим факультетам. Или если действительно происходит что-нибудь

опасное, то они могут сообщить об опасности директору или деканам. Сам понимаешь, это не почтовые совы, их просто так заставить никто не сможет...

Пока они болтали, Леди вернулась и о чем-то негромко переговаривалась со старостами. Макдугал спешно чертил что-то на пергаменте. Флитвик наблюдал и хитро

улыбался. Наконец, старосты поклонились призраку, громко сказав: "Спасибо, Леди", — факультет нестройным хором повторил, а Серая Дама величественно кивнула

воронам и растворилась в тенях.

*Безусловно, от названия этого праздника и произошло английское слово Easter (Пасха) — одно из тех языческих слов, которые так и не смогли искоренить хpистиане

("Библейское" название пpаздника Пасхи — Passover — так и не прижилось в английском языке).

Отредактировано Пуговка (2012-08-06 02:13:17)

Глава 7

— Гхм. Ну что, ж, господа вороны и воронята, подытожим, — наконец проговорил Стив. — Имеется запретный коридор на третьем этаже. Система ловушек — простейшая,

думаю, сегодня наши первокурсники ее не одолеют, но к концу года — вполне. Спешу обрадовать, кроме тролля и цербера живности нет, но есть дьявольские силки,

прямо после собаки, за ними — масса летающих ключей, один из которых открывает следующую дверь. Для удобства рядом с ключами стоят метлы, на которых предлагается

погоняться за ключиком, как за снитчем. Дверь ведет на шахматное поле, фигуры расставлены, чтобы пройти его, необходимо выиграть партию — впрочем, если

предположить, что ключи зачаровывал Мастер Чар, — он цепко взглянул на декана и уловил незаметный другим знак согласия, — то шахматы — работа Мастера Трансфигурации.

Она, как известно, неплохой игрок. Но раз фигуры преобразованы, то и обратное преобразование, либо уменьшение доски — дело нехитрое. Еще более нехитрое

дело...

— Раздолбать их Бомбардой? — предположил кто-то.

— Еще проще. Ну, команда, соображаем!

— У нас же метлы в соседней комнате! — воскликнул Роджер.

— Вот именно. Лети -  не хочу. Прилетим мы в комнату, где держат тролля. Аккуратно, поверху, все на той же метле...

Вороны от души хохотали.

— Далее — комната Мастера Зелий. Семь пузырьков в ряд, листочек с загадкой рядом. Требуется решить логическую загадку, в котором из пузырьков зелье, позволяющее

проходить через огонь. Огонь — натуральный, фиолетовый такой... За огнем еще один зал, в зале — тренога, на треноге — камень. Все.

— И никакой лаборатории? — усомнились слушатели. — То есть, полоса препятствий для школьников уровня первого-второго курса с призом в конце? Зачем такое

в Хогвартсе? И если это для детей, то к чему там опасные животные? А если для старших, то почему такие легкие препятствия? И ладно бы, препятствия — но

зачем объявлять о мучительной смерти на третьем этаже первого сентября? Чтобы все гарантированно туда сходили и убедились, что их, мягко говоря, обдурили?

Гриффиндор, благодаря клоунам, в курсе. Мы — в курсе. Змеи — скорее, всего тоже там отметились. Барсукам, если им лениво задницы приподнять, не наши, так

змеи все расскажут. А в чем прикол-то такой, кто понял?

— Ну, положим, полоса препятствий для настоящего Камня действительно примитивная. Значит, отвлекалочка. Камень — есть он, нет его, неважно в принципе. Артефакты

такого уровня хранят совсем по-другому. И вряд ли, — прости, Поттер, — доверяют о них информацию болтливым лесникам. Значит, это на что-то нацеленная дымовая

завеса. Но звери-то настоящие. И тролль уже один раз удрал. В следующий раз может не обойтись без жертв. Возвращаемся к потенциальной от них опасности.

Что мы должны — и главное, можем — сделать?

— Это по-прежнему остается проектом директора, согласись, Стив. Значит, стоит известить его о том, что его "дымовая завеса" развеяна, и попросить убрать

опасных животных из школы. Как-то мне не очень уютно знать, что в одном замке с нами находятся эти звери... — проговорила Пенелопа.  — Сэр, — обратилась

она к Флитвику, сияющему широчайшей улыбкой от гордости за своих воронов, — вы не могли бы...

-Я поговорю с директором, мисс Кристалл, — пообещал декан. — Не совсем уверен, что остальные факультеты так споро разобрались бы в подоплеке происходящего,

но ученики факультета Ровены всегда обладали острыми и любознательными умами. Пятьдесят баллов Рэйвенкло! Я вами доволен, дамы и господа.

Дамы и господа радостно захлопали и заулюлюкали.

Убрал ли директор опасную живность из школы, осталось неизвестным. Но коридор на третьем этаже с того времени перегородили защитными чарами, как объяснил

всем желающим Стивен, по всей вероятности, настроенными на возраст и еще несколько параметров. Школьники там пройти больше не могли. Это не значило, конечно,

что они не пропускали вообще никого, а самое главное, никто не знал, могут ли нарушить такие чары с той стороны сбежавшие тролли или церберы, но вороны

славились кроме цепких умов, еще и отсутствием ненужных рефлексий. Они сделали все, что могли, пусть те, кто сможет, сделают лучше.

Гарри нашел в факультетской библиотеке жизнеописание Фламеля, внимательно его прочитал и понял, что Философский Камень — вовсе не панацея от всех болезней,

как он первоначально предположил, а скорее, наоборот, ядовитая дрянь с наркотической составляющей. Эликсир, дарующий бессмертие, выжигал из крови практически

все, кроме чистой магии — а значит, совершенно не подходил для лечения магглов, а именно о них, точнее, одном-единственном маггле на свете, Гарри заботился.

Как бы ни странно это звучало, но проще всего Гарри давались предметы, непосредственно связанные с "глупыми помахиваниями волшебной палочкой". Трансфигурация

после объяснения Роджера с упором на маггловскую математику(а ее Гарри в последний год здорово подтянул) не представляла собой ничего сложного. Чары Флитвик

и на уроках разбирал так, что никаких дополнительных объяснений не требовалось. Кстати, декан заметил его возню с перьевой ручкой и дал неожиданный совет,

за который Гарри был ему потом страшно благодарен:

— Мистер Поттер, вам все-таки лучше пользоваться перьями, хотя бы первое время. Перья для волшебников — не глупый анахронизм, а осознанная необходимость.

Они... — подбирая слова продолжил профессор, — своеобразный тренажер для развития мелкой моторики рук. Перо очень узкое — вам приходится прилагать больше

усилий при письме и одновременно контролировать свою силу, чтобы его не сломать. Это упражнение делает движения руки более отточеными и заклинания выполняются

намного проще.

Спустя неделю тренировок Гарри сам убедился в правоте своего декана.

На уроках ЗОТИ заклинаний они еще не разучивали, и Гарри всерьез сомневался, что будут: бедный профессор Квиррел, казалось, заикался сильнее с каждым уроком.

А что бывает с волшебниками, если неправильно проговорить заклинание, им популярно объяснял декан на уроках Чар. Впрочем, по вечерам старшекурсники иногда

показывали малышне простенькие чары вроде Ступефая или Риктусемпры, которые были в учебнике ЗОТИ за первый курс. Сами старшекурсники занимались вместе

со змеями и барсуками в клубе по изучению Защиты. Змеи всегда были сильными дуэлянтами, с ними было интересно и полезно оттачивать заклинания. Со второго

курса в этот клуб принимали всех желающих и Гарри собирался в него вступить.

А вот Гербология оказалась для Гарри неожиданным ударом по самолюбию. Год занимаясь травами, он тешил себя надеждой, что кое-что в этом деле понимает...

Как же он ошибался! Начать с того, что деление магических растений на низшие и высшие связано не только с наличием корней, стеблей и листьев, а с их разумностью

и магической составляющей. Вот почему магглы относят грибы к низшим, а маги — к псевдовысшим. Растения делились не только на виды и семейства, но и на

стихии. Причем последних было пять. Помимо огня, воды, земли, воздуха, существовала еще стихия дерева. А еще было влияние на них времени суток, лунных

фаз и астрономического цикла. У каждой части растения было свое время созревания и сбора. И все это надо было учитывать. Вот почему отвары Гарри получались

такими слабыми: он просто ничего этого не знал.

— Теперь ваша очередь, мистер Поттер, опишите любое присутствующих здесь растений.

— Эмм... Полынь горькая. Аrtеmsiа аbsintium. Или абсент. Семейство Астровые. Стихия земли. Растение высотой до 50 дюймов, стебли прямостоячие, ребристые.

Листья очередные... Цветет в июне-июле. Плоды собирают в августе. В зельеварение используются цветущие верхушки с листьями. Применяется при лечении болезней

мочевого и желчного пузыря, усиливает секрецию желчи, панкреатического и желудочного сока. Кроме того полынь в виде благовоний способствует ясновиденью

и предсказаниям. Ее используют и как защитное средство. В канун Самайна (Хэллоуина) ее бросают в огонь чтобы отпугнуть злых странствующих духов...

— Пять баллов Рэйвенкло и просыпайся, Поттер, — заржал Майкл Корнер. — Эта Гербология тебя доконает. Еще чуть-чуть и ты станешь вторым Лонгботтомом.

— А он-то здесь при чем, — злой и невыспавшийся Гарри сел на кровати.

— Это лучший ученик Спраут.

— Еще один энтуазист? Мало им Бешеной маглы, так у них еще и Чокнутый Ботаник завелся. На Гриффиндоре уже можно филиал Мунго открывать.

— Зря ты так, — тихо сказал Майк. — Он хороший.

Услышать такое от Корнера с его нелюбвью к гриффам было очень... странным.

Большую часть свободного времени Гарри проводил в библиотеке. Отдел Гербологии он прошерстил от и до. Все растения, которые могли помочь деду, были выписаны

и систематизированы. Затем ему удалось получить разрешение у профессора Спраут на создание собственного травяного сада. Она, обрадованная таким интересом

к своему предмету, даже помогла наложить ему погодные заклинания на выделенную теплицу. Дело шло к зиме, с каждым днем становилось все холоднее.

Именно там, в теплицах, Гарри и обратил внимание на Лонгботтома. Застенчивый и неуклюжий в школе, здесь он казался выше и стройнее. Растения сходили с ума

от одного его присутствия. Трепетные кустики начинали громко трещать как цикады. Серебристая лилия — на редкость гордое растение, даже Спраут к себе не

подпускала — ластилась к нему как сиамская кошка. Даже заунывники и те пели ему ирландские риллы и хорнпайлы. А уж видеть то, как дьявольские силки нежно

его щекочут, и вовсе было жутко.

— Охренеть, — только и мог сказать Поттер. — Как это у него получается?

Он раздумывал несколько минут, стоит ли спросить про это у самого Лонгботтома, но решил не приставать к явно занятому человеку. Грядки в выделенной ему

теплице сами не вскопаются и не разрыхлятся. И ухаживать за травками, с таким трудом выпрошенными у профессора Спраут, должен он сам, иначе что это будет

за травяной сад Поттера? Слово "ответственность" Гарри понимал, как "самостоятельность" — и никак иначе. Впрочем, Лонгботтом тоже определил в теплицах

собрата по увлечению и теперь посматривал в его сторону со сдержанным интересом. А когда взошли первые ростки, пришел сам, посмотреть, чем именно собрат

занят. И даже дал несколько действительно полезных советов по подкормке почвы и удобрениям.

— У меня всегда это хорошо получалось, — стеснительно улыбаясь, поведал он Гарри, — я растения... ну, чувствую, что ли. Я их понимаю.

— Они тебя — тоже,  — кивнул Гарри.

С той поры, пересекаясь в библиотеке, они дружелюбно кивали друг другу, а иногда даже писали вместе эссе. После того, как Безумная маггла выкинула свой

очередной фортель, заявив на всю библиотеку, мол, ваши родовые обряды просто привязаны к календарным датам, ничего в них такого нет, просто каждая семья

делает их по-своему, — Лонгботтом, уж на что тихий и терпеливый, демонстративно встал и отошел от нее подальше. И с тех пор предпочитал делать уроки в

одиночестве, или вот, с Гарри, если удавалось.

В гостиной Рэйвенкло по-прежнему проходили совместные обсуждения самых разнообразных тем, в основном, по Кодексу Чистокровных или по обрядовой политике

магов. Выпад Грейнджер в библиотеке был услышан, обсмеян и рассмотрен со всех сторон. А когда Гарри заикнулся, что все книги по этой теме в школьной библиотеке

перекочевали в Запретную секцию, Пенелопа только хмыкнула и показала ему полку в гостиной, на которой спокойненько стояли дубликаты.

— Не бывает запретного знания, — сказала она, — это либо неправильно понятое, либо специально извращенное для невежд. Читай на здоровье.

— А мадам Пинс сказала, это сделали для того, чтобы не волновать юные умы кровавыми жертвоприношениями...

— Ну да, конечно, — улыбнулась Пенелопа, — ваши юные умы чем-то можно напугать.  Читай, потом расскажешь, что ты понял.

Понял Гарри практически все. У них в школе уже проводили уроки сексуального воспитания — чего там не понять. И когда он, все же смущаясь и краснея, пересказал