Нас не существует

Три подружки плавно переключились на обсуждение косметики, в познаниях о которой Наташа не могла проявить эрудиции: пользовалась только тушью да блеском для губ. Но приходилось слушать и грустно вздыхать в такт диалогу, чтобы не выглядеть совсем нелюдимой.

Можно было сбежать к Диме, но тот вместе с остальными подтаскивал к будущему костру огромные бревна. Ему сейчас не до Наташи. Подружки взялись обсуждать нашумевший кинофильм и то, какой симпатичный в нем главный герой. Вообще-то актер был слишком ушастый и пучеглазый, но Наташа смолчала. Её же не спрашивали.

Вскоре вспотевшие мальчишки, поставив палатки и разведя костер, оповестили женскую половину о том, что жилище построено, а мужчины заслуживают обеда.

Готовку поручили Даше, Катя помогала ей чистить картошку, правда, делала это без особой охоты — в мусор летели либо целые картошины, либо шкурки сантиметровой ширины. Ирина ушла переодеваться из одного спортивного костюма в другой — кажется, это называлось 'переливать из пустого в порожнее', потому как костюмы отличались только расцветкой, — а Дима с Наташей привычным маршрутом направились с ведрами и котелком к ручью за водой.

Темнело. В лесу вечер чувствовался особенно: густая крона деревьев скрывала последние лучи солнца, и тени опускались на землю с шести часов. Причем делали это молниеносно: только что дорога различалась хорошо, но вот уже не увидеть ничего дальше вытянутой руки. Да и холоднее было, чем в деревне, и сырее.

Одинокая лягушка заквакала при приближении Наташи с Димой — то ли позвала кого-то, то ли поделилась присутствием чужаков со своими. Невдалеке отозвалась ее соратница, и первая со звучным чавканьем попрыгала к ней.

Наташа присела на корточки и, зачерпнув воды в ладони, щедро прыснула вначале себе на лицо, а после — в спину друга.

— Эй! — по-детски оскорбился Дима. — Так нечестно. Я ее жалею, ведра таскаю, а она?!

И он принялся молотить руками по воде, направляя ледяные брызги к Наташе. В итоге, вымокшие до нитки друзья, постукивая зубами от холода, побрели к полянке. За ними тянулась мокрая дорожка следов.

Все уже расселись у весело потрескивающего огня. За простеньким ужином ребята наконец-то разговорились.

— Плохо, что Натаха вчера не пришла, — посетовал Вано, поигрывая накаченными мышцами.

Он приезжал в Камелево на недельку-другую, потом, соскучившись 'по прогрессу' и тренажерному залу, уезжал обратно в город. Честно говоря, Вано был не меньшей зазнайкой, чем Ирина, но раздражал слабее. Может, из-за того, что не пытался лезть к Наташе с придирками.

Та поморщилась и повела плечами.

— Так вышло.

— Не оправдывайся, — подмигнул Дима. — Сегодня наверстаем упущенное.

И передал ей палку с копченой до черноты сосиской. Наташа начала есть, часто дуя на обжигающее мясо.

Окончательно стемнело, и подул холодный вечерний ветер. Вано взял в руки гитару и хрипловато запел. Забренчала веселая мелодия. Вначале медленно, гладко, но постепенно набирая скорость и пестря несложными переливами, она заставляла каждого притопывать да покачивать головами в такт.

Игорь и Семка — светловолосые близнецы, одноклассники Димы — старательно подпевали. Голосами их природа обделила, да и слова песни они перевирали, но никто не возмущался. Все ж свои, пускай орут на здоровье.

После перешли на страшилки. Выученные наизусть, они с каждым разом обрастали новыми ужасающими подробностями. Если вначале описывалась обыкновенная женщина, ставшая ведьмой, то на сотый раз она превращалась в костяную старуху, сгоревшую заживо на костре. Если первые три года рассказывали об одичавшем леснике, то на четвертый — об оборотне с кровавой пастью.

Дослушав очередную страшилку, Дима оживился.

— О, я ж не рассказывал про нашу с Наташей прогулку?

— Когда вы встретились с каким-то ненормальным? — с издевкой поинтересовался Семка. — Ты начал, но потом отвлекся.

Наташа скривилась. Никакой Кир не ненормальный!

— Ну, — согласился Дима, подкинув в костер тоненьких березовых веточек. — Наташка, расскажешь?

— Зачем? — буркнула она. — Сам рассказывай.

— От твоего лица интереснее, к тому же он тебе потом смотреть на кого-то предлагал, помнишь?

Еще как. Но об этом лучше не распространяться. Наташа нервно провела пальцем по запекшимся царапинам на внешней стороне ладони.

— Не особо.

— Как думаешь, обиделся, что слушательница на свидание не пришла, и лапшу на уши вешать стало некому? — загоготал Вано.

— Не знаю, — с нарочитой односложностью ответила Наташа.

— Он с таким жаром втирал нам о существовании духов. Бу-у-у. — завывал Дима. — Утопленников, говорит, видел, по больницам бродил в поисках привидений. Совсем парню заняться нечем, вот и мается ерундой.

— Зря вы его обвиняете, вдруг существуют... — попробовала сопротивляться Наташа. — Разве нет?

— Наталья, нам не тринадцать лет, — фыркнула Смелова. — Тебе самой, кстати, пора прекращать верить сказкам.

— Во-во, — поддакнул Вано, облизывая жирные пальцы. — А то каждого звука шугаешься. По ночам в кустики ходить не боишься?

Теперь смеялись все. Кроме Димы. Тот громко потребовал прекратить шуточки, и компания незамедлительно притихла. Не зря он был заводилой.

— Спасибо, — шепнула Диме на ухо Наташа.

— Одно дело — издеваться над чудаком, — объяснил тот. — Над тобой — не позволю.

Он прижал подругу к груди, и Наташа, убаюканная теплом, позабыла обо всем на свете.

По палаткам ребята разошлись поздней ночью. Потихоньку голоса затихли, фонарики потухли. В лесу поселилась сонная безмятежность.

Но Наташе не спалось. То не хватало любимой подушки, то — пухового одеяла; то было слишком жарко, то — невыносимо холодно. Поворочавшись в спальном мешке, она окончательно потеряла надежду на сон и осторожно выползла наружу.

Лес спал. Густой туман укутал его плотным одеялом. Ничто не нарушало покой; лишь со стороны палаток доносилось тихое похрапывание кого-то из парней.

Все потонуло во тьме, кроме ярких звезд, которые казались миллионами небесных светлячков, и огромной луны, похожей на самый большой в мире фонарь.

Никого. Только она. В окружении молчаливых деревьев.

В лицо подул ветром. Наташа поплотнее закуталась в куртку, да и уселась у остывших поленьев. В надежде на огонь она пошевелила угольки палочкой, но те давно погасли — не отыскалось ни одного рыжеватого отблеска среди черноты. Что ж, обойдется без костра. Руки замерзли, но не сильно.

Весело захрустели ветки — как в тот раз, с 'маньяком', выведшем Наташу из леса. Показалось, будто за спиной кто-то встал и начал неотрывно смотреть в затылок.

'Последние нервы испортила с этой вытьей', — ругала себя Наташа, водя по округе тусклым светом от фонарика.

Всего пару дней назад она бы позвала Диму, который непременно защитил бы от любой напасти, а теперь боялась будить друга не меньше чем злых духов.

Вдруг его симпатия к ней — не плод фантазии заботливых бабушки с дедушкой? И это уже не дружба, а начинающиеся отношения? В которых трусливая Наташа участвовать не хотела.

Ему надо, он пусть и встречается. Сам с собой.

Выложен ознакомительный кусочек текста.