Лэйми помотал головой. Казалось бы, всё разрешилось как нельзя лучше, но он вовсе не чувствовал радости: он знал, что существует множество способов причинять боль, не причиняя никакого видимого вреда. Охэйо никогда не старался заслужить его особенно горячей благодарности. Подобные оговорки были как раз в его вкусе: он явно хотел, чтобы кто-то раз и навсегда отбил у Лэйми охоту к одиноким прогулкам...
Лэйми вдруг понял, что зол на друга, и это изрядно его напугало. Охэйо — в который уже раз — спас ему жизнь. Не мог же он предусмотреть всего...
Леры вышли в круглый зал, по лестнице поднялись наверх. Лэйми внесли в коридор какого-то подвала, потом по ещё одной лестнице вытащили на улицу. Здесь его ждал похожий на фургон истребитель леров. Задняя дверь вела в отсек, предназначенный, очевидно, для десанта: глухие стены, яркий свет и две скамьи с ручками, чтобы держаться. Его втиснули в самый дальний угол. Полет оказался весьма долгим; Лэйми почувствовал, как оцепенение и боль начали отступать. Всё это время солдаты молча и недружелюбно разглядывали его.
Снаружи зашипело, донесся резкий стук. Машина содрогнулась, потом замерла. Лэйми успел увидеть огромный, наверное, протянувшийся во всю длину крейсера, ярко освещенный ангар, сейчас почти пустой. Но тут же его грубо запихнули в лифт. Они поднялись на несколько этажей; теперь его вели по коридору. Серые стены из стали, никакой отделки — ничто не напоминало уютную Мебсуту. Лэйми казалось, что он где-то глубоко под землей.
Его втолкнули в темную комнату — свет падал лишь на центр пола, где с потолка свисала блестящая цепь. С него сорвали одежду, нагим подтащили к ней. Руки сковали наручниками, потом пристегнули их к цепи. Его ноги приковали к кольцам в полу; теперь он был совершенно беспомощен, растянутый в струнку, и по его телу пошли крупные мурашки. Он дрожал — не только от холода...
— Меня зовут Ууртай, — представился лер. — Я постараюсь, чтобы ты до конца дней вспоминал мое имя со страхом, — ухмыляясь, он провел ладонью по резиновой дубинке в три пальца толщиной. — Боишься?
Лэйми угрюмо смотрел в сторону.
— Я думаю, не зря. У нас есть ещё пара часов. Ну что, приступим?
Ууртай встал за его спиной и принялся старательно лупить его по заду и по бедрам. Лэйми было зверски больно, но, в общем он мог терпеть. Его молчание привело лера в ярость: он стал бить его по бокам, по груди, по ребрам, в живот... Лэйми задыхался, корчась от ослепительной боли. Едва он начинал хватать воздух, Ууртай бил его ещё раз... и ещё... Лэйми боялся, что умрет, задохнется, и очевидно был прав: побои прекратились.
— Послушай, хватит, — сказал Ууртай, переводя дух. — Не заставляй меня заходить слишком далеко. Я же не требую, чтобы ты кого-то там предал. Я хочу, чтобы ты всего лишь пожалел о том, что натворил. Попросил прощения. Вслух. Громко. Очень громко. Иначе мне придется тебя пытать, а я не хочу этого делать. Иногда от этого сходят с ума.
Лэйми лишь хрипло рассмеялся в ответ: ему казалось, что хуже быть уже не могло. И так всё его тело горело, словно ошпаренное.
— Любой лер может стать правящим лером, — сказал Ууртай, ловко прилаживая провода не к самым приличным местам его тела. — Достаточно лишь попросить... и не отказаться от своих слов. Я не отказался. Посмотрим, сможешь ли ты...
Когда пошел ток, рот Лэйми округлился, ногти впились в ладони, веки плотно сомкнулись. Его тело затрепетало, выгнулось дугой от дикой боли. Пока он молчал, но боль внизу живота становилась пронзительной... ослепляющей...
Лэйми заорал и забился так, словно решил оторвать себе руки. Он рвался из пут с такой силой, что Ууртай спешно отвел регулятор назад, боясь, что пленник переломает себе кости, но не прекратил пытку, даже когда из глаз Лэйми потекли слезы, а его крики превратились в едва слышные всхлипывания. Пот и слезы текли по лицу пленника, сквозь стоны и всхлипы он силился что-то сказать, однако искусанные губы издавали лишь невнятное мычание. Наконец, его силы иссякли окончательно и мир погрузился во тьму...
23.
Лэйми пришел в себя совершенно измученным. При разрядах боль отдавалась не там, куда крепились провода: казалось, у него взрывается голова и поначалу он вообще ничего не соображал. Боль превратила его в напуганного, затравленного ребенка. Похоже, он даже был готов сделать всё, о чем попросит его Ууртай... но сейчас тот был занят другим. В комнате шел яростный спор.
— У него мой брат! — голос был похож на голос Маахиса, но говоривший был явно моложе. И очень зол. — Я не хочу, чтобы его собирали швабрами только потому, что тебе захотелось позабавиться!
Лэйми слабо улыбнулся. Охэйо мог быть очень убедительным...
Он с трудом повернул голову. Да, так и есть — напротив Ууртая стоял другой юноша-лер, скорее мальчик — всего лет пятнадцати, в самом деле похожий на Маахиса. Выходит, и того мог кто-то любить...
— Убирайся, щенок! — рявкнул Ууртай. — Это не твое дело! Это не твою девушку выпотрошили, словно рыбу!
— Нет, мое! Маахис старше тебя и род наш древнее! И я не позволю, чтобы на нашем пути становились всякие...
— Прочь! Прочь, или я тебя вышвырну!
— Попробуй, — юноша вытащил короткоствольный револьвер, направив его на Ууртая. — Получишь пулю в живот. Или ниже. Ключ! Ключ от наручников!
— Да ты спятил! — Ууртай попятился, его глаза испуганно забегали. — Это... это измена! Эй, охрана!..
Как оказалось, братья были похожи не только внешне: с неожиданно нехорошей ухмылкой юноша опустил дуло и прострелил Ууртаю икру. Тот грохнулся на пол, зажимая ладонями рану, с крайним изумлением на лице: нет, выстрелить в него могли — но чтоб попасть!...
— Что ты делаешь, гад, больно же!
— А ему не больно? Подумай об этом, — юноша нагнулся и вырвал ключи из обмякшей ладони Ууртая. — Говорят, кое-кто перед Испытанием жрет таблетки горстями. Ты сожрал полпачки, не меньше! Ба, да у тебя же слезы! Это из-за таких надутых идиотов, как ты, мы проигрываем войну! — он старательно впечатал босую подошву между бедер Ууртая и вопли того превратились в хрип. Стоявшие вокруг солдаты не двигались: насчет своего рода брат Маахиса явно не врал.
Лэйми освободили, потом понесли куда-то в другую комнату. Он не запомнил — куда именно. Он всё ещё плохо соображал.
Комната оказалась маленькой, совершенно пустой. Одну из стен заменяло наклоненное наружу окно или, как догадался Лэйми, громадный экран: в бронированном крейсере не могло быть таких окон. Его уложили на пол — на что-то очень мягкое, закрыли одеялом. Юноша сел рядом с ним, коснулся ладонью плеча.
— Меня зовут Унвин, — сказал он. — Мой брат — хороший человек. Он заменил мне отца. И мать. Орки убили наших родителей. То, что он делал там... это попытка ослабить боль. Твой друг... Охэйо... сказал, что обменяет его на тебя — если ты будешь... в хорошем состоянии. Но я не смог... — Унвин посмотрел в глаза Лэйми. — Я не хочу, чтобы мой брат отвечал за то, что я не успел вовремя. Попроси своего друга... чтобы он отпустил его. Он же уже спас ему жизнь...
Лэйми отвернулся. Охэйо было бесполезно просить — он вежливо слушал... а потом поступал так, как считал нужным. Впрочем, дав кому-то слово, он держал его.
— Что он сказал вам? — спросил он.
— О, много чего. Ему нужен ты — живой и невредимый. В обмен он может вытащить из-под Зеркала наших вождей — всех, кого мы попросим. И вещи. А потом он показал нам Мхарру... который основал Великий Лер... и сказал, что сбросит его вниз, если через сутки тебя не найдут. Он пообещал вытаскать из-под Зеркала всех наших предводителей и пустить их летать. И это будет лишь начало. У тебя хороший друг. Хотя и злой.
— Он был здесь?
— На своем корабле. Висел так высоко, что мы не могли его достать. У нас больше нет ракетопланов. Потом он спустился под Зеркало и обещал вернуться через сутки. С Мхаррой и остальными. Мы ждем. Нам очень нужна помощь...
— А что случилось? — Лэйми определенно стало лучше. Теперь он мог даже чувствовать любопытство.
— Война. Сначала мы хотели вернуть тебя. Мы быстро узнали, где ты. Но не смогли. Орки восстали. Везде. И многие люди тоже. Орки говорят, что освободят их от нашей власти. И те им верят. Глупцы. А многие орки сражаются вместе с нами против своих вождей. Всё так перепуталось... но нас слишком мало. Их гораздо больше. Мы не можем перебрасывать подкрепления: теперь каждый сражается сам за себя. Если нам не поможет кто-нибудь, мы проиграем. А вы можете нам помочь. Скажите, что вам нужно в обмен — и мы дадим. Я могу прислать к тебе свою девушку, если хочешь... — Унвин вдруг смутился. Он явно был в отчаянии... но изо всех сил старался этого не показать.
— Я хочу спать, — сказал Лэйми. — Больше — ничего.
Унвин быстро вскочил.
— Да, да, конечно...
Он скрылся за дверью. Но Лэйми не спал.
24.
Сначала он придвинулся к окну, потом сел перед ним на пятки. Это был действительно экран: в углу даже нашлось меню, которое слушалось легких прикосновений пальцев. Он мог смещать изображение, включать ночной обзор, увеличивать любую выбранную его часть. Тут было на что посмотреть, хотя без звука вся картина казалась нереальной. Но то, что он видел...
...Самоходный Генератор на улице пытался сдержать напор уже знакомых ему мутантов. Попадая в пластический луч они сливались, дробились, меняли форму — но по сути оставались теми же. Живая волна рассыпалась, окружая машину, — и та вдруг исчезла в бурлящем облаке взрыва...
...Орки, почти голые, ползли по земле, словно пытаясь слиться с ней. Лазерные лучи шарили вокруг них, нащупывая то одну, то другую фигурку, — но уцелевшие продолжали ползти...
...Траншея с азартно палящими солдатами — все в темных очках, от их лазеров тянутся длинные питающие шнуры. Но земля, изрытая воронками, затрудняет им обстрел и вот первая граната, брошенная подобравшимся орком, рвется среди них. В воздух летят какие-то лохмотья...
...Облицованная сталью башня высотой с пятиэтажный дом — из множества узких её амбразур вырываются веера огненно-синих лучей. Что-то многочисленное, мелкое ползет к ней, карабкается вверх по стенам. И вновь — вспышки многочисленных взрывов. Наглядная демонстрация вреда садизма, как сказал бы Охэйо. Уродуя врага, нетрудно превратить его в чудовище.
Как смог понять Лэйми, под крейсером была одна из огромных термоядерных электростанций Вьянтары — шесть колоссальных срезанных пирамид, скрывавших в себе реакторы. Их окружали плоские строения поменьше и пруды — первые большие водоемы, которые он здесь увидел.
Станция снабжала энергией огромный кусок городской территории — возможно, он протянулся на сотни миль во все стороны — и леры позаботились о её защите. Укрепленная полоса достигала в ширину почти полумили. Сразу за внешней высоченной стеной тянулся широкий ров, точнее, соединяющий пруды канал, заполненный исходящей паром, явно очень горячей водой. За рвом — несколько рядов высоких заграждений из колючей проволки, несомненно, под током высокого напряжения. Между ними — облицованные сталью башни-доты. Между башнями — густая сеть укреплений попроще: бронеколпаки и траншеи с ходами сообщения. Собственно территорию станции опоясывал второй ров, похожий на ущелье, и монолитная стена высотой с десятиэтажный дом, тоже с башнями, увенчанными цилиндрами тяжелых лазерных пушек. Вот только никаких Генераторов и силовых щитов здесь не было: иначе всё избыточное тепло реакторов оставалось бы в защитном поле и станция просто не смогла бы работать...
В Хониаре Лэйми прочел немало книг по фортификации и не нашел, к чему придраться. Даже дурацкое, казалось бы, расположение внешней стены с наружной стороны рва имело смысл: орки подорвали её во множестве мест, но разрушить её целиком не смогли. И им пришлось засыпать ров через узкие проломы, под ураганным огнем.
Тем не менее, они перебрались. Ров у проломов местами был завален — и вовсе не трупами нападающих, а чем-то вроде клеток. Кое-где орки сумели прорвать уже две линии укреплений из пяти; кое-где леры не допустили их и до внешней стены. Тем не менее, орки продвигались. У них не было тяжелого вооружения, но его с успехом заменяли многочисленность и безумная храбрость — обвязавшись взрывчаткой, они бросались вперед, стараясь подорвать укрепления. Большинство этих живых мин гибло, но некоторые орки достигали цели, прикрытые плотным огнем остальных. Ответный огонь леров был страшным — здесь они могли не жалеть энергии. Сначала Лэйми удивился, как орки не гибнут под ним все и мгновенно, — но увидев стлавшиеся по земле облака дыма, начал кое-что понимать.
Лазеры обладали низкой проникающей силой — они резали, плавили, при достаточной концентрации энергии даже взрывали, — но сам по себе невесомый свет не мог пробить и бумаги. Он быстро рассеивался в шлейфах дымовых шашек, клубах поднимавшегося от прудов пара и поднятой многочисленными взрывами пыли. Впрочем, если бы леры смогли выделить под укрепления хотя бы несколько километров расчищенной территории, они стали бы совершенно неприступными. Здесь же все их позиции оказались скучены. Башни первой линии стояли слишком близко ко рву и гранатометы орков легко доставали до них. Стен они, конечно, не пробивали, попасть в амбразуру было очень непросто — но, рано или поздно, это удавалось, а заменить разбитые взрывами лазеры леры уже не успевали. Подавив их огонь, штурмующие могли подойти ко второй линии укреплений — и всё начиналось сначала...
Но, скорее всего, орки ничего бы не добились, если бы не бешено метавшиеся шары-мутанты. Они легко двигались по самой неровной земле, быстро уходили от обстрела тяжелых орудий. Быстрота же спасала их от ручных лазеров — их лучи просто не успевали сжечь мелькавшие с едва уловимой скоростью щупальца, достаточно цепкие, чтобы удерживать подрывные заряды. Добравшись до укрепления, шар моментально отскакивал и мчался дальше, а через несколько секунд гремел взрыв. Если ему удавалось забраться в траншею, он просто катился вдоль неё, оставляя за собой одни трупы. Этих тварей было относительно немного, они тоже калечились и гибли — но за каждую леры платили десятками своих убитых...
25.
Наблюдения Лэйми вышли очень недолгими. Он ощутил, что крейсер быстро развернулся на ходу; пол в комнате заметно накренился. Потом вниз устремился целый ливень лучей и потоки зеленоватого света. Земля на их пути буквально расплескивалась, словно жидкость; за каждым мерцающим столбом оставался многометровой глубины ров с сыпучими стенками. Насколько он понял, леры хотели не столько истребить орков — для этого те были слишком хорошо рассредоточены — сколько создать новые преграды на их пути, взамен разрушенных. Очевидно, они припасли программы и на этот случай: одни лучи оставляли за собой острые клинообразные гребни, другие — настоящие заросли каменных ежей. На сей раз, оркам оставалось лишь бежать. Их трофейные лазеры не могли повредить крейсеру, защищенному, если судить по стыкам плит, полуметровой толщины стальной броней. Вот только крейсер у леров был, судя по всему, один — а Вьянтара очень обширна...
