На постоялом дворе очень быстро поднялась суматоха, все постояльцы высыпались на двор, и одним из первых, конечно же, был барон с княжной и свитой. Погрозив, что он сам спалит эту трактир вместе с её косорукими холуями, барон велел найти ему дом в деревне.
Через дверь мимо меня промчался уже знакомый парень, и я увязался за ним. Нетрудно было догадаться, что он направится в самый большой и богато выглядящий дом, принадлежавший вероятней всего местному старосте. Ворвавшись в дом, парень с порога обрадовал хозяев тем, что в их доме решил поселиться барон сэр Говор, и что они должны быть этому безмерно рады.
Пока парень разорялся в доме, я прошмыгнул в весьма обширные сараи и задумался, куда мне спрятаться, на случай если дом и двор будет проверять маг. Конюшня не подходила по тому, что туда наверняка сразу же заведут коней; карда тоже не очень подходила, могли и заглянуть в поисках, молока там, или ещё чего; среди овец не очень-то спрячешься, оставался свинарник. Туда я и направился. А вот со свинарником мне повезло, там были две здоровые свиньи, и большая куча сенных объедков, в качестве подстилки.
Свиньи мне обрадовались, но так как корма я им не принес, в момент измазали в навозе по колено. Срезав с подола рубахи несколько полос, и свив их в шнурки, свалил сначала одну свинью и связал ей ноги, а потом тоже самое сделал со второй. Чтоб свиньи не так сильно визжали, завязал им рты. Подтащив свиней к сгруженной в угол подстилке, забрался под неё и улёгся за свиньями так чтобы спрятаться за свиньями от обнаружения со стороны двора и двери в свинарник. Хотя вымазался я за время подготовки так, что меня самого могли принять за третью свинью.
Барон с магом не заставили себя ждать, явились едва я успел спрятаться. Маг зашел на двор и огляделся, после чего подозвал орков и разослал их по сараям да закуткам. Когда в свинарник заглянул орк, я затаил дыхание до боли в суставах сжимая стреломёт. Обошлось, орк с порога глянул на лежавших свиней и захлопнул дверь.
Маг махнул рукой, и барон со свитой вошёл на двор, после чего каждый занялся своими делами. Сам барон судя по всему зашёл в дом, кто-то стал заводить лошадей, кто-то куда-то побежал, несколько явно воинов разошлись по двору, да с другой стороны дома сколько-то воинов, похоже встало. Чуть выждав, я встал и, выбравшись из свинарника в сенишки, забрался под крышу свинарника; далее проник в сеновал, шедший насквозь под крышами всех сараев до самого дома. По сеновалу пробрался с большим трудом, сильно мешали котомка с арбалетом и стреломет, которые пришлось толкать перед собой, так как места между сеном и коньком крыши едва хватало мне самому. Да ещё в сенишках конюшни не было половины потолка, и было полно народа; еле проскочил.
Добравшись до лубяной перегородки между сенником и сенями замер прислушиваясь. В сенях сидело двое орков, и играли в кости. Проковыряв дырочку в лубке, убедиться в том, что в сенях больше никого нет. С противоположенной от крыльца стороне сеней была сделана отгородка, вроде как кладовка. У кладовки был потолок из лубков положенных в несколько слоёв. Что было просто подарком судьбы для меня, иначе мне было бы очень трудно пробраться на подлавку.
Перебравшись в дальний конец, стараясь не шуметь, прорезал в лубках дыру и пополз по потолку кладовки на подлавку. Сердце бешено колотилось, и при каждом азартном вскрике орков, или при появлении в сенях слуги барона или кого ещё, я цепенел от страха, но продолжал лезть дальше.
Добравшись до подлавки, прополз до передней, и лишь тут меня чуть отпустило. Разгребая засыпку, а после, выковыривая дырку, я обливался потом от напряжения так, как будто мешки на мельнице таскал. Наконец мне удалось заглянуть в комнату подомной.
На подобии кровати сделанной из двух спальных лавок лежала княжна в одной рубашке, руки и ноги у неё были привязаны к торчавшим по углам столбикам. На шее у неё был застёгнут широкий кожаный явно магический ошейник, с идущими посередине квадратными пластинами, в середине которых были закреплены кристаллы. Взгляд у княжны был обречённый и решительный одновременно, а губы плотно сомкнуты.
Барон сидел за столом и ужинал, а точнее жрал, не утруждаясь какой либо культурностью. Иногда отрываясь от жареного ребра чтобы глотнуть вина. Самым разумным было бы его усыпить, вот только усыпляющих заклятий я не знал, да и не помогли бы они. На бароне был защитный амулет, и наверняка не поделка школяров. Пришлось думать.
— Оз, мне надо быстро сделать из вина сонное зелье, но я могу делать только самые простые магические действия, и не знаю ни одного подходящего плетения. Есть ли какой-нибудь способ это сделать? — отправил я Озу вопрос.
"Данное действие можно осуществить с помощью простейшего алхимического конструкта прямого действия с неограниченным характером действия. Следует уточнить, что в таком сложном по составу веществе как вино, при воздействии на него такого примитивного конструкта, высока вероятность образования побочных веществ с непрогнозируемыми свойствами".
Да пусть хоть сдохнет — мысленно сплюнул я — лишь бы тихо.
— Оз, покажи мне схему и последовательность построение такого простейшего алхимического конструкта, — толкнул я запрос Озу.
Построить конструкт, как положено, получилось только с третьего раза; благо что барон, по-видимому, не столько хотел есть сколько растягивал удовольствие от предвкушения. Заодно развлекаясь стращаниями княжны, рассказывая ей о размерах её везения в том, что он обратил на неё своё внимание, и готов осчастливить её своей милостью. Когда он налил очередной кубок вина, я запустил в него конструкт. На поверхности вина стали время от времени появляться пузырьки, и я, было, испугался, что барон их заметит; но тот был слишком занят, чтоб обращать внимание на такие мелочи. Вот только барон мне назло пить вино (сдобренное моим конструктом) не стал, а решил продемонстрировать княжне красоту своей тушки; и у меня закралась мыслишка, что он малость юродивый.
Пока барон с помощью вызванного слуги разоблачался, я потихоньку сгребал засыпку на потолке в сторону, освобождая широкую доску. Когда внизу стихла возня и грозные покрикивания, я вернулся к дырке. Барон, щеголяя голым задом, выгнал слугу, сопроводив его уход обещанием, познакомить с колом любого кто ему помешает. Прошлёпал босыми ногами к столу, где взял кубок с вином. Вернувшись к княжне, и забравшись на самодельную кровать, барон с пафосом произнёс "За твоё женское счастье, которое ты сейчас познаешь", и одним махом опрокинул кубок в свою бездонную глотку. Удивлённо уставившись на дно кубка, он как-то странно, не то зевнул, не то икнул, и повалился на княжну; которая заверещала так как могут это делать только девки и голодные младенцы.
Это был удачный момент, и я им воспользовался. Вставив кинжал в щель между досками, вывернул освобождённую от засыпки доску; благо та была просто уложена на паз, и для надёжности просто заклинена на концах обычными колышками. Железные гвозди — штука дорогая, даже для старосты деревни. Вниз посыпались остатки засыпки, в воздухе закружились сухие листья и клубы пыли, но непрекращающийся девичий визг очень хорошо заглушал все мои действия.
Не теряя времени, спрыгнул вниз и тут же зажал рот княжны, чтобы та каким-нибудь удивлённым возгласом, не выдала моего присутствия. Та злобно на меня за зыркала, но когда я в третий раз поднёс к губам палец, коротко кивнула, показывая, что она всё поняла. Убрав руку, вытащил кинжал и обрезал верёвки, которыми княжна была привязана. После чего свалил бесчувственную тушку барона с извивавшейся — словно придавленная змея — княжны. Та тут же соскочила с лавок мне за спину, но почувствовав что бесчестие ей больше вроде как не угрожает, подскочила к барону и со всего маху приласкала своей ножкой его достоинство. Вот дура — подумал я, оттаскивая вырывающуюся княжну от барона, одновременно зажимая ей рот, чтобы та не переполошила охрану своими возмущёнными криками. Княжна быстро успокоилась и, повернув голову в мою сторону, коротко кивнула; но не успел я её отпустить, как она развернулась и мою щёку обожгла звонкая пощёчина. После чего она гордо задрала свой носик, и вроде как отвернулась от меня, не сводя впрочем, с меня косого взгляда.
Поглядев на дыру в потолке, оглядевшись по сторонам, схватил кожаные штаны барона и, сдвинув одну из лавок, забрался на неё. Мой взгляд скользнул по барону и зацепился за его амулет. Не сдержавшись, спрыгнул, снял амулет, деактивировал его, и одел на себя. Вновь заскочив на лавку, закинул в дыру штаны, ухватился за край доски и подтянулся к дыре. Забравшись на подлавку, ухватил штаны за концы штанин и спустил их в дыру.
Княжна хотела было просто за них уцепиться, но я помотал головой, и показал ей на свою подмышку. Та совсем уж полной дурой не была, и быстро сообразила как ей следует браться за штаны, и я затащил её на подлавку.
Поманив княжну за собой, пополз в сторону сеней, сзади раздалось сдавленное шипение. Обернувшись, увидел, как княжна гладит голую коленку. Вернувшись, поднял княжну на ноги и, примеряв с боку бароновы штаны, отрезал лишнее. Отдав княжне штаны, жестами велел одеть. Из отрезанных кусков по-быстрому соорудил портянки, и когда княжна надела штаны и завязала завязки; жестами велел ей сесть, и под её недовольными взглядами, обмотал их вокруг её ног и перевязал полосами ткани нарезанных с рукавов. Тут княжна вспомнила про ошейник и, сняв его, забросила в угол. Снова пополз к сеням, иногда оглядываясь на княжну; мелькнуло было желание подобрать ошейник, но я его быстро придавил, и так риска выше некуда.
Переползание по потолку кладовки в сарай, было, пожалуй, самым тяжёлым для меня моментом; я жутко боялся, что княжна шумнет и всполошит сидящих внизу орков; число которых удвоилось, да ещё к ним подсели слуга барона и, кажется оруженосец. И хоть с одной стороны игра стала азартней, и гораздо шумней; с другой, и случайных взглядов по сторонам стало больше, и кто-нибудь вскочив в порыве азарта и бросив взгляд в сторону кладовки, мог заметить торчащий вверх зад княжны; старательно её оттопыриваемый, видимо случившихся приключений его хозяйке ещё мало. Вот только сделать с этим я ничего не мог, и мне оставалось только скрипеть зубами и вздрагивать от каждого скрипа табуреток внизу.
Наконец забравшись на сенницу, и дождавшись, когда туда заберётся княжна, я облегчённо вздохнул. Оставалось только как-то вырваться из дома и деревни, мелочь по сравнению с уже совершённым.
Пересиливая желание лечь и немного отдохнуть, пополз к конюшне, снова толкая перед собой котомку со стреломётом. Княжна ползла за мной, беспрестанно шипя по непонятной мне причине.
Добравшись до сенишек конюшни, свесил голову в дыру в потолке. В сенишках никого не было, а двери во двор были закрыты. Прислушавшись, никаких подозрительных звуков доносившихся из конюшни не услышал, только перестук копыт и знакомое хрумканье поедаемого сена. Хотел было спрыгнуть и спустить княжну, но вспомнил её нелюбовь к прикосновениям, и поступил иначе. Сперва, держа за руки, спустил княжну, а уж потом спрыгнул сам, вместе с котомкой и стреломётом.
Подойдя к приоткрытой двери в конюшню, заглянул внутрь. Кони стояли не то чтобы впритык, но довольно плотно. Все шесть имевшихся коней были хорошими, и ни один из них не походил на крестьянскую лошадку. Высмотрев двух вороных коней, стараясь не шуметь, оседлал их. Чуть при этом, не лишившись пальцев на левой руке, и так продолжавшей болеть.
Выведя коней в сенишки, подержал того что был поспокойней пока княжна на него не села. Потом забрался сам на своего, который попытался снова меня укусить; а уж когда я на него сел, и вовсе чуть не взбеленившегося. Только я быстро его успокоил, по предчувствию направив на него ментальный посыл "покорись, иначе убью", вложив в него всю возможную ярость и злобу, вместе с решительностью. Как ни странно, конь будто понял мой посыл и быстро успокоился.
— Ваше превосходительство княжнаРадомира, прошу вас сотворить известное вам заклинание "Шар огня", и когда мы выедем на двор, направить его на перекладину запирающую дверь на улицу, — обратился я к княжне, и вопросительно на неё посмотрел.
— Хорошо, — кивнула она, и принялась плести заклятье.
Когда всё было готово, я, просунутым в щель кинжалом, повернул запирающий дверь вертужок. Взял в левую руку дополнительно удлинённый повод коня княжны, ещё раз пригрозил своему коню, и ударом ноги открыв дверь, послал коня вперёд. На середине двора мимо меня пронёсся "огнешар" и прожёг запираюшую дверь перекладину. Подскакав к ней, разворачиваюсь и левой рукой направляю выставляемые из перстня щиты, а правой открываю ворота. Опомнившиеся орки и люди стреляют в нас из арбалетов, но к счастью обычными болтами, и щиты их останавливают. Вырвавшись через открытые ворота на улицу, ставлю в ворота щит, и накачиваю его парой оки. После чего устремляюсь вдоль улицы, в сторону ворот.
Подъезжая к воротам, замечаю стоявшего у них война из свиты барона.
— Ваша превосходительство, быстрее плетите "огнешар" — шепчу я княжне. Та фыркает, но заклинание плетёт. Сам плету "магическую стрелу".
— Стой, кто такие? — останавливает нас воин.
— Давайте, — кричу я в ответ, видя, что княжна закончила заклятье.
— Чего? — удивлённо спрашивает воин.
Вскинув — скрытый за мной и невидимый для него — стреломёт, стреляю в него. Одновременно посылая в него и "магическую стрелу". В это же мгновение активирует свой "огнешар" и княжна. Чего сумел отбить щит амулета, а что попало в тело война, непонятно, но он падает на землю. С вышки у ворот в меня какой-то парень стреляет из лука, амулет с лёгкостью отражает стрелу в сторону, мигнув голубоватым отсветом щита.
— Эй, ты, быстро слез и открыл ворота, или я сейчас и тебя пристрелю, — грожу я парню, взводя стреломёт. — Ваше превосходительство, запорный брус, скорее, — обращаюсь уже к княжне. Та даже уже не фыркает, на моё не совсем подобающие обращение. Сплетя "магическую стрелу", пускаю её в середину запорного бруса, аккурат между проушинами; одновременно и, показывая княжне куда пускать "огнешар", и ослабляя брус.
В конце улицы появляются двое орков. Плету "магическую стрелу", и пускаю в одного из орков, в другого стреляю из самострела, заставляя их, метнутся в стороны, прячась за венцами домов. Ставлю последний щит из перстня, и накачиваю его маной. За спиной раздаётся шипение и треск горящего дерева, выскочившие из укрытий орки, стреляют с арбалетов. Один болт, полыхнув раскалённым металлом, пробивает поставленный мной щит, и отскакивает в сторону от полыхнувшего серо-голубым отсветом щита моего амулета. Второй болт попадает в зад коню княжны, и тот встает на дыбы, сбрасывая княжну с себя. Еле успеваю поймать её за шиворот и затащить к себе, положив поперёк седла спереди.
— Открывай, — рёвом рычу на замершего у воротного столба парня.
Но это уже ненужно; ополоумевший от жуткой боли конь княжны рвёт вперёд огромными прыжками и, налетев всей своей тушей на ворота, доламывает запорный брус; распахивая их, падая между створок. Сзади слышится топот подбегающих орков, конь вскакивает и отпрыгивает в сторону; и я, со всей силы ударив пятками в бока своего коня, посылаю его вперёд.
