Ой, чего-т не сильно хочется её звать, однако, похоже, выхода у меня не осталось! Блин, какая ж я эгоистка, совсем забыла про наших мальчишек, надеюсь, Свел и Талина смогут их выручить... Правда, Гелл сегодня ведет себя подозрительно... А может, леди Аррантелл согласится помочь моим друзьям? Ага, меня бы не послала!
Упершись лопатками в стену дома, решительно пригрозила, — отойди, кому сказано, не смей прикасаться! Всё, проваливай отсюда, сейчас Андвэйн позову!
Джар несколько секунд пристально смотрел на меня, а потом, вот ужас, тихо рассмеялся, — ты уверена, что узнав подробности произошедшего, матушка встанет на твою сторону?
От услышанного у меня подкосились ноги, — господи, он что, читает мои мысли? Я машинально отдернула почти дотронувшиеся до кольца пальцы, руки безвольно повисли. Изо всех сил старалась сдерживаться, но глаза, не слушаясь, уже набухали слезами. Видимая картинка смазалась и, отчаянно злясь на собственную слабость, почувствовала, как первые соленые капли поползли по щекам...
Внезапно муж отпустил меня, мало того, отступил на шаг:
— Не плачь! Боги, да что же это, опять несу чушь! Я не хотел пугать тебя, не плачь, прошу. Поверь, мама в любом случае выполнила бы свое обещание, так что тебе нечего бояться! Дай, вытру, — кончиками пальцев он коснулся моей щеки, я вздрогнула и непроизвольно отшатнулась.
Прорычав что-то невнятное, Джар схватился за голову и, вдруг, к моему изумлению, опустился передо мной на колени.
— Прости меня, прости, сам не понимаю, что со мной происходит, едва ты оказываешься рядом! Словно демоны завладевают душой, но я справлюсь с ними! Я смогу, я должен! Только поверь мне и помоги! Согласись вернуться, вот увидишь — буду во всём подчиняться твоей воле, стану другим, девочка моя, клянусь, ты ни о чем не пожалеешь!
Ха, я и не собиралась слушать лживого дракона, но когда он прижался лицом к моему почти обнаженному животу, шепча все эти глупости, то со мной начали происходить необъяснимые и ужасные вещи. Теплое дыхание, щекоча кожу, действовало, словно парализующий яд. Колени подогнулись, странная слабость охватила тело, напрасно твердила мысленно, — на его обещания нельзя полагаться! Или забыла, какой ад дожидается тебя в том раю?
Бесполезно, ничего не помогало. Тупо повторяя мантру, — ему нельзя верить, — с ужасом и отвращением к себе самой ощущала, что меня нестерпимо тянет к ненавистному оборотню, вместо плохого вспоминались его ласки и поцелуи, а в душе оживало наслаждение, впервые испытанное с ним. Тщетно я, почти плача, кусала губы, боролась с низкими желаниями, говоря себе, — едва окажусь в его власти, как всё вновь повторится, такое нельзя забывать и прощать.
Бесполезно, проклятое тело предало меня, остатки здравых мыслей растаяли от близости дракона, а стремление прижаться к своему врагу, отдаться во власть его рук и губ стало непреодолимым...
ГЛАВА 32
"Как хищный зверь, ступая на мягких лапах, я иду за тобой, я чувствую твой запах"... Губы приникли к теплой коже, оторваться от которой было невозможно, еле уловимый запах пота от разгоряченного тела сводил с ума. Джар поднял глаза и, увидев, как бледнеет лицо жены, как расширяются, затуманиваясь зрачки, вмиг поднялся с колен. Подхватил на руки слабо сопротивлявшуюся жертву и, на автомате сформировав портал, шагнул в открывшуюся арку.
Как и обещал, он не использовал чары, но Яна чувствовала изначальную магию Перворожденных, словно легкий манящий аромат, или огонь — не обжигающий, но нежный и томительный, окутывающий и мягко обволакивающий тело. Эти ощущения не были наведенным колдовством, но частью драконьей сущности, эманации которой невозможно убрать или подавить в себе.
* * *
**
Он наслаждался любовью долго, почти до рассвета, не в силах остановиться и упиваясь каждым всхлипом и стоном тела, бьющегося под ним в сладких судорогах. Только, когда ночь была уже на исходе, дракон позволил, наконец, своей девочке закрыть глаза и отдохнуть от утомившего её наслаждения.
* * *
**
ЯНА
Боже, как я устала! Но до чего же мне было с ним хорошо, только теперь поняла, как безумно соскучилась... По чему, по нему или просто по близости с мужчиной? О чем я думаю? Конечно, именно по нему, мужиков-то вокруг до черта, только свистни, а такого, как мой дракон больше нет, и хрен чернявая дрянь его получит, никому не отдам, — это была последняя мысль, после чего моё сознание провалилась в темную мягкую бездну сна, медленно, как невесомое перышко, погружаясь в него все глубже, глубже...
Я плыла по морю, точнее, сама была этим морем и рыбкой, скользящей в его прохладной глубине, и ласковым ветром, вспенивающим зеркальную гладь... Какая безмятежность и покой разлиты вокруг! И вдруг, словно тревожный удар колокола вторгся в мой разум, вырывая из нирваны... Разбуженная жадными поцелуями и требовательно-бесстыдными прикосновениями чьих-то рук, ещё не придя в себя, резко оттолкнула мужа, блаженная эйфория растаяла без следа, настроение резко упало...
— Имей совесть, я до того устала...
— Иди ко мне.
— Ага, щ-щаз, совсем обнаглел, — сердито рассмеявшись, проворно отползла от него подальше, — вот ещё, в самом деле устала и хочу спать. Джар, не надо, ну правда, успокойся...
— Потом заснешь, иди сюда, котенок.
— Нет, послушай, я не...
— Не надо бояться, всё будет хорошо, ну же иди ко мне, — хриплый от возбуждения, срывающийся на рык голос заставил меня оцепенеть. Одним стремительным движением оборотень оказался рядом и, обхватив, подмял под себя. Я вновь попыталась что-то сказать, но он, не слушая, накрыл мои губы своими...
Через полчаса, с трудом выбравшись из-под тяжелого тела, села в постели, оглядываясь кругом и раздумывая, как бы тихонько смыться отсюда.
— Вот дура, ничему тебя прошлый раз не научил, так и наступаешь на одни и те же грабли...
По-прежнему находясь в кольце его рук, боялась лишний раз пошевелиться, чтобы не разбудить вроде бы задремавшего мужа, и еле слышно всхлипывала от обиды и злости, теперь страшно жалея, что согласилась пойти к нему (хотя, кто меня спрашивал).
В какой-то миг вдруг показалось, что каждый взрыв наслаждения пробуждает в Джаре все большее желание и внезапно я испугалась, до дрожи испугалась повторения того ужаса, который однажды пришлось испытать, нет этого я точно не выдержу, хватит с меня одного сеанса садо-мазо...
"Ни за что на свете не хочу вновь пережить подобное", — воспользовавшись затишьем (вроде бы, супруг, отключившись, перестал реагировать на мои движения), осторожно попыталась выбраться из объятий. Бесполезно, сильные руки сжали талию, словно клещами. Через несколько минут вновь попробовала освободиться, на этот раз, кажется, добилась результата, вот только не того, какого хотела — Джар окончательно проснулся.
Он открыл глаза, и я со страхом увидела, как расширяются зрачки, становясь на несколько мгновений вертикальными, потом заполняют всю радужку и наливаются золотым свечением. Передо мной был уже дракон, хотя всё ещё в облике человека. Он притянул меня к себе, всасываясь в губы жадным глубоким поцелуем, стиснул в жестких лапах, сминая сопротивление, и мутный вал болезненно жгучего, бесстыдного желания прокатился по телу, заполоняя каждую клеточку.
— Не на-адо, — успела шепнуть я до того, как угасающее сознание погрузилось в темную пучину, где властвовало только безумное, подневольное наслаждение. Волна отхлынула, оставляя меня на берегу, и вновь набросилась, обхватила... Задыхаясь, я хватала ставший разреженным воздух, жмурила глаза, заходясь стонами... Дальше почти ничего не помню...
* * *
*
Звезды бледнели, небо постепенно меняло свой цвет с черно-синего на лилово — голубой, с востока брызнули тонкие струи золотых лучей, скользнули по лицам спящих. Встав с постели, молодой мужчина сладко потянулся и бесшумно ступая, направился к окну. Плотно задернул шторы, возвращая полумрак в тишину спальни, и не давая солнечным зайчикам разбудить свою юную жену. Пусть малышка выспится как следует, этой ночью он, кажется, довел её до полного изнеможения. Да-а, немного перестарался, дорвавшись до такого желанного, сводящего с ума тела. Только бы девочка не пожалела о своем согласии...
Джару очень хотелось надеяться, что жена осталась довольна, но смутные подозрения, что секса было, мягко говоря, многовато, угнетали, не позволяя безоглядно радоваться вновь обретенному счастью. Лишь бы не рассердилась за слишком бурную ночь, лишь бы не пожелала вновь расстаться, но ничего, в ближайшее время он даже не прикоснется к ней, будет нежным и внимательным. Разве только она сама захочет...
А вот, чтобы благие намерения не превратились в свою прямую противоположность, лучше сейчас же уйти подальше от своей синеглазой радости, ведь как назло, утром с невероятной силой тянет заниматься любовью. Может пойти отвлечься? Лучше всего для сей благородной цели подойдет тренировочный зал в левом крыле первого этажа. Пожалуй, полезно будет ещё кое о чём позаботиться! Яна наверняка оценит его старания. Спустившись вниз, дракон разыскал Кир-ойю:
— Накрой стол в соседней комнате, той самой, что примыкает к спальне, принеси напитки и все прочее. Только тихо, не шуми, кроме тебя пусть никто даже на этаж не заходит, чтобы не разбудить нашу хозяйку, испеки пирожки, которые любит Яна... В общем, думаю, ты знаешь...
— Господин, а может срезать свежих цветов в оранжерее? Украсить стол?
— Не надо, я сам... Погоди, пойдем со мной, выберу цветы и отдам тебе. Одну розу положи ей на подушку и..., — тут Джара внезапно разобрал смех.
"Домоправительница" с удивлением и любопытством смотрела на молодого хозяина, но увы, никаких разъяснений не получила. Разумеется, не мог же он рассказать рузе о той давней истории, когда златовласка Сати, в самом начале их бурного романа, решила как-то поутру сделать своему возлюбленному приятный сюрпрайз и оставила великолепную розу на соседней подушке, вот только не продумала некоторые детали, а точнее, не смогла представить столь идиотскую и неожиданную ситуацию. Дело в том, что проснувшись от солнечного лучика, решившего, видно, пошалить с красивым парнем, Джар резко повернулся в постели и поразительно удачно воткнулся лицом прямо в длинный шип (и не один), торчавший из коварного подарочка! Какие высокохудожественные маты разорвали безмятежную утреннюю тишину. Досталось и Сатиане, сломя голову влетевшей на крики в комнату. Джар, впрочем, потом извинялся перед девой, оскорбленной в лучших чувствах, но все же настоятельно просил никогда больше так не делать!
Просмеявшись на сей раз, он поспешно добавил, — Кийа, только шипы все срежь, и слишком близко цветок все же не клади... Да, и не забудь, когда Яна проснется, сразу позови меня...
* * *
**
ЯНА
Ближе к полудню, наконец, вынырнула из глубокого омута забытья, где в диком калейдоскопе смешались обрывки сна, острого неистового удовольствия, и снова какого-то бреда... Пролетела ночь, а я не чувствовала себя ни выспавшейся, ни отдохнувшей, наоборот, от усталости всё тело мелко дрожало. Шевелиться или открывать глаза категорически не хотелось.
— Значит, ничего не изменилось, снова это тяжкое исступление, дикая, изматывающая страсть, невозможно противостоять ему, у меня просто не хватает сил, снова стану его рабыней, которую он запрёт в своем доме и будет отдавать приказы, а мне должно будет лишь исполнять их... Нужно уйти, переждать хоть какое-то время, спрятаться от него подальше. Это единственное спасение. Выпускному курсу дали три айны на отдых и подготовку к последним испытаниям, вот и отлично, возьму-ка с собой учебники и кристаллы памяти, да отправлюсь к бабуле с дедом. В Питере спокойно позанимаюсь и поразмыслю над тем, как лучше строить свою жизнь в будущем.
Ка-ак муженёк вчера упрашивал, — давай попробуем всё сначала? — Только самая жестокосердная отказала бы...
Три хаха, вот дура легковерная, конечно попробуем! И не раз, а ещё много-много раз!
Вспомнила, как под утро, уже изнемогая от усталости, буквально прорыдала, — пожалуйста, прошу, я не могу больше, боюсь тебя, отпусти!
Слава богу, то ли до него дошло, то ли просто ненасытный дракон получил, наконец, всё, что хотел, но он разжал объятия, перевернулся на бок и, подпершись одной рукой, пристально уставился на меня, прерывистое дыхание его постепенно успокаивалось.
— Прости, если напугал. Мы так давно не были вместе, что я, наверное, сошел с ума от тоски... Малышка, но ведь сегодня было хорошо? Я же всё для этого сделал.
Джар пытался утешить меня, думая, что его снегурочка испытывает лишь обиду и страх. Не сказать, чтоб он сильно ошибался, но кроме этих эмоций во мне кипела злость.
* * *
**
С трудом разлепив ресницы, села на постели, огляделась, да-а-а, ведь зарекалась... Все та же спальня, покинутая мной почти два года назад. А ведь поклялась никогда не возвращаться сюда. И что, все обещания развеялись дымом? Надо же, здесь почти ничего не изменилось, хотя..., обои другие, в точности какие люблю, темно-голубой шелк с крошечными белыми звездочками. Протянув руку, коснулась задрапированного мягкими складками полога над кроватью, раньше его не было, а сейчас — другое дело, до чего же славно и романтично. Помнится, Джар утверждал, мол, этот цвет для спальни слишком холодный, а когда предложила повесить балдахин ради уюта, то супруг назвал его пылесборником, я не спорила особо, лишь пожала плечами, — подумаешь, простенькое заклинание очищения или раз в неделю служанки вычистят. В конце концов, перестилают же постельное белье, оно ведь тоже грязнится! Хм, с чего бы взгляды некоторых так кардинально поменялись? О-о-о, какая огромная красивая роза рядом с подушкой, осторожно дотронувшись, приятно удивилась чьёй-то предусмотрительности, все шипы оказались аккуратно срезанными. Я вдохнула чудный аромат и невольно улыбнулась, — кажется, этот бандит не совсем конченый. Тут же одернула себя, — подумаешь, роза, один цветочек (который, кстати, не он вырастил) дела не меняет!
Что за назойливая мелодия? Ой, это же поет моя видиана, вот же приспичило кому-то. Придется вставать и двигаться на звук, а после всего ноги подкашиваются и голова кружится! Можно конечно, послать докучных "звонарей" к чертям собачьим, нет, ведь это могут быть родители. Боже, мне с вечера в голову не пришло их предупредить, они, бедные, верно с ума от беспокойства сходят! Кажется, музыка звучит оттуда.
Накинуть бы что-нибудь на себя, а ладно, завернусь пока в простыню. Ну наконец-то, чувствуя себя покорителем Эвереста, с трудом доковыляла до двери, ведущей в соседние покои, толкнула створку... Ого, в залитой солнцем комнате был накрыт завтрак! Та-ак, что тут у нас?
На круглом столе стоит большой кувшин из тонкого стекла с моим любимым охлажденным манговым соком, в глубокой плетенке, прикрытые салфеткой, лежат ещё теплые воздушные пирожки и хрустящие рогалики-круасаны, которые чудесно печет Кийа. На соседнем блюде горкой красуются фрукты, умопомрачительный запах меда доносится из маленькой резной деревянной мисочки, а рядом — на плоской белоснежной тарелке красиво уложены прозрачные лепестки сыра и ветчины. Под куклой горячий чайник, возле него кувшинчик со сливками.
