— Да-да! Осталось только левую лапу вперёд вытянуть и можно речь толкать — ехидно мне подсказал голос из тумана и опять исчез, гад!
А вот пол у моих лап достаточно полого снижался к центру этого зала, но хотя я и не видел весь зал полностью, всё равно у меня создавалось странное впечатление огромной и бездонной чаши, что готова была принять сейчас меня в себя всего, без остатка. Но правда в самом центре этой чаши находилась большая гора щебня и частично полированных камней, что было для меня ныне довольно непонятно. Откуда и зачем они там? Только присмотревшись я понял: скорее всего там, в центре, вполне возможно стояла когда-то давно некая статуя и вандалы старательно и с усердием уничтожили её. Ведь весь камень в той куче был великолепный белый мрамор, а щебень — это остатки с особенной тщательностью истолчённых кусков. Но если очень постараться, то какие-то фрагменты фигуры можно ещё сложить. Две красивых ноги уж точно получится. Непонятно. Оглядевшись вокруг, я заметил ещё множество ниш в стенах с такими же мраморными кучами камней. Видимо у кого-то было много времени и огромное желание уничтожить тут всё и это меня слегка нервирует. Неужели было за что?
Однако я решил, что нужно здесь осмотреть всё более внимательно, во избежание дальнейших вполне таки возможных неприятностей для такого мелкого грызуна как я. Хотя с моей высоты, так сказать,даже если я на задние лапы встану, обзор не ахти. Но вот всё равно, вокруг, на сколько хватало тут света камешков и моего не очень развитого сумеречного зрения, обращал на себя внимание прежде всего лишь испорченный глубокими ямами и совсем уж неприятными на внешний вид трещинами прекрасный мозаичный пол с весьма беспорядочно разбросанными на нём кучками выломанных плиток и камней. И все эти камни создавали у меня впечатление неопрятных на вид и самое главное неестественных для такого зала горок какого-то мусора. Всё представшее сейчас предо мной зрелище поражало некой совершенно грандиозной несуразностью и запущенностью. И это было более чем отлично. Раз запущено, то значит здесь давно никто из разумных не появлялся... Да и из неразумных также, иначе были бы видны хоть какие-нибудь следы жизнедеятельности! И здесь есть множество мест, куда я могу спрятаться! Но непонятно откуда, ко мне вдруг прилетела мысль, что это помещение было чрезвычайно похоже чем-то на заброшенный храм. Слишком много их стало попадаться на моём пути. И я даже не знаю, к добру ли это или нет. Но такие игры мне не нравятся. Почему? Не знаю, но только в старых храмах может остаться нечто, связанное с ушедшими Богами. И там все демоны не разберутся что и к чему! Но почему первая мысль у меня была о храме? Чересчур уж здесь были высокие и аккуратно сделанные, с прямо таки ажурной резьбой, потолки, которую не могли скрыть ни неприятные на вид пятна, ни грязные бурые потёки просочившейся воды. Ныне все его стены полностью покрыты мощным слоем копоти, но всё-таки кое-где ещё можно было рассмотреть фрески, специально измазанные грязью с какими-то нечистотами и частично изрубленные, в попытке их изуродовать, но всё равно поражающие своей красотой и изяществом. Дополняли же это великолепие, со следами варварского издевательства, наплывы извести и грязи из разных щелей в потолке и на стенах. Теперь тут, вместо ярких лучей света из этих щелей лезла всякая вонючая гадость, оставляя после себя зловонные кучи на полу и наплывы на стенах. И меня даже вдруг передёрнуло, словно в ознобе, от всей неправильности того, что здесь некогда произошло. Но всё равно разобрать то, что когда-то изобразили древние авторы и что именно хотели осквернить, желавшие всё позабыть победители, было сейчас практически невозможно. Тоскливо это всё как-то. Неприятно... Но продолжим осмотр.
Множество похожих на изящно извитые стебли, но не всегда целых колонн, было расположено по всему залу, создавая у бедной крысы впечатление прерванного полёта и очень жестокого приземления в грязную действительность. Эти колонны словно сами вырастали из пола и раскрывали свои невероятно изящные, но такие твёрдые ладони для поддерживания потолка... Но вот слишком уж зал этот был велик и чрезвычайно богато украшен. Всего в нём было слишком и словно даже с избытком и это вызывало у меня не только некое внутреннее беспокойство, но также начало создавать странное ощущение собственной никчемности и незначительности в этом огромном мире. Меня словно придавливала к земле какая-то холодная и совсем уж беспощадная сила, которая воспользовавшись моим замешательством из-за окружающей меня красоты и стремилась покорить меня всего, здесь и сейчас, заставить полностью подчиняться только ей одной. И единственное, что сильно снижало моё негативное восприятие этого зала и помогало противостоять всё же этому воздействию, была полная его заброшенность. У меня даже мелькнула интереснейшая мысль, что кого-то здесь всё же не сумели подчинить и он отыгрался потом от всей души. И при этом, буквально везде, были заметны последствия отгремевшей давным-давно страшной битвы: отметины от ударов стрел и дротиков, сколы и царапины на стенах и колоннах от более тяжёлого оружия, а также следы копоти и оплавленные камни от заклинаний школы огня, рваные трещины и ямы в полу, явно от магии земли и льда, а также глубокие разрезы камней, произошедшие возможно от магии воды и воздуха. Сумели когда-то тут повоевать и совсем не слабо так. Да и в средствах не стеснялись. Всю душу в это вложили. Но судя по затянутым мхом отметинам, это случилось очень и очень давно. А если это всё случилось так давно, то значит имеет смысл побегать вокруг и поискать тут что-то приятное и возможно даже очень полезное для бедной такой храмовой крысы, как я. Ведь должно же здесь было нечто остаться в конце концов! После таких вот битв, просто невозможно подобрать все трофеи! Да и до поверхности тащить тут далековато будет... Для кого-то это ненужный хлам, а мне эта вещица может и жизнь спасти. Все страхи позабыты и я с новыми силами рванулся вперёд.
Засмотрелся. Размечтался. Можно сказать, что раскатал губу и вдруг оказался просто не в состоянии заметить кусков какой-то сетки под ногами. В результате зацепился за неё и полетел кувырком. И этот полёт дал повод возникнуть мысли о том, что всё слишком странно. Прошло уже столько времени, а сеть почему-то не сгнила и не исчезла как всякий ненужный мусор. И ещё она таки умудрилась содрать с моей левой лапы приличный кусок кожи и теперь она зверски болела, да и кровь начала течь к тому же. Но ещё важнее тут то, что я эту пи-и-и сеть не удосужился заметить, несмотря на все мои умения и бафы, а следовательно она была сокрыта магией и сила её не выдохлась до этого времени. Неужели сигнальная? Как и кто её поставил — совершенно неизвестно. Здесь главное то, что я в этаком подарочке не успел запутаться. Да и вообще, а откуда здесь, глубоко под землёй, в самом центре катакомб, мелко-ячеистая рыбацкая сеть? Неужели те охотники и сюда добрались? Но зацепился я хорошо и у меня получился кувырок, затем ещё один кувырок и вот оно, шаткое равновесие. Ну-у-у, как шаткое, скорее скользящее. Скольжу я так себе скольжу, в задумчивости и на спине, пытаясь при этом как-то тормозить своей мордочкой по мху и благодарю по пути всех Богов, что влажный мох это всё-таки не лёд. А заодно и за то, что глаза свои и рот, я таки успел закрыть и теперь мне не придётся очищать их от мха, весьма долго ругаясь и отплёвываясь, в меру сил и умений, благодаря всех святых по этому горькому поводу.
И вот так, скользил я хорошо, ну просто замечательно я скользил и две небольших лужицы на моём пути меня никак не остановили, а лишь только улучшили это моё скольжение. Но всё же вода в них была неприятно холодна и полностью пропитала всю мою шубку. А это было, уй, как мне неприятно! И прямо до зубовного скрежета и крошащейся эмали, я замечательно так здесь скользил! Ни одной нормальной ямки или трещины не попалось! И на живот мне никак не удаётся перевернуться... Равновесие везде это, твою так... Да и скорость моя всё время увеличивается! Плохо! Ни одной кучки земли или же мягкого мусора по пути нет! Я не видел! И зацепиться тут не за что! Нужно же было мне именно такую препаскуднейшую траекторию выбрать для такого удачного моего скольжения! Я же скоро так и взлететь могу! Равновесие! А куда моя удача подевалась? Ведь её там так много у меня с утра было. Но вопрос остался без ответа. Скользил я так скользил, ещё пару минут, ровно до выпавшего откуда-то из кладки кирпича (и нужно же было ему именно здесь, прямо на моём пути оказаться, целому и всему такому угловатому). Но вот зато сей кирпичик, мне доходчиво так и объяснил, что и в таких заброшенных катакомбах, на мой первый и совершено невинный крысиный взгляд, изредка, но бывают и планетарии сокрыты (нет, ну странноватое из памяти моей выскочило словечко, но это кажется что-то связанное с далёкими звёздами). А вот именно звёзд-то сейчас у меня в наличии оказалось неожиданно много. Они внезапно так, заполнили всё моё поле зрения и весело начали кружиться вокруг меня в некоем странном, но таком завораживающем танце или хороводе от которого было попросту невозможно оторвать взгляд. И они, словно почувствовав моё внимание, закружились ещё быстрее. Всё кружились и кружились. под свою особую, но слышимую только им музыку. Я же в этот момент слышал лишь мерзкий и нудный комариный писк, который сменил позже далёкий набатный колокол, заставляющий меня болезненно морщиться после каждого удара и потрясённо дёгать от боли своей головой, пытаясь отогнать мечущееся по закоулкам сознания и приносящее весьма неприятные ощущения эхо. Но самим краем сознания я уловил далёкое звуковое сообщение, что Равновесие сжалилось надо мною и по моей настойчивой просьбе, остановило моё скольжение, но в связи с этим вмешательством в игровой процесс, действие всех временных бафов удачи у меня только что полностью закончилось. А потом я потерял сознание.
В себя я пришёл от довольно непонятного, но какого-то неожиданно-громкого шлепка и последовавшего за ним очень неприятного скрежета, который заставил меня в ознобе как-то нервно передёрнуть плечами. А раздавшийся вслед за этим неприятный перестук крупных когтей по каменному полу окончательно привёл меня в чувство. Мох, как это ни странно, не сумел заглушить все эти зловещие звуки. Однако смысл их не дошёл до меня.
— Ох-ох-ох! Бедная моя головушка! Ну как же тебе не везёт, а ведь она у меня совсем не железная. Хоть бери и шлем одевай, как некоторые двуногие. И туман от этих встрясок не исчезает, а только плотнее становится, так что от ударов головой по твёрдой поверхности, для меня постоянно получается только один вред и мне необходимо срочно прекращать это странное и такое неприятное для меня времяпровождение. Иначе всё это может довольно плохо для моего здоровья закончиться. А голова-то как болит! Камешки, свет на полную мощность-то свою мне дайте! Мне нужно срочно осветить-таки весь этот зал, зал нехороших таких приёмов для таких незваных, но может и долгожданных гостей, как я. И мне вот почему-то кажется, что осветить нужно его весь и как можно лучше. Не нравится мне этот противный и скрежещущий звук когтей. Он словно душу у меня вынимает. Совершенно не подходит он для этого храма , даже для разрушенного. Всю гармонию нарушает...
Вспышка света резанула мне по глазам, даже через закрытые веки. А когда боль поутихла я попытался огляделся вокруг. Вот это так новость! Оказывается, ко мне сейчас спешил кассир этого замечательного планетария. Как жаль только, что униформа у него страшновата, словно она для хэллоуина специально он её шил. Или шил, но испортил? Но только вот всё равно, выглядел он сейчас так, словно какой-нибудь дизайнер-алкоголик в своём горячечном бреду, после недельной пьянки, вдруг взял и попытался из кучи костей собрать некую колючую гусеницу так, как он её на тот момент представляет...
И в конечном результате, у него всё-таки что-то там получилось и теперь вот именно то, что у него и "получилось", бежало ко мне. На первый взгляд двигаться вообще не может, но оно двигалось! Это был составленный из самых разнокалиберных частей позвоночник, с будто ввинченными в него на различных уровнях огромным количеством лап с когтями и шипами, слепленных видимо на скорую руку, из осколков расщепленных костей. Острые края костей торчали во все стороны и кое-где были темны от запёкшейся на них крови, а значит и подходить мне к этому внештатному кассиру, было явно не совсем и безопасно. Все эти старые кости грязного жёлто-бурого, а кое-где и переходящего в тёмно-земляной или даже и в чёрный цвет выглядели сейчас полностью неестественными. Их почти полностью покрывала толстая и чуть шелушащаяся короста, вся состоящая из небольших разноцветных пятен, многие из которых ныне истекали гноем с парящей над его поверхностью какой-то едкой гадостью. А вот сами эти весьма странные на вид пятнышки, были совершенно невероятных, но довольно часто самых отвратительных на мой взгляд и вкус оттенков. И действительно, стоило мне только посмотреть на них и этого было мне более чем достаточно , чтоб понять какую-то абсолютную нереальность всего со мной происходящего. При всём этом, все эти пятна показывались лишь только изредка из-под полога источаемого ими зловонного марева, что нынче и придавало этому ужаснейшему конструкту вид давно уже мёртвого, но всё ещё почему-то довольно бодро шевелящегося трупа какого-то невероятнейшего монстра. Тем не менее данный весёлый трупик, хотя и вид имел неказистый и казался полностью разложившимся, но уже довольно бодро начинал шевелиться, даже не обращая внимание на яркий свет от моих камешков... И зрелище, которое я сейчас перед собой наблюдал, было действительно очень отталкивающее и оно не могло вызывать у меня нынче никаких чувств, кроме как дичайшего отвращения и желания избежать встречи с этим чудом природы или невеломого мне до сих пор излучения. Но я стоял и смотрел, будучи не в силах оторвать от него свой взгляд. Ведь всё таки какая-то извращённая красота, но присутствовала в этом звере из местной фауны. И меня это вольно или невольно, но завораживало.
По-видимому, именно из-за такого активного и очень спешного движения ко мне, испарения всех этих пятен начали расползаться и превращаться в какую-то непонятную полупрозрачную дымку, которая словно измазанный в грязи и ошмётках паутины шлейф мёртвой невесты, тянулась вслед за этим существом. Но теперь и сама многоножка, была вся будто укутана клочьями постоянно шевелящегося и по цвету какого-то непонятного серовато-жёлтого тумана с неприятным и гнилостным оттенком, который казалось начал внезапно жить своей обособленной жизнью, быстро стремясь распространиться и по бокам этого странного хозяина зала, раскрываясь словно тёмные крылья... И они также, сугубо самостоятельно сттремились ко мне, словно не хотели, чтоб я сбежал! Но только вот там, где этот туман соприкасался с полом — мох начинал весь съёживаться, чернеть, а кое-где и сразу же осыпаться неким серо-бурым прахом, который стал подниматься в воздух и теперь создавал за монстром тёмный след из поднимающейся в воздух слегка дрожащей пыли.
