Опыт подсказывал ему, что на таком пути проще всего сложить свою голову. А этого ему всё же не хотелось.
— У тебя верные побуждения, но надо же хотя бы изредка думать! — Охэйо пересек комнату и встал в столб солнечного света, наблюдая за происходящим снаружи. Его белая кожа отливала серебром, очертания тела казались сочетанием сложных изогнутых линий, безупречных в своем математическом совершенстве.
— Ты бы оделся, а? — предложил Лэйми.
Охэйо взглянул на себя.
— Что? У! Я красивый, — он старательно, с чувством потянулся. — Только это всё зря.
3.
Когда Охэйо, собрав свою сумку, выскользнул в открытое окно, Лэйми сел — прямо на пол — и задумался. Аннит, с его умением добираться до сути, часто страшно злил его — но не менее часто оказывался прав. Сейчас война вспыхнет с новой силой — но что он мог сделать? Опять бежать куда-то, стрелять, убивать? Ничего этого ему не хотелось. Последние слова Охэйо словно пробили в его голове брешь: неприятные мысли, как мухи, проникали в неё и отказывались улетать. Он ненавидел леров за то, что они несовершенны — красивы и злы. Предавали свою красоту. Именно это казалось ему страшнейшим преступлением. Только он сам — разве лучше? Бесполезное существо, не сделавшее ничего достойного...
Его отвлек резкий стук в дверь. Он был в чужом доме. Охэйо, прежде чем лечь спать, запер её на засовы — похоже, чисто инстинктивно, — но теперь хозяева вернулись. Встречаться с ними Лэйми не хотелось и он последовал за другом, то есть, вылез в окно.
Суматоха на террасе стихла — большинство леров убралось внутрь здания — и он беспрепятственно подошел к парапету. На него никто не обращал внимания — ещё один лер, такой же, как все остальные...
Лэйми вдруг поймал себя на том, что боится предательства — друг мог легко улететь без него — и яростно помотал головой. Охэйо был последним, что осталось от его мира... и без него ему пришлось бы просто начать жизнь заново. Вот только — где?.. И с кем?..
Корабль был недалеко и вернулся Охэйо очень быстро. Его лицо казалось безмятежно-спокойным.
— За корабль я беспокоился напрасно, — сказал он, присаживаясь на парапет. — Он в Зеркале. В своем.
— А?..
— Я думаю, леры стали возиться с ручным управлением и что-то сделали не так. Или просто сработала какая-то защита. Короче, мы здорово влипли.
— А если включить Генератор?
— Это не поможет, Лэйми. Зеркало может существовать внутри Зеркала.
— И что же нам теперь делать?
— Вчера я не всё успел рассказать — очень хотел спать. Короче, я хочу обратиться за помощью к НИМ. Помогут — не помогут, не знаю, но попробовать стоит. Тут есть одно место...
Его прервали яростные окрики. Лэйми оглянулся. Их окружили несколько автоматчиков-леров. Стволы их оружия были направлены исключительно на Охэйо.
— Кто ты? — спросил один из леров, с золотой каймой на серебряных витых погончиках — очевидно, командир.
— Аннит Охэйо анта Хилайа.
— Я вижу — морда царская. Документы!
Охэйо прикусил губу. Прямой вопрос — прямой ответ.
— Нету.
— Вы арестованы. Оба. Руки за голову. Ноги расставить.
Вдоль спины Лэйми пробежал холодок. Даже будь он Летящим, четыре автоматических ствола не оставляли ему никаких шансов. Разумеется, эти леры, из-под Зеркала, ничего против них не имели, но всё равно их посадят под арест — просто как личностей без документов и потому подозрительных. А потом им объяснят, кого они поймали. И тогда... может, им ещё удастся выкрутиться, а может — и нет.
Охэйо оглянулся. Теперь терраса была почти пуста.
— Слушай, идиот, на вас вот-вот нападут полчища орков и всяких гнусных тварей. Так что на твоем месте я бы собрал всех, кто может держать оружие, и отправил их в арсенал. Иначе вас всех перережут.
Офицер несколько раз беззвучно взмахнул ресницами.
— Орки? Но я не знаю такого народа!
— Вне Зеркала прошло три тысячи лет. Да ты что — не слышишь?
Лэйми прислушался. В самом деле, слышались выстрелы. Пока ещё далекие, но много. Очень много.
— Откуда ты здесь? Отчего мы должны тебе верить?
Охэйо улыбнулся.
— Я был снаружи. Понятно? А теперь займись делом!
Его напор не произвел никакого впечатления.
— Мы пойдем к капитану. Там ты сможешь говорить, что хочешь. Чем больше — тем лучше.
Лицо Охэйо стало хмурым. Он быстро посмотрел на Лэйми, потом отвел глаза. Плавно поднял ладони на уровень груди.
— Я не хочу с вами ссориться.
— Интересно, кого надо трахать, чтобы заделать сынка с такой физиономией? Эй, взять их!
Глаза Охэйо сверкнули. Затем его словно отбросил удар гигантского кулака — он перелетел через парапет и остановился, зависнув в воздухе. Солдат разбросало, как кегли. Лэйми швырнуло на четвереньки — словно бы сильнейшим порывом ветра. Охэйо явно понравилось использовать свой дар Летящего таким вот образом.
Прежде, чем солдаты поднялись, он метнулся вперед, вырвал из чьей-то руки автомат. Их командир тоже приподнялся, вскидывая оружие...
Два выстрела ударили почти одновременно. Лер опрокинулся навзничь, из пробитого горла фонтанчиком выплеснулась кровь. Охэйо вскрикнул — звук скорее гневного удивления и ярости, чем боли — и прижал ладонь к животу. Потом вдруг развернулся на пятке, перечеркнув очередью трех остальных леров. Двое замерли, третий ещё пытался ползти. Охэйо бросил оружие, подошел к нему, и, наступив на поясницу, вцепился в плечи, безжалостно отгибая их назад. Спина лера выгнулась крутой дугой, послышался хруст, потом — чудовищный вопль. Охэйо схватил его за голову и одним яростным рывком сломал шею. Потом повернулся к Лэйми. Не говоря ни слова, вдруг взлетел, схватил его за плечи и начал подниматься выше.
Лэйми невольно зажмурился, судорожно сжав руки друга. Несколько секунд полета... потом земля с силой ударила его по ногам. Он открыл глаза.
Они стояли в каком-то скверике, метрах в сорока от здания. Заросли кустов более-менеё сносно скрывали их. Вокруг, поблизости, никого не было.
Охэйо торопливо расстегнул куртку, затем рубаху. В его животе — вправо на ладонь от пупка — зияло обрамленное багровым синяком отверстие. Кровь из раны не шла.
4.
— Вся внутри хлещет, — сказал Охэйо, удивленно глядя на рану и одновременно ощупывая поясницу. — Прошла навылет. Выходное отверстие... У! Ну и больно же!
— Надо перевязать... — беспомощно сказал Лэйми. — И к врачу...
— Слушай, не будь идиотом, — Охэйо говорил резко, его глаза расширились от боли. — ОНИ всё это уберут в один миг. Как и не было. Если успею добраться. И не смотри на меня так! Я ещё жив. Ничего жизненно важного не задето. А с пробитыми кишками можно жить хотя бы пару часов. Я знаю, где мне могут помочь. Хватит терять время, пошли! Сейчас здесь будет целая армия. Не леров.
— Где тебе могут помочь?
— Некогда объяснять. Это надо видеть.
— Но ты же ранен...
— Человек не лошадь, крыльев не имать, да? Вот только мне они и не нужны.
5.
Лэйми бежал через площадь Генератора, чувствуя, как сердце часто толкается в ребра. Кажется, ещё никогда ему не приходилось так бегать. Охэйо повезло — его дар Летящего не ослабел, даже возрос в силе, и, несмотря на рану, он за минуту смог пересечь эту громадную, в милю диаметром, площадь. А вот Лэйми оставалось лишь бежать через неё, жадно хватая воздух в отчаянных попытках вспомнить всё, что он знал из анатомии. На ладонь вправо от пупка... нет, позвоночник не задет... брюшная аорта... печень... всё цело. Других крупных сосудов... кажется, нет. С такой раной действительно можно жить несколько часов... или дней... ну а вдруг? Он добежит — а Аннит лежит там, глядя в небо невидящими глазами. Что тогда делать? В самом деле — что?..
Эти мысли настолько его занимали, что он едва замечал просходящее вокруг. Равнодушно отметил, как несколько громадных белесых шаров вдали гоняются за лерами, но даже не попытался повернуть в сторону, чтобы обойти их. Это казалось ему совершенно неважным. Вокруг уже стреляли, он видел лучи лазеров и даже сражавшийся мобильный Генератор, выбравшийся из подземелья, — но всё это в его мыслях сводилось к одному: за ним никто не будет гнаться. Лерам не до него. Хорошо...
Его целью было одно из громадных изогнутых зданий, — напротив того, в котором он спал. Охэйо обещал встретить его, когда он доберется до входа... если он будет ещё жив.
Лэйми смаху взлетел по широкой каменной лестнице. Громадные стальные ворота распахнуты, вокруг — разбросанные, окровавленные тела... и никого. Никого живого.
Из глубины здания доносились вопли и стрельба. Итак, твари уже внутри. ОНИ ошиблись, отключив Зеркало слишком поздно... возможно, ОНИ спорили — стоит или нет. От этой мысли Лэйми почему-то стало немного легче. Выходит, ОНИ не поддерживают леров единогласно...
Охэйо соскользнул откуда-то сверху и приземлился почти с изяществом. Глядя в его глаза нельзя было сказать, что он смертельно ранен. У Лэйми вдруг ослабли ноги. Он не верил, что вновь увидит друга...
— Мы почти у цели, — сказал Охэйо. — Но первые этажи уже захвачены. Выше леры держатся. Большая их часть ещё жива. Если они сумеют организоваться и доберутся до арсеналов раньше орков — они их раскидают. Тут, между прочим, половина — девушки.
Лэйми опустил глаза; впрочем, у них не было времени для дискуссий. Охэйо беззвучно нырнул вглубь и ему оставалось только следовать за ним. Здесь царил полумрак. Сверху доносились рев и вопли, вокруг лежали тела — окровавленные, разодранные. А у них не осталось оружия — только кинжал и брахмастра Охэйо. Первый был слишком слабым, а вторая... Аннит нерешительно коснулся её, потом спешно разжал пальцы.
— Я могу сдуру выстрелить, если на нас бросятся. Тогда тут будет воронка полмили в диаметре.
Послышался неприятный шипящий звук. За ними в коридор влетело три бьющих щупальцами шара. Не особенно большие — метра два в диаметре — они двигались поразительно быстро.
Лэйми бездумно сделал несколько шагов вперед. Он сам не знал, что собирается делать, — но за его спиной был раненый друг...
Охэйо схватил его за шиворот, с неожиданной силой отшвырнул к одному из боковых проемов.
— Хватит геройствовать! Беги, идиот!
Дальнейшее Лэйми запомнил весьма смутно. Бесконечные коридоры, лестницы, ведущие то вверх, то вниз, запутанные лабиринты из стеклянных переборок и комнат с какими-то приборами... В конце концов они вылетели в громадное помещение, разделенное надвое застекленным проходом. По обе стороны на низких постаментах высились какие-то странные абстрактные скульптуры — полупрозрачные, розовато-фиолетовые, они то ли светились, то ли флюооресцировали. Среди них нельзя было найти и двух одинаковых.
Охэйо вдруг остановился, как вкопанный.
— Пластиформы, — выдохнул он.
Лэйми тоже остановился, заметив, что погоня, вроде бы, отстала. Кое-что о пластиформах он знал — эти искусственные создания, неразумные, но с интеллектом где-то на уровне обезъяны, вполне могли действовать самостоятельно, трансформироваться, сливаться и разделяться по желанию. Именно пластиформы стали предками боевых зверей Хониара, хотя их пеллоид был ближе к пластмассе, чем к стали, и далеко не таким стойким.
В Хониаре пластиформы использовали для различных несложных работ — переноска грузов, погрузка, уборка, строительство... Но они могли своевольничать и иногда вели себя весьма агрессивно. Сами по себе они не могли пользоваться оружием, но их физическая сила была колоссальна. Они могли запросто задушить человека или раздавить его, как удав. Они могли выстреливать свои части, наподобии резиновых пуль, и атаковать жертву электрическим зарядом, вызывающим мгновенную смерть.
— Если мы сможем их активировать, то устроим тварям неприятный сюрприз, — отрывисто сказал Охэйо. — Где-то тут должен быть программатор...
Они вошли в зал. Лэйми подошел к одному из пластиформов — изогнутой глыбе высотой примерно в его рост — и коснулся его. Поверхность была бархатистой и очень мягкой; когда он нажал сильнее, его пальцы погрузились в податливую, но плотную полупрозрачную массу. Едва он отвел руку, она мгновенно приняла прежнюю форму; на ней не осталось никакого следа. Пластиформ был пассифицирован; эти создания не обладали обменом веществ и питались электрическим током, сейчас отключенным.
Охэйо поплыл вдоль стен зала и скоро обнаружил искомое. Узкая дверь вела в небольшую комнату, облицованную гравированными стальными панелями. Здесь был диван, кресло и стол, а на столе — компьютер, разумеется, с паролем. Но Охэйо, помимо брахмастры, не забыл захватить их вещи, оставленные у Башни Молчания, — в том числе и свой ноутбук с телеинтерфейсом, с помощью которого он мог проникнуть в местную сеть. Он сто восемьдесят лет работал с компьютерами, — а этот был просто игрушкой по сравнению с интеллектронными компьютерами Хониара...
Аннит сел на пятки, опустив глаза на экран своей машины. Он закусил губу, лицо его застыло в крайнем сосредоточении. Оно стало мертвенно-бледным, его руки подрагивали. По сути, он уже умирал и держался на одной силе воли, работая не для себя — ему было уже всё равно — а для того, чтобы смог выжить друг... Лэйми же мог только смотреть на него, ощущая мучительный стыд. Он подумал, что никогда больше не упрекнет Охэйо даже словом.
Пока Аннит разбирался в паролях, он осторожно выглядывал за дверь. Первые минут двадцать прошли спокойно, но потом вдали показалось несколько белых шаров. Зазвенело стекло. Чудовища вкатились в зал и сейчас беспорядочно двигались в нем, опрокидывая пластиформы с их постаментов.
— Аннит, быстрее, — попросил Лэйми. — Сейчас они далеко, но нам уже не выйти отсюда незаметно.
— Работа может быть сделана или хорошо или быстро, — Охэйо торопливо стучал по клавишам. — Тут весь секрет в настойках. У пластиформов несколько миллионов модулей поведения и используется только малая их часть. Я хочу объединить их так, чтобы они вели охоту на мутантов и программировали на это друг друга. Главный недостаток этих штуковин — если они действуют активно, энергии им хватает едва на час. Я хочу позволить им самостоятельно искать источники электричества. В общем, чтобы они вели себя как хищные животные.
— Когда?
— Скажем, сейчас.
6.
Охэйо щелкнул чем-то. В то же мгновение свет потускнел — энергия пошла на зарядку пластиформов. Сами они засветились гораздо ярче, а цвет их изменился на светло-фиолетовый. Вдруг они начали двигаться — словно в зале запрыгало множество меняющих форму мячей. Живые шары смело почти мгновенно — до Лэйми донеслось только несколько захлебнувшихся взвизгов. Затем волна движения, грохота, звона стремительно покатилась к ним.
— Бежим! — заорал Охэйо, бросаясь к двери.
Они едва успели выскочить из зала. Но тут же Лэйми замер. Из какого-то подобия выставки они попали на склад — громадное, как заводской цех, помещение с многоэтажными стеллажами метров в десять высотой. И везде, в каждой ячейке, тускло тлели розовато-фиолетовые комки...
