Проклятье! Рекс, скотина, убил весь благостный настрой!
— Гаррус, будь любезен, поставь меня на ноги.
Турианец развернулся вместе с креслом, давая мне возможность встать с его колен.
— Пора бы уже закончить лечение матриарха Бенезии. И так, затянула.
— Много еще возни?
— Закладки поснимать и щиты на место поставить. Защита разума угроблена почти полностью. Властелин не щадит своих жертв.
— Заметил уже. — согласно кивнул Гаррус.
Лиара слушала внимательно, и выводы свои сделала, но озвучивать не стала. Просто внимательно наблюдала за мной, переводя взгляд то на Гарруса, то на Найлуса.
— Лиара, пойдем.
Девушка кивнула и вышла вслед за мной из рубки.
До лазарета мы дошли в тишине, занятые своими мыслями. На "Кратосе" вообще очень тихо, и только размеренный едва слышимый рокот постоянно сопровождает в пути. "Нормандия", буквально бурлящая жизнью, после тишины и спокойствия корвета вызывала глухое раздражение, не смотря на то, что я даже начала немного к ней привязываться. Специфика моего дара дала небольшой побочный эффект: я не люблю большие группы разумных, предпочитая компанию моего внутреннего круга. "Кратос" подходит мне больше, чем шумная, полная народу "Нормандия".
Лазарет встретил нас писком аппаратуры жизнеобеспечения и тяжелым запахом крови, который не могла победить система очистки воздуха и вентиляция. Лиара следовала за мной как тень, молча, о чем-то крепко задумавшись. О чем — я не узнавала. Захочет — расскажет. Сев напротив Бенезии, я перевела ее в состояние транса и проскользнула в ее разум.
Прошедшее время неплохо сказалось на ее разуме: последствия грубого вторжения потихоньку сходили на нет, часть закладок, лишенных поддержки и не используемые спящим разумом, развалились самостоятельно и избавили меня от лишней работы. Сейчас, с полностью активным даром, выкорчевывание все этой пакости потребует куда меньше усилий и времени, и можно начинать снимать ключевые закладки, а не так как раньше, с самых нижних и несущественных.
Я погрузилась в работу, краем сознания отслеживая поведение Лиары. Азари немного потолклась по лазарету, попыталась что-то спросить, но, увидев мою совершенно безучастную физиономию, отстала, вновь заняв уже привычное место возле матери.
Закладки, уже порядком подточенные постепенно крепнущей и разворачивающейся защитой разума, сдавались довольно легко, хоть и требовали повышенного внимания и аккуратности. Но это всегда так: отслеживаются контрольные узлы, точки соприкосновения с разумом жертвы, с ее ассоциативными связями и воспоминаниями, привязки к другим закладкам и эмоциональной сфере. Тонкая работа, чем-то напоминающая мне распутывание клубка разноцветной и хрупкой пряжи, которую нельзя повредить. А ведь стоит мне приложить усилий чуть больше, и нестабильные цепочки рассыплются, воспоминания потеряют упорядоченность, а разум приобретет нестабильность, пока естественным путем не восстановятся повреждения.
Тот, кто создавал матрицу подчинения, предусмотрел практически все, не давая жертве ни шанса вырваться при непосредственном контакте с Якорем. Но стоит убрать само понятие Якоря, и вся это восхитительно-тонко проработанная структура рухнет и развалится, оставив лишь мелкие неприятные последствия, которые я и убирала.
Когда я закончила убирать закладки, "Кратос" уже прошел ретранслятор и летел на автопилоте по туннелю. На койке за моей спиной сидел Гаррус, осторожно обнимая за плечи, Найлус стоял над Сареном и пристально всматривался в изуродованное извлечением нанитов и штифтов лицо. Лиара дремала на койке, заботливо укрытая тонким одеялом. У двери хрустел какой-то едой Рекс, что-то читая с датапада и недовольно ворча, будоража ментал раздражением и злостью, переплетающимися с иронией, ехидством и долей нездорового интереса.
Я повела плечами, разминая слегка затекшие мышцы, заморгала. Сильные руки сжались крепче, заключая меня в полноценные объятия, Гаррус потерся щекой о мою макушку, чуть слышно фыркнув в волосы.
— Закончила?
Тихий вибрирующий голос привлек внимание: Найлус отошел от наставника и подошел ко мне. Рекс перестал читать, а Лиара, сонно забормотав, проснулась, рассеянно хлопая глазами.
— Да. Рекс, дай пожевать.
Кроган молча захлопнул коробку и перебросил ее Найлусу. Турианец поймал, открыл и вручил мне. Что там? Порезанное тонкими полосками обжаренное мясо, явно приготовленное Себастьяном.
— Что с моей мамой? — тихо спросила Лиара.
— Разум уже чист. — я закинула в рот полоску, с удовольствием прожевала и проглотила. — Осталось только поднять защиту и можно будить. Но это можно делать только через сутки.
— Почему?
— После свода ментальных закладок разум уязвим. Как раз сутки потребуется, чтобы он потерял излишнюю чувствительность и восприимчивость.
— Последствий не будет? — спросил Рекс.
— Если ее не трогать эти сутки — нет. Так что — всех прошу свалить и не заходить в лазарет без моего разрешения. И да, Лиара, твоей матери не требуется питание, поскольку я ее поддерживаю за счет своей жизненной энергии. Вот когда она придет в сознание — другое дело.
Разумные без единого писка вышли из лазарета, встретив в коридоре скучающую Тали. Рекс только иронично усмехнулся, видя, как я со счастливой физиономией опустошаю коробку.
— Себастьян — настоящий волшебник! — я проглотила последнюю полоску и совершенно невоспитанно облизала пальцы.
— Соглашусь с тобой. — Рекс усмехнулся. — Какие у нас планы?
Мы зашли в зону отдыха, она же — столовая и расселись вокруг большого стола, почему-то восьмигранного.
— На ближайшее время — никаких. До Цитадели мы будем идти столько, сколько у меня займет времени лечение Сарена. Я не могу показать на глаза Спаратусу "освежеванное тело", как ты его любезно обозвал. Если извернуться, дней за пять я его долечу. Ну и сутки на восстановление организма посте такого издевательства. Может, удастся справиться быстрее.
— А что с его разумом? — тихо спросил Найлус.
— Перепахан как поле после взрыва склада гранат. Если Бенезия получила только сильную программу-подчинение, то Сарен попал под личное влияние Властелина, и провел с ним немало времени.
— Восстановить можно?
— Можно. Но, в отличии от Бенезии, Сарену придется все это править, когда он будет в сознании и здраво понимать происходящее.
— Почему?
— Потому что ментальный канал и подчинение он самостоятельно сломал на голой силе воли! — сказала я. — При осознанной помощи восстановление пройдет куда быстрее и проще, и мне не придется заниматься ювелирной штопкой. Кое-что придется, конечно, делать в бессознательном состоянии.
— Но шансы есть?
— Шансы? Несомненно. У него сильная воля. Он сможет собрать личность по кускам и вновь ее склеить с моей помощью. Без радостей расстройства психики.
— А нам чем заниматься? — полюбопытствовал Рекс.
— Чем хотите. — любезно ответила я. — Главное, "Кратос" не разносите и мне на мозги не давите. Особенно, когда я буду занята работой.
— Спрашивать, как ты это делаешь — бесполезно? — спросил Рекс.
— Это именно?
— Как ты Артериуса лечишь.
— Особенности организма и кое-какие знания.
— Человеческого? — удивилась Лиара.
— Нет.
Лиара только и смогла что сказать:
— О!..
Тали полыхнула сдержанным интересом, а вот Рекс не постеснялся и уточнил:
— Так ты — не человек?
— Неа.
— А кто?
— Метаморф. — я подняла руку и демонстративно медленно отрастила длинные загнутые черные когти. — Я вообще — уникальное существо. Не спрашивайте, КАК я тут такая появилась. Не знаю.
— Появилась?
— Ага.
Рекс медленно кивнул и пробасил:
— Я предполагал, что ты — не отсюда.
— Откуда такие идеи?
— Альянс не мог породить обученного Целителя Душ. Люди вообще не знают о существовании таких как ты. — кроган перевел тяжелый взгляд на Лиару. — Я слышал, у азари есть кто-то подобный, но до истинных возможностей Целителя им далеко.
Оп-па на... Какие интересные факты внезапно всплыли...
— А почему ты решил, что я — Целитель Душ?
— Я наблюдал как ты работаешь. Я слышал слова. Исправить вред, нанесенный разуму может только Целитель. Ты четко знаешь, что делаешь. Это не спасение на инстинктах, а работа опытного мастера, знающего что и как он делает. Ты получила полное и грамотное образование. Не здесь.
— Логика безупречна. — я развела руками.
— Мне без разницы, как и ради чего ты пришла в наш мир. — спокойно и размеренно сказал Рекс. — Твои действия говорят за тебя. Я вижу, ради чего ты сражаешься. Я вижу, какие решения ты принимаешь. Я вижу, как ты смотришь на наш мир.
— Как? — с интересом спросила я.
— Как на свой дом, не деля на государства и виды. И ты готова этот дом защищать. — Рекс чуть заметно склонил голову. — Я готов стоять рядом с тобой.
— Спасибо, Рекс. За...
Рекс отмахнулся.
— Я тебя понял. Не надо мне пояснять очевидное. — кроган хмыкнул. — Полагаю, гребенчатые знают?
Турианцы совершенно синхронно ухмыльнулись. И ну совершенно одинаково! Рекс расплылся в усмешке.
— У меня нет тайн от тех, кто входит в мой внутренний круг. — я улыбнулась.
— Достойно. — красные глаза с легкой ехидцей смотрели на меня. — Могу понять твой выбор. Как и причину, по которой ты сбежала с "Нормандии".
Гаррус чуть заметно смутился, что не укрылось от глаз окружающих. Рекс гулко рассмеялся, а спустя мгновение смеялись мы все. Даже Лиара и Тали. Тонкий лед треснул и бесследно растаял.
Рекс — это нечто! Ни на мгновение не пожалела, что тогда согласилась взять его на борт. Умнейший разумный, хоть и пытается выглядеть как флегматичный дуболом.
Дальше разговор перешел на ничего не значащий треп, и серьезные темы мы больше не поднимали. Просто дружеские посиделки и разговоры ни о чем, которые закончились далеко за корабельную полночь, когда мы расползлись по каютам.
Глава 32: Сарен Артериус
Плоть пузырилась и текла, вздувалась валами под коричневой кожей и принимая нужную мне форму, старые шрамы рассасывались, мышцы нарастали на кости, и постепенно рука принимала тот вид, который ей положен от природы. Искореженные хитиновые пластины на груди крошились, чтобы вновь укрепиться в новом виде... Я занималась тем, что носило поэтическое название "пластика тела", но выглядело отвратительно и порой откровенно жутко.
Пластика — это не только и не столько лечение. Это, скорее, моделирование и восстановление. Одна из базовых особенностей метаморфа. Сейчас, из-за большого количества моей крови в организме Сарена, я могла взять под контроль его тело, подключившись к нервной и нейроэндокринной системе. Я развернула ауру, растянув внутренние слои на турианца, подключаясь не только к его телу, но и к ауре, порядком изодранной и истощённой Властелином. По сути, я сейчас была своеобразным симбионтом, а Сарен — продолжением моего тела, так как подключалась я физически: через вросшие руки.
Восстановление подходило к своему логическому завершению, и сейчас я заканчивала работу над выращенной за пять дней рукой. У меня есть еще около двух суток, чтобы привести Сарена в нормальное состояние. Мелочи можно долечивать уже потом, как и укреплять кости и мышцы.
За моей работой наблюдал Рекс. Он пришел на второй день и получил массу удовольствия от зрелища: таких матюгов и высокохудожественных сравнений я не слышала очень давно. Впрочем, первый ступор и охренение быстро прошли, и дальше он наблюдал с интересом, порой задавая вопросы и даже давал советы. Анатомию турианцев он знал отлично: немало их в свое время перерезал.
— Все! Готово! — я медленно поднимала руки, отсоединяясь от организма. — Теперь осталось просто укрепить тело и проследить, чтобы ничего не вылезло, пока моя кровь переработается и ассимилируется.
— Могут быть накладки?
— Могут. — пожав плечами согласилась я. — Мне пришлось увеличить мутагенные свойства крови, а контроль-то пропал.
— Не опасно?
— Нет. Мой организм и так подогнан под турианскую биохимию, так что конфликтов на почве несовместимости не будет. При изменении крови я брала за базис непосредственно ДНК Сарена и подстраивала под особенности его тела, так что никаких негативных последствий не будет. А вот что-то, идущее на благо, может и всплыть. По сути любой анализ еще дня четыре будет показывать меня как его единокровную сестру. Потом я вернусь к естественному для выбранного облика состоянию.
— Я тебе уже говорил: поразительные возможности.
— Истинный метаморф — это вершина эволюции органического существа. — я пожала плечами. — Дальше уже идет переход в чисто энергетический облик с возможностью обретения материальности.
— Встречала таких?
— Да, имела счастье. — я поморщилась. — Все это богатство завязано не на тело, а на душу и генерируемую ею ауру. Не зря практически во всех религиях говорится, что душа первична. — я встретила острый взгляд крогана. — Вот потому я и не могу принять и простить тех, кто гробит свою душу ради сомнительных ценностей тела. Деградация — она лишь развивается. От перерождения к перерождению, пока не теряется возможность возрождаться в разумных существах. А там уже — стагнация и распад. Жалкая судьба.
— Смерть — это не конец?
— Если смерть не подразумевает развоплощение и гибель души — нет. Через некоторое время душа потеряет накопленную информацию и пойдет на перерождение. Иногда возникает забавный глюк мироздания, и душа не теряет личность и память. Спасшись от очистки личности раз, ты сможешь сохранить себя и при следующей смерти. Занятный механизм, отсеивающий тех, кому недостало Силы и Воли, чтобы сохранить себя.
— А что происходит с теми, кто спасся?
— Из них получаются такие как я.
Рекс медленно кивнул, с тяжелым интересом всматриваясь в мои глаза.
— Я рад, что подошел к тебе в СБЦ.
— Только не надо считать меня чем-то вроде мудрого и древнего существа! — фыркнула я. — Ты все равно меня старше, если сложить все прожитые мною жизни. В некоторых я вообще протянула всего пару часов.
В ответ — острозубая усмешка.
— Умеешь приободрить старого воина.
— Это ты-то старый? — скептически спросила я, бесцеремонно рассматривая Рекса.
Он гулко рассмеялся.
— Мне интересно посмотреть на тебя в бою.
— Нет, не интересно. — отбрила я идею о спарринге в полный контакт.
На его глазах я отрастила длинные когти, явственно отливающие металлическим блеском, и легко, без усилий воткнула в металл койки по самые подушечки пальцев.
— Тем более интересно.
— Если не использовать возможности моего тела для прямого и быстрого убийства, а проверять только технику боя — совсем не интересно. Но вот как убийце... вряд ли мне будут равные. Слишком уж хорошо Дар метаморфа может служить для этих целей.
— Вот это — верно.
— А технически Найлус и Гаррус куда сильнее меня. — честно призналась я. — Я никудышный рукопашник. Клинком владеть пришлось научиться, как и стрелять, а вот рукопашный бой... — я пожала плечами, не слишком-то и расстраиваясь от такого моего недостатка. — Когда мне приходиться драться без оружия, я выгляжу совершенно иначе.
