— Меня интересуют артефакты подобранные тобой на месте боя, а также рога чупакабры и шишка мантикоры. — Высказал свои интересы чародей, голосом, не предусматривающим отказа.
— Вот, тут всё кроме стрелок к стреломёту, которые у меня забрала стража, — произнёс я, выложив на стол все артефакты кроме висевших у меня на шеи моих амулетов и клыков чупакабры оставшихся в котомке.
Осмотрев защитные артефакта, чародей разделил их на две кучки, и одну из них пододвинул ко мне. Костяные трубочки чародей забрал себе, я хотел возмутится, но решил обождать, ведь могло быть и так что я просто чего-то не понимаю. После чего осмотрел рога и шишку.
— Интересное исполнение, — задумчиво произнёс маг, положив артефакты на стол перед собой. — Сам сделал?
— Да, сам, — не без гордости ответил я.
— А как тебе удалось, приживит коготь чупакабры к шишке мантикоры? Для меня это проще простого, но для мага первого года обучения задачка непростая.
— Печать слияния, заклинание "Исцеления малых ран", и баран в качестве жертвы. Барана я не убивал а...
— Подожди, — прервал меня чародей. — Ты смог сохранить клык чупакабры в активном состоянии, и использовал его для отсоса праны из барана, направив её к когтю для усиления эффективности заклятья исцеления. А как ты сумел сохранить клыки? Это ведь непросто даже для меня. На короткое то время понятно конструктом, но мантикору на сколько я понял ты поймал во время сопровождения княжны, а чупакабру судя по тому что рога у тебя на момент вашей встречи уже были раньше.
— Я просто воткнул их в кусочек картоха, — пожал я плечами, не забыв отметить про себя, что чародею уже известны наши приключения.
— То есть, как это просто воткнул? — чародей удивлённо глянул на меня.
— Вот, — выложил я на стол костяную трубочку с парой клыков чупакабры.
— Ну ка, — чародей выдернул пробку из картоха, недоумённо моргнул и расхохотался. — Ха-ха хо-хо вот ха-ха что значит ха голь на выдумку хитра ха-ха-хо, — чародеи удивлённо покачал головой. — Это надо додуматься замкнуть клыки в оборотный контур с помощью картоха.
— Держи, — чародей вернул мне трубочку с клыками.
— Вот что, — сделал он серьёзное лицо. — Я хочу купить у тебя шишку мантикоры, и дам за неё пятнадцать золотых, это в три раз больше чем обычно их продают. Также я могу купить у тебя клыки за пять золотых за каждый.
— Извините господин чародей, но я шишку продавать не собираюсь, — отказался я, и задумался. — А вот клыки могу и продать, но может, вы согласитесь на обмен, вам это будет выгодней. Ведь вам не составит труда вселить в шишку имеющегося у меня духа "Серый переплут", а после привязать шишку с духом ко мне. Я даже могу доплатить
— И зачем тебе такой сильный амулет стирания астральных следов?
— Да вот побегал по лесу от одного барона и понял, что запас карман не тянет, вдруг ещё от кого бегать придётся.
— А ты знаешь, что он не скроет тебя полностью, а только будет стирать в астрале грубые следы оставляемые твоим телом, причём лишь в непосредственной близости от тебя. Так что от чародея с рангом мастера и выше своё присутствие тебе будет не скрыть, не надейся; только следы твои будет трудно отыскать и на большом расстоянии определить твоё местонахождение будет непростой задачей. Как пример, я трижды определял местонахождение княжны, и вас не нашли только потому что вы всё время двигались по сложно предсказуемому пути. А к вашей последней стоянке был послан отряд через три часа после заката, и вы разминулись из-за чистой случайности. И это при том, что я специализируюсь на защите, и методами поиска владею слабо. А от артефактов, работа которых основана на подобие, и вовсе никак не защитит. Давай я лучше тебе вместо него амулет с "вихревым астральным щитом" дам, он все следы смешает, и найти их будет невозможно. — Чародей говорил очень убедительно, только было одно но, я знал что такое "вихревой астральный щит".
— Извините, но нет, шишка мне лучше подходит.
— Милошь, принеси походный алтарь и круг объединения, — крикнул чародей в сторону боковой двери.
Из двери вышел пожилой мужчина и принёс деревянный круг шириной в три пяди(60см) с наложенным на него фаянсовым кругом чуть поменьше.
Ритуалы много времени не заняли, вселение я и вовсе сам мог сделать. Главное было правильно привязать артефакт, чтобы он стирал только мои следы, а тут самым важным было умение и опыт.
— Держи, — протянул мне шишку чародей. — Думаю, вставить кристалл-накопитель ты сможешь и сам.
— Смогу, спасибо, — кивнул я и протянул трубочку с клыками.
— Тогда можешь забирать свои трофеи и артефакты, а эти принадлежали нашим воинам и за их возвращение тебе будет выплачено достойное вознаграждение. Насколько большое сказать не могу. — Объяснил мне причину разделения артефактов чародей.
— Ясно, — вздохнул я, складывая в свою котомку амулеты и артефакты.
Чародей вызвал слугу и я, попрощавшись с ним, пошёл в свою комнату. До комнаты мы недошли, нас перехватил другой слуга и повёл меня ещё куда-то. Стоявшая перед дверьми стража котомку отобрала, амулеты велела снять и отдать приведшему меня слуге. После того как я амулеты отдал, меня схватили, одели на шею артефактный ошейник.
— Так парень, слушай меня внимательно. — Стал мне что-то втолковывать старший стражник. — Ошейник что на тебя одели, это "Ограничитель магического оперирования", так что не вздумай магичить, худо будет. А теперь запоминай. К посаднику следует обращаться — ваше высокоблагородие сэр Горицвет Демьянович. Говорить, что либо, ты можешь, только в случае если посадник разрешит, или потребует ответа. Во всех остальных случаях ты должен молчать, даже если тебе был задан вопрос. Всё понял? — спросил стражник.
— Да, — кивнул я, — а чего тут понимать, молчи, пока посадник не потребует, и всё.
— Ведите, — приказал стражник своим подчинённым, и меня потащили в зал за дверьми.
Зал был красив в своём богатстве, и богат в красоте. Пол из разноцветных дощечек ценных пород дерева покрытых лаком, стены отделаны резным деревом с большими вставками красивой узорчатой ткани, ткани и дерева было где-то поровну. Чем был отделан потолок, разобрать было трудно, но выглядело это как резьба по камню.
Меня вывели в середину зала, где я так и простоял до самого конца ни разу ни о чём не спрошенный. Передо мной на возвышении на троне сидел наместник, с боков от него стояли стражники. Вокруг возвышения стояло несколько человек, среди которых я узнал: княжну Радомира, её отца, сына наместника, главного городского мага, и ещё двух благородных бывших на пиру у Станислава Гарца. Вдоль стен стояли короткие скамейки с подушечками на них, на которых сидело ещё десятка полтора человек.
Больше всего меня удивило то, что меня никто ни о чём не спрашивал. Как я понял, княжна обвинила меня в неподобающем обращении к ней, что из-за этого ей пришлось нести тяжкие лишения, и её жизнь подвергалась смертельной опасности. Главным доказательством служили: кожаные штаны барона выданные мной княжне явно только для того чтобы унизить её нахождением в моём присутствии в таком развратном виде, и шкура мантикоры с которой княжне пришлось вступить в смертельную схватку так как я трусливо бежал.
Моему возмущению не было предела, ведь всё это была наглая ложь, но главное я не имел ни единого шанса оправдаться, мне просто никто не давал возможности это сделать. Всё что я мог, так это скрипеть зубами и бросать на всех вокруг возмущённые взгляды, но всем на это было плевать с крепостной башни. В следующий раз обязательно сделаю с княжной всё что она здесь на рассказывала — пообещал я сам себе — хоть не так обидно будет получать грозившие мне пятьдесят плетей.
Тут хмурившийся при взгляде на меня сын посадника что-то видимо вспомнил и, взойдя на возвышение к отцу, что-то ему сказал на ухо, глянув при этом на меня.
— Ты уверен? — спросил сына посадник.
— Да отец, — кивнул тот в ответ, и нагнувшись ещё что-то тихо проговорил.
— Ты прав, — задумчиво кивнул посадник, после чего обвинения меня во всех проступках какие только смогли мне приписать и заверения друг друга в необходимости вынесения самого жестокого и неотвратимого наказания для такого неправедного татя как я продолжились.
Я уже смирился с осознанием того что оправдаться мне всё-таки несмотря на все мои надежды не дадут, и причитающие мне полсотни плетей я получу все без остатка, когда посадник всё-таки решил развлечь себя расспросами меня.
— И так, свободный подданный Дарвел. Твои проступки, доказанные самим фактом обвинения настолько серьёзны, что не могут быть прошены. Но возможно у тебя имеются, какие либо заслуги, учитывая которые Карнарский удельный суд в моём лице мог бы уменьшить накладываемое на тебя наказание? — спросил посадник, и тут же продолжил. — Как нам стало известно, ты участвовал в опасных опытах, успешное проведение которых привело к открытию, несомненно, повлёкшему существенное продвижения магической науки Платской империи вперёд. Это так?
— Да ваше высокоблагородие сэр Горицвет Демьянович, это так, — ответил я, — а чего ещё я мог ответить.
-Также нам известно, что вы сумели сберечь часть имущества принадлежащего его высокопревосходительству великому князю Велимиру Мирославовичу и его людям. Это так?
— Да ваше высокоблагородие сэр Горицвет Демьянович, это так.
— Учитывая всё это, Карнаский удельный суд постановляет подвергнуть свободного подданного Платской империи Дарвела наказанию, за действия приведшие к унижению чести и достоинства её превосходительства княжны Радомира Велимировны, в виде пятнадцати ударов плетью. Приговор привести в исполнение незамедлительно. Дабы исключить возникновение слухов могущих нанести урон чести и достоинству княжны; постановляю, привести наказание в исполнение, в присутствии лишь необходимых для этого числа людей.
Тут меня подхватили и куда-то потащили, как оказался на лавке без рубахи и с привязанными руками я пропустил. Всё-таки я очень надеялся на благодарность князя за спасение дочери, да и от самой княжны какой-нибудь подарок принять, не отказался бы, и предъявленные обвинения были для меня столь неожиданно, что я, несмотря на всю серьёзность происходящего, не верил в то, что меня будут пороть по-настоящему.
Выпороли. Больно, очень больно. Первые три удара я крепился и, стиснув зубы, не проронил ни звука. Следующие четыре удара вырвали из меня лишь тихие стоны. Восьмой получился у палача неожиданно быстрым, и я не сдержавшись, закричал. После девятого удара у меня помутилось в голове, и последующие удары я провалялся в беспамятстве. Вообще-то меня должны были привести в чувство, но либо палачу было лень, либо он сжалился надомной; во что, правда, верилось с трудом.
Пришёл в себя я в выделанной мне комнате, спина жутко болела от любого движения, а следы от плети горели огнём. Было обидно. Обидно за то, что наказан я был за то, что спас княжну. Вот только теперь, после наказания, меня посетила мысль, что может быть княжне ни какое спасение и не было нужно. Кто их разберет этих благородных с их интригами, и вообще мне с самого начала не стоило ввязываться в эту историю. Нет, героем захотелось стать, о рыцарском поясе возмечтал, ну получай герой награду.
Спина болела, и никто лечить её мне не собирался. Кривясь и охая спустил ноги с лавки и сел. Попытался начать плести "малое исцеление", но мне перехватило горло и стало трудно дышать, и я вспомнил об ошейнике, надетом на меня стражником. Проведя рукой по горлу, попытался найти застёжку. Нашёл, только толку с этого не было, застёжкой служили две костяные пластины соединённые друг с другом с помощью какого-то заклинания.
Пошарив глазами по комнате, увидел свою котомку на столе. Как не болела спина, а не проверить — не украли ли чего у меня и так обобранного чародеем чуть ли не до нитки — я не мог. Не украли, всё было на месте, в котомку даже не лазил ни кто.
Улёгшись обратно, стал думать, что мне делать дальше. Судя по всему, сейчас была ночь, и из дворца меня могли и не выпустить, а таскаться туда обратно без толку жуть как не хотелось. Находится тут после того как меня выпороли, тоже не очень то и хотелось. Вот я и прикидывал, чего мне больше не хочется, быть тут или зазря таскаться туда обратно.
Дверь скрипнула, и ко мне в комнату зашёл чем-то знакомый мужик. Присмотревшись, я узнал в нем выжившего рыцаря.
— Здравствуйте сэр Брячислав, — поздоровался я, вскочив со всей возможной для меня сейчас сноровкой, спина отозвалась такой болью, что на глаза невольно вылезли слёзы.
— Что герой, не понравились тебе ласки палача, — усмехнулся рыцарь.
— А кому они могут понравится? — беззаботно пожал я плечами, но дрогнувший от нахлынувшей обиды голос выдал меня с головой.
— Не поверишь, но и такое бывает, — снова усмехнулся рыцарь. — А вот на княжну ты зря обижаешься, не могла она по-другому поступить, не было у неё другого выбора как потребовать для тебя наказания. — Рыцарь внимательно на меня посмотрел и, не увидев на моём лице понимания, продолжил. — Она княжна, провела с тобой одни боги знают где больше декады, и как ты думаешь, какие сплетни про её похождения могут появиться? А если могут, то точно появятся, заинтересованных в этом более чем достаточно.
— Ну, хоть теперь мне понятно почему, — вздохнул я; хоть мне также стало понятно, за что я был наказан — за то, что простолюдин, и моё слово ничего не стоит, даже несмотря на то, что я в будущем могу стать сильным магом.
— Ну раз с наказанием мы разобрались, то давай тогда разбираться с наградой, — Рыцарь хлопнул по лежавшему у него на коленях небольшому мешку.
— Э-э..., — опешил я. — Меня что, всё-таки наградят?
— А почему нет? — рыцарь недоуменно развел руками и, нахмурившись, назидательно проговорил. — Его высокопревосходительство великий князь Велимир Мирославовичь, как человек крайне благородный, всегда и каждого вознаграждает по заслугам. Ты меня понял?
— Да ваше благородие, — кивнул я, и решил лишний раз не высовывать язык из-за зубов — спина целее будет.
— Вот обещанные тебе за охрану княжны Радомира пятьдесят золотых, — рыцарь достал увесистый мешочек и положил его на стол. — Эти пятьдесят золотых, вознаграждение от князя за сохранённые тобой амулеты, — рыцарь положил на стол точно такой же мешочек, что там уже лежал. — Что касается проявленной тобой отваги при освобождении княжны. Его высокопревосходительство великий князь Велимир Мирославовичь, за оказанную тобой помощь её превосходительству княжне Радомире Велимировне, дарует тебе право на один личный приём. Вот грамота в которой всё это прописано, — рыцарь положил грамоту рядом с мешочками. — Не думай что эта такая уж мелочь, князь занятой человек, и не каждый благородный может добиться личной встречи с ним.
— Ну а это тебе подарок от самой княжны, — рыцарь достал небольшой свёрток обёрнутый бумагой и положил его на стол. — На этом, пожалуй, и всё. Крепись, завтра ошейник снимут, подлечишься, хотя теперь у тебя вполне достаточно денег и на услуги целителя. — Рыцарь встал и вышел.
