Пробежав глазами несколько строк, вглядываюсь в картинки. Сами дренеи представлены силуэтами, без художественных подробностей, а вот аура вокруг них была подробно прорисована. Перепады интенсивности в ней были показаны переходами цветов. Дальше не иду — пора готовить "жерди для шатра", а уж потом займусь "шкурами" и прочей оснасткой.
— А исследовательские ритуалы — опасны? — интересуюсь у Фетисы.
— Не все, — отвечает девушка. — Мы же будем изучать твои "отпечатки", без вливания сторонней маны.
* * *
Поговорив ещё немного об особенностях проведения ритуалов, приступили к учёбе. Алфавит был выучен, и теперь мы писали общие слова, использующиеся в повседневной жизни. У орков достаточно большой словарный запас, и дренеи наверняка имели в своём языке не одно аналогичное слово. Но я уже сейчас понимал, сколь много терминов у нас просто не существует — не тот уровень развития. Чем дальше я буду учиться, тем больше мне придётся запоминать всё новые, не имеющие аналогов в нашем языке слова. Бьюкигра с Кайнати опять запоминали быстрее меня, быстро вводя слова в оборот, теперь на нашем занятии больше звучал певучий дренейский язык. Впрочем, погружение в языковую среду способствует более быстрому обучению.
В перерывах я расспрашивал довольную Фетису по теории мерности, начиная понимать, как взаимосвязаны мерности объёктов и их проекции. Девушка обмолвилась, что это пригодится для создания иллюзий и лучшего понимания формирования плетений. Мысль, что вертелась на периферии сознания, после слов девушки нашла своё воплощение.
— А ритуальные рисунки — это случайно не проекция магического плетения на плоскость? — озвучиваю свою догадку.
— Мы тебе не подсказывали! — встрепенулась дренейка.
— Значит, это правда.
— Да. Но лучше бы ты осваивал магическую науку постепенно. Спешишь ты слишком.
О как. Сперва учитель, потом духи, теперь и дренейки. Надеюсь, хоть из них не придётся тянуть слова, и смогу услышать объяснения!
— Вначале многое следует самому прочувствовать, а видя готовое, неосознанно можешь подстраиваться под него.
И впрямь такая опасность существует, на земле это называлось "культ Карго", когда аборигены делали из травы и прочих природных материалов копию взлётно-посадочной полосы, в надежде на то, что станут прилетать и садиться самолёты, привозя им грузы. Фетиса боится, что зациклюсь на форме, упустив содержимое? Сейчас уточню.
— А разве понимание самой формы не способствует лучшему пониманию содержания?
— Например?
— Зная, на что способна та или иная магическая форма, можно попытаться понять, чем они схожи, и путём изменения этого участка посмотреть, как это влияет на результат.
Орчанки, прислушивающиеся к нашему разговору, ничего не поняли, а вот Лейзими, наоборот, просветлела лицом.
— Продолжай, — подбодрила меня Фетиса.
И я стал им пусть и косноязычно, но со множеством примеров объяснять своё понимание процесса. Рассказал об абстрагировании признаков, когда ряд предметов объединяется по форме, цвету или предназначению. Пояснил своё видение причинно-следственных связей и обратной связи. Сколько аналогий и приближений мне пришлось приводить — ведь некоторых понятий просто не было у орков!
* * *
Вечер того же дня.
Неужели этот день заканчивается? Интенсивная учёба была ничем на фоне "перерывов". Орчанки закончили одежду для Лейзими, и обе дренейки с удвоенной энергией наседали на меня со своими блиц-опросами. Впрочем, они не только спрашивали, но и отвечали. И если Фетиса приводила примеры из практической части, то Лейзими была непревзойдённым теоретиком. Книжная душа. Я давно заметил, что у неё нет посоха, но пока не выспрашивал об этом. К слову не пришлось, да и других забот выше крыши. Математика, её связь с мерностью, взаимодействие "одномеров" в более высокой "мерности". Моя теория, что нарисованные ритуалы — суть проекция на плоскость многомерного плетения, подтвердилась. Такая фигура значительно облегчала проведение магических действий, "канализируя" ману и изменяя её под нужные параметры, а "якоря" помогали обходить "двумерность" ритуала.
Не знаю, или мне нужно ещё разобраться и принять новую концепцию, или магическая теория была продуктом дренейского разума, а потому её обдумывание и заучивание порой вызывало ступор и заставляло мозг "кипеть". Возможно, мой земной опыт тут был не только помощником, но и тормозом, ограничивая кругозор. Как говорила Фетиса, некоторые вещи лучше сперва "пощупать", а потом уже на основе личных впечатлений ознакомиться с тем, как оно "на самом деле", достраивая картину. Но отринуть свои знания и начать с нуля я всё равно не смогу, а потому работаю с тем, что есть. И мне очень помогало "примитивное" устройство орочьего мозга. Не в том плане, что было много свободного места, а врождённое свойство, оттачиваемое множеством поколений. Чувство направления. Любой орк умел хорошо ориентироваться, как бы далеко не ушёл, всегда знал, где его родное стойбище. И теперь способность выстроить в голове маршрут позволяла мне легко представлять простейшие (и не только) геометрические фигуры.
* * *
Как повелось некоторое время назад, готовлюсь к вечернему вызову духа огня. Сейчас гудящая от напряжения голова, наконец, получит отдых, а я скину изматывающий груз прошедшего дня. Ветер был довольно пронизывающим, небо затянуто тучами так, что скрыло белую луну. Отворачиваю лицо от колючих снежинок, стараясь очистить голову от ненужных мыслей. Шаргор уже наготове, но пока не разжигаю — эмоциональная настройка не менее важна, чем трава, облегчающая связь с духами. По сути, я могу увеличить дозу, чтобы гарантированно связаться со стихиями, но не делаю этого по ряду причин. Не знаю, сильное ли привыкание оказывают шаманские травы, но факты говорят сами за себя — большинство одарённых орков не прочь посмолить трубку. А ещё я хочу обходиться без "костылей" — Хатгаут легко и быстро призывает огонь, а значит, полный отказ от шаргора — дело практики.
Вспоминаю предыдущие контакты, силясь призвать то чувство единения, что охватывает каждый раз, как призываю стихию. Мана из моего средоточия в районе пупка вновь устремляется к сложенным сучьям, напитывая место призыва. Как назло, предыдущая учёба наслаивается на ритуал, дорисовывая круги, эллипсы, криволинейные фигуры и прочую дренейскую атрибутику. Сморгнув, пытаюсь убрать "одномеры", что нахальным образом принялись водить хороводы вокруг кострища. Может, отдохнуть и не призывать сегодня стихию? Тем более, такие нагрузки на разум? Нет, отступать там, где достаточно обычного упорства? Часть дренейского алфавита, подчиняясь моей воле, покинула кострище, растворяясь в окружающих сумерках, но отдельные буквы, истаивая, вновь появлялись.
Это вызов! Но чем больше я истреблял посторонних объектов, тем больше их появлялось, выстраиваясь цепочкой от меня к кострищу, прорисовывая трёхмерные завитки. По мере борьбы начинаю осознавать, что видимая мной картина каким-то образом связана с уже просмотренным материалом, и, несмотря на отсутствие симметрии, имеет внутреннюю целесообразность и завершённость. Перестав бороться, вглядываюсь в продукт моего интеллекта, объекты налились светом и, вспыхнув, заставили отшатнуться. Взмахнув руками, едва не упал со шкуры, на которой сидел. Похоже, умудрился задремать сидя. Но какая интересная сложилась картинка! Да и сон-который не сон, был весьма реалистичным. Ладно, где мой шаргор?
* * *
За прошедшую неделю устоялся следующий график обучения — утром я постигал смысл исследователского ритуала, разбирая предназначение его узлов (пусть пока и в теории). Днём заучивали слова и учились писать, а я в перерывах между занятиями постигал сложный предмет, включавший в себя математику, геометрию и физику одновременно. Сверху всё это великолепие естественнонаучного торжества разума было приправлено мистикой и недосказанностями, которые я должен был понять "потом". Днём мы либо стреляли из лука, либо просто бегали, разгружая мозг. А вечером под наблюдением дренеек я вызывал духа огня. Раз от разу мне требовалось всё меньше шаргора, и не последнее слово в этом сказала дренейская наука. Видений на призывах я больше не видел, но сам мысленно достраивал движение маны и запрос.
Благодаря пониманию многомерности и их сопряжений, я понял, что стихии находятся в некотором аналоге тонкого мира, чем-то похожего на параллельное измерение, но являющееся неотъемлемой частью Дренора. А это вкупе с представлением, как и куда направлять запрос, облегчало общение со стихиальным планом. Шаргор же по своей сути притуплял критическое восприятие, позволяя подсознанию вспомнить те ощущения, что я испытывал в Горе Духов. Надеюсь, скоро нужный навык у меня наработается, и я смогу обходиться без него.
Магию я пока не осваивал, лишь читал книгу с описаниями, как правильно работать с собственным истоком. Но сегодня Фетиса обещала помочь мне сделать первые шаги на данном направлении.
* * *
Ради такого дела мы отменили занятия на день — первый урок требовал серьёзной подготовки. Расчищаем от снега площадку, чтобы нарисовать ещё один ритуал — лично для меня. Погода день ото дня становилась всё холодней, и снег почти не шёл. По следам вокруг шатра можно было бы восстановить всю историю перемещений, если бы Мрак не истоптал все окрестности. Впрочем, сам ритуальный рисунок не отличался особыми изысками — два круга, соединённые цепочкой дренейских символов — их буквы использовались не только для письма, но вовсю применялись и в магии.
Суть его была в следующем — я сажусь в один из кругов, а вместо использования "якорей" в другой становится Фетиса. Благодаря фокусировке она сможет оценить мою силу и "ощупать" меня своей аурой, используя ману. Положив свёрнутую шкуру, усаживаюсь, стараясь не наступить на линии ритуала. Чтобы не отвлекать дренейку и не отвлекаться самому, сижу к ней спиной. Начерченные линии налились светло-синим светом, не позволяя пропустить начало. Сотни крошечных иголочек забегали по моей коже, ещё не больно, но уже не щекотно. Отдельные экземпляры "впивались" сильнее прочих, но тоже не доставляли особого дискомфорта. Постепенно "иглотерапия" сошла на нет, и лишь до сих пор не потухшие линии говорили о том, что ритуал продолжается.
— Аргнак, можешь съесть звездолист, — послышался спокойный голос Фетисы.
Закидываю в рот кубик, пережёвывая тягучую массу — сейчас мой нерастраченный резерв будет наполняться. Горький вкус был нейтрализован сладкой олембой, а ощущения тепла и энергии, разливающиеся по телу, примирили с окружающим холодом и неподвижностью. Теперь вместо иголок пришло давление, как будто нырнул глубоко-глубоко. Впрочем, не столь ярко выраженное и несущее в себе ещё и жар, подобный огненному, но со всех сторон и не такой интенсивный. Сложно было описывать свои ощущения, когда тактильные и прочие чувства смешивались, наслаиваясь друг на друга. С лёгким хлопком все привнесённые воздействия исчезли, погасив ритуальный узор.
— Мы закончили, — послышался усталый голос дренейки.
Примечание:
Ох, ну что все так прицепились к счёту? Объясняю. У орков — десятичная система счисления. Но при этом у них есть дополнительные названия для некоторых небольших чисел, которые им очень удобно использовать в силу малого применения счёта в больших числах рядовыми орками. На кой-ляд малограмотному охотнику запоминать, как правильно, по-академичному называется число "27"? Ему и до пяти-то разве что при обмене считать надо! Он скажет — рука рук и ещё два. И будет адски доволен своей сообразительностью!
29
Оборачиваюсь к Фетисе, что устало опирается на посох.
— У тебя очень плотная аура, еле продавила, — сказала дренейка, утирая пот.
— А сколько прошло времени? — задаю интересующий меня вопрос.
Когда я вызываю стихию огня, время для меня течёт по-особенному, но, может, в том виноват ещё и шаргор, что изменяет восприятие.
— Немного, — улыбается Фетиса.
Подошедшая Лейзими придерживает её под руку, а я подхожу ближе и протягиваю ей кубик олембы со звездолистом.
— Это помогает восполнить силы после общения с духами.
— Спасибо, я не думала, что уйдёт столько сил, иначе бы лучше подготовилась.
— Так это было опасно?
— Нет, но если бы я прервала ритуал, то мало что смогла бы узнать.
Здесь нам больше делать нечего, а потому возвращаемся в шатёр. Бьюкигра с Кайнати ушли прогуляться с Мраком, чтобы в шатре было больше места и чтобы нам не мешать. Располагаемся возле очага, и пока магические силы девушки восстанавливаются, Фетиса решила рассказать мне теорию. Начало книжки я и сам освоил, но живых учителей не заменит ни один учебник.
— Как ты уже знаешь, чтобы стать магом, нужно уметь работать с маной, научиться направлять её вовне, придавая нужную форму. Для работы с маной маги используют свою "ауру" — особую "тонкую" оболочку. Это тоже часть тебя, твоей души, и она обычно повторяет форму твоего материального тела.
Я кивнул, показывая, что всё понял. Несколько дренейских терминов не вызвали затруднения, укладываясь в стройную теорию магического мира.
— И так как это часть тебя, ею можно работать как рукой, ногой или иной частью тела. Также её можно тренировать и развивать. Но прежде чем сделать это, необходимо научиться хорошо её чувствовать. Скажи, что ты ощущал, когда мы были в ритуальных кругах?
— Как будто сотни иголочек кололи моё тело. А после — давление, со всех сторон. Знойное, как бывает перед грозой или возле большого костра, но со всех сторон.
— Отлично! — обрадовано воскликнула Фетиса. — Первый шаг ты уже сделал, теперь можно будет попытаться ощутить свою "ауру". Ложись и расслабься, а я подпитаю её своей маной, чтобы ты лучше мог прочувствовать.
— Это точно безвредно? — уточняю на всякий случай.
Внезапно накатил небольшой страх — всё-таки дело новое, а аура — штука тонкая. Вот запорют мне магическую систему — пробегаю всю войну с топором.
— Я уже вступала с тобой в резонанс, да и маны моей будет очень мало. К своей "ауре" и мане в ней ты привык, это как удары сердца — пока не прислушаешься к себе — не услышишь. Но это более тонкие материи, а потому немного чужеродного элемента позволит тебе лучше определить её границы и чувствительность.
Понятно, как занозу в палец посадить — чтобы лучше подушечку чувствовал. Прочь опасения — может, сонного зелья чуть-чуть принять, чтобы приглушить ощущения от тела? Или не стоит? А, ладно, буду слушаться учителя, в конце концов, о магии она знает больше, чем все остальные орки, взятые со мной вместе.
Чтобы отрешиться от ощущений тела, затыкаю уши кусочками мха, а на глаза накидываю полоску шкуры. Теперь улечься поудобней и постараться расслабиться. Несмотря на повязку, вижу, или, скорее, ощущаю, магический свет, окутавший руки дренейки. Пришло и тактильное чувство, правда, весьма размытое — но я ощутил прикосновение! Не к телу, а на небольшом расстоянии, но точно ко мне. Место контакта стало припекать — совсем как на улице. "Пятно" стало расползаться вокруг меня, закрытые глаза стали дорисовывать его местоположение.
