С этими словами Джозеф раскрыл шкатулку, в центре которой нестерпимо ярким багровым светом горел камень. Казалось, что он дышит, распространяя вокруг себя мелкие язычки огня, багровую ауру. Зрачки Шеффилд расширились в ужасе, когда она осознала замысел своего повелителя.

— Я буду на корабле и не дам никому взлететь, — улыбнулся Джозеф, закрывая шкатулку. — Тебе, мой верный фамильяр, предстоит совершить главное: активировать камень в замке!

— Я... поняла. Как пожелаете, Ваше Величество.

— Молодец, Шеффилд, — Джозеф вручил ей шкатулку и улыбнулся.

Верный фамильяр приняла смертоносную вещь с легким содроганием. Не потому, что ей предстояло убить всех в замке вместе с замком — Шеффилд проворачивала и более грязные, более смертоносные дела во славу Джозефа. Содрогание было страхом за любимого Повелителя. Смертоносная вещь, сотворенная эльфами, и накачанная еще более смертоносной магией под завязку, такое могло в мгновение ока уничтожить не только замок, но и все окрестные долины вместе с горцами, их женами, козами и домами. Любовь к Джозефу, которую Шеффилд сумела частично передать и Луизе, подтолкнула к действию, придала решимости.

Шеффилд раскрыла шкатулку и коснулась камня. Сила "Разума Бога", возможность повелевать любыми магическими вещами, наполнила Шеффилд, давая знание о силе камня, о его мощи и силе, о том, что и как нужно сделать, чтобы все вышло правильно. Отблески огня полыхали в глазах Шеффилд, когда она прятала камень обратно в шкатулку и быстрым шагом покидала покои короля Галлии.

Сам Джозеф был уже на полпути к кораблю.

Тем временем, в покоях князя было шумно, людно и весьма титульно, если так можно выразиться. Стражники, повинуясь жесту князя, быстро покинули помещение, но приближенные князя, ближний круг, остались. Борисов, попытавшись припомнить особенности делопроизводства у горцев, ничего особенного не вспомнил. Это означало, что все будет просто и незамысловато, слово против слова и без лишних речей.

— Даже за попытку насильственно овладеть женщиной Гельвеции предусмотрена смертная казнь, — сухо сказал князь. — Любой женщиной. Попытка, касающейся моей дочери, смертная казнь через пытки. Говорите, оябун, если вам есть что сказать.

— Ваша дочь сама пыталась меня соблазнить и опоила каким-то возбуждающим, — пожал плечами Борисов.

— Но на вас оно не подействовало, и вы опоили мою дочь, — подчеркнул князь.

— Поменял бокалы местами, — уточнил Борисов.

— В покоях Беатрис?

— Я попросил принцессу Беатрис проводить меня к вам, чтобы поговорить о торговом союзе, князь, — развел руками Борисов. — Ваша дочь сказала, что вы заняты делами с советниками, и предложила вина, чтобы скоротать ожидание. Не зная вашего замка, обычаев и всего остального, я поверил на слово принцессе и выпил вина, куда было подлито возбуждающее зелье.

— Он лжет, папа! — закричала принцесса, обвиняюще тыкая пальцем в Борисова. — Он раздел меня и связал, но не успел ничего сделать, ему помешали!

— Кто?

— Помощница короля Галлии, шевалье Лиона, Шеффилд! — торжествующе вскричала Беатрис. — Она помогла мне и все видела!

Борисов моргнул, интрига, часть ее, стала ему понятна. Он мог призвать Луизу в свидетели, но по вполне понятным причинам опасался ее будить. Считая Джозефа повелителем и Шеффилд наставницей, Луиза подтвердит любую ложь со стороны Галлии и принудит Борисова сдаться. Шах и мат в два хода, без вариантов. В чем тут интерес Беатрис оставалось непонятным, но для дела это не имело никакого значения. И без того было понятно, что она будет и дальше обвинять Борисова в глаза и за глаза, и учитывая горские законы, вполне можно ожидать "секир-башка". Пойти на прорыв, опять подумал Борисов и опять подавил импульс.

— Королевы Альбиона и Тристейна, присутствующие здесь, тоже много чего видели, равно как и графиня Южной Готы, и шевалье Милан!

— Думаю, потребуется присутствие короля Галлии и его помощницы, и не только. Пригласите также Императора Германии и Папу Ромалии, — сказал князь помощникам, после раздумий и поскребывания щетины на подбородке. — И что это за девушка с вами, Ваши Величества?

— Она — моя спасительница! — объявила Беатрис. — Появилась и отвлекла насильника, который все бросил и погнался за ней, оставив меня связанной!

Борисов внимательно посмотрел на князя. Тот, конечно, верил дочери, но в то же время и не верил. Такое разнузданное поведение в гостях пристало бы скорее настоящему королю, развращенному и самодовольному. Но никак не тому, кто своей волей и умом залез, почти залез на трон Альбиона, шатающийся и до сих пор непрочный.

Император Германии появился в сопровождении двух человек, женщины и мужчины, высоких, могучих, в броне, с оружием и палочками за поясом. Папа Ромалии пришел в сопровождении неизменного Джулио Чезаре. Оставалось только дождаться короля Галлии, которого никак не могли найти.

— Светлый князь! — в покои влетел один из горцев. — Корабль короля Галлии взлетает, и сам король Джозеф на его борту!

Князь метнул взгляд в Борисова, затем в Беатрис, лицо которой исказилось гримасой.

— Он не мог! Он обещал! — вырвалось у принцессы, и она тут же испуганно осеклась.

Глава 2

в которой Шеффилд зажигает

Да, корабль, на котором прибыл король Галлии, взлетал, и Джозеф мрачно смотрел сверху вниз на замок князя Нико. Можно было сколько угодно утешать себя мыслями, что это новый старт, и что теперь эльфы снова приползут к нему на брюхе, за помощью, потому что им некуда будет деваться. Можно было представлять перспективы Галлии в грядущем хаосе власти. Можно было даже представлять нахождение новых магов Пустоты и воспитание их с нуля, так как нужно и так как должно.

Но все равно Джозеф был мрачен, потому что, как ни крути, активация камня и бегство — это шаг назад. Конечно, теперь не надо будет держать слово и жениться на Беатрис, потому что все, кто в замке умрут, думал Джозеф, но это была такая малость по сравнению с провалом планов. Грандиозных планов.

— Стоп! — поднял он руку, и команду тут же продублировали, корабль остановился.

"Сияние Лютеции" висел метрах в трехстах выше замка и чуть в стороне, чтобы можно было обстреливать всех пытающих бежать не только магией, но и из пушек. Экипаж ждал команды, преданно взирая на Джозефа, который, в широкой мантии стоял, вцепившись руками в борт, впившись взглядом в замок на склоне. Король ждал результата действий Шеффилд и размышлял о будущих перспективах. Размышления, как уже было сказано, окрашивались в мрачные тона.

Князь, нахмурив брови, посмотрел на дочь. Беатрис не стала пытаться убежать, продолжила стоять прямо и гордо. При ее невысоком росте это не выглядело комичным, скорее добавляло вызова.

— Что тебе обещал король Галлии, Беатрис? — спросил князь.

В принципе ему уже было все понятно, но теперь князь стоял перед угрозой потери лица, в присутствии монархов Халкегинии. Нико решил, что вначале разберется с этой проблемой, а уже потом подумает, что делать с королем Галлии. Даже если Джозеф и пальцем не тронул Беатрис, то, как минимум задурил голову и вручил зелья, и, следовательно, опорочил и самого князя. Да, права гостя священны, но и гость по отношению к хозяину должен вести себя корректно! Джозеф улетел?! Тем лучше! Значит, он больше не гость и неприкосновенность на него больше не распространяется! Князь накручивал сам себя и быстро заводился, уже не думая о том, что все его будущие действия — открытая война с Галлией.

— Беатрис? — повторил князь, еще больше хмурясь.

— Он обещал на мне жениться! — ответила Беатрис, подбочениваясь, еще выше вздергивая голову.

Хвостики прически качнулись, и Борисов подумал, что добром все это не кончится. Даже если никто не будет больше набегать с ложными обвинениями, такая вот ссора вполне способна сорвать мирные переговоры. Если считать, что это и есть цель Джозефа, то, что будет дальше? Правильно, удары по соседям, пока те расслабились и думают о мире. Прилетит половина флота Галлии к берегам Альбиона и все, прощай летающий остров.

Но при всей выгоде таких действий, поведение Джозефа все равно не укладывалось в схему, и это беспокоило Борисова. Приказывать, даже просить в этой ситуации он не мог, разве что обратиться к Генриетте и Агнес, но тут опять вставал в полный рост фактор Луизы. Пускай даже она лежала на ковре, фактор все равно вставал, и Борисов решил, что самая лучшая тактика сейчас — просто ждать. Куда-то ситуация да придет, изменится и тогда появятся шансы.

— Обещал.

— Я — не маленькая девочка! — крикнула Беатрис. — Он дал клятву, которую нельзя нарушить!

Мысли Борисова опять понеслись бурным потоком. Если князь снимет обвинения с Борисова и переключится на короля Галлии, то все равно вина ложного обвинения останется. Приправить ее торговым договором, тех же наемников пачку взять, во дворце пригодятся, и тогда будут завязки. Джозеф бежал, значит, жениться на Беатрис не собирается, если зайти с этого козыря, то можно опорочить его как нарушившего слово. Либо Джозеф не станет отказываться и пригласит Беатрис в Галлию, но все эти церемонии свадебные все равно прекрасный способ подобраться к нему и вонзить кинжал в спину. Да и князь, скорее всего такого Джозефу не простит, значит, можно будет атаковать со стороны Гельвеции, выстраивая единый фронт против Галлии. Удар военный и по репутации, дружба против общего врага — это всегда работает.

— Он ее уже нарушил! — ткнул пальцем в дочь князь. — Сбежал!

Беатрис отшатнулась, все-таки князь Нико был настоящим горцем, высоким и широким в плечах, на три головы выше дочери. Казалось, что сейчас князь проткнет дочь пальцем могучей, волосатой руки, высовывающейся из рукава кафтана.

— Значит, надо его догнать и заставить сдержать слово! — крикнула Беатрис.

Борисов содрогнулся, представив такое на троне Галлии. Все равно, конечно, лучше, чем Джозеф, которого горная принцесса, несомненно, затрахает, в прямом и переносном смысле, подумал Борисов и тут же возразил сам себе. Что мешает Джозефу спокойно отравить жену через неделю после свадьбы? Грибов не тех зимой поела и все, не успели, или как с королевой Марианной. Инфаркт и до свидания, врачи и маги разводят руками, церемония прощания и все такое. И слово сдержано, и жена в могиле.

В могиле, точно! Борисов еще раз содрогнулся, наконец, уловив, что его беспокоило.

— Тиффания, Матильда, приготовьте палочки и щиты! — сказал он. — Готовьтесь пробиваться с боем к кораблю!

— Что-то случилось?

— Джозеф не просто так сбежал, он

Но договорить и высказать догадку, что сейчас Джозеф зарядит по замку магией Пустоты, Борисов не успел. Замок огласили истошные вопли, крики, полные ужаса. Нико и Беатрис остановились, советники князя придвинулись к нему. Мужчина и женщина, сопровождающие скучающего Фридриха, шагнули вперед, закрывая Императора телами. Генриетта уже держала наготове палочку, как впрочем, и жены Борисова, Агнес схватилась за Дерфлингер.

— Сюда бегут вооруженные люди, с алебардами в руках, — сообщил Лобзик.

— Охрана князя?

— Да, они не излучают враждебности, только страх и желание защитить.

— Откуда тогда крики? Разве замок не атакован?

— Атакован, но не оружием, его я не ощущаю, — ответил Лобзик.

— Магия?

— Тебе лучше спросить об этом местных. Страх оружия исходит откуда-то из центра замка.

Борисов мысленно выругался, сообразив, что Джозеф расставил какую-то магическую ловушку. В дополнение к обвинению в изнасиловании, или обвинение было лишь попыткой задержать всех в замке, пока король Галлии бежит? Бежать! Нет, не просто бежать! Всех, кто здесь, в покоях князя, надо спасти! Иначе Джозеф все равно выиграет, так или иначе, уж с одним Альбионом Галлия точно справится!

Но что за ловушку подготовил Джозеф? Когда успел?

Шеффилд спокойно прошла в центр общего зала, прикрыв глаза, как будто вслушиваясь в архитектуру замка. Враги повелителя будут повержены — это бесспорно, но если сделать все правильно, то меньше сбежит, и меньше надо будет добивать. Кто-то все равно да сбежит, всегда сбегают, и Шеффилд неоднократно добивала вырвавшихся из ее ловушек. Так что к вопросу определения исходной точки она подошла со всей серьезностью, прошлась туда и сюда, заглянула в соседние помещения, и в конце концов выбрала точку.

Выход из общего зала, и место, куда сходятся основные выходы из замка. Еще оставались всякие подсобные склады и казармы, но ими Шеффилд собиралась заняться после основного выхода. Поставив шкатулку на порог, она открыла ее, прикоснулась пальцем к огненному камню. Руны на ее лбу засветились, и если до этого люди в зале лишь посматривали искоса в сторону Шеффилд, то теперь все внимание окружающих было приковано к фамильяру короля Галлии.

Камень вспыхнул, расплавилась шкатулка, потек камень стен и пола.

Вначале были слышны просто недоумевающие возгласы, но это продлилось недолго. Волна жара, превращая все вокруг камня в озеро из жидкого камня, покатилась в зал и по коридорам. Вспыхнула мебель, на людях загоралась одежда, плавились волосы. Металлические вещи раскалялись и тоже растекались, и волна жара, плавящего камень, расходилась со скоростью шагающего взрослого человека. Не слишком торопящегося, но и не плетущегося.

Крики и вопли резко усилились, недоумение ушло, остался страх и боль, обугливание, сгорание заживо.

Шеффилд отступила во двор, повернула камень в кольце на пальце, призывая верных горгулий. Трое их атаковали ворота в замок, еще одна взмыла вверх, подавая сигнал королю Галлии. Сама Шеффилд завалила одну дверь, другую, и тут же поняла, что нет в этом необходимости. Волна жара и жидкого камня вырвалась во двор, и даже горгульи испуганно отпрянули. В замке уже поднялась паника и беготня, слышались крики, но самое главное — пути отхода были уже отрезаны.

Не успела Шеффилд подумать об этом, как "Сияние Лютеции" атаковал. С грохотом и треском, прокатившихся эхом по горам и ущельям, выстрелили пушки, ядра врезались в стены, башни, окрестные скалы, вышибая град камней. Вдогонку ударили маги, целенаправленно обрушивая ворота, надвратные башни и стены, окончательно заваливая выход. Второй залп! В этот раз часть дороги, змейкой поднимающейся к замку, превратилась в непроходимое каменное крошево, сползла по склону.

Шеффилд взобралась на спину горгульи, пристроилась между крыльев. С кряхтеньем и скрежетом горгулья взмыла вверх, кто-то высунулся с перехода на уровне второго этажа, Шеффилд немедленно метнула обломок камня, метко подбив врага в голову. Вскрик и тело упало вниз, прямо в лаву, вспыхнуло и растворилось. Часть замка уже исчезла, другая рушилась, в багровое сияние лавы, расплавляющее не только замок, но и скальное основание, окрестности, образуя озеро.

Шеффилд ощущала, что где-то там, в глубине, камень продолжает источать жар и нагревать, перегревать, плавить, отдавать заложенную в него магию, и подумала, что при достаточной мощности можно было бы расплавить все горы Гельвеции. Вначале еще мелькнуло несколько фигур, пытавшихся выбежать из замка, но все они погибли еще до того, как Шеффилд успела вмешаться. Прыгали с обрывов, разбивались, просто сгорали, но убежать не успевал никто.