— О, мисс Эбер... — рассеяно отозвалась та, несколько секунд постояв на месте, а затем направившись к ним с Баамом. — Давно я вас не видела. Мне хотелось бы еще пару раз обследовать вас после нашего знакомства, но никак не удавалось вас поймать...
— Простите, замоталась, — кое-как выдавила та. Обследовать? С учетом того, что доктор Раджек и так нашла отличия от людей Башни, и того, что в Тейлор могут подозревать незаконную участницу? Нет уж, спасибо... — Сами понимаете — испытания, столько новых впечатлений...
— Да уж, помню себя на втором этаже... самой хотелось узнать все и побывать сразу везде, — добродушно усмехнулась женщина. — Кстати, как вы? Надеюсь, тут только по делам младшего помощника?
— Почти — чуть потрепало, — уклончиво отозвалась девушка. — Вот, уже собиралась уходить...
— Да уж, у нас и так достаточно работы, — покачала головой Елена, кинув взгляд на свою папку. — Я смотрела трансляцию с испытания... ваши товарищи серьезно разозлили инструктора Блица — кому-то придется отправляться на родные этажи с гипсом. Да и мисс Барнс... эх...
— Эмма? — негромко выдохнула Тейлор, почувствовав, что по коже пробежали мурашки. — Что с ней?
— Ранение средней тяжести, внутреннее кровотечение, кровопотеря... — рассеяно отозвалась медик. — По отдельности — ничего серьезного, но...
— Но? — подал голос Баам.
— Боюсь, мисс Барнс не пройдет дальше, — пожала плечами их собеседница. — Не знаю уж, что у нее там по баллам... но регламент на втором и третьем этажах таков, что участники, на последнем испытании получившие травмы определенной степени тяжести и иммобилизованные, не допускаются к дальнейшему прохождению испытаний, снимаются с тестов и отправляются на родные этажи. В некоторых случаях мы даже затягиваем с отправкой, особенно, когда участники не подлежат транспортировке...
... и за это время может произойти всякое.
Особенно — с незаконными.
— Вообще нет никаких шансов? — собственный голос звучал глухо.
— Ну, только если у кого-нибудь из избранных внезапно проснется скрытый талант к целительству, — хмыкнула доктор Раджек. А... сами медики? Впрочем, о чем это она — офицерам же выгодно завалить незаконного участника... — Не думала, что это так беспокоит вас, мисс Эбер.
— Мои с Эммой взаимоотношения — наше дело, а не всяких рогатых... в общем, рогатых, — та лишь подавила готовое вырваться ругательство, взглянув на Баама. Сказать, что она хочет спасти Эмму? Нет, не стоит заранее настраивать против себя офицеров... — Если Эмма умрет, мне хотелось бы той, кто будет решать этот вопрос, а не отдавать его на откуп кому-либо.
— Вот оно как... — лишь прищурилась медик. Хм? Она перегнула палку с этим заявлением? — А мисс Барнс как раз спрашивала о вас...
Что?
— Эмма? — подалась вперед кейп. Эмма в сознании? — Спрашивала?
— Да, я ей занималась... это был чуть ли не ее первый вопрос, когда она пришла в себя, — слабо улыбнулась Елена. Эмма спрашивала о ней? Да что вообще тут происходит? — Кстати, напоминаю — схватки в стенах госпиталя запрещены, нарушение запрета карается дисквалификацией.
— Нет нужды атаковать того, кто и так выбывает, — машинально отозвалась Тейлор. Раз уж так... — Я просто хочу поговорить с ней.
— Палата триста одиннадцать, этажом выше, — хмыкнула офицер. — Запрета на посещения нет... можете и попытаться, если мисс Барнс не спит.
Попытаться... Тейлор лишь кивнула в след удаляющейся женщине, погружаясь в свои мысли. Поговорить с Эммой хотелось... просто чтобы получить ответы. Если Эмму действительно хотят завалить — второго такого шанса не будет.
— Тейлор... — Баам осторожно тронул ее за локоть. Хм? — Ты же ничего не сделаешь Эмме?
Ох...
— Ты же не хочешь, чтобы Эмма пострадала еще больше? — слабо улыбнулась она, оборачиваясь к мальчику. Есть, конечно, страх, что она сорвется... нет, нельзя. Даже не из-за дисквалификации — нельзя добивать и так почти сломавшегося ребенка. — Не беспокойся, все будет хорошо. Я слишком дорожу нашей с тобой дружбой, чтобы разрушать ее из-за Эммы.
— ... хорошо, — наконец кивнул тот. — Я верю в тебя, Тейлор.
Ей бы самой поверить, что все так и будет!
До триста одиннадцатой палаты она добралась быстро — а там застыла перед дверью, не решаясь какое-то время зайти. Но смятение длилось недолго: в памяти встал тот день, когда она решила ускорить свои планы, и аналогия была как никогда уместной. Замнется сейчас — в лучшем случае отодвинет возможность получить ответы, а в худшем же вообще никогда не получит. И именно поэтому она вошла без стука, чтобы не потерять решимости, если не услышит ответа...
Впрочем, она его и так не услышала.
Эмма лежала на больничной койке с закрытыми глазами, и даже через еще держащийся сильный загар с прошлого лета была видна бледность от кровопотери. Ч-черт... Тейлор лишь сжала кулаки, поняв, что бывшая подруга спит, и ответов узнать не получится. Посидеть тут и дождаться пробуждения? Или вернуться в рекреацию и ждать там?
— ... Тэй...? — еле слышный шепот сбил ее с размышлений — и брюнетка задержала дыхание, смотря, как завозилась рыжеволосая девушка. Не спит?
— Эмма, — собравшись с мыслями, сухо произнесла она. — Как самочувствие?
— Издеваешься? — негромко выдохнула бывшая подруга, открывая глаза и окидывая саму Тейлор мутным взглядом. — Впрочем, о чем это я... у тебя же есть все причины...
— Свои причины я оставлю при себе, — притворив за собой дверь, Эбер прошла в палату и уселась на стуле у койки собеседницы. — У меня нет привычки выносить проблемы на всеобщее обозрение, в отличие от некоторых.
— К примеру, того выблядка Хо, да? — слабо усмехнулась Барнс, не отводя от нее взгляд. — Чертовы Умники... или кто он там...
Вот оно как...
— Значит, это правда, — собственный голос удалось проконтролировать, и он звучал ровно; мельком Тейлор порадовалась, что догадалась снова спрятать лицо под маской, чтобы не показывать эмоций. — Просто ради силы, Эмма? Серьезно?
— Не хочу слышать это от той, кто всего лишь с насекомыми вышла против Луна, — хрипло рассмеялась ее школьная мучительница. Луна? Она... видела? Как? — Честно говоря, это было круто...
— Откуда ты это знаешь? — чуть подалась вперед Тейлор. Разве только...
— Я была на той крыше... той ночью, — понизила голос Эмма. — Не могла уснуть, и снова решила пройтись, но София была занята, и мне пришлось быть осторожной... Я как раз собиралась выйти через лестницу с технического этажа... там замок уже год как сломан... но увидела, что на крыше кто-то есть, и не стала высовываться — а потом на крышу запрыгнул Лун...
Ясно. Как ясно и то, почему Эмма оказалась в Башне — скорее всего, потому, что они были рядом в тот момент... интересно, Лун тоже где-то тут? Впрочем, неважно... сейчас куда важнее другое. Эмма много говорит — может, виной тому какие-нибудь обезболивающее, что вполне может быть, учитывая взгляд бывшей подруги — и нужно этим воспользоваться.
— Снова решила пройтись? — уцепилась за слова собеседницы брюнетка. Может, ответ кроется тут? В любом случае, лучше сначала попытаться аккуратно получить ответы, нежели спрашивать в лоб... — И причем тут Гесс?
— Я порой выходила по ночам вместе с Софией, — на секунду прикрыла глаза рыжеволосая девушка. — Я, конечно, не кейп, в отличие от нее, но я и не рисковала, как она, и у меня с собой была бита...
Дальше Тейлор не слушала — потому что уже услышала.
Кейп. София-чертва-Гесс — кейп.
Мысли лихорадочно заметались, перебирая кейпов города. Барыги? Нет — единственная девушка из них, Скрип, вроде бы белая. Точно не АПП, и не Империя... злодей из независимых? В статье на ПЛО про команду Трещины, вроде бы, была указана некая Саламандра в полностью закрытом костюме... а, черт! Чего гадать-то?
— Кейп? — подала голос брюнетка. — Гесс — кейп? Кто именно?
— Призрачный Сталкер, — ответ упал, как наковальня.
Призрачный Сталкер. София Гесс — Призрачный Сталкер. Та самая София Гесс, полтора года превращающая ее жизнь в ад, чертов герой. Тот самый герой, который атакует бандитов из темноты, тот самый Страж — ее школьная мучительница. Черт возьми! Как это могло произойти? Может, Эмма просто бредит?
— Я начала выходить с ней на улицы еще прошлым летом, — тем временем продолжала говорить Барнс. — После того нападения я заперлась в комнате, и не хотела никого видеть... но София помогла мне. Она помогла мне вернуться туда, помогла мне увидеть, что я сильна. Еще через пару дней мы во время прогулки случайно натолкнулись на пару азиатов, попытавшегося нас ограбить... я тогда рванула вперед и отбила одному из них яйца, а после била по лицу, пока силы не кончились. После того момента София начала брать меня с собой на свои вылазки, до тех самых пор, пока не попалась этим моралистам из Протектората... тогда мы два месяца вместе не выходили...
— Каким боком София вообще замешана тут? — не выдержав, повысила голос Эбер — но осознав это, тут же притихла. — Что за нападение? Куда это — туда?
— В ту... аллею... где все произошло... — было видно, что ее школьная мучительница говорит с трудом. — Когда ты была в летнем лагере... ты еще звонила мне... на нас с папой напали. Это были АПП... они угрожали, что отрежут мне что-нибудь... говорили, что я слишком красивая, и нужно это исправить... предлагали самой выбрать, как именно меня изуродуют... Я начала отбиваться, хоть это и было безнадежно — и тогда София спасла меня.
В горле встал ком. Тогда? На Эмму напали... вот так? Отстраненно Тейлор подумала, что нет ничего особенно удивительного в том, что Эмма так себя ведет — немудрено и крышей двинуться от такого... вернее, надломиться. Что, судя по всему, и произошло. А еще и эта... Гесс...
— Значит, София тебя спасла, — собственный голос звучал словно издалека. — И потом помогла?
— Я тогда не хотела выходить из комнаты, никак не могла уложить происходящее в голове... — еле слышно отозвалась ее собеседница. — Но София помогла мне придти в себя, и все объяснила. Раз я боролась и выжила — значит, я достаточно сильна, значит, я хищница... значит, я сильная, как и ты...
Что?
— Как я? — через силу выдавила Тейлор.
— Да... когда на меня напали, я хотела быть такой же сильной, как и ты, — слабо улыбнулась Эмма. — Помнишь, Тей, во втором классе ты разбила нос Джеффри, который дразнил меня из-за волос?
— Да, тогда еще мне досталось от мамы за то, что я дралась... — рассеяно отозвалась та. Значит...
— Я понимала, что я не такая сильная, как ты, и что не оправлюсь от этого, — тем временем продолжала говорить собеседница. — София, конечно, помогла, и все было хорошо, но я ждала, когда ты вернешься из лагеря... но ты выглядела так невинно, словно ты была не хищницей, а жертвой. Софии ты не понравилось, и я решила доказать ей, что ты сильна, что ты можешь быть вместе с нами... если бы ты ответила, Тейлор! Если бы ты хоть раз ответила!
То есть... все эти месяцы ее травили из-за... этого чертового социального дарвинизма? Просто, чтобы доказать что-то этой Гесс? И она, получается, еще и виновата в этом? Тейлор открыла было рот для злой отповеди...
... и закрыла.
Она даже разозлиться не могла, у нее не было на это сил. Была лишь усталость — и жалость в отношении к девушке, лежащей перед ней. Девушке, все-таки сломавшейся тем летом. Почему дядя Алан не заметил этого? Почему никто не заметил того, что Эмме нужна помощь? Она же, по ее словам, закрывалась в комнате, это не то, что пройдет незаметно... но нет, никто не заметил. Вместо этого София доломала ее, исказила, буквально уничтожила жизнерадостную счастливую Эмму, которую раньше знала Тейлор, оставив вместо нее оболочку, заполненную бредом о хищниках и жертвах. На такую Эмму даже злиться не получалось.
— ... я поняла, что не ошиблась, на той крыше, — все говорила и говорила бывшая подруга. — Ты действительно оказалась сильна...
— Хватит, — резко произнесла Тейлор. Сил слушать это больше не было. — Ты права, Эмма — я действительно оказалась сильна... мне хватило силы, чтобы не убить вас, хоть у меня было достаточно возможностей. Я пережила весь ваш с Софией моральный онанизм — иначе обозвать эти попытки доказать собственную силу я просто не могу. Ты права, Эмма — ты не оправилась от тех событий, так и оставшись разумом в той аллее, тогда как я пережила это, нашла силы встать на ноги и пойти дальше, найдя себе новую цель.
— Теперь я это вижу... — криво усмехнулась Эмма. — Ты пройдешь дальше и исполнишь свою мечту... чего бы ты там ни желала. А я останусь тут, несмотря на все мои способности...
Останется...
... и умрет.
Тейлор не надеялась на лучшее — позиция по отношению к незаконным была ясна, и было ясно, что Эмма умрет, если не сможет пройти дальше. Просто офицеры доведут до логического завершения то, что произошло с Эммой тем летом, уничтожив ее еще и физически. И, если подумать...
Тейлор не хотела этого.
Еще час назад она бы могла засомневаться и отступить — но теперь? Нет, она не могла. Даже та ненависть, что раньше была у нее в отношении Эммы, и та исчезла — просто не получалось ненавидеть то сломленное существо, которое представляла из себя бывшая подруга. Если и была какая-то злость, то только в отношении Софии Гесс, доломавшей одного из ее немногочисленных близких людей... интересно, директор и учителя покрывали Трио потому, что София была героем и Стражем? М-да, пожалуй, была еще злость на саму систему... и все.
Как бы то ни было — Тейлор не могла позволить Эмме умереть. Просто потому, что она лучше их, в том числе — и, в том числе, лучше Софии-Сталкера. Просто потому, что она герой, а герои не оставляют людей на смерть.
— Посмотрим, — наконец произнесла Тейлор, поднимаясь со стула. — Отдыхай, Эмма. Поправляйся...
... а она пока постарается что-нибудь придумать.
И для этого ей нужен совет.
* * *
— Фух, наконец-то... — проворчал под нос Рак, принимая прежний огромный размер. Вот и хорошо; раз освоился с изменением размера — значит, наконец-то уйдет и даст поработать в тишине. — А ты не так бесполезен, белая черепашка!
— Получишь ведь, Кроко... — отстраненно отозвался Агеро, не отрывая взгляд от списка участников на экране светоча. Работать не получалось, и поэтому наблюдение носило скорее уж медитативный характер — слишком уж много произошло сегодня, надо было попытаться уложить мысли в голове. — Закончил? Тогда вали.
— Ну уж нет, — сбоку раздался топот, а затем аллигатор уселся на скамейке перед кроватью. — Ты не видел черную черепашку?
Хм?
— Тейлор? — наконец взглянув на собеседника, произнес парень. Как же порой сложно читать по этой чешуйчатой морде... — С чего это она тебе так резко понадобилась?
— Другие черепашки говорят, что рыжая черепашка пыталась сделать из нее охотника, — взгляд красных глаз оказался неожиданно-пронзительным. Вот оно что... может же, когда хочет. — Это так?
— А если и так, то что? — прищурился Кун. И ведь придется еще разбираться с последствиями...
