Гермиона же пыталась совладать с шоком. Гарри вообще никак не отреагировал, что было попросту невозможно. Гарри ей рассказывал, что уже давно чувствует структуру Левиосы и сходных чар без выполнения специального заклинания. Это уже давно стало навыком! И это чувство структуры, оно сильно бьет по мозгам. Этого просто невозможно не заметить. Использовав его впервые, Гермиона едва сознание не потеряла. И уж точно потерялась в пространстве. Сейчас же Гарри... как будто потерял всю свою чувствительность. Это было странно! Очень странно!
Дальнейший урок она уже не воспринимала, сильно задумавшись. Потеря браслета, нечувствительность к Левиосе... Что все это значит?
* * *
— Тебе это не кажется странным, Гермиона? — задумчиво спросил Рон холодным субботним утром в середине апреля. — Гарри не восстановил контакт ни с кем из своих друзей, кроме Криви. Да и то это вряд ли можно назвать дружбой, они просто иногда болтают. В спальне он лишь здоровается с нами, а потом уходит. С тех пор, как МакГонагалл разрешила ему покидать гостиную, он здесь бывает лишь утром и вечером. Он общается больше со старшекурсниками. К тому же, я видел, как он разговаривает с несколькими слизеринцами...
— Ну и что? Он и раньше общался со слизеринцами, — пожала плечами Гермиона. — С той девочкой, как ее там? Дэвис? Вроде она сестра капитана сборной Равенкло. Он часто консультировался с ней по астрономии, она хорошо разбирается в этом предмете. Да и с Забини он нормально общался, если мне память не изменяет...
— Да, общался, — недовольно согласился Рон. — Но это случалось довольно редко. К тому же он общался с ребятами своего возраста. А сейчас он постоянно болтает с какими-то старшекурсниками.
— Если ты помнишь, то спас Гарри как раз какой-то старшекурсник. Я выяснила, что за заклинание использовал слизеринец тогда на поле. Это было заклинание стазиса, довольно сложное и энергоемкое заклинание. Это не школьный уровень. Без этого... Гарри бы умер, — тихо закончила она.
— Но это все равно странно, — упрямо продолжил Рон и встал. — Пожалуй, я пойду вниз. Посижу в Большом зале.
Гермиона проводила его взглядом и вздохнула. Вопросы Рона лишь подтверждали ее собственные наблюдения. Сколько ни пытайся все списать на потерю памяти, но... Это была вовсе не первая странность. Странностей становилось тем больше, чем чаще она наблюдала за Гарри. Он словно стал другим человеком. Сначала это было не слишком заметно, но при внимательном взгляде... Прежние движения, которые были характерны для Гарри — очень быстро исчезли. А взамен появились другие. Конечно, это не было чем-то слишком удивительным... Если бы это произошло в течении полугода. Но измениться за пару недель? Это было очень странно.
Но Гермиона не являлась специалистом по амнезии, так что не могла сказать ничего определенного. Но разве это единственная странность? Нет! Даже Хедвиг его не признала, что очень сильно потрясло Гермиону. Впрочем, позже ей пояснили, что такое иногда случается. Что-то меняется на глубинном уровне в человеке, и совы больше его не признают. И почерк, в первый же вечер она заметила, что у него какой-то другой почерк.
Весь прошлый месяц Гермиона пыталась уловить некую мысль и, осознав ее, ошеломленно замерла. А что, если Гарри — это вовсе не Гарри? Что, если его место занял кто-то другой? Это объясняло практически все те странности, что она увидела и услышала. Быстрое, практически мгновенное обучение — даже тем заклинаниям, которые ему совсем не давались ранее. Хедвиг, телекинез и прочее, прочее, прочее. В библиотеке она читала про такое состояние — одержимость. Это было не такой уж и редкостью в магическом мире, да и в маггловском тоже, если говорить начистоту. В древности колдуны нередко пользовались такой возможностью, чтобы продлить свою жизнь. А Гарри... Тогда на поле, она видела то месиво, что осталась после падения. Никто не мог выжить в таком состоянии, уж она — как дочь врачей — это точно знала. Как можно жить, когда твой мозг разбросан по всей поляне? Именно поэтому она так остро переживала первые дни, ведь она уже знала, чувствовала...
Гермиона прикрыла глаза и глубоко задышала, мгновенно проваливаясь в транс и успокаивая сердце. Эмоции сейчас только мешали. Все это могло быть выдумкой ее воспаленного воображения и отражением той обиды, которая возникла, когда Гарри не пожелал знакомиться с ней снова. Но... Есть одно но, это может быть вовсе не выдумкой.
Открыв глаза, Гермиона нашла взглядом Гарри и пристально уставилась на него, стараясь найти хоть что-то знакомое в его облике. Тот сидел в кресле и болтал о чем-то с Карен Спунер, старостой шестикурсников. Словно почувствовав взгляд Гермионы, он резко повернулся к ней и посмотрел прямо в глаза. Она опять увидела то самое выражение, которое никак не могла расшифровать. Гарри поднял бровь, выражая свой вопрос всем лицом, но она лишь отрицательно покачала головой и отвернулась.
Сердце бешено застучало в груди. Догадка была на грани фола, но... Почему она не может ее высказать, скажем, МакГонагалл? Наверняка маги могут проверить волшебника на одержимость, и Гарри это совсем не повредит. По крайней мере, она очень на это надеялась. Даже если она ошиблась, ничего плохого ведь не случится, верно? Решительно кивнув себе, она встала и направилась к выходу из гостиной, на ходу сочиняя речь и продумывая разговор. Она просто обязана убедить МакГонагалл!
* * *
— Итак, — МакГонагалл устало потерла виски и отложила перо в сторону. — Вы утверждаете, что Гарри Поттер может быть одержим каким-то духом. Это очень серьезное заявление. Повторите еще раз то, что вы сказали, только прошу вас — не тараторьте!
Гермиона отчаянно покраснела. Не справившись с волнением, она вывалила на профессора все, что ее смущало последнее время.
— Э-э-э... хорошо! Первое, что я заметила, это волосы. Прошлые полтора года у Гарри не росли волосы на голове...
МакГонагалл поощряюще кивнула.
— Потом, когда Гарри начал посещать занятия, я заметила, что у него изменился почерк.
— Это вполне допустимо в его случае и не является такой уж редкостью, — вставила МакГонагалл.
— У него почти мгновенно исчезли его прежние рефлексы и появились другие, — упрямо сказала Гермиона. — У него изменились движения, он даже стал ходить по-другому. И это произошло не постепенно, а в течение недели, может, чуть больше. Разве это не странно?
— Продолжайте.
— Хедвиг, его сова, она его не признала. Совсем!
— Насколько я знаю, — слабо улыбнулась МакГонагалл, — ваши слова не совсем верны. Хедвиг — вовсе не его сова. Она и раньше не признавала его единоличным хозяином.
Гермиона смутилась.
— К тому же, это может быть последствием травмы. Аура мистера Поттера изменилась. А совы опознают своих хозяев именно с помощью ауры.
— Хорошо. Когда несколько недель назад Гарри начал изучать чары под присмотром профессора Флитвика, я вызвалась помочь. Гарри никак не отреагировал на свои любимые чары. Использовав левитацию, он даже не поморщился.
— И что в этом странного? — недоуменно подняла брови профессор. — Помните, потеря памяти?
— Профессор... — Гермиона покачала головой. — Гарри выработал чувствительность к структуре заклинания Вингардиум Левиоса и его аналогам. И поверьте, эта чувствительность бьет по мозгам так, что не заметить этого нельзя. Есть специальное заклинание, чтобы чувствовать структур левитационных чар, и однажды я попробовала их в связке — это было ужасно. Гарри мне рассказывал, что ему даже пришлось учиться понижать эту чувствительность, специально, чтобы не теряться в ощущениях. Но в этот раз... Он как будто использовал заклинание впервые, никакой чувствительности у него не было. И это удивило не только меня: профессор Флитвик был тоже очень удивлен, хоть и не заострил на этом внимания.
— Что-то еще?
— Гарри... Он не может пользоваться своим специальным артефактом, браслетом.
— Браслетом? Каким браслетом? — удивленно спросила МакГонагалл. — Насколько я помню, у мистера Поттера был браслет его матери, но в конце прошлого года он пропал.
— Да, — замялась Гермиона. — Я говорю про тот самый браслет. Но он вовсе не пропал. Как я поняла из объяснений Гарри, он просто... растворился. Физически его нет на руке, но Гарри может им пользоваться. Вернее мог, до падения...
МакГонагалл нахмурилась и принялась что-то обдумывать.
— Если это такой артефакт, как вы говорите, то... Это вовсе не уровень выпускницы школы. Лили Поттер была отличной ученицей, лучшей в своем потоке и в паре соседних, пожалуй. Но она не была гением. Ей просто не хватило бы знаний и опыта, чтобы создать нечто подобное. Тут нужны десятилетия практики и недюжинный талант. Лили была талантлива, это бесспорно, но она была еще слишком молода.
— Разве это важно? — растерялась Гермиона.
— В общем-то, нет, — согласилась МакГонагалл. — Просто мысли вслух. Это все?
— Нет, еще... — Гермиона описала все мелкие детали, которые кропотливо запоминала весь последний месяц.
После того, как Гермиона замолчала, МакГонагалл глубоко задумалась и молчала некоторое время.
— Я признаю, что это выглядит несколько странным, но это вовсе не повод считать его одержимым, — наконец прервала тишину МакГонагалл. — Помолчите, пожалуйста, я поясню. Одержимость — это не быстрый процесс. А мистер Поттер был доставлен в больницу без промедления и три месяца находился под присмотром целителей. К тому же существует множество видов одержимости, и подавляющее большинство из них прекрасно заметно, так как очень сильно влияет на носителя. Человек начинает болеть, иссыхать или даже гнить заживо. Могут проявляться физические уродства. Конечно, существуют и исключения, когда все проходит без малейших последствий. Но... эти исключения предполагают, что тело уже свободно.
Гермиона недоуменно моргнула.
— Как это?
— Я хочу сказать, что если в тело мистера Поттера заселился какой-то призрак или дух, то сам мистер Поттер уже был мертв к тому моменту, — ничего не выражающим голосом сообщила МакГонагалл.
Гермиона вздрогнула.
— Но ведь это возможно?
— Это крайне маловероятно. В больнице святого Мунго работает множество профессионалов. Чтобы они не заметили подселение в одного из своих пациентов? Это практически невозможно. Разве что дух вселился в мистера Поттера еще до падения.
— Но... Но... — Гермиона отчаянно искала аргументы. — А как же то, что Гарри отказался от всех без исключения контактов, которые у него были раньше? Он не общается не только со своими друзьями, но и с теми, с кем даже мельком общался раньше. Разве это не подозрительно? — немного приукрасила Гермиона действительность.
— Это... — МакГонагалл откинулась на спинку кресла и устало посмотрела на Гермиону. — Ладно, считайте, что вы меня убедили. Что-то есть в ваших словах, мисс Грейнджер. По отдельности это все можно объяснить, но вместе... Это действительно немного странно. В конце концов, от проверки не случится ничего плохого. Она не более опасна для здоровья, чем проверка у колдомедика.
— Правда? — удивилась Гермиона. Она уже отчаялась убедить профессора.
— Правда, — подтвердила МакГонагалл. — Как только я закончу проверку эссе, я поговорю с директором. Он, как школьный опекун мистера Поттера, имеет право на любую проверку, которая не вредит здоровью подопечного. А сейчас идите в гостиную и отдохните. Мне еще предстоит проверить множество эссе, — МакГонагалл оглядела заваленный стол и неловко улыбнулась.
— Хорошо! И... Спасибо, профессор! — Гермиона кивнула и торопливо выскочила из кабинета.
Закрыв за собой дверь, Гермиона секунду постояла и улыбнувшись, пошла по направлению к гостиной. Правильно ли она поступила? Что бы сказал прежний Гарри на такое поведение своей подруги? Скорее всего, покрутил бы пальцем у виска или что-то в этом роде и предложил бы пообщаться напрямую с этим, потерявшим память Гарри. Проблема в том, что тот не хотел общаться... Задумавшись, она шла по привычному маршруту, не обращая внимания на окружение. Поэтому, когда кто-то схватил ее за руку и затащил в открытую дверь аудитории и прижал к стенке, это стало для нее полнейшей неожиданностью. Дверь со скрипом захлопнулась, и замок щелкнул, закрываясь.
Мантия сползла с плеча невидимки, и Гермиона удивленно уставилась на лицо... Гарри. Палочка в его руке указывала прямо на нее.
— Ты зря влезла в это дело, Грейнджер, — заговорил он, холодно смотря на нее.
— Гарри? — ошеломленно спросила Гермиона. — Что ты делаешь? Отпусти меня, мне больно!
— Не строй из себя дурочку, я слышал все до последнего слова, — его лицо исказилось гримасой презрения, и Гермиона пораженно застыла. Именно это выражение она несколько раз мимолетно видела у него, когда он смотрел на окружающих и думал, что на него никто не смотрит.
— О чем ты говоришь?
Улыбка скривила углы рта Гарри. Он отпустил ее и отошел на несколько шагов, лениво крутя палочку.
— О твоем разговоре с этой старой кошкой. Ты бесила меня своими пристальными взглядами с самого первого дня пребывания в школе. Думаешь я ничего не замечал?
— Ничего не понимаю! О чем ты?
— Продолжаешь строить из себя святую? — Тут глаза Гарри сверкнули. — Ну что же... Давай попробуем по-другому. — он указал на нее палочкой. — Кру...
Но Гарри не успел закончить, прямо от него понеслась невидимая волна. Занавески на окнах заколыхались, парты заскрипели. Ведро, что стояло в углу, проехалось по полу и упало на бок.
Гермиона неверяще смотрела на Гарри. Это явление было ей хорошо знакомо. Раньше Гарри не раз проделывал нечто похожее с помощью телекинеза, желая кого-нибудь напугать: мол, где-то рядом летает невидимый Пивз и сейчас начнет хулиганить. Получается... Это настоящий Гарри? Она окончательно запуталась!
Это происшествие ошеломило не только ее. Гарри тоже застыл на секунду, а потом выполнил палочкой несколько заклинаний. Гермиона узнала только одно — Гоменум Ревелио.
— Это ты сделала? — холодно процедил он. — Случайная магия в твоем возрасте... В любом случае, она тебе не поможет. Как я и говорил, следует тебя проучить...
Гермиона отстраненно подумала, что старый Гарри никогда бы так себя не повел. Он обычно что-то делал, а уже после распинался. Новый Гарри... Он явно имел иные мысли на этот счет. И очень любил поболтать, прямо как киношный злодей. Ей же лучше. Создав пальцами фигуру, которую показывала ей Лаванда, она сосредоточилась и вытолкнула из себя сгусток энергии.
Сверкнуло, и Гарри отбросило... Но вовсе не так, как Гермиона того ожидала. Вместо сильного толчка, который отбросит цель в сторону, получился какой-то слабый пинок: Гарри отступил на несколько шагов, и его выражение лица немного изменилась, став глумливым.
— Маленькая грязнокровка чему-то научилась? — хмыкнул он и сделал резкое движение кистью. — Ступефай!
Только чудом Гермиона избежала красного луча и, выхватив палочку, выполнила заклинание Протего. Глядя на нее, Гарри только иронично усмехнулся и двумя невербальными заклинаниями сбил щит и третьим выбил у нее палочку, не дав и шанса на сопротивление.
