Это были не люди. Это были не личности. Они не были людьми, поскольку к тому времени, как они добрались до линии, с которой вёлся огонь, все они должны были быть мертвы. И когда первые пользователи Священных Механизмов хлынули в укрепления, Госпитальеры смогли вблизи увидеть, насколько эффективен был их обстрел, и насколько хорошо его перенесли.
Люди, потерявшие конечности, перепрыгивали через их укрытие. Люди с дырами в груди перехлёстывали через линию. Люди, столь окровавленные и изодранные непрекращающимся огнём, что не выглядели людьми. И у всех них были одинаково пустые взгляды.
На всех их телах были жуткие, ужасные раны. Вот мужчина, у которого вместо плеча свисает лишь лоскут кожи, словно кора с дерева. Вот мужчина, чья грудь столь изрешечена пулями, что напоминает поверхность тёртого сыра. Чуть дальше — мужчина, ползущий на одной ноге. Вторая волочилась следом, связанная с телом лишь тонкой полоской окровавленных мускулов.
И не только мужчины.
Женщина с половиной черепа, снесённой шальной пулей, переползла через барьер. Её голова выглядела словно кратер, словно чаша. Серое вещество вытекало из неё вязкими ручейками. Её губы искажены болезненным оскалом, багровая пена на уголках. Глаза — пустые молочно-белые сферы, красный ихор вытекает по ним, скользя по щекам. Издали это выглядело так, словно она плачет кровью. Вблизи это выглядело, словно она плачет кровью без половины мозгов.
Потребовалась объединённая огневая мощь трёх Госпитальеров, чтобы упокоить её. Совместный огонь трёх автоматов с близкого расстояния, чтобы она остановилась. И это были три автомата, не стрелявшие в наступающую орду. Автоматы, не добавлявшие своё слово к общим очередям.
И это всё чаще повторялось по мере того, как всё больше пользователей Священных Механизмов прорывалось через линию. Солдаты были вынуждены переводить огонь на более непосредственную угрозу, вынуждены тратить время и боеприпасы на врагов, протекавших через периметр. Что означало, что когда штурм ударил в полную силу, они были неготовы сопротивляться.
Волна пользователей Священных Механизмов нахлынула на линию Госпитальеров оргией насилия. Пылающие мечи опускались, отсекая головы с шей и руки с плеч в брызгах крови. Копья энергии вонзались в тела в чёрной броне, обрушивая их наземь, вопящими. Рвущие когти врезались в солдат, оставляя содержимое их животов в их руках.
Госпитальеры потеряли половину сил в первые же секунды контакта, скошенными, растерзанными, погибшими от рук людей с широко раскрытыми немигающими глазами. Другая половина упорядоченно отступила, всё ещё непокорные, всё ещё поливающие врага огнём с каждым шагом. Пользователи Священных Механизмов продолжали наступать на них, двигаясь по пятам, словно стая диких псов. Они были так близко, что вспышки огня из стволов Госпитальеров обжигали их лица. Рыцари вопили и выкрикивали, стреляя со сверхблизкой дистанции. (пр. Давыдова: Zombie Shooter, massive multiplayer) Враги оставались жутко молчаливыми, выхватывая одиночных солдат на растерзание своих клинков.
Так они потеряли своего лейтенанта. Окружённый со всех сторон, молодой офицер потянулся к мечу, который все члены его ордена носили как резервное оружие, в попытке героического последнего стояния. Он немедленно оказался иссечён на куски, не успев даже поднять меч.
Временное командование перешло седоватому сержанту. Ветеран продолжал направлять отступление, следя за тем, чтобы никто в отряде не сорвался, бросившись в бегство. И их дисциплинированное отступление наконец принесло дивиденды: они наконец-то начали убивать атакующих, наконец начали повергать их почти в упор.
Это стоило им их бронеподдержки. Техника была достаточно неуклюжей, и управлять ей на покрытой кратерами территории было ещё сложнее. Некоторые из бронетранспортёров уже горели, выведенные из строя пользователями Священных Механизмов, выстреливавшими из ладоней чем-то похожим на сгустки плазмы; остальные были осаждены ордами, вооружёнными клинками, врезавшимися в броню техники, как в масло. Они срезали пласты металла, стремясь добраться до людей внутри, и когда выбрались наружу, оставили внутренние помещения бронемашин кровавыми, словно на бойне.
Трое взобрались на башню горящего транспорта. Мужчина и двое женщин. Их одежда была пропитана кровью Госпитальеров. Они спрыгнули прямо на путь отступления сержанта и его отряда. Двое женщин задёргались и затряслись, когда пули нашпиговали их тела; из-за их тел выступил мужчина, нанося удар гигантским двойным топором из чёрного металла. Сержант потерял свой автомат, выбитый из рук во время схватки у баррикад, однако у него оставался пистолет, и когда мужчина атаковал, он всадил две пули точно в лоб пустого лица. Мужчина обрушился наземь, его конечности обмякли. Сержант в момент мрачного любопытства перевернул его ботинком; пустота на лице была беспокояще лишённой эмоций. Сержант видел прежде пустоту, внезапную пустоту, когда смерть приходит забрать жизнь. Он видел её на лицах и друзей, и врагов. Но здесь было другое — эта пустота возникла задолго до того, как жизнь угасла. Пустота, забравшая разум и расколовшая его до точки невозвращения. Пустота, намеренно созданная, чтобы жертва была безупречно послушна.
Сержант с ужасом понял, что нашёл, и немедленно запросил радиосвязь со всеми союзными силами в окрестности. Голоса, возникшие в его наушниках, звучали растерянно и отчаянно. Почти везде шло сражение; штурм охватил все окружающие зоны, и другие группировки Госпитальеров вместе с отрядами экзорцистов несли тяжёлые потери. Их лидеры хотели ответов, докладов о ситуации. Сержант дал им их. С принуждённым спокойствием и управляемой собранностью он сообщил им, что выяснил, и что подозревает.
Голоса на связи потребовали подтверждения. Если то, что сказал сержант, было правдой, то они вели огонь не по вражеским боевикам, а по невинным людям. Невинным людям, чьи разумы находились под контролем, побуждающим их к единой кровавой цели.
Подтверждения они не получили. Не получили, поскольку сержант, проинформировавший их, был мёртв, приколот к горящей машине пользователем Священного Механизма, лишённым всей нижней челюсти. Его пистолет всё ещё щёлкал всухую, пальцы дёргались на спусковом крючке. Рядом с его медленно поджаривающимся трупом остаток его отряда медленно отступал, истребляемый людьми, больше не владеющими собственным разумом.
* * *
Сайзекс уводил группу дипломатов прочь от звуков сражения. Им повезло — когда здание обрушилось, обломки в них не попали.
Приоритетной задачей лорда-дьявола было доставить этих невинных в безопасное место, прежде чем присоединиться к силам обороны. Некоторые из тех, кто бежали следом за ним, были не старше чем подростки; их родители прислали их учиться политике и узреть, как вервшится история. Послав их сюда, их семьи доверили ему безопасность своих юных наследников. Это было, помимо прочего, их демонстрацией поддержки этой мирной конференции. Кто бы ни атаковал собрание, они или прекрасно понимали, насколько тонкой будет его позиция, если его подопечные окажутся в опасности, или просто забрели в богатую целями среду. Лорду-дьяволу не нравились оба варианта.
Рядом с ним были его отборные телохранители. Двадцать крепких, не лишённых здравого смысла дьяволов во впечатляющих доспехах, персонально отобранные за преданность. Они помогали выковать путь и направлять тех, кто присоединился к их бегству к безопасности.
В нескольких шагах от него охранник в ливрее одного из домов Столпов замахал рукой, привлекая его внимание. Сайзекс остановился перед ним, и охранник салютующе ударил кулаком о нагрудник.
— Сэр, порталы эвакуации установлены в школе. Они ведут прямо в Преисподнюю.
Лорд-дьявол благодарно кивнул.
— Благодарю. Нашим силам сообщили об атаке?
— Так точно, сэр — по какой-то причине охранник не счёл нужным поднять визор своего шлема, как следовало, приветствуя вышестоящего. Сайзекс списал это на внезапность ситуации. — Все наготове, ожидают ваших указаний.
— Хорошо. Как только гражданские пройдут, вы вышлем свои силы и отгоним атакующих.
Охранник усмехнулся через шлем.
— Будет кровопролитие, сэр. Могу вам это обещать.
Его тон слегка напряг лорда-дьявола, но он снова списал это на ситуацию.
— В таком случае, веди нас.
Охранник снова отсалютовал и двинулся к залам. Сайзекс поманил своих подопечных следовать за ним и тоже направился следом.
Они промчались по лабиринту коридоров, пока, наконец, не прибыли в просторную пустую комнату. Как и сказал мужчина, их ожидали порталы, мерцающие врата демонической энергии, скручивающиеся и завихряющиеся у основания. Некоторые из дьяволов, следовавших за ним, всплакнули от облегчения при их виде, и побежали мимо него к безопасности. Сайзексу сложно было их обвинить — они были гражданскими, без реального боевого опыта. У некоторых из них даже не было полной свиты.
Взгляд лорда-дьявола привлекли сами порталы. Каждый из них был достаточно велик, чтобы пропустить целую группу. Чтобы избежать путаницы, техники в Преисподней назначили разным типам цвета. Синее сияние означало, что врата ведут в Преисподнюю. В них можно войти, но не вернуться через них обратно. Красные — наоборот; через них могут прибыть из Преисподней, но не вернуться в неё.
Все эти сияли красным.
Вспыхнуло понимание, быстрое, как клинок, и болезненное, как оставленная им рана. И в тот же миг Сайзекс выбросил руку в сторону бегущих в тщетной попытке остановить их.
— Погодите!
Они услышали его предупреждение слишком поздно. Фигуры уже выходили из порталов, появляясь из врат в скоординированной засаде. Их доспехи были чёрными, как у телохранителей, но на этом сходство заканчивалось. В то время как латы окружающих его были гладкими, как панцирь скарабея, эти дьяволы носили неровные, перекрывающие друг друга пластины брони, складывающиеся в защитный панцирь, изогнутые в неправильных местах. Они выглядели кривыми карикатурами на обычных солдат-дьяволов. Пародии, не имеющие права на существование. И гражданские, резко остановившиеся перед ними, оказались встречены залпом брошенных копий.
Гражданские не носили доспехов. Они не ожидали ничего подобного. Конференция должна была проходить мирно, на нейтральной территории. У них просто не было никакой защиты.
Вопли боли пронзили воздух. Мужчины и женщины падали на пол, пронзённые копьями, руки вцеплялись в торчащие из их тел древки. Некоторые падали на колени и оставались стоять так, поддерживаемые копьями, торчащими из них, словно иглы ежа.
Потратив метательное оружие, предатели достали рукопашное. Клинки для ближнего боя. Кривые, зубчатые фальконы. Шипастые мечи, у которых было слишком много острых краёв. Топоры на длинных рукоятях. Зловеще выглядящие бердыши. Множество древкового оружия, каждое из которых оканчивалось угрожающими остриями.
С оружием наголо они хлынули из порталов, убивая всех перед собой невзирая на возраст и пол.
Сайзекс зарычал от ярости при виде творящейся перед ним бойни, и был готов приказать своим телохранителям атаковать, когда нечто привлекло его внимание и заставило замешкаться.
На чёрных зубчатых нагрудниках были метки служения, которые он узнал бы где угодно. Рычащая, окровавленная морда Асмодея. Извивающиеся змеиные петли Левиафана. Бьющиеся насекомоподобные крылья Вельзевула. Он не видел все эти сигилы со времён Великой Войны.
И все три были знаками предательства на самом базовом уровне.
Столь наглая демонстрация службы фракции, которая считалась давно проигравшей, шокировала его, и в этот момент нерешительности он потерял половину своих дьяволов. Десятеро из своей почётной охраны, верных до конца. Они упали лицами вперёд, с копьями в спинах. Другие десять выдернули свои копья из тел товарищей, которых только что бесчувственно убили, и присоединились к окружающим его врагам. Сайзекс смотрел, как они вливаются в ряды врагов, и его взгляд, когда они окружали его с обнажённым оружием, наполняла скорее печаль, чем гнев. Его последние слова сопровождал скрип древнего демонического клинка, извлекаемого из ножен.
— Сколь чёрное предательство...
* * *
У мужчины отсутствовала половина лица. Оставшаяся щека была изорвана; шрапнель сорвала кусок кожи, обнажив окровавленные мускулы. Несмотря на это, он продолжал ковылять вперёд, не замечая жутких ран, идущих от скальпа до подбородка. Продолжал брести дальше, невзирая на демонический меч, по рукоять вошедший в его спину. Владельцу меча пришлось буквально изрубить мужчину на части, прежде чем он наконец прекратил двигаться.
— Что они сделали с этими людьми?.. — прошептал Киба.
Его товарищей не ответили. Частично потому, что они сами не понимали, а частично потому, что ни были заняты сражением.
На них набросилось множество пользователей Священных Механизмов, несущих на себе последствия столкновения с Госпитальерами. Будучи в авангарде атаки, эти люди понесли наибольший урон от огня автоматов, и сейчас эти ранения сказывались. Они больше не бежали в атаку, слишком слабые от кровопотери. Они больше не мчались и не перепрыгивали через препятствия, слишком израненые, чтобы быть способными на большее, нежели брести вперёд. Их покачивающаяся, шатающаяся походка делала их похожими на пьяниц.
Из-за чего дьяволам было ещё болезненней их повергать.
Конеко ткнула мужчину в грудь, и он упал, как мешок гирь. На обычно невозмутимом лице девушки было смятение.
Киба уклонился от неловкого взмаха огненного меча. Пламя, окутывающее клинок, лишь подсветило ярость на его лице. Демонический меч сверкнул в ослепительно-быстрой контратаке, и его оппонент сделал ещё пару шагов и упал — без головы.
— Что они сделали с этими людьми? — повторил парень, ужас боролся с гневом в его голосе.
Акено швырнула молнию в направлении группы пользователей Священных Механизмов. Ответный залп был слабым и неуклюжим. Черноволосая красотка с лёгкостью увернулась от синих энергоболтов и продолжила поджаривать их с расстояния. Было заметно отсутствие на её лице обчного боевого возбуждения.
В нескольких шагах от неё, Ирина вела дуэль с пользователем Священного Механизма, машущего массивной шипастой булавой. Экскалибур проскользнул через несущественную оборону человека и вонзился в его грудь без тени сопротивления. Лицо экзорцистки было наполнено печалью, когда она смотрела, как падает её оппонент. Рядом с ней находилась Ксеновия, ввыражение лица которой отражало выражение Кибы. Кипящий гнев девушки почти ощущался, когда она прорубалась через ряды шатающихся зомби.
Они пытались их исцелить. Они отдельных мужчин и женщин в захват, и Асия насыщала их силой Сумеречного Исцеления.
Это не сработало.
Пользователи Священных Механизмов просто поднимались и продолжали их атаковать. Плоть может зарасти, кости срастись и вправиться, но мозг — гораздо более тонкая штука. Какая бы болезнь не просочилась в разумы этих людей, она оставалась упрямо неизлечима. Этот вирус не давал им чувствовать боль, и направлял к единственнвой кровавой цели. Убивать всех, кто перед ними, покаили они, или враг не прекратят дышать.
