Впрочем, Георгий Васильевич всё равно подал в отставку и, соратники по партии — скрипя сердце, её у него приняли…
Как бы там на самом деле не было, какова бы не была главная побудительная причина — но после декабрьского съезда компартий в Цюрихе, все руководящие органы «Штаба мировой революции» — из шикарнейших апартаментов Большого кремлевского дворца, переехали в куда более скромный домик на окраине швейцарской столицы.
Почему именно в Швейцарию, спросите?
Я без понятия, но «злые языки» утверждают: мол, чтоб якобы — быть поближе к ворованным деньгам.
Председателем Исполнительного комитета выбрали какого-то француза, а советскую секцию в нём возглавлял Иосиф Аронович Пятницкий — заслуженный революционер, «старый ленинский гвардеец», известный советский политический и партийный, видный деятель международного рабочего и политического движения…
Говорят, что честный коммунист, но не знаю — на брудершафт с ним не пил.
Таким образом, Коммунистический интернационал — примерно на десять-пятнадцать лет раньше, чем «в реале» — стал по сути мирным орудием пропаганды марксистских идей и, не более того.
Экстремисты же, которыми Коминтерн в то время просто кишел — вышли из него и, громко хлопнув дверью (совершив серию терактов, в том числе — взорвав какую-то церковушку в Белграде), объявили о создании «Левого коммунистического фронта» — который де, будет продолжать вооружённую революционную деятельность.
Ну и да — красный флаг им в руку, серп в другую и, молот на шею!
Эти, по ходу, будут тем — кем в «моей» истории были троцкисты… Хотя, хер его знает — дожить ещё надо.
* * *
Теперь, про внутренне политико-экономическое положение.
Сперва, как и в предыдущих истории с «нотами» да «ультиматумами» — тон советской пропаганды был довольно бравурно-бодрым: мол, клали мы на их «разрывы дипотношений» — наш огромный пролетарский «болт» с туго затянутой против резьбы ржавой гайкой.
Затем, по мере прибытия из-за бугра служащих разгромленных советских дипломатических и торговых представителей — слухи о неизбежной войне и интервенции, как идеологическое цунами — прокатились «девятым валом» паники, по всей территории СССР — от Минска до Владивостока. Наученное недавним горьким опытом, население тут же принялось лихорадочно скупать и прятать оставшиеся на руках ценности — в первую очередь продовольствие. Из оборота тут же исчезло золото, серебро и валюта, за которые на чёрном рынке платили баснословные суммы в обесценившихся рублях. Стремительно выросла цена на зерно. План хлебозаготовок был сорван, контракты на экспорт зерна — расторгнуты с выплатой огромных неустоек.
От последних, кстати — спас разрыв дипломатических отношений с СССР западных стран, позволивший списать убытки покупателей советского зерна на «фас-мажор».
Положение было настолько угрожающим, что я даже не рискнул применить своё «биологическое оружие» — антиалкогольный грибной порошок из серых навозников36!
Из опасения, что это будет искрой — приведшей к социальному взрыву.
Пусть лучше уж бухают, чем бунтуют…
В городах были введены хлебные карточки, но всё равно разразился голод — приведший к стачкам и остановке многих производств.
Лев Троцкий в своей изданной этим летом книжке «Куда идёт Англия?», пророчил, что та стоит на пороге революции. Однако, уже осенью этого года — экономику СССР лихорадило почище английской. Доходы рабочих упали на половину, росла безработица и, как следствие — число забастовок и количество подпольных кружков. От масштабной стачки почище английской, спасало только отсутствие в СССР независимых профсоюзов.
Но надо обязательно упомянуть, что от хлебного кризиса — больше всего пострадали сами сельчане, точнее — крестьянская беднота. Необходимость покупать зерно втридорога у более зажиточных односельчан, поставили её буквально на грань вымирания.
Но в этот раз Бог, или кто там «на небеси» — миловал и из-за того, что год был в принципе урожайным — кое-как выкрутились и, массовой смертности от голода не было.
* * *
Про сложившуюся внутриполитическую ситуацию.
Когда до кремлёвских дошло, что их дело швах, это было для них воистину — потрясением всех основ, падением всех кумиров и облуплением всех злащённых истуканов.
Что делать?
А что тут сделаешь?
Впору забраться на самую высокую башню Кремля и вопить в открытый космос:
— ВСЁ ПРОПАЛО!!!
Парализующее оцепенение сменилось бессильной растерянностью, затем суетливой деятельностью. Естественно кремлёвские, чуть придя в себя — тут же кинулись искать крайнего козла отпущения и, в результате:
«Что тогда началось,
Не опишешь в словах…».
Не, без Высоцкого — мы никуда!
Здесь, Сталин допустил «фальшстарт»: получив на руки компромат о существующем в Коминтерне заговоре, он почел момент очень благоприятным и решил разом разрубить этот «Гордиев узел» и, ещё до конца не добив Троцкого — решительно взялся за Зиновьева с Каменевым.
Сам не слышал, но говорят, что Сталин обозвал Коминтерн «лавочкой — озабоченной лишь своим собственным процветанием». Ещё, ему приписывают слова, якобы сказанной на какой-то там — одной из многочисленных партконференции осени двадцать пятого, зимы двадцать шестого года:
«Кто они, эти люди из Коминтерна? Ничего больше, как наймиты, живущие за наш счёт. И через 90 лет они не смогут сделать нигде ни одной революции».
Красава, Виссарионыч!
Нои на его была своя «проруха», о чём несколько позже…
Однако, за главу Коминтерна вдруг неожиданно впрягся Лев Троцкий, до этого бывший с ним буквально «на ножах». В свою очередь, Зиновьев свалил все свои косяки на Карла Радека — представив его деятельность как «самодеятельность» и провокацию буржуазных разведок. Тут ещё выяснилось, что тот с ещё дореволюционных времён — полицейский провокатор сразу нескольких государств и, Гришка оказался девственно чист — как томик «Капитала» с неразрезанными страницами, лет двадцать простоявший на библиотечной полке.
Правда, он «на треть» овдовел — как тут не посочувствовать мужику…
Его жена «№2» Злата Лилина — покончила собой «в связи с переутомлением на работе в Наркомпросе». Скорбим, так сказать — вместе со всем трудовым народом и, сцымся…
Но в народе ходили упорные слухи, что шибко «переутомившись» — она сперва приняла лошадиную дозу яда, затем пыталась выброситься в окно, затем вешалась…
Да, всё неудачно!
Наконец эта, до удивления упорная и настойчивая женщина — выстрелила в себя два раза: в грудь и в затылок — сведя таким образом личные счёты с жизнью.
Но, не всем слухам можно верить.
Надо отдать ему должно, несмотря на слухи о некой его «трусоватости» — Гришка-Зинка, держался за Коминтерн до конца!
Лишь после демарша Чичерина он сдался, покаялся, подал в отставку и был снят с Председателей Коминтерна. Получил несколько выговоров от коллег по ЦК и Политбюро, Зиновьев обиделся (а, может — действительно испугался, по другим сведениям) и уехал с группой единомышленников (Рязанов, Ларин, Сокольников, Преображенский, Саркис и другие) в свою «вотчину» — в Ленинград. Те, не будь дураки — задним числом исключили его ещё и из этих двух руководящих структур ВКП(б).
Ответили же за него, как это чаще всего бывает — «стрелочники»!
В результате Радека, Рудзутака, Варейкиса, Куусинена, Розенгольца, Межлака и Карахана, а также — ещё с десяток высших руководителей Коминтерна, арестовали. У них были изъяты ценности, деньги (до двух миллионов рублей на каждого!), квартиры и особняки.
Правда после проведённого следствия и суда, расстреляли с Карлом Радеком всего двоих — финского коммуниста Отто Куусинена, венгра Куусинена и Иосифа Варейкиса (подлинного британского шпиона) и ещё пятерых посадили с полновесными сроками…
Да и на том спасибо!
Не успел по-настоящему начаться скандал с Коминтерном, как случилось ещё одно событие-происшествие.
* * *
Про «Кремлёвское дело».
Как в народе говорят:
«Недолго музыка играла,
Недолго Сталин танцевал…».
Не успел Гришка-Зинка собрать манатки в чемодан и сесть с ним на скорый поезд «Москва-Ленинград», как грянул ещё один гром.
Началось всё с письма покойного Александра Абрамова (Абрамов-Мирова) — главы берлинского сектора «Отдела Международных Связей» Исполкома Коминтерна (ОМС ИККИ), где он разоблачал план Сталина по установлению личной власти путём компрометации Коминтерна и последующего военного переворота… Про участие в нём Авеля Енукидзе, Генриха Ягоды и многих прочих. Про распространяемые группой Сталина фальшивки за границей — вроде «Дневников Златы Лилиной» и «Записок агента».
После письма, как будто в подтверждение ему — последовало громкое убийство Валерьяна Куйбышева, следы от которого вели на Лубянку — конкретно к Генриху Ягоде. Арестовав того, а также (видимо на всякий случай, других объяснений найти не могу) Трисселера и ещё с десяток-другой высокопоставленных чекистов, с военными решили действовать на опережение. Ибо, если верить письму Абрамова — мятеж планировался во время проведения традиционного ноябрьского парада на Красной площади и, ударной силой его — должны стать кремлёвские курсанты под командой коменданта Кремля Петерсона.
Официальных сообщений на этот счёт, как всегда в таких случаях не было, но 6 Ноября — внутри Кремля слышалась перестрелка. Часть гарнизона Кремля была арестована, а на его территории нашли неучтённый склад оружия и несгораемый сейф — набитый бриллиантами, золотом и иностранными паспортами.
В последнем утверждении приходится довольствоваться слухами, а вот в чём я железно уверен: зачистка Кремля, блокирование Лубянки и штаба Московского военного округа — производилась подразделениями «Дивизии особого назначения» (ДОН). В которой служил Мишка Гешефтман и, которую предварительно выведя из подчинения ОГПУ — напрямую подчинили «шефу».
Президиуму ВСНХ, то есть.
Уникальнейший случай в новейшей истории!
Кстати, чуть позже тот же фокус проделали и, с вновь образованной Московской Пролетарской стрелковой дивизии — укомплектованной главным образом из московской рабочей молодёжи.
Таким образом, у кремлёвских правителей надо полагать — появилась собственная преторианская гвардия.
Бывший свободный доступ в Кремль — отменили, заменив жёстким пропускным режимом…
После подавления предполагаемой попытки мятежа, во время следствия по «Кремлёвскому делу» — Рудольф Петерсон бесследно исчез (вроде бы, его следы позже обнаружились в Англии), за Эйдемана впрягся Троцкий и вытащил его буквально из-под расстрельной стенки. Енукидзе выкрутился самостоятельно, хотя и вынужден был вместе со Сталиным… В свою очередь, извините.
«Козлом опущения» сделали и расстреляли Ягодку. С ним под «вышак» пошёл брат известного Якова Свердлова — Вениамин и, ещё несколько человек из ОГПУ и Наркомата обороны… Понятия не имею, за что и кто это такие.
Ягода, видимо что-то «лишнее» наговорил про меня, потому что за мной из столицы приезжали и, причём — ночью. Однако, времена были — уже до того «интересными», что «москвичей» в Нижнем — очень внимательно выслушали и, вежливо послали на куй.
На следующий день после убийства Куйбышева — 7 Ноября, в столице было тревожно. В связи с раскрытием заговора и возможным участием в нём войск Московского гарнизона, был даже отменён традиционный парад на Красной площади. Однако, не менее традиционную демонстрацию трудящихся — отменить не догадались и, едва начавшись — она тут же переросла в массовые беспорядки — грозящие в свою очередь перерасти в бунт…
А, то и в то, что похуже.
Милиция была бессильна, войска ОГПУ и армию привлечь постеснялись, иль может — побоялись…
Положение спас Троцкий, самолично ездящий по улицам на автомобиле и выступающий перед толпами народа и, Мартемьян Рютин — секретарь Краснопресненского райкома партии.
Хотя, они оба друг с другом особо не дружили, так сказать:
«В одну арбу неможно впрячь,
Коня и трепетную лань…».
Но порядок в столице удалось восстановить, что позволило Троцкому восстановить авторитет в Центральном комитете и Политбюро, а Рютину — туда войти.
Посмертное письмо Александра Абрамова (Абрамов-Мирова) не спасло Коминтерн, зато погубило множество карьер.
Во время «разбора полётов и раздачи слонов», соратники из ЦК — всех собак спустили на Сталина, обвиняя его если не прямой организации попытки государственного переворота — то хотя бы в потакании его участникам и «преступном бездействии».
Здесь, мне пришлось несколько разочароваться в товарище Сталине.
Хотя по большому счёту — ничего кроме письма против него не было, Иосиф Виссарионович под давлением «неопровержимых улик» — подал в отставку с должности Генерального секретаря и, якобы — попросил назначить его в Туруханский край, где он отбывал последнюю ссылку при царизме…
Это, как я понимаю — он так стебается.
Первую просьбу его выполнили, заодно выведя из ЦК и Политбюро, но оставили на должности Наркома по национальностям СССР. А вот вместо Туруханска — отправили его в Закавказье, ибо там вскоре такое началось…
Впрочем, всему своё время.
* * *
Постскриптум к теме «Сталин и власть», так сказать.
Если разобраться — ничего удивительного в добровольно-принудительной отставке Сталина нет.
Даже, в конце 1927 года — после изгнания с политического Олимпа Троцкого и Зиновьева, ни в одном из высших органов власти Сталин не имел твёрдого твердого большинства. В Центральном Комитете ВКП(б), он вообще был одинок — как Миклухо-Маклай среди папуасов, Считая только членов, из девяти голосов — в Политбюро Сталин имел только три голоса, в Оргбюро — пять против восьми…
И лишь в Секретариате, он мог чувствовать себя полным хозяином — что в конце концов всё и решило.
В отличии от общепринятого мнения, победа последнего над Зиновьевым — прошла вовсе не так легко.
Выборы делегатов на XIV съезд… Сам этот, проводившиеся в декабре 1925 года, съезд — прошли в уникальной по накалу страстей и упорству борьбы. Киров в те дни писал жене, что «на съезде у нас идет отчаянная драка, такая, какой никогда не было».
Так что, всё висело буквально на волоске и, стоило мне лишь «слегка» качнуть лодку — как она зачерпнула бортом и камнем пошла на дно.
Что ж всё решило?
