Северус был влюблен в Лили до беспамятства и на этой почве постоянно пересекался с гриффиндорцами, а так как он и тогда был тем, кого школьники именуют «заучкой и ботаником», то неудивительно, что шумные и безбашенные грифы невзлюбили его. При этом не могу не заметить, что и сами Мародеры были весьма талантливы и умны, ибо их шумная компания, сплотившаяся, можно сказать, вокруг Ремуса Люпина, сумела стать анимагами. Еще в школе.
Ремус, которого в детстве укусил оборотень, превращался каждое полнолуние, и специально для него был сделан отдельный ход из Хогвартса в Визжащую Хижину. Для маскировки сверху посадили Гремучую Иву, и каждый месяц Люпин отправлялся туда, чтобы отсидеться в хижине во время полнолуния. Друзья его, дабы быть рядом, освоили анимагию и бродили в форме зверей рядом с ним, поддерживали, ну и так далее. Как видите, компания Мародеров тоже была вполне достойна называться «ботаниками и заучками», но никто их так не называл.
Шумные проделки и выходки, не всегда приятные окружающим, снискали Мародерам славу хулиганов и озорников, при этом можно даже провести параллель между ними и близнецами Уизли, которые известны каждому именно из-за своих шалостей. То, что они еще и очень умны, как-то остается в тени.
Но вернемся к теме повествования.
Конфликт крепнул и усиливался год от года вместе с крепнущими и растущими школьниками. К неприязни между факультетами и недолюбливанию заучек прибавилось соперничество из-за девушки. Лили Эванс, могу смело утверждать, как знавший ее лично и видевший то, что происходило в школе и далее, всегда воспринимала Снейпа как друга. Хорошего, надежного друга, который еще до Хогвартса помогал ей с магией и так далее и тому подобное.
Возможно, подчеркиваю, возможно, она и посмотрела бы на него другими глазами, уже после того, как повзрослела бы. И речь здесь идет не о физическом возрасте, а именно о психологическом взрослении. Но в подростковом возрасте больше смотрят на красивое лицо, нежели на другие качества. Внешность Северуса была далека от выигрышной, и поэтому, повторюсь, Лили смотрела на него как на друга. Он же был влюблен в нее страстно и безответно, но никогда не заговаривал о своих чувствах.
Повзрослев, Снейп бы сказал ей все, но, опять же, возраст не соответствовал.
Мародеры, в свою очередь, не могли не обратить внимания на Лили, и все, в той или иной мере, отпускали ей комплименты, но она выбрала Джеймса. Также, уже после школы, они выбрали свою сторону конфликта, вступив в Орден Феникса. Северус, к тому времени обруганный Лили, заявившей, что она видеть его не желает, выбрал сторону Волдеморта. В рядах Пожирателей уж точно на внешность не смотрели, а ум и талант позволили ему быстро возвыситься. Он стал одним из ближнего круга, так сказать, то есть одним из магов, допущенных к телу Тома, могущих давать ему советы и подсказывать.
Причины, по которым он вступил в ряды Пожирателей? Как я уже говорил, Том изначально был обаятелен, умен, ловко уговаривал, а самое главное — провозглашал понятные цели. Они сходились с устремлениями магических семей и, благодаря лжи Статута, легко воспринимались магами. Им действительно казалось, что они возьмут власть и победят магглов, установят царство магов, всеобщее, равноправное и справедливое. Дикая и нелогичная смесь, если смотреть со стороны, но для тех, кто воспитывался в магических семьях, вполне себе достоверная.
Проведя вербовку школьников у меня под носом, Том получил преданных молодых последователей, а также агента в рядах Ордена, то есть Питера Петтигрю. Кроме того, Северус в свое время сумел подслушать часть пророчества, изреченного Сивиллой Трелони. Смешно сказать, я шел на встречу с ней, желая отказать ей в месте школьного учителя, считая Прорицания шарлатанством.
Но высказанное ей не только изменило судьбу массы людей, но и убедило меня, что истинные Пророчества все-таки бывают. Северус, услышав часть, побежал доносить Волдеморту, не зная, что ждет их всех впереди. Лично я вижу в этом насмешку судьбы, ибо знай тогда Северус, что будет, он бы предпочел отрезать себе язык, но не выдавать ни буквы из услышанного. Но эта насмешка судьбы по имени «Пророчество» вела его, и в результате стало понятно, что Поттерам и Лонгботтомам угрожает смерть.
Любовь к Лили, ни на секунду не угасавшая в сердце Северуса, заставила его умолять Волдеморта пощадить ее. Но Том, впечатленный пророчеством, уже начал делать ошибочные шаги под влиянием такового. Тоже своего рода насмешка судьбы. Желая избежать исполнения пророчества, он сделал все, чтобы воплотить его. Тогда Северус сумел сделать невозможное и предал своего хозяина. Я не буду вдаваться в детали, но Метка, которую ставил Том, — это настоящее произведение магического искусства, и обмануть ее было очень непросто. Избавиться от ее влияния — еще сложнее, но для силы Любви нет преград, и Северус сумел.
Он пришел ко мне и упал на колени, умоляя спасти Лили.
Надо признать, что на встречу с ним я пришел во всеоружии, подозревая ловушку со стороны Тома. Пусть даже он одолевал в войне, но предсказать его ходы у меня получалось только один раз из трех, и это пугало. Великий и злокозненный ум... и потому подозрения терзали меня, но все оказалось гораздо проще и сложнее одновременно. Пав на колени, Северус раскрылся полностью, предложив проверить его дела и помыслы. Глупо было бы отказываться, ибо даже если он врет, то залезть в голову одного из ближнего круга — с добровольного согласия! — это дорогого стоило. Убедиться в правдивости слов Снейпа было просто, и стало понятно, что судьба подкинула мне шанс, который бывает раз в столетие.
Поэтому, не требуя от Северуса клятв, тем более что он показал свое умение в их обходе, я ознакомил его с принятыми мерами по безопасности Поттеров. Посвящать его в планы дальнейшей борьбы с Томом было бы глупо, и здесь уже я совершил ряд ошибок. Возможно, пророчество вело меня и всех остальных к своему осуществлению, но в любом случае все случилось так, как оно случилось.
Северус был убит и раздавлен и, высказав мне все в лицо, собрался умереть. С трудом мне удалось уговорить его жить дальше, упирая на то, что ребенку Лили потребуется его помощь, и на то, что надо отомстить тем, кто погубил его возлюбленную. Надо заметить, что Петтигрю очень повезло, что до него первым добрался Сириус. Если бы его поймал Снейп, то мучения бывшего Мародера длились бы очень долго. Тем не менее оставался еще Том, которому можно было отомстить, и, самое главное, оставалось еще пророчество.
В общем, мне удалось растормошить Снейпа, заставить его жить, и мы придумали легенду с мнимым переходом на сторону Ордена, якобы в целях помощи Тому. Мнимый переход с мнимым сохранением верности должен был замаскировать предательство Северуса и то, что он теперь хочет смерти Тома. Хочет — это, конечно, громко сказано, Северус оказался эмоционально опустошен, что пошло на пользу его ментальной защите, но не самым лучшим образом сказалось на учениках.
Увы, при всех своих талантах Снейп оказался посредственным преподавателем, и сейчас он гораздо лучше ведет уроки. Представляете, какой кромешный ужас творился в начале его карьеры? Взаимная нелюбовь учеников и Северуса крепла год от года, но при этом определенной черты он все же не переходил. Это длинное-длинное предисловие потребовалось, чтобы вы поняли, почему Снейп вел себя именно так, а не иначе.
Я не прошу вас его прощать, но понимать мотивы следует.
Итак, представьте себе, как должен относиться к окружающим Северус Снейп, исходя из вышесказанного? Правильно, именно так, как он себя вел. Это вписывалось в легенду, и поэтому я не препятствовал ему, лишь следил, чтобы он не заходил за определенную черту. Но Северус ее так и не перешел, настоящую, неподдельную ненависть он испытывал к тем, из-за кого погибла Лили, а в отношении учеников эту ненависть лишь имитировал. Понимаете?
Прикольная история, хотя мне больше хотелось бы услышать что-нибудь из настоящего Снейпа, например, что же это была за хреновина и как он и Дамблдор все так ловко спланировали? Но директору не укажешь, и поэтому говорю:
— Да, профессор, понимаю, но был ли смысл держать его на должности преподавателя Зелий? Ведь он прививал, в основном, только ненависть к предмету. Пусть даже имитируя ненависть, но ведь ученики принимали ее за чистую монету, сама видела.
— Понимаю, — оглаживает бороду Дамблдор, — но открою вам одну ужасную тайну, мисс Грейнджер. Даже когда Зелья преподавал настоящий энтузиаст и отменный учитель, профессор Слагхорн, только один маг из сотни сдавал экзамен по этому предмету на седьмом курсе с высшими оценками. Заметьте, это люди, которые выбрали для себя одной из специализаций Зелья! Увы, увы, в обыденной жизни магам редко бывает нужно умение варить зелья, проще купить их. Даже те, кто по роду службы — например, мракоборцы — обязаны знать Зелья на отлично и уметь не только распознавать их, но и варить, редко это делают.
— Тоже заказывают?
— У мракоборцев есть штатные зельевары, которые этим занимаются. То есть, поймите, нам не нужно столько зельеваров, сколько их выпускают школы, и немногочисленные специалисты вполне удовлетворяют спрос. Те, кто проявлял терпение и упорство — качества настоящего зельевара, те получали от Северуса все нужные им навыки. Что касается прививания ненависти к вашей компании, тут случай особый. Видишь ли, Гермиона, тебе не повезло учиться и дружить с Гарри Поттером.
— То есть здесь влияет прошлое профессора Снейпа?
— Именно. У Северуса очень сложное отношение к Гарри, здесь и ненависть, и желание защитить любой ценой, и мысли о том, что это мог бы быть его сын, и понимание, что Волдеморт все равно придет убивать Гарри. Хорошо, что за эти годы под моим руководством Северус в совершенстве освоил Окклюменцию, и теперь Волдеморт не сможет прочесть этот букет в его душе. Иначе карьера Снейпа в качестве Пожирателя закончилась бы в первую же секунду.
— Как же вы тогда читали в нем, профессор? Или он еще вернется к нам?
— Житейский опыт, — посмеиваясь, отвечает Дамблдор. — Мне вовсе не нужно заглядывать за ментальные щиты, чтобы понять, что происходит в душах и умах юных магов. Часть своего отношения — плохую часть — Северус переносил на тех, кто близок к Гарри. Он, может, и хотел бы подружиться с ним, да вот незадача: семьи у него никогда не было, с детьми он хоть и общался в школе, но одно дело ученик, другое — друг или приемный сын. Не было у него опыта нужного душевного настроя, и к тому же, начни он дружить, мало того что придется объяснять про судьбу родителей, так ведь еще и Волдеморт может в любую секунду нагрянуть или к себе призвать. Поэтому Северус предпочитал намеренно держать Гарри на расстоянии и защищал из тени, так, чтобы Поттер не узнал.
— Боюсь, даже если я расскажу это Гарри, то он мне не поверит.
— А вот это я запрещаю вам делать, мисс Грейнджер, — резко переходит на официоз Дамблдор. — Ни слова Гарри! Он должен быть уверен, что Снейп всех предал, служил Волдеморту и так далее по списку. Понимаешь, он и Том связаны, и то, что чувствует Гарри, Том способен ощутить, и наоборот. Если Гарри будет уверен, что Снейп предатель, это очень поможет Северусу.
— Понимаю, профессор.
Шпиёнские страсти, ага. В гробу я их видал, но раз говорят — нельзя, рассказывать не будем.
— Наслаждайтесь победой, учебой и экзаменами, — советует Дамблдор. — Сходите заберите протез, наверняка Снейп его бросил в кабинете, где-нибудь в углу, замаскировав подо что-нибудь обыденное. Надеюсь, вам не надо пояснять, почему он не стал его передавать лично?
— Нет, профессор.
И все равно, Снейп — козел!
— Сейчас у меня будет много дел, и вряд ли мы сможем еще раз вот так побеседовать, Гермиона, во всяком случае, в этом учебном году, — директор выдерживает паузу.
Затем вдруг улыбается в бороду и у нас происходит еще один разговор с объяснениями, совсем-совсем секретными.
Покидаю кабинет. Длинный спуск — и задница горгульи, отъезжающая в сторону. Что там за друг такой нарисовался, что ходит караулить под дверью? Ба, да это же наш мистер Лонгботтом, которому его Ба даже прислала поздравительную открытку вчера, после чего он едва не лопнул от избытка гордости! Спасся тем, что бегал по Хогвартсу и орал, пока Сириус его вежливо не вывел на улицу, предложив побегать вдоль озера и там орать, сколько влезет.
Что, собственно, Невилл с успехом и проделал.
Он теперь тоже герой битвы за Хогвартс. Не такой герой, как Гарри, тут и «труба пониже, и дым пожиже», но все равно герой. Герой второго разряда — и смотрит он на меня с геройской тоской в глазах, как будто я отобрал у него возможность совершить подвиг. Хм-м-м, а может, и отобрал, но только если он выбрал меня на роль своей Прекрасной Дамы, уа-ха-ха-ха. Нет, это реально смешно, но все же держу морду кирпичом.
— И что ты в нем нашла, Гермиона? — странным голосом спрашивает Невилл.
— Он очень умный, — отвечаю чистую правду.
Издав какое-то сипение, Лонгботтом убегает по коридору. Да и хрен с ним.
Впереди еще месяц учебы, экзаменов и прочей ерунды, успеем разобраться.
Глава 30
2 мая 1994 года. Кладбище Аврората в десяти километрах от Лондона.
Кладбище Аврората, обычно тихое и пустынное, сегодня пережило посещение огромного количества людей. Официальная церемония прощания с погибшими охранниками Азкабана затянулась на несколько часов. И дело было даже не в том, что погиб сразу целый десяток охраны, а в той атмосфере растерянности и нервозности, которая воцарилась в верхах магического сообщества. Выступавшая с речью Амелия Боунс, новый министр, призвала всех сплотиться и пообещала, что совершившие преступление — Волдеморт со своими приспешниками — обязательно поплатятся за содеянное.
Но даже эти слова не слишком успокоили собравшихся.
Даже последнему гоблину было ясно, что теперь вторая война — лишь вопрос времени, а это означает, что снова будут убийства, Метки над домами и страх, липкий, обездвиживающий ужас, сочащийся отовсюду. Потому что смерть могла прийти откуда угодно и от кого угодно, даже от ближайших друзей, не устоявших перед Непростительным заклинанием Империо, подчиняющим и лишающим воли.
Даже заявление Боунс, что теперь дементоры будут уничтожены, не развеяло тревоги.
Дементоры, конечно, внушали ужас, но у большинства магов они прочно ассоциировались с Азкабаном. Мол, сидят и сидят там где-то далеко, охраняют тюрьму. А Волдеморт — вот он, рядом, и союзников у него хоть отбавляй, одни дементоры тут погоды не сделают. Разумеется, те, кто сталкивался с бывшими стражами Азкабана вживую, готовы были пуститься в пляс от радости, но таких среди присутствовавших оказалось немного. Для остальных дементоры оставались больше детской страшилкой и абстракцией, нежели реальной угрозой.
