5. Искусство и Кофе

Дождь шептал о чем-то неумолчно — и в этом шелестящем звуке растворялись мысли, абсолютно все, оставляя меня опустошенной. Или обновлённой? Это было похоже на колдовство. Я уже и не помнила, что мучило меня всего час назад.

— Не боитесь, что вас кто-нибудь схватит, леди?

— Скорее я сама что-нибудь подхвачу. Простуду, например, — ворчливо, как Георг, откликнулась я. — Что вы здесь делаете, мистер Маноле?

— Мать навещать ходил, вернулся вот, — просто ответил он и шагнул ближе — так, что теперь можно было его видеть, а не только слышать. — А вы, леди?

Я промолчала, чувствуя себя донельзя глупо. Лайзо был одет по погоде — плащ с капюшоном от дождя, сапоги. А я... Мне совершенно некстати лезли в голову мысли об этикете и правилах поведения для благовоспитанных леди... Конечно, нет никакой уверенности, но наверняка там был пункт о том, что графиня не должна представать в мокром пеньюаре и потрепанной шали перед посторонними мужчинами.

— Мне... — начала я — и осипла разом. Щёки ожгло смущением.

Но Лайзо ответил неожиданно мягко и деликатно, тем тоном, каким говорят очень-очень хорошие врачи — или священники по призванию.

Самозваные колдуны, наверное, тоже.

— Вам не спится?

Я кивнула, кутаясь в промокшую шаль, и запоздало сообразила, что жеста Лайзо может и не увидеть.

— Да. Бессонница, ничего особенного.

— Ничего особенного, значит, — задумчиво произнёс Лайзо и шагнул ещё ближе. Я отступила к двери. — А что ж вы тогда второй день места себе не находите? И сегодня, вон, вы едва в кофейне не упали. Разве это хорошо?

— Плохо, — легко согласилась я, нашаривая дверную ручку. Лайзо стоял уже слишком близко, и даже не по меркам этикета — по моим личным ощущениям. — Это всё от бессонницы и кофе. Завтра же пошлю Магду в аптеку за снотворным. Мистер Маноле, что вы де...

Лайзо бесцеремонно, будто с какой-то лавочницей имел дело, положил мне руку на шею, кончиками пальцев касаясь той самой бьющейся жилки. Я обмерла, сердце заколотилось вдруг заполошно — но в следующую секунду Лайзо уже отступил.

— Так вот в чём дело, — протянул он со странным удовлетворением. — Понимаю. Леди, полно вам на холоде стоять, — распахнув дверь, Лайзо осторожно подтолкнул меня к проёму. — Присядьте тут на минуточку, ладно? Я быстро вернусь, одна нога здесь, другая там. Только дождитесь обязательно!

И был таков.

— Мистер Маноле? — тихо окликнула его я. — Святые Небеса... И что с ним делать?

Только оказавшись в тёплом холле, я поняла, насколько замерзла на улице. Ноги у меня с трудом гнулись от холода. Едва-едва доковыляв до лестницы, я тяжело опустилась на ступени и стянула с плеч пропитавшуюся водой шаль. Попыталась отжать — и на полу появилась солидных размеров лужа. То-то Магда утром обрадуется!

Разумеется, о том, чтобы дожидаться Лайзо, и речи не было. Но само собой вышло, что пока я управилась с шалью, минуло с четверть часа, и несносный гипси успел вернуться. Да не просто так, а со свечой, стаканом какого-то отвара и маленькой серебряной баночкой, похожей на табакерку.

— Ну-ка, выпейте. — Лайзо протянул мне стакан. — Не бойтесь, это травы вроде тех, что мать вам давала. Она мне рассказывала, что с вами было. Ну же, не бойтесь... Или хотите промаяться ещё целую ночь?

Доверять Лайзо у меня не было ни единой причины. Однако лекарство Зельды когда-то действительно помогло... "Не отравит же он меня, в конце концов", — разозлилась я на себя и быстро выпила отвар. Вкус и впрямь был знакомый — похоже, Лайзо не обманывал.

— Вот и славно, вот и славно, — разговаривая со мной, как с маленьким ребенком, нахальный гипси забрал стакан и поставил его на ступень ниже, а затем отвинтил крышку у загадочной "табакерки". Сильно запахло лавандой и чем-то цветочным. Жасмин? Нет, не совсем похоже... — А теперь протяните-ка левую руку. — Я подчинилась машинально. — Да левую же! — Лайзо беззвучно, как Мэдди, рассмеялся и сам взял мою руку. Перевернул ладонью вверх, зацепил из "табакерки" прозрачной мази и принялся осторожно втирать мне в запястье против часовой стрелки.

Одурманенная бессонницей и дождём, я наблюдала за этим действом с глупой улыбкой.

— Что это?

— Так, для сна, — туманно ответил Лайзо. Голос у него был довольный. — Сам делал, не бойтесь, лучше бальзама во всем Бромли не найти. Ну-ка, теперь на виски...

Отступать было как-то глупо. К тому же Лайзо не стал затягивать неловкий момент — быстро коснулся висков скользкими пальцами, словно рисуя букву или символ, а потом поднялся на ноги.

— Идите спать, леди, — странным голосом произнёс он. Волнуется? Отчего бы? — А если ещё беспокоиться будете или уснуть не сможете — скажите мне. Я не хуже матери травы знаю, а кое-что у меня и получше выходит... А вы идти-то сможете? Или вас понести?

— Ну, это уже слишком, — делано возмутилась я, хотя сейчас чувствовала только усталость — никакой злости. — Благодарю за заботу, мистер Маноле, но в своём доме я вполне могу передвигаться сама.

— Ну, как знаете. — В словах Лайзо мне послышалось сожаление. — Вот, держите ещё, а то в темноте упадёте, а я виноватый буду, — он отдал мне свечу. — Доброй ночи!

Хотя я внимательно проследила за тем, чтобы Лайзо ушёл в крыло для слуг, и лишь потом поднялась по лестнице, меня не оставляло ощущение пристального взгляда в спину. Не злого, не опасного — просто внимательного. И, пожалуй, только это помогло мне дойти до комнаты — не хотелось падать перед невидимым зрителем. А уже в спальне я всё-таки вызвала Магду и велела ей принести сухую сорочку и забрать мокрую одежду.

Магда долго причитала и охала — как это так, леди ночью под дождь вышла! — но помогла мне быстро переодеться и лечь в кровать. Свеча так и осталась гореть на столе. Я хотела было подняться и задуть её — не вызвать же Магду снова — однако сама не заметила, как заснула...

"Надо бы сказать утром Лайзо спасибо", — мелькнула благодарная мысль, однако чаяниям этим не суждено было сбыться. Стало не до того.

Утренние газеты разнесли по Бромли невероятную новость — мистер Уэст арестован по обвинению в подлоге, афере с застрахованной картиной и лжесвидетельстве.

"Бромлинские сплетни"

Выпуск от ... дня ... месяца ... года

ПРЕСТУПЛЕНИЕ В СТИЛЕ ИМПРЕССИОНИЗМА

Накануне инспектор Городского управления спокойствия мистер Саммерс арестовал широко известного в узких артистических кругах мистера Уэста, хозяина печально известной галереи, из которой была похищена нашумевшая картина великого Эммануэля Нингена. Мистеру Саммерсу удалось в рекордные сроки раскрыть хитроумное преступление и вывести негодяя на чистую воду.

А шокирующая правда такова: мистер Уэст сам выкрал картину "Островитянка у каноэ" из собственной галереи, безжалостно убив преданного слугу-сторожа, дабы не оставлять свидетелей. Жестокость и хладнокровие преступника вызывают оторопь даже у бывалого сыщика! Лишив жизни невинного человека и едва успев смыть кровь со своих рук, мистер Уэст обратился к страховому агенту и поинтересовался суммой компенсации, ведь галерея была застрахована от множества рисков, начиная с пожара заканчивая — внимание! — воровством.

Честный малый и опытный агент, мистер Таунсенд без промедления направился в Управление спокойствия и с достойной уважения скрупулезностью изложил свои подозрения. Инспектор Саммерс, находившийся в то время на дежурстве, принял беспрецедентное решение и тут же арестовал Уэста.

Что примечательно, тот не сопротивлялся аресту и будто бы ждал подобного поворота событий — разве это само по себе не внушает подозрений?

Позже, в Управлении, на допросе мистер Уэст отказался отвечать на вопросы, а потом и вовсе сослался на больное сердце и дурное самочувствие. Ввиду крайне подозрительного поведения, мистер Саммерс решил оставить предполагаемого преступника в тюрьме, а версию о том, что Уэст обманул страховую компанию с целью наживы, принять за основную.

Тем временем домочадцы мистера Уэста отказались поговорить с вашим покорным слугой...

На этом месте я не выдержала и скомкала газету.

— Что за бред! — Жёлтая бумага мерзко шуршала, как крысы в мусорной куче. — Какой ещё Саммерс? Как можно арестовать человека из-за одного намека страхового агента? Куда, чтоб его пришибло, подевался Эллис? И, в конце концов, почему обо всём этом я узнаю из газет?! — Я отдышалась, развернула злосчастный лист и снова пробежала глазами статью. — И кто же автор этого кошмарного опуса? Мистер Остроум? Знакомый псевдоним... Магда, — окликнула я замершую у дверей служанку. — Принеси-ка мне карандаш и бумагу. Ту, серую, для черновиков. Потом позови мистера Маноле... Нет, лучше просто сходи к нему и отдай записку. Пусть отнесёт её мистеру Норманну, и чем скорее, тем лучше.

Ночное происшествие внезапно показалось... смущающим? Да, пожалуй, так. И мне совершенно не хотелось пока встречаться с Лайзо и говорить с ним. Поблагодарить его за лекарство определенно стоило, но ведь можно же сделать это позже. В конце концов, у меня сейчас есть дела поважнее. Например... например... Например, посетить "Локон Акваны" и привести свою прическу в порядок. За два месяца волосы отросли просто до неприличия и совершенно потеряли форму.

...на мгновение горло перехватило от болезненного укола-воспоминания: прохладные пальцы касаются висков, щелканье ножниц, запах розы и фиалки, изредка скупые просьбы наклонить голову или повернуться — Эвани за работой, как всегда, молчалива и сосредоточена — но я быстро взяла себя в руки. Добрая память о человеке, уважение к делам его — лучшее, что можно сделать для ушедшего.

А глупые страхи и опустошающая горечь — зло.

Этому Эллис научил меня уже очень, очень давно.

— Магда! Подготовь моё пальто и зонтик.

К тому же давненько я не каталась на омнибусе. А ведь когда-то мне это очень нравилось! Да и любопытно взглянуть, насколько далеко шагнул прогресс за то время, пока я наслаждалась всеми преимуществами обладания автомобилем. Говорят, лошадей сейчас почти нигде не используют, старомодные омнибусы заменили на новенькие, с газолиновыми двигателями — всего-то за полгода.

Решено — еду на стрижку.

В "Локоне Акваны" мне не просто обрадовались — встретили едва ли не со слезами счастья на глазах. Мистер Паттерсон добрых полтора часа рассыпался в любезностях. Выяснилось, что после того случая с безумным парикмахером-убийцей салон едва не разорился. Ещё бы, такой удар по репутации! Многие мастера ушли работать в другие, более респектабельные заведения. Кое-кто и вовсе открыл своё дело. Пришлось самому мистеру Паттерсону вспоминать прошлое, надевать рабочий фартук и брать в руки ножницы, как в старые времена.

Впрочем, как бы то ни было, качество обслуживания в "Локоне" не изменилось. Я осталась довольна и стрижкой, и понятливостью нового мастера, чьего имени, увы, не запомнила. Мистер Паттерсон выпросил-таки у меня обещание порекомендовать как-нибудь в кофейне его салон. После этого, несмотря на долгие убеждения нанять кэб, я покинула "Локон" и отправилась в кофейню так же, как и приехала. Право же, слишком навязчивая забота вызывает лишь отторжение.

К слову сказать, газолиновые омнибусы мне ничуть не понравились. Слишком много шума, гари, а едут не так уж быстро. И неужели за ними будущее?

Лайзо ещё вечером доложил, что Эллис получил мою записку. Однако я сомневалась, что детектив найдет время на визит. Судя по оговоркам гипси, в Управлении сейчас все на головах ходили — с проверкой приехал высокий чин из Особой службы Его величества. Визит был тайный — и, разумеется, о нём знал последний писец в канцелярии. И когда кого-то из детективов или инспекторов просили заглянуть в кабинет к начальнику Управления "на чашку чая" — все понимали, что это означает. Последним вызвали Эллиса.

Тем не менее, в кофейню он пришёл, хоть и очень поздно.

— Хотел бы сказать вам "доброй ночи", Виржиния, но день был такой, что ни о чём "добром" теперь не думается, — угрюмо поприветствовал меня детектив, появляясь на кухне. — Я ненавижу идиотов, Виржиния. Просто ненавижу... Это что, пирог? То, что нужно, давайте сюда. М-м-м...

— Эллис! — с притворной грозностью нахмурилась я.

Он удивлённо округлил глаза, голубые, как у невинного младенца:

— Что? И чаю, пожалуйста. Покрепче. Виржиния, а вы знаете, что самый крепкий чай — это чай с бренди? — добавил детектив с набитым ртом, косясь на ряд разноцветных бутылок на полке.

— Там только ликёры, мистер Норманн, — с непроницаемым лицом ответил за меня Георг. — Вы ведь, кажется, не любили сладкое?

— Вам кажется, — с жаром ответил Эллис — настолько искренне, что я не выдержала и улыбнулась:

— Георг, сделайте, пожалуйста, глинтвейн. И мне тоже, — и я обернулась к Эллису. — Такой вариант вас устроит?

— Вполне, — в тон мне ответил детектив.

— Тогда, может, пройдём в зал?

— С удовольствием. А ту штуку с вишней можно взять?

— Конечно. И эта штука называется "пирожное".

Эллис рассмеялся, но смех этот был нервным и усталым.

— Да-да, Виржиния, я знаю. Всё же я не такой идиот, каким пытались меня выставить сегодня эти предатели. — Детектив дождался, пока мы сядем за столик, грустно сковырнул сладкую ягоду с пирожного и только потом продолжил: — У меня украли дело. Чудовищная наглость. Но вы ведь уже знаете. Верно?

Я вздохнула. В тусклом свете газовой лампы лицо Эллиса казалось мертвенно бледным. Всего за один день скулы у детектива заострились, под глазами залегли тени, а на губах появились трещинки. Пиджак мешковато обвис на плечах, воротник рубашки измялся.

Но измотанный до предела, Эллис выглядел особенно опасным.

— Знаю только то, что написано в газетах. Якобы некий инспектор проявил смекалку и задержал преступника.

— Подключите ваше воображение, Виржиния, — криво усмехнулся детектив. — Вспомните детали. Подумайте, почему могли задержать такого безвредного человека, как Уэст. Какие у вас есть версии?

Я прикрыла глаза, вспоминая.

С кухни потянуло запахом глинтвейна и почему-то горячего сыра.

...мистер Уэст обратился к страховому агенту и поинтересовался суммой компенсации...

...Честный малый и опытный агент, мистер Таунсенд...

— Мистера Уэста арестовали по ложному навету?

— Почти в точку. — Эллис задумчиво покрутил в пальцах вилку и сощурил глаза. — Страхование — это большой и сладкий кусок пирога, Виржиния. Откусить от него может любой — и тот, покупает страховку, и тот, кто защищает от риска. В идеале пропорции в прибыли каждой из сторон определяет случай. — Вилка разломила пирожное на две части. — Компания будет кормиться с тех взносов, которые не оправдали себя; осторожный человек, вовремя застраховавший свое имущество, окупит потери в случае форс-мажора. Но это если игра честная. Иногда одна из сторон пытается сжульничать и забрать себе весь кусок пирога. — Эллис поймал мой взгляд и сгреб вилкой обе части десерта на одну сторону тарелки. — Например, недобросовестный хозяин дома может застраховать его на куда большую сумму, чем он стоит, а потом спалить и потребовать компенсацию... Но чаще нечестную игру ведут страховые компании. При любом удобном случае они пытаются уменьшить сумму выплаты, а то и вовсе отказаться от обязательств, и используют для этого весьма интересные методы. Скажем, обвиняют пострадавшего в том, что он сам ускорил наступление страхового случая. Сам ранил свою драгоценную лошадь, сбросил в море груз, поджёг имение и прочее, и прочее. Ничего не напоминает?