Вообще говоря, Влад даже в космосе никогда не оказывался один, а находящиеся рядом с ним люди исправно излучали рейши. Но злую роль играло мощное рейацу Исиды — их духовные частицы просто не могли пробиться к нему.
И как будто этого было мало.
Сами полёты в космосе, от перегрузок при старте, через невесомость и вплоть до искусственной гравитации, выносящей мозг силами Кориолиса, ему тоже не очень нравились. Как и необходимость долгое время находится в сжатых условиях транспортных капсул. Даже всего лишь чуть менее сжатые условия корабельного быта ему, наоборот, нравились, напоминая о доме и клане.
И к тому же он не раз видел, в каких спартанских условиях отправляются в космос Варианты и оверлюди, и, в сравнении с их грузовыми платформами, капсулы для него и, иногда, попутчиков были верхом комфортности.
Духи космопорта сегодня были веселы и спокойны. Влад обменялся с ними приветствиями, и, как только его пригласили, разместился в капсуле.
Сейчас, как обычно, его капсулу подадут на разгонный участок, навалятся перегрузки, и так и не кончатся до самого окончания взлёта. Ничего особо неприятного даже для него, но скучновато.
Духи разлетелись, чувствуя приближение больших энергий, и Исида окончательно остался в одиночестве.
Думаете, это так интересно — сидеть в капсуле, одному, не имея нормальной связи с внешним миром. Конечно же, мистик сферы духа нормальной связью считал мистическую, а наличие в капсуле всё время полёта рабочего доступа к Сети… Ну, есть. И что?
Да и сам космодром тоже вызывал у него похожие чувства. Да, есть. И что?
Космос, точнее, взлет туда, был довольно дорогим удовольствием — и, что особенно неприятно, очень сильно дорожал с ростом взлетающего груза. Отправить спутник или, скорее, небольшую посылку — вполне по запасам даже личных средств какого-нибудь младшего ученика. Отправиться в космос самому — уже дороже, чем совершить небольшое путешествие по Земле, с посещением подводных городов и мертвых зон, куда более интересных мистику вроде него. Вариантам космических типов было легче — им не требовалось такое большое количество систем жизнеобеспечения, и цена взлёта для них падала в десятки раз.
Хорошо, что и в этот раз ему не нужно платить за старт.
Приятный голос сообщил мистику, что до старта осталось десять, девять…
Исида глубоко вздохнул и сконцентрировался.
— Запуск!
Эпизод II
Лю Кань Ши, Воин Духа, Наследник тысячи монахов, и прочее, прочее, тоже чувствовал себя неуютно. И вовсе не потому, что сейчас он находился в вакууме и невесомости, облачённый в громоздкий пустотный скафандр, наблюдая за перелётом грузовика с особо ценным грузом с одной секции орбитального города на другую. Причина его опасений находилась внутри этого ценного груза.
Когда его, со всеми полагающимися церемониями древнего китайского этикета, отвлекли от медитации в монастыре Шаолинь — одного из многих мистических мест Земли, что закрыли защитными куполами наравне с крупнейшими агломерациями и тем самым сохранили их пригодность для жизни — чтобы провести стандартную следственную процедуру, он даже не думал, чем это обернётся. Нет, конечно, гибель призрака, живущего в космосе, далеко не ординарное событие, но учитывая участие в этом деле Влада Исида — вполне ожидаемое. Исида, потомок древнего рода мистиков и заодно народа, с давних времён недружелюбно относящегося к народу Лю Каня, был слишком резок и категоричен, вспыльчив и с излишней гордостью относился к своей генной линии и своим умениям. Излишней до презрения к другим Путям. Неудивительно, что на сумасшедшего призрака вызвался “посмотреть” именно он.
Но, с другой стороны, как Лю Кань признал после расследования, шансов на спасение профессора Бертругера не было. Причина его сумасшествия была сильнее даже старшего Исиды, пока ещё превосходящего даже Влада.
Город Апокалиптон был построен в годы вскоре после гибели Старой Земли, первым из череды подобных ему. До этого в космосе строились только относительно небольшие колонии О’Нила, и все их суммарное население не превышало нескольких миллионов жителей. Космический город же стал настоящим городом по сравнению с теми “посёлками”.
Не цельный цилиндр, по мере сил создающий и поддерживающий среду, подобную земной — огромная конструкция, собранная из десятков модулей, каждый из которых мог поддерживать свою среду и был отделен космосом от любого соседнего. Вращающиеся вокруг неподвижного центра кольца и отдельные секции колец, поддерживающие искусственную гравитацию, неподвижно парящие недалеко блоки с невесомостью, сотни кораблей, контейнеров, синтетов и Вариантов, снующих между ними.
Грузовик как раз стыковался к отдельному блоку с невесомостью. Лю Кань с большим сомнением отнесся к удалению ценного груза всего лишь на ближайший пустой модуль, но не мог не признать, что такой предосторожности вполне достаточно, чтобы дождаться повторного прибытия Влада и не дать сойти с ума кому-нибудь ещё.
— Приступаю к стыковке, — доложил синтет, пилотирующий грузовой корабль. Синтетов-пилотов и так большинство, но здесь Лю Кань предпочёл перестраховаться — на синтетов Тайна влияла на много порядков слабее.
— Стыковка завершена, — снова сообщил пилот.
— Выдвигаемся, — ровно, не меняя тона, скомандовал Воин Духа. Все пока шло хорошо — Тайна не отреагировала на перемещение с одного блока на другой, чего Лю Кань опасался.
Его отряд прибыл на выделенную для Тайны станцию через несколько минут.
— И ради чего столько предосторожности? — поинтересовался молодой Вариант, Лю Кань ещё не знал его имени. Отсутствие маркеров понимания ситуации несколько обеспокоило мистика.
Он поглядел на установку. Да, выглядит она неопасной — между самыми внутренними границами удерживающих магнитов нет ничего, и ни один не владеющий умениями сферы Духа не разглядит сложнейших конструкций из духовной материи, удерживающих в центре сияющую чёрным огнем точку Тайны. А просто чувствительные люди что-то почувствуют, лишь вломившись в самую середину.
Но тогда, когда к ней приблизился ныне погибший призрак, она активировалась и что-то сотворила с профессором. Что-то настолько сильное и неприятное, что Лю Кань потратил несколько недель, чтобы вычистить следы духовного удара, и только после этого смог найти его источник, Тайну.
И он не мог ничего поделать с ней. Даже просто коснуться её своими “инструментами”. Его просто обжигало тёмным огнём.
И тогда он вспомнил про Влада. Его рейацу было не намного слабее тёмного огня, а два таких мистика вместе наверняка смогли бы сделать что-нибудь с Тайной.
— Здесь внутри — частица того, что учёные называют тёмной материей. Эта частица очень похожа на те, из которых состоит призрачная материя, но она другая. И она проявила себя враждебно к нам.
— Значит, она может влиять на наши души?... Она разумная?
— Возможно, — чуть качнул головой мистик. Элементарное человеческое сознание умещается в один спиритон, почему не может быть такого же случая для других сознаний? — Но я не смог это выяснить. Она не идёт на контакт… И я рад этому — не уверен, что смог бы справиться. Поэтому сюда летит Влад Исида, один из сильнейших мистиков Духа.
Вариант подтвердил приём информации и задумался.
Транспортный корабль медленно приближался к космогороду. Небольшой сверкающий цилиндр, окружённый кольцами генераторов защитных полей, с двигательным блоком позади, пролетел от низкой околоземной орбиты до первой точки Лагранжа — триста тысяч километров, четыре километра в секунду скорости — за неделю, доставив пассажиров и груз… И Влада.
Мистик уже знал, что именно ждёт его у цели — но одно дело знать что-то с чужих слов, и совсем другое — почувствовать самому. Что же это такое, Тайна…
Влад не поленился просмотреть архивы клана и библиотеку мистиков, и у него уже появились предположения, что же поймал в свои сети злосчастный профессор Бертругер. Но пока он ещё это не увидел, о чём-то говорить рано.
Несколько десятков километров, которые корабль преодолевал на малой тяге целых пять часов, показались Владу вечностью. Но наконец они закончились. Корабль мягко коснулся бортом стыковочной стенки, и у Влада перед глазами вспыхнуло сообщение.
“Не отходи далеко, транспорт ждёт в соседнем порту".
Влад заскрипел зубами про себя — ещё перелёт. Сколько же можно…
Но этот полёт продолжался буквально несколько минут. И пилот… Торопился?! Синтет?!
— Осторожнее, мы приближаемся. Будьте готовы, — предупредил его пилот.
Влад сообразил, что за последний день он ни разу не обратился к своим способностям — и ужаснулся. Так же нельзя!
И только теперь он почувствовал ждущее его впереди что-то. Или, скорее, кого-то. Нечеловеческий дух нетерпеливо дергался в путах впереди, на станции назначения, полыхая невидимым огнем, и в его отблесках неровно колыхался ясный свет души Лю Каня.
Влад не помнил, как он попал на станцию и как попал в помещение с запертым духом. Он видел только этот огонь, и когда оказался достаточно близко, начал действовать.
Его дух поглотил этот огонь и бьющиеся вокруг рейши, сплел из них веревку и выбросил её наружу, запутав и связав неистового демона…
Веревка угрожающе затрещала. Лю Кань, охнув, открыл глаза, приходя в себя.
— Я знаю, что нужно делать, — ровно произнёс Влад. — Нам нужна Суккуба.
Эпизод III
Биоморфы, точнее, наиболее совершенная их часть, способная принимать любые формы и чувствовать себя комфортно в любых условиях, если присмотреться, не слишком отличаются от иной колонии микроорганизмов, которые массово росли в лужах стоячей воды.
Но эта простота является результатом гениальных умозаключений и тяжёлой работы.
Первоначальные успехи геномодификации отдельных организмов, позволившие создавать новые виды живых существ и исправлять генетические болезни, были хороши — и только. Разработчики технических форм развития человека, онтоформ, на следующем шаге вырвались вперёд — новые импланты и искусственные органы делали пригодной для жизни хоть океан у дна Марианской впадины, хоть поверхность Луны. А биологи оставались привязанными к земле, тёплой среде и прочим комфортным условиям. Особенно недовольны были космики — все нормальные варианты человеческих геномодов точно так же продолжали требовать воды, воздуха, гравитации, вкусно есть и периодически отдыхать. Ненормальные обычно просто не выживали.
Технические же онтоформы, будто издеваясь, иногда включали в комплекс имплантов биологические компоненты — в смысле, не оригинальные части, а, например, фотосинтезирующую искусственную кожу с отдельными хлоропластами. Биологи же, когда им предлагали просто взять и пересадить, например, осьминожьи щупальца, скрипели зубами и объясняли, что нельзя просто так “взять и пересадить”. И “просто пересадить геном какого-нибудь гриба, или, лучше, картошки, чтобы есть не хотелось “ тоже не получится. Единственными, кто их понимал и сочувствовал, были программисты — для них слова “геном — это квайн, то есть программа, которая сама себя воспроизводит и сама же при этом себя изменяет, размером в десятки гигабайт четверичного кода” значили очень много. Впрочем, понимали и сочувствовали — не значит могли помочь. Поправить чужой код, зная функции отдельных его кусков — вполне. Написать с нуля свой… Увы. Пока ещё нет.
И даже если и написать… Ограничения платформы никуда не денутся.
Решение, точнее, намёк на него, появилось в годы падения Старой Земли.
Изучив статистику по выживанию разных типов организмов в изменившейся среде, один биолог сделал заключение, что кому-кому, а простейшим, насекомым и бактериям, даже в новых условиях жить вольготно. Ожидаемо, в принципе… Но раньше к биологам не прибегали с воплями “Почему тараканы в моём доме выживают, а я нет?!” и не требовали срочно сделать их живучими как тараканы.
А потом другой учёный сделал ещё один шаг — а почему всего лишь тараканы? Бактерии могут выживать в куда более тяжёлых условиях. И что ещё важнее — программировать отдельные бактерии — или клетки больших организмов — под нужные задачи биологи уже умели. То есть, буквально создавать их под задачу, собирая его на молекулярном уровне.
Создать многоклеточный организм из отдельных бактерий не так уж сложно. Вендобионты, живые существа вендского периода, могли бы подтвердить.
Но создать организм, который бы при этом был носителем человеческого мозга и сознания…
Благодаря Интеллектам и эта задача была решена. Детали сложно понять разумным с интеллектом ниже второго класса, но в общем виде это звучит как создание ДНК-депликатора — возможность описывать ДНК-кодом произвольные клетки, как естественные, так и созданные, без особых затруднений делать геному копи-паст, и как вишенка на торте — возможность перестраивать тело носителя более совершенными клетками без каких-либо проблем.
И не просто перестраивать, а строить по любому заложенному в код клеточному шаблону или вообще под задачу. И да, это означало, что биоморфы управляют своими телами на клеточном уровне… Если хотят, конечно. Большинство биоморфов подстраивались под выбранную среду и наслаждались жизнью в вечном, идеально приспособленном теле.
Например, одной из самых уникальных форм была космическая. В космос биоморфы отправлялись обычно в виде трехкилограммового куска чёрной слизи, внутри которой скрывался мозг и минимальный набор активной клеточной массы, способной питаться всеми спектрами излучений, от радиоволн до космических лучей. На тот случай, если излучений снаружи не окажется, они брали с собой некоторое количество урана-235 “на дорожку”.
И при всем этом они не были идеальными.
Строить, например, Интеллекты на такой основе не получилось. При всей мощи нейронной массы весом, например, в тонну, и это для биоморфов не предел, такой мозг обладал бы всеми недостатками органических мозгов: скорость передачи всего сотни метров в секунду, частота переключений в килогерцы. А задействовать аналоговый комп ДНК для произвольных вычислений по Тьюрингу не то чтобы невозможно, но довольно сложно, а прочитать ответ — сложный и небыстрый процесс. Мистики же намекали, что есть кое-какие нюансы, но и только. Владеющие мистикой биоморфами не становились.
Правда, биоморфами не становились и те, кто предпочитал объективный взгляд на мир и более безграничные возможности техноформ. Зато тем, кто ценил чувственное отношение к миру и не хотел заменять его сигналами от цифровых датчиков, альтернатив биоморфизации не было.
В конце концов, из всех оверлюдей классический секс был доступен лишь биоморфам. Доступен и очень важен — именно так был организован ввод и вывод при обмене генетической информацией между биоморфами. А уж изменить тело, придав ему по комплекту органов генетического ввода и вывода, и привлекательный для партнёра вид (не забывайте о чувственном восприятии мира), для биоморфов не сложнее, чем техноВарианту подключить новую “флэшку” или активировать двигатель мягкой посадки.
