— Каковы будут дальнейшие распоряжения, Орочимару-сама?
— У меня есть примерно полгода до плановой смены тела. Минимум за три месяца молодой Учиха должен быть здесь.
— Так точно. Я начну готовить операцию по его изъятию. А что делать с Томино-сан?
— Позволим ему пока побегать относительно свободно. Может быть, в своей беготне он наткнётся на что-то полезное.
— Он задаёт много вопросов. Вы хотите, чтобы я на них отвечал?
— Да, правдиво и полностью. Заодно намекни, что мы и от него ждём такого же отношения взамен.
Сегодня мы посетили местный госпиталь, где почти постоянно обитает Кимимаро. Надо было выработать план дальнейшего лечения.
Респироциты — это хорошо, но они помогают лишь в тех случаях, когда сердце останавливается на несколько секунд, в крайнем случае минут. Когда своевременно оказанная врачебная помощь или сеанс медитации позволяют его повторно запустить.
Если же этот "насос" решит остановится навсегда, респироциты разве что дадут время попрощаться с друзьями. Запас кислорода в сосудах мозга рано или поздно подойдёт к концу и все равно наступит смерть.
Готовя план хирургического вмешательства, мы с Кабуто рассуждали, как злодеи в "Кавказской пленнице" — "Тот, кто нам мешает — тот нам и поможет!" Пациент обладает уникальной анатомией? Значит, и лечить его надо уникальным образом!
Для начала мы изучили, как именно кости движутся сквозь его тело, не разрывая ни кожу, ни сосуды, ни жизненно важные органы. Обычные люди истекают кровью, когда их протыкают острыми твёрдыми предметами. Почему с Кимимаро этого не происходит?
Оказалось, его Кеккей Генкай позволяет не только кости удлинять, но и превращать любую часть тела на несколько секунд в однородную восковидную массу, которая при внешнем или внутреннем давлении просто расходится и сразу смыкается. А после того, как форма восстановлена, в ней мгновенно прорастают обратно сосуды и ткани. Если же кость протыкает эту массу надолго, сосуды формируются в обход неё. Магия, мать вашу!
К счастью, респироциты в процессе таких превращений не исчезали. Они просто застревали в толще этой субстанции. Хотя часть из них нам потом приходилось выковыривать из мышечной ткани или стенок сосудов — потому что новообразованная ткань не повторяла в точности структуру старой.
Собственно говоря, никакого порока сердца (в традиционном смысле), у Кимимаро и не было. Врождённый дефект имелся, но не такой, который можно найти в медицинских справочниках двадцатого и двадцать первого веков. Просто часть его сердечной мышцы время от времени превращалась в "воск". И чем дальше, тем чаще, и дольше становились периоды восстановления.
— Меня убивает собственный Кеккей Генкай, — констатировал Кимимаро, когда мы изложили ему суть проблемы. — В принципе, чего-то подобного я и ожидал. Клан Кагуя не зря считался проклятым. Благодаря твоим маленьким машинам, Томино-сан, я смогу протянуть ещё какое-то время... Сколько, Кабуто?
— Если не будешь использовать свой улучшенный геном — лет пять, если очень повезёт — десять, — Кабуто как всегда вежлив и бесстрастен, словно не оглашает смертный приговор. — Если будешь... зависит от того, как часто. Но один год я тебе в любом случае гарантирую. Я и респироциты.
— Это очень много. Даже самые здоровые шиноби не могут быть уверены, что проживут так долго. А я за этот год успею сделать много. Спасибо, Кабуто. И тебе, чужак. Я у тебя в долгу.
— Не дождёшься! Я не собираюсь давать тебе "отсрочку", костяшка. Я собираюсь тебя вылечить. По-настоящему. Раз и навсегда.
— Это невозможно. Проклятие можно отсрочить, но не отменить. Кагуя должны исчезнуть — это судьба.
— В гробу я видел судьбу, из-за которой умирают люди! Один из лучших учеников Орочимару-сама говорит "невозможно"? Или это у меня слуховые галлюцинации? Кимимаро, я не знаю, случайность это или судьба — но в этой долбанной звуковой деревне собрались лучший учёный мира, будущий лучший врач мира, и полная коллекция медицинских технологий древней цивилизации! Если всё это не поможет вылечить одного человека — то грош нам всем цена!
По лицу Кимимаро трудно сказать, какое впечатление на него произвёл мой пафосный монолог. А вот Кабуто я явно задел. Отлично, пользуемся этим!
— Скажите, Кабуто-сан, как вообще осуществляется пересадка органов от генетически разнородных доноров? Как вы преодолеваете отторжение?
— Ну, если опустить всякие медицинские подробности, то существует два основных способа — естественная толерантность и программирование иммунитета. Первый способ заключается в пересадке иммунопривилегированных частей тела — глаз, мозга, семенников.
— Так, а что такое программирование иммунитета?
— Опять же, опуская ненужные подробности — этот метод состоит в обработке тимуса реципиента донорской чакрой в смеси с медицинской. Такая обработка занимает около месяца, но в итоге иммунная система "учится" опознавать клетки донора, как свои собственные.
— Но как я понимаю, для этого донор должен быть живым, и хотя бы не слишком сильно брыкаться?
— Именно, Томино-сан. Поэтому второй способ, хотя более универсален и надёжен, практикуется в основном среди богатых гражданских. Учитывая образ жизни большинства шиноби, здесь донор чаще всего оказывается мёртв.
— Но вы сказали, что это два основных способа. Есть и неосновные?
— Есть. Во-первых, это секретные техники некоторых шиноби, которые выращивают в своём теле специализированные ткани-посредники, регулирующие взаимодействие пересаженных органов с организмом. Во-вторых, классические лекарства-иммунодепрессанты. И в-третьих, уникальный метод, придуманный Орочимару-сама ещё в Конохе.
— Можно узнать, в чём он состоит?
Кабуто делает небольшую паузу, размышляя.
— Кабуто-сан, я понимаю, что это ноу-хау, и если оно попадёт в чужие руки, у вас будут большие проблемы. Но я — особый случай. Прочитать что-то у меня в голове не сможет ни один телепат. А если возникнет опасность, что я могу что-то разболтать под пыткой или по собственной воле, вы просто отмените мой призыв.
— Ладно, Томино-сан, вы правы. В принципе, сама идея достаточно проста. Трансплант должен быть сложной системой, способной к самообучению. Он обнаруживает на какие антигены реагирует иммунная система реципиента, и убирает их с клеточных мембран.
— Одной из таких самообучающихся систем является проклятая печать?
— Совершенно верно.
"Так, а другой, надо полагать, Мокутон — не зря Орыч его и Данзо привил, и детишкам, а у Тоби вообще половина тела из него. Мокутон вообще не просто стихия, а какой-то универсальный заменитель в этом мире. Пластилин для лепки людей... Добыть бы немного и поэкспериментировать с ним..."
— И что из этого вы собирались использовать для замены сердца Кимимаро, если бы смогли решить проблему, как его вскрыть?
— Программирование иммунитета. Шиноби нельзя пересаживать сердце обычного человека, он станет инвалидом. Но у нас среди подопытных есть достаточно шиноби. Достаточно ранга C. Разницу Кимимаро бы сам восполнил. Но в этом и опасность тоже.
— Опасность?
— Улучшенный геном может кодировать четыре разных фенотипических признака. Изменённая чакра, изменённая Кеиракукей, изменённые клетки, изменённые внутренние органы. Обычно сочетаются два или три признака. У Кимимаро четвёртый точно отсутствует — все изменения в его анатомии временные и обратимые. Но вот как обстоит дело с тремя первыми... Если "восковое изменение" связано только с чакрой, замена сердца ничего не даст — новое сердце будет точно так же останавливаться время от времени, пока не остановится совсем.
— И что же, вы не можете определить, что именно изменено? Отличается ли его чакра от обычной, есть ли в теле клетки нетипичного вида и функций, изменена ли конфигурация каналов?
— В каналах может быть изменена не только конфигурация, но и скорость течения, принципы работы фильтров и взаимодействия узлов... Понимаете в чём тут дело, Томино-сан... Мы не знаем, что именно нужно искать. А поиск "любых отклонений от нормы" — это долгая, кропотливая работа для десятков ирьенинов. Составить карту генома, карту чакраканалов, список всех типов клеток, которые встречаются в организме... Страна Рисовых Полей маленькая и бедная, мы не можем себе позволить таких расходов.
Опять... Где-то я это уже слышал...
В третьем десятилетии двадцать первого века рак уже не считался неизлечимой болезнью. И даже на удачу полагаться не нужно было. Курс генной терапии, господин Томминокер-21. Один месяц — и вы не только совершенно здоровы, но и можете быть уверены, что никогда больше не заболеете раком. Есть только одно затруднение... видите ли, нам очень жаль, но вашей страховкой эта процедура не покрывается... Но два с половиной миллиона — совсем не такая большая сумма, я уверен, ваши родственники сумеют собрать её вовремя! Как, а почему у вас нет родственников? Ну, вы же писатель... я уверен, поклонники вашего творчества смогут скинуться...
Они почти успели. В тот день, когда я наконец отбросил коньки, на моём счету был один миллион двести тысяч долларов.
Ну уж нет! Не для того я перепрыгнул через пятьсот тысячелетий, не для того умер и воскрес, чтобы снова слышать ту же заунывную врачебную песнь о нехватке финансирования! Не для того, чтобы позволить ещё кому-то умереть от людской жадности!
Мозги — ключ на старт! Пора начинать мыслить по-взрослому!
Сакон и Укон — удивительные существа.
Нет, не потому, что они — сросшиеся сиамские близнецы. И не потому, что они выглядят, как два гея-эмо, причём с дурным вкусом (что вообще-то редкость, потому что большинство моих знакомых гомосексуалов отличалось прекрасным художественным чутьём). Длинные серебристые волосы, чёлки на глазах (у Сакона на правом, у Укона на левом), тонкие губы, выкрашенные в зелёный цвет и красные бусы на шее!
Дополняется всё это крайне мерзким характером. Такое чувство, что они нарочно пытаются стать как можно более отвратительными для окружающего мира. Укон — ещё куда ни шло, он довольно сдержан и расчётлив. Когда он не спит, с ним вполне можно нормально разговаривать. Беда в том, что спит он почти всегда, а Сакон, который в это время руководит их слитыми телами, лучше всего описывается выразительным детским словом "бяка". Ну или по-взрослому, "они не геи, они просто п...сы". Сакон любит делать людям неприятно. Любит портить им настроение.
Судя по всему, это последствия детской травмы. Люди не любят тех, кто странно выглядит. Особенно дети. Они преследуют всех, кто хоть немного на них не похож. А Сакон с Уконом с детства были ОЧЕНЬ непохожи ни на кого, кроме друг друга. Прежде, чем их нашёл Орочимару, прежде чем братья изучили тайдзюцу и раскрыли собственный Кеккей Генкай — им пришлось вынести немало пинков и тумаков, голодать, умирать от холода, работать в цирке уродцев за еду, стать жертвами извращенца-педофила... Гюго или Диккенсу история жизни близнецов пришлась бы по нраву. Укон в то время не умел по желанию вылезать из тела брата, и чувствовал себя бесполезной обузой — а Сакон был вынужден таскать на детских плечах двойной вес и есть за двоих.
Братья не сломались. Возможно, потому, что никогда не оказывались в одиночестве. У Сакона всегда был товарищ, с которым можно поделиться бедой. Настолько близкий, насколько это возможно. Идеально понимающий его. Но характер им ранние годы испортили основательно. Похоже, Сакон решил "Если вы называете меня монстром, я буду самым монстром из монстров". Правда, должность главного чудовища в деревне Звука была уже занята самозваным каге, но близнецам удалось занять почётное второе место. Третье досталось Кидомару. Сакон нарочно сделал своё поведение и внешность максимально отталкивающими.
Если Кидомару в бою играет с противником — жестоко, но в общем-то честно — Сакон откровенно старается его растоптать, уязвить, унизить. Любым способом. Учитывая силу близнецов, способов у них много.
Пытался он и на мне отыгрываться, но я оказался неблагодатным материалом. "Лучший способ борьбы с троллями — не кормить их" — этот принцип я ещё при жизни выучил. Четырнадцатилетний пацан не мог найти мои психологические уязвимые места, а физическое насилие против бессмертного неэффективно. Ну сломал он мне пару рёбер, руку и ключицу. Через пару секунд я уже был в полном порядке и как ни в чём не бывало продолжал заниматься своими делами. При этом я дал понять, что мне его жаль, чем взбесил юного мутанта ещё больше.
Сакон бы с удовольствием сломал "кубик" — единственную вещь, которой я в этом мире действительно дорожил. Но к счастью, мальчишка был достаточно умён, чтобы понять — Орыч его за такое медленно прокрутит через мясорубку, а Кидомару вызовется добровольцем крутить ручку. Поэтому у нас установился своего рода вооружённый нейтралитет — близнецы делали вид, что меня в деревне вообще нет.
Но как только я узнал об их способностях, внешность и характер отошли на второй план.
Хотя братья и близнецы, генетически они не тождественны. Сакон — носитель. Укон — паразит. Обычно он обитает в теле брата, но способен перебираться на время и в другие тела. Обычно он использует эту способность для убийств, разрушая организм противника изнутри.
У него два режима существования — обычная многоклеточная форма жизни, и рой макромолекул, белков и нуклеиновых кислот, связанных чакрой. Смена режима занимает меньше секунды. По сути, Укон способен дезинтегрировать себя по собственному желанию и собирать обратно! Он скользит по Кеиракукей жертвы, как Чужой из одноимённого фильма по вентиляции. Как поразить врага, который находится внутри твоего тела? Только убив себя...
— Погодите, Кабуто-сан, я не понимаю! В режиме паразита тело Укона же по сути представляет собой жидкость? Причём жидкость, произвольно управляющую собственным течением, так?
— В грубом приближении так, да.
— Но как можно ранить жидкость? Если носитель пырнёт себя кинжалом — он разрежет собственные мягкие ткани, но какой вред это причинит Укону внутри него? Поток молекул просто обойдёт такое грубое препятствие по другому каналу, только и всего! И даже если паразиту будет нанесён какой-то ущерб (допустим, циркуляция нарушена) — это всё исчезнет, как только он вернётся в клеточный режим! Это... это так же глупо, как пытаться разрушить дом, перекладывая кирпичи, из которых он только будет построен.
— Вы правы, Томино-сан. Физического вреда Укону раны носителя, конечно же, не наносят. Но тут срабатывает эффект стигматизации. Укон считывает информацию о повреждениях из нервной системы и из чакры носителя. Его чакра запоминает это. Когда тело восстанавливает клеточную структуру, реконструируются и полученные раны. Он должен побывать в здоровом носителе, чтобы стереть эту информацию.
— Хм... тогда получается, что ему следует опасаться не только физических ран, но и гендзюцу, действующих на носителя?
— Совершенно верно.
— Странная уязвимость. Это его Кеккей Генкай просто недоработан? Или необходимый элемент "конструкции"?
