Капитан Серебряной розы

— Смотри! — И мрак охватывает меня.

...

Тьма заполняет огромную залу. Легкий серебристый свет льется в окна, но он не в силах рассеять заполняющие зал тени. Самая большая тень накрыла трон, стоящий у стены. В зале не видно никакого движения. Ни свечения аур, ни паутины заклинаний... ничего.

Внезапно парадные двери медленно открываются. Вошедший делает несколько шагов вперед, и склоняется перед пустым троном.

— Оставь орифламму. Теперь она нескоро тебе понадобится. — Как ни странно, голос доносится с трона. Тень, лежавшая на нем, теперь обрела объем, хотя рассмотреть в ней какие-нибудь детали все равно невозможно.

Вошедший отходит в сторону и прислоняет знамя к стене. При это оно попадает в луч света, протянувшийся из окна, и становится виден рисунок, заинтересовавший меня сверх всякого ожидания. На черном знамени серебряной нитью были прорисованы кожистые крылья и хитиновое жало.

— Господин. Я закончил свои дела, и готов приступить к выплате долга. — Мантикора, а у меня нет сомнений, что это именно он, опускается на колено перед... Кого же он назвал своим господином? Неужели...

— Ты уже начал выплаты. Но тебе еще надо многому научиться. — Голос господина, сидевшего на троне, вызывает почтение, но, странным образом не подавляет. Он заставляет вслушиваться и слышать сказанное, но при этом не вгоняет в щенячий восторг, вызывает желание понять сказанное, а не бездумно повиноваться.

— Я готов учиться.

— Не уверен...

— Вы сомневаетесь во мне, мой господин?

— Не думаю, что ты захочешь учиться тому, что тебе необходимо уметь.

— Что же это за навык, который должен вызвать у меня такое отторжение?

— В своей мести ты научился многому... Заключать и разрывать союзы, находить слабые места противника и бить в них без жалости, сомнений и колебаний... Но этого недостаточно. Теперь ты должен научиться жертвовать. — Мантикора вскакивает.

— При всем уважении, мой Договор включает в себя и пункт о том, что я не совершаю жертвоприношений!

— Успокойся. Я не говорил о жертвоприношения. Только о жертвах.

— И в чем же разница? — Мантикора успокаивается, и снова опускается на колено.

— И это тоже входит в число того, чему тебе предстоит научиться. Присаживайся. — По взмаху руки сидящего на троне в зале появляется кресло. А между ним и троном — странного вида столик, на столешнице которого инкрустирован квадрат, разделенный на черные и белые клетки.

Тень-на-троне ставит на доску, а у меня уже нет сомнений, что это — доска для какой-то игры, маленькую фигурку, изображающую пехотинца со щитом, похожую на воина Древней империи. Такие не принимали участия в сражениях уже почти тысячу лет — значит и игра не моложе.

— Это — пехотинец. Их в начале у каждой стороны — по восемь. Тяжелый щит не дает ему бить прямо перед собой — поэтому ударить он может только сюда и сюда. — Учитель показывает на две клетки, углами примыкающие к той, на которой стоит пехотинец. — Этот же щит мешает ему маневрировать: пехотинец может только наступать, и только на один шаг каждый ход. Лишь на первом ходу, стоя на своей начальной позиции он может совершить рывок сразу на две клетки. Как ты увидишь чуть позже, пехотинец — самая слабая фигура. Но в этой слабости их сила: снять пехотинца ценой гибели любой другой фигуры — значит потерпеть ущерб. Так что, как бы это не показалось странным, но частенько именно пехота решает исход сражения...

Еще некоторое время учитель объясняет ученику свойства фигур и то, по каким правилам они могут двигаться в бою, как сражаются, и к чему стремятся. Это действительно чем-то похоже на модель небольшого сражения: тяжкая поступь пехоты, стремительные конные прорывы, мгновенные перемещения боевых магов... Мне очень интересна эта игра. Похоже, я еще не раз попрошу Сарнэ показать мне это видение.

— Все понятно? — Ученик лишь коротко кивает учителю. — Что ж. Сегодня ты поведешь войска Света, а значит, твой ход — первый. Вперед.

Тень-на-троне поднимает голову. Я точно знаю, что он не может... не должен видеть меня... Но вот ощущение взгляда... А потом видение резко гаснет.

...

— Ну что, Йорг? Ты что-нибудь понял? — Сарнэ обеспокоенно смотрит на меня... почему-то сверху. Я упал? Сильно же меня проняло! Стараюсь подняться... И со второй попытки это даже получается. Я медленно встряхиваю головой и пробую сфокусировать взгляд на собеседнице. Когда это получается, я начинаю отвечать.

— Кое-что понял.

— Что? — В голосе Пророчицы звенит нетерпение. Похоже, то, что она не разобралась сама — сильно ее расстраивало.

— Прежде всего, там один из участников учил другого интересной игре. Если не возражаешь, позже я просмотрю это видение еще пару раз, чтобы досконально разобраться в правилах.

— Обязательно. Что-нибудь еще? Например — кто эти двое? Где все происходит? В чем смысл Видения?

— Я попробую предположить... Вошедший — небезызвестный кондотьер Мантикора.

— Почему ты так решил? — Сарнэ потихоньку успокаивается. Возможность разобраться в ее Видении действует на нее благотворно.

— Я видел отрядную орифламму Мантикоры. И именно ее вошедший прислонил к стене.

— Согласна. Это похоже на истину. Значит, я уже не зря обратилась к тебе. — Пророчица улыбается.

— Уже не зря. Но это — не все.

— Слушаю! — Предвкушение играет золотистыми молниями в глазах Сарнэ.

— Гайрэ сказала, что Мантикора принял покровительство Повелителя-Всего-и-Ничего, и за это его изгнали из Дома Шиповника.

— Как интересно. Я хотела бы пообщаться с девочкой. А еще лучше — взять ее в ученицы.

— Извини. Но именно угроза отдать ее тебе в ученицы помогла пробить для нее пост Советника. Наши пуристы предпочли отдать мне один голос в Совете возможности появления у меня в свите Оракула.

— Это да. Ловко ты их обошел. Но ведь запрет учить — не может помешать мне с ней просто пообщаться... поговорить... о своем, о девичьем.

— Раз ей не дали стать Ученицей, она — Свободная Леди. И может общаться с тем, с кем хочет. Или — не общаться. — Я только что не рассмеялся в голос, увидев лицо Сарнэ. Радость, ехидная насмешка и предвкушение перемешаны в ее взгляде в опасной для окружающих пропорции.

— Тогда... передай, пожалуйста, Высокой Леди, Члену Совета Дома Серебряной розы, что смиренная предсказательница, Сарнэ, по прозвищу Огненная, просит ее не побрезговать приглашением в ее скромный приют. — Даже не представляю, какие усилия Сарнэ пришлось затратить, чтобы произнести все это, и не рассмеяться. Я, просто выслушивая этот бред самоуничижения, — и то чуть не вернулся в лежачее положение.

— Я обязательно передам Ваше приглашение. А теперь... не согласится ли скромная предсказательница сопроводить Военачальника и Члена Совета Дома в его прогулке по этому прекрасному парку?

И мы отправились гулять, пряча за безмятежной болтовней "ни о чем" нешуточные раздумья и сомнения.

Гайрэ Недооракул

И вот я, в первый раз в своей жизни вхожу в Зал Совета Великого Дома. До этого мне в такие места попадать как-то не случалось: дома я была слишком незначительной личностью, чтобы хотя бы выслушивать прения, приводящие к решениям, меняющим путь Дома. А тут... Беженку, принятую в Дом по требованию наемника — вводят в Совет? Понятно, что я здесь в качестве бессловесной куклы, призванной поддерживать любое решение Йорга Тактика... Но все равно — приятно ощущать, что твое существование признано, хотя бы и в таком качестве.

В зале начинают появляться остальные Советники. Все они чем-то похожи друг на друга: высокие, стройные, в одеждах из серебристой парчи, с серебряными диадемами, символизирующими их положение.

Советники расходятся по залу, занимая свои места. Внезапно с легким ужасом обнаруживаю, что Советники разошлись практически поровну в разные стороны от Главы Дома, и мое место, выбранное совершенно случайно, оказалось в точности напротив Йорга. Не означает ли это, что мои соседи — политические противники моего покровителя, и я демонстративно вошла в противостоящую ему фракцию? Я запаниковала. Йорг смотрел на меня, спокойно и уверенно, не выражая никаких эмоций, и это нервировало меня все больше. Боюсь, что если бы он потянул паузу еще немного — я самым позорным образом грохнулась бы в обморок. Но, не доведя меня до этого самую малость, тактик медленно кивнул. Похоже, он одобрил мои действия. Стало легче.

Как я и думала, Совет открыл Глава Дома.

— Итак, сегодня мы приветствуем нового Советника. Советник Гайрэ, Дом Серебряной розы приветствует Вас. — Глава Дома... Он... он великолепен. Моему отцу, даже в дни величия Дома Шиповника никогда не удавалось выглядеть так величественно. Золотая грива расплескалась по плечам, сдерживаемая только обручем, знаком и символом статуса Главы. Темные глаза смотрят внимательно и настороженно.

— Я благодарю Дом за предоставленный мне высокий статус и обещаю приложить все усилия к вящему благу Дома Серебряной розы.

По кивку Главы Дома усаживаюсь на свое место. Советники смотрят на меня, кто радостно, кто — равнодушно, но многие — раздраженно. Впрочем, даже мои неразвитый талант подсказывает: многие из тех, кто сейчас "искренне" рады моему вхождению в Совет — будут не менее искренне радоваться, если я упаду на лестнице и сверну себе шею.

Поднялся Советник, сидевший по правую руку от главы. Похоже, именно он ведет заседания Совета, и сейчас будет озвучена повестка дня.

— Уважаемый Совет. Сегодня мы собрались, чтобы рассмотреть крайне важный для всего Дома вопрос: падение союзного Дома Шиповника и его последствия. Кто желает высказаться?

Поднялся пожилой Советник, сидевший через одного человека от меня.

— Прежде всего, хотелось бы узнать: как стало возможно падение союзного Дома? Неужели наши военные оказались столь медлительны, что не смогли помочь союзнику, и, уже практически вассалу? Я жду ответа от признанного лидера военной фракции — Йорга Тактика.

По Совету пробежал короткий ропот. Советники переглядывались, понимая, что сейчас началась атака на положение младшего сына Главы Дома. И никто не хотел подставляться, вставая между сражающимися. Впрочем, Йорг только спокойно улыбнулся на это обвинение. Поняв, что никто не хочет выступить, он встал.

— Это легко объяснить. Когда начались переговоры с Домом Шиповника, я предложил отправить экспедиционный корпус немедленно. Не Вы ли, Советник Арнетас, потребовали задержать отправку корпуса до завершения переговоров, чтобы вытребовать лучшие политические условия? Вот теперь можете использовать эти политические выгоды, как Вам заблагорассудится. Например...

— Стоп. — Поднялся Глава Дома. — Мы все поняли, что ты хочешь сказать, Йорг. К тому же, использовать договор предлагаемым тобой способом — не получится. Бумага слишком жесткая. У тебя — все?

— Нет. Так же, при опросе свидетелей выяснилось, что Мантикора знал время подхода корпуса с точностью до пары часов. Это, без сомнения, сильно облегчило ему планирование операции.

— Вы и в этом обвиняете Советников? — Арнетас чуть ли не визжал от ярости.

— Я не сообщал свои офицерам точной цели и график движения вплоть до выхода. А после выступления отправить донесения... — это надо быть шпионом экстра-класса.

— Но Вам же предлагали...

— Телепортировать несколько магов сразу по окончании переговоров? Я рад, что сумел отбиться от этого "идеального предложения".

— Почему это? — Теперь в разговор, а точнее — в свару, вмешивается Глава Дома.

— Не люблю терять магов.

— Хм... Ты уверен?

— В отряде Мантикоры обнаружились Сойг Безумец и Тайр Плюшевый крокодил. При том, что защиту обрушили изнутри — шансы любого количества магов, которые мы могли бы отправить, на то, чтобы изменить исход сражения — около нуля. Эти монстры даже не заметили бы сопротивления. Или Вы думали послать лучших? И отправить экспедиционный корпус совсем без магической поддержки, или ослабить какую-то из ключевых позиций?

— ИЗНУТРИ??? Ты точно уверен?

— Да, мой Господин. Я тщательно обследовал отбитый нами у Фиолетовой Хризантемы замок. Глава Дома Шиповника получил удар в спину в собственном заклинательном покое. Если у Вас есть другое объяснение случившемуся — я с интересом его выслушаю. — И ведь, не одним словом не солгал. Действительно, если не прислушиваться к бормотанию девчонки, чье сознание могло и помутиться от использования Запретной магии — то по-другому произошедшее и не объяснить.

— Что ж. Хорошо. Но я хотел бы заслушать свидетелей.

— Желание Главы Дома — Закон. К сожалению, свидетелей у нас не так много... Большинство принятых в Дом — прятались в тайниках, и могут рассказать только о том, что было после падения. Можете поверить, что эти описания ничем не отличаются от любого другого описания победы с точки зрения проигравших. Горе побежденным...

Советник Артенас вскочил, словно подброшенный пружиной.

— То есть, Вы хотите скрыть от Совета преступления, совершенные Домом Фиолетовой хризантемы? В сочетании с Вашим опозданием, а так же договором с Мантикорой — вырисовывается странная картина.

— Советник Артенас. Вы обвиняете меня в предательстве? Да или нет? — Холодный и жесткий голос Йорга заставляет всех пригнуться. Похоже, даже те, кто совершенно не обладает эмпатическими способностями (редкость среди магов, достаточно сильных, чтобы войти в Совет Дома), поняли: ответ "да" будет означать немедленный вызов... которого Советник Артенас не переживет. К чести Советника следует сказать, что он не дрогнул.

— Я пока что не располагаю аргументами, чтобы ответить на Ваш вопрос. Но можете не сомневаться — если я приду к выводу, что это именно так — я его озвучу.

— Я буду ждать. Но если Вы к исходу года не объявите свою позицию более явно — я брошу Вам вызов. Я не собираюсь терпеть бессмысленные подозрения.

— Хорошо. — Советники сошлись в поединке взглядов. Ни один из них не пожелал отступить, и, казалось, через зал Совета протянулась огненная нить, соединившая двух мужчин.

— Стоп! Прекратите. У нас тут Зал Совета, а не бранное поле. Извольте соответствовать. — В поединок взглядов вмешался Глава Дома. Советники одновременно склонили головы и сели на свои места. — Мы заслушаем всех свидетелей.

Артенас улыбался, одержав эту небольшую победу. Но и Йорг отнюдь не выглядел расстроенным. Кажется, он предполагал такой исход, и теперь возмущался, только имея в виду какую-то далекую цель.

— Хорошо. Я предполагал это, и потому — просил Принятых собраться к Залу Совета. Но я по-прежнему считаю, что заслушивать их — пустая трата времени. Они ничего существенного не видели, и о схватке судят с чужих слов. Есть только два человека, которые хоть что-то видели своими глазами, и что-то могли понять. Это Советник Гайрэ и боевой маг Гантай.

— Боевой маг пережил падение своего дома? Наверняка он... — вскакивает один из сторонников Советника Артенаса. Но прежде чем он успевает продолжить, его перебиваю я.

— Советник. Не говорите того, о чем позже — пожалеете. Боевой маг Гантай до конца исполнил свой долг.