Знаменитые призраки Гросвенор-Холла

— А я должна? Должна как-то себя чувствовать?

Айседора Вернан рассмеялась.

— выше нос, мисс Тарт.

— Как миссис Обэлл?

— Бледновато выглядит. Ночью муж не дал ей улизнуть. Съешьте свой завтрак.

Я села и посмотрела на поднос. Кофе, омлет, тосты. Мне кусок в горло не лез. С другой стороны, я ничего не ела весь прошлый день, который, выходит, провела в колодце. Я отломила кусочек тоста.

— А где мистер Йорк?

Вернан рассмеялась и лукаво подмигнула.

— Кажется, вы его неплохо знаете.

— А вы, кажется, мистеру Вернану вовсе не сестра, — парировала я.

Айседора сощурилась, скульптурно-прекрасное лицо стало напоминать маску.

— Простите, не мое дело.

Лицо Айседоры вновь смягчилось.

— Наша с Робертом извечная ошибка. Мы не слишком похожи.

— Скорее, дело во взглядах, которыми вы обмениваетесь. Родерик Йорк — давний друг моих родителей.

— Роберт Вернан — отец моего покойного жениха. Вы ведь в состоянии это понять.

— Э, нет. Я просто принимаю все, как данность, — я отставила пустой поднос. — Поможете мне спуститься?

Айседора пожала плечами.

— Мистер Йорк, полагаю, разозлиться.

— Это мистера Йорка совершенно не касается. Он смело может пойти к черту.

Я откинула одеяло и потянулась к раскрытому чемодану. Распухшая нога выглядела ужасно, и я предпочла скрыть ее под широкими моряцкими брюками, которые вызывали смех мамы и возмущение Эдмунда.

— Наверное, я слишком консервативна, — вздохнула Айседора, разглядывая мой костюм.

Я повязала бант на вороте блузы и аккуратно встала на обе ноги. Больно, но не смертельно.

— На поверку как правило оказывается, что это я слишком радикальна.

Айседора хмыкнула и подставила мне локоть.

Йорк был, мягко говоря, не в восторге от моего появления в гостиной, но смолчал. У меня же самой особого желания ссориться не было. Устроившись в кресле, я положила ногу на пуфик и приготовилась наблюдать. Мне не терпелось обсудить кое-какие свои догадки с Йорком и, пожалуй, еще с Вернанами. И останавливало меня только присутствие скептика Флинта и темных лошадок Обэллов, которые, по моему мнению, могли быть только скрывающими своё истинное имя Лагроссами. Главным образом потому, что проклятие затронуло в первую очередь их.

Йорк убрал свои инструменты — он изучал ногу Исабель Обэлл — и закурил.

— Ну что, доктор, — ухмыльнулся Флинт. — Ваш диагноз? Происки призрака?

— Призрак, мистер Флинт, при всем желании не может причинить вам вред, — лениво ответил Родерик. — Если вы имеете в виду общепринятое понимание призрака, как духа умершего. Он может напугать вас так, что вы понесетесь со всех ног, споткнетесь в неурочном месте и свернете себе шею. Стихия призрака — страх. Но он — лишь одна разновидностей обитателей мира мёртвых. Вампиры, стригои мора, еретики, русалки, мавки, утбурды, драуги, вриколасы, ворволаки, зомби, в конце концов.

Флинт расхохотался.

— Браво, сэр!

С моей точки зрения глумиться над призраками и прочими обитателями мира мёртвых непристойно, а кроме того — небезопасно.

— Желаю вам встречи с кустос фунебрис, — процедила я.

— Кустос фунебрис, — ирочнично хмыкнул Йорк. — Как я мог забыть. А еще адские гончие. Но дело вовсе не в призраках, дело в алгоритме.

— Алгоритм? Поясните, — потребовал до того молчавший Обэлл.

— Колыбельная, — ответила я за Родерика, — которую мы слышали. Снохождение. И смерть.

— Разоренный склеп, девочка, — добавил Йорк. — Это очень важно. Разоренный склеп и пляска мертвецов. "Нечестивое сотрясание костей", как писал в своей дневнике один из Лагроссов XVII века.

Оглядев наши по всей видимости одинаково недоумевающие и глупые лица, он усмехнулся.

— Британский музей. Там имеет смысл посещать не только кафетерий.

— Значит, вы во всем разобрались? — спросил Обэлл.

— Значит у меня есть кое-какие догадки, — ответил Родерик. — Я их подтвержу, или опровергну, когда эксгумирую леди Аннабель, леди Ровену или леди Годиву Лагросс. Дамам лучше остаться в доме, а в остальном я бы не отказался от помощи.

Дождь прекратился, но солнце так и не выглянуло. Воздух был влажным и, казалось, блестел от мелкой взвеси капель. А еще было не по майски холодно, и мне пришлось закутаться в широкий вязаный кардиган, а поверх него накинуть шаль. В холле сыскалась старинная мужская трость с рукоятью в виде головы борзой, и я теперь опиралась на нее, стараясь лишний раз не переносить вес на правую ногу.

Дойдя до часовни, я остановилась, глядя вниз. Лестница, так впечатлившая и Викки, и мадам Лэ, была невероятно крутой, узкой и скользкой. Ступени блестели от ночной влаги. Опасливо я подошла к самому краю, чтобы разглядеть каменный склеп с остроконечной крышей. Айседора поймала меня за локоть.

— Осторожнее!

— я не боюсь высоты.

— А я боюсь, — отрезала Айседора. — С тех самых пор, как Алекс сорвался со скалы. Я боюсь высоты и ненавижу море.

— Зачем же тогда Вернан привез вас сюда?

— Нам нужен этот клавикорд.

— Зачем?

Айседора не ответила.

— Спустимся и посмотрим, что там происходит...

Ноги на ступенях скользили, но еще больше скользила и норовила выскочить у меня из рук трость, без которой я была сейчас совершенно беспомощна. Айседора шла впереди, словно готова была поймать меня в любой момент.

Мы спустились примерно на середину лестницы, когда расслышали веселенький мотивчик и звон лопат. Мне представились сразу гамлетовские могильщики, и в принципе это видение было вполне близко к реальности. Йорк и Вернан, скинув пиджаки и закатав рукава рубашек, снимали массивные плиты, уложенные на пол часовни. В стороне аккуратно были сложены кости. Завидев нас, Йорк вздохнул.

— Иного и не ждал... Мисс Вернан, вы не боитесь мёртвых?

— А должна?

— Мне нужно отыскать череп одной из трех известных нам дам.

Мы с Айседорой склонились над костями. Меня давно уже не пугало нечто подобное, да и Вернан отличалась бесстрашием. Как писала Викки, мы не обладали ни малейшим трепетом перед мёртвыми. Черепа и кости были тщательно изучены.

— Это мужские. Вот этот женский, но она была старше, чем нам нужно, — вынесла вердикт Айседора и пояснила: — Я работала в свое время в госпитале.

— Хорошо. Посмотрите под той плитой, — Йорк, любящий, как я говорила, командовать, указал в угол. Там стояла могильная плита, на которой выбито было "Возлюбленной", но имя давно стёрлось.

Используя трость, как рычаг и поругивая мужчин, от которых не дождёшься помощи в ответственный момент, мы с Айседорой подняли камень. Гроб сгнил почти полностью в местном влажном климате, и запах от могилы шел мерзкий, но среди кусков дерева, обрывков тканей и костей мы нашли маленькую табличку с едва различимой гравировкой.

— Леди Ровена Лагросс.

Я, превознемогая боль, села на корточки, пытаясь отрешиться от вони, и рассмотрела скелет. Кости казались перепутанными, переворошенными, и мне потребовалось время, чтобы найти череп, все еще опутанный каштановыми волосами. Я взяла его в руки и рассматривала несколько минут, прежде чем осознала увиденное.

— Родерик... мистер Йорк...

Йорк подошел и забрал у меня череп, и тоже рассматривал его минут пять.

— Следы зубов.

— Крысы? — поморщился Вернан.

— Человеческих.

Вернан отбросил кирку и подошел ближе.

— Как так?

— О, это очень хорошо видно. Медик определит это сразу.

Энтузиазм Йорка в вопросах, связанных с мёртвыми, порой пугал даже меня. Забывалось как-то, что я имею дело с практикующим некромантом, посвятившим свою жизнь (о каламбур!) вопросам смерти.

— Мне нужна будет прядь ее волос и зуб, — объявил Йорк, который о существовании трепета перед мертвыми даже не подозревал. — И нужно постараться снять слепок с этих следов.

— Что вы надеетесь найти? — спросил Вернан.

Йорк небрежно положил, едва ли не бросил изуродованный череп на небольшой постамент и на свет придирчиво изучил зуб.

— Следы яда, которым отравили леди Ровену, а также одурманили миссис Обэлл и мисс Тарт. Его наличие кое-что объяснит.

— Вам требуется помощь? — в голосе Вернана не было особого желания помочь, но мне сложно было его осуждать. Нет ничего приятного в возне с костями.

— У меня по химии был высший балл, — усмехнулся Йорк. — А Марш* был одним из моих кумиров.

— Тогда я прдолжу изыскания в склепе, — решил Вернан. — Ида, сходи за фотоаппаратом.

Думаю, девичья фамилия этой Иды была — Меррит, и нам оказали редкое доверие.

— Я дам свой. У меня цветной полароид.

Преодолев подъем, оказавшийся гораздо страшнее спуска, я отдала Айседоре свой фотоаппарат, из мелкого тщеславия привела себя в порядок и постучала в комнату Йорка.

— Заходи, хромоножка.

Звучало одинаково ласково и обидно, так что я не знала, как мне следует реагировать.

— Садись.

Я опустилась на край постели, единственное свободное место в комнате. Все остальное было завалено рубашками, галстуками, книгами, амулетами и загадочными клочками бумаги. В отличие от своего педанта кузена, Родерик был ценителем творческого беспорядка, и любопытно было однажды взглянуть на его квартиру.

— Ногу покажи.

Я послушно вытянула ногу. Йорк снял бинт и пощелкал неодобрительно языком.

— Вы с Фредериком упорно сводите на нет все мои старания, — Родерик ногой подвинул к себе чемоданчик и вытащил зловещего вида флакон. — Сиди смирно, будет немного больно.

Щипало знатно, но я мужественно стиснула зубы, за что заслужила одобрительный смешок.

— Нашли что-нибудь?

Йорк аккуратно наложил бинт, бросила на пол обтянутую шелком думочку, на которую я смогла поставить ногу, и вернулся за стол. Он молчал, и я уже не ждала ответа.

— Трупный яд, — в голосе Йорка звучало сомнение. — Или что-то в этом роде.

— Вы не уверены.

— Эти кости лежат в склепе черти сколько лет. К тому же... в мертвечине обычное дело — трупный яд.

— Но что-то вас смущает?

Йорк прикурил сигарету и качнулся на стуле.

— Тварь, которая укусила тебя и миссис Обэлл, впрыснула вам очень похожий яд. Доза и концентрация, конечно, значительно меньше.

— Это очень опасно?

Йорк пожал плечами.

— Я жить хочу! — в голосе моем прозвучали противные нотки. Йорк усмехнулся.

— А я не зря говорил об инъекции здравого смысла. Не беспокойся, такая доза не в состоянии причинить тебе вред. Письма Виктории Дерби у тебя с собой? Что мы знаем?

— Едва ли мы что-то упустили, — я пожала плечами в свою очередь. — Звучит колыбельная. Женщина начинает ходить во сне. Потом появляются призраки. Потом кто-то ломает гробы в склепе и разбрасывает скелеты, или же, как утверждает мадам Лэ, они выходят сами. Затем женщина умирает.

— Напрашивается ряд выводов, — Йорк затушил сигарету в чашке Петри и тотчас же прикурил новую.

— А именно?

— Кто становился жертвами в этой истории?

— Женщины.

— конкретно? — менторским тоном уточнил Йорк.

— Молодые.

— Еще конкретнее?

— Из семьи Лагросс...— Тут меня не то, чтобы осенило. Эта мысль уже мне приходила в голову. — Думаете, миссис Обэлл...

— Едем дальше. Все происшествия случаются в мае, как правило в сырые дни. И мертвецы, надо заметить, весь оставшийся год лежат себе тихо.

Я поболтала в воздухе здоровой ногой, то пальцами касаясь пола, то пяткой. Как не странно, это помогало мне думать.

— Некто в склепе... под склепом заманивает людей, женщин Лагроссов в башню, травит, а затем поедает захороненное тело?

Одна мысль об этом, и меня замутило.

— А зубки-то человеческие, — не без удовольствия заметил Йорк.

Я хотела возмутиться, но меня прервал стук в дверь.

— Войдите.

Вернан шагнул в комнату, огляделся и прислонился к стене. Идеально одетый франт в заваленной хламом комнате.

— Я нашел кое-что любопытное. Ваш фотоаппарат, мисс Тарт

Я забарала фотокамеру. Кассета была пуста, надо заменить. Йорк освободил одно из кресел, сбросив все книги и одежду на пол. Вернан сел, закинув ногу на ногу, и бросил на стол небольшую пачку фотоснимков.

— Под захоронением леди Ровены мы обнаружили лаз.

— Большой? — живо спросил Йорк и схватил фотографии. Я хотела подняться и тоже взглянуть на них, но передумала.

— Ну... — Вернан сощурился. — Пролезет, пожалуй, некрупная собака.

— А ребенок?

— Ребенок? — Вернан вытащил портсигар и принялся вертеть его в руках. — Пожалуй.

— Пойду, пройдусь, — Йорк поднялся с кресла и сунул фотографии в карман. — Мисс Тарт, приглядите за Исабель Обэлл. Не желательно, чтобы она сегодня выходила из дома.

День пятый

Хотела бы я сказать, что меня разбудили дурные предчувствия, но нет. Это была гроза, разразившаяся прямо над домом. Косой дождь лупил по стенам; форточку я оставила открытой, так что подоконник залило. Я подошла к окну, чтобы захлопнуть его поплотнее. То, что я увидела возле башни, несомненно было подсказано воображением. Три призрачные фигуры в платьях своего времени. Леди Годива, леди Аннабель и леди Ровена. Баюшки, на ели мальчик засыпает.

Почему Викки и Лэ видели скелеты, и только этих трех в образе призраков? Почему они одеты в точности, как на портретах? Почему Викки не видела Годиву, чей призрак должен был бродить по поместью?

И если некто хочет, чтобы мы видели призраков, то что же на самом деле движется сейчас по краю обрыва?

Внизу хлопнула входная дверь. Секундой спустя дом ожил, взорвался звуками. Топот, голоса, стук дверей. Я выглянула в коридор и столкнулась с Айседорой.

— Что случилось?

— Миссис Обэлл сбежала из-под опеки мужа.

Мы переглянулись и одновременно сказали:

— Склеп!

Я была в пижаме, Айседора — в отделанной брюссельским кружевом шелковой сорочке, и мы не потрудились даже накинуть что-то сверху. Я задержалась только, чтобы зашнуровать ботинки и взять фонарик и фотоаппарат.

— Где Йорк? У него должен быть пистолет. Боюсь, мы имеем дело со вполне материальной опасностью!

Айседора посмотрела на меня встревожено.

— я не видела его. Роберт говорил, что вечером мистер Йорк ушел к склепу, а вернулся ли...

— Черт! Надеюсь, пистолет у него с собой!

Позабыв про боль в ноге, про скользкую траву, переходящую в скользкие камни, про страх перед лестницей, я побежала к склепу.

Стук костей в ночи вызывал дрожь. Это мог быть всего-навсего треск дерева, или пересыпающиеся камни. Но я-то знала, что это кости, пляшущие скелеты. Я включила фонарь и направила луч света на двери склепа, потом поняла, что мне никто не поверит, и сделала снимок. Мисс Обэлл к тому времени завлекли в танец три призрачные фигуры. Стояли они слишком близко к краю утеса, и мне стало страшно.

— Колокол! Нужно ударить в колокол!

Айседора сунула мне в руку свой фонарь и бросилась наверх. Вскоре в тяжелом сыром воздухе повисли низкие звуки колокола. Призраки исчезли, словно их развеяло ветром. Кости опали. Я спустилась вниз, и Вернаны нагнали меня возле склепа.