Антуан Гизенга, получив сообщение об аресте президента Касавубу и Лумумбы полковником Мобуту, немедленно объявил его узурпатором, захватившим власть в результате государственного переворота. Далее он заявил, что собирается продолжать начатую Лумумбой борьбу за свободу Конго и призвал всех верных делу Лумумбы сторонников независимости объединиться. Гизенга объявил, что формирует новое правительство Конго в Стенливиле, и начинает военные действия против «режима Мобуту», чтобы «освободить Лумумбу и покарать узурпатора».
В сентябре в Конго был отправлен «специалист» — главный биохимик ЦРУ Сид Готлиб, весьма неординарная личность. У него было два направления работы — наркотики и яды. Профессор Готтлиб был кривоног и имел ещё два хобби — любил доить коз, которых он держал в городской черте Вашингтона, и незаметно подсыпать коллегам в кофе порцию ЛСД, а потом гнусно хихикать, наблюдая за изменением их поведения. Изменения были интересными, один военный медик, решив, что он спятил, сиганул с 22-го этажа. (Подробности по http://maoism.ru/1458)
Готтлиб должен был составить такой коктейль из отравляющих веществ, чтобы тот своими симптомами напоминал одну из местных тропических болезней. Отраву хотели подсунуть Лумумбе вместе с едой или опрыскать ею его зубную щетку. Свою работу профессор выполнил.
Однако резидент ЦРУ в Конго Ларри Девлин долго не решался подсунуть яд Лумумбе, опасаясь последующего разоблачения. Тем временем, по мере нарастания политического кризиса в стране начала разваливаться инфраструктура. В столице всё чаще случались перебои с электроэнергией, а яд, приготовленный Готтлибом, необходимо было хранить в холодильнике. И вот однажды Девлин обнаружил, что после длительного отключения электроэнергии все редкие компоненты отравы, доставленные Готтлибом в посольство, пришли в негодность. Направленный в Конго американский снайпер также потерпел неудачу, так как находившегося под домашним арестом Лумумбу не выпускали из помещения.
Положение в Конго обсуждалось в Президиуме ЦК в Москве. Обрисовав в своём докладе сложившуюся ситуацию, Серов указал на ряд ключевых моментов:
— Сейчас у нас есть определённое преимущество. Силы НАК под командованием Гизенги контролируют большую часть центра и северо-востока Конго. Южное Касаи находится под контролем отряда НАК, которым командуют наши офицеры. Отряд занимает стратегические важное положение — через Касаи проходят автомобильная и железная дороги, связывающие Леопольдвиль с Катангой и городами на востоке и северо-востоке страны. Фактически, сейчас мы эти дороги перерезали. В Бакванга есть аэродром, способный принимать транспортные самолёты, также хороший аэродром есть в Стенливиле.
Мы можем пропустить миротворцев ООН в Катангу и поддержать их, а можем и не пропускать, учитывая характер их действий в отношении Лумумбы. Это даёт нам возможность отчасти влиять на поведение Чомбе и армии Катанги.
Также есть возможность предъявить обвинения в причастности к организации государственного переворота в Конго самому Генеральному секретарю ООН. Он будет пытаться оправдать свои действия, обвиняя Лумумбу в убийствах мирного населения в Южном Касаи. Мы теперь можем предъявить доказательства, что эти обвинения ложные, вплоть до проведения международной инспекции на территории Касаи. Только затягивать с её проведением не надо — иначе Хаммаршёльд может заявить, что мы тайно захоронили погибших.
— Пусть опросят местных жителей, — предложил Косыгин. — Как я понял, потери при проведении операции в Касаи были минимальные с обеих сторон, жители могут это подтвердить. А нам стоит предпринять хотя бы минимальные действия, чтобы перетянуть их на свою сторону.
— В ближайшее время я отправляюсь в Штаты, чтобы выступить на сессии Генеральной ассамблеи ООН, — напомнил Хрущёв. — Вот там я Хаммаршёльда перед всеми мордой по столу и повожу. Участие генсека ООН в заговоре с целью свержения законного правительства — это вам не козявки трескать, тут скандал можно большой устроить.
#Обновление 22.01.2017
17. Строим города, в которых хотелось бы жить.
К оглавлению
На майской сессии Верховного Совета СССР было принято решение освободить по возрасту от должности Председателя Верховного Совета Климента Ефремовича Ворошилова. На его замену вначале рассматривались кандидатуры Анастаса Ивановича Микояна и Михаила Георгиевича Первухина. (В реальной истории Ворошилова сменил Брежнев, но в АИ его задвинули)
Первухина Никита Сергеевич предполагал назначить в следующем году председателем Госкомитета по науке и технике, взамен Хруничева, а Микоян, по его мнению, и так был на своём месте, курируя всю пищевую промышленность. Предлагали также Шелепина, хорошо зарекомендовавшего себя на руководстве сельским хозяйством (АИ). Но Хрущёв, по результатам изучения «документов 2012» Шелепину не доверял.
Поэтому он, неожиданно для многих, предложил другого кандидата:
— Анастас Иваныч, как и я, уже человек пожилой, а нам надо продвигать молодёжь. Михаил Георгиевич — технарь, он нам на другом, техническом направлении поможет добиться больших успехов. Я предлагаю кандидатом на этот пост товарища Мазурова. Поясню, почему.
Товарищ Мазуров — человек достаточно молодой, энергичный, но уже опытный. С 1953 по 1956 год был Председателем Совета министров Белоруссии, до того и после того получил большой опыт партийного руководства.
Мне очень понравилось, как он поднял лесное хозяйство Белоруссии, да и всего Союза в целом, и провёл разработку и принятие закона «О лесопользовании» (АИ, см. гл. 04-03). На этом примере я вижу, что у Кирилла Трофимыча очень правильное понимание принципов современного природопользования и важности проблем экологии. К тому же он зарекомендовал себя, как многие белорусские руководители, предельно основательным подходом к каждому решаемому вопросу, что в законотворчестве очень важно.
С таким Председателем Верховного Совета мы с вами, товарищи, можем быть уверены, что будем жить в чистой, ухоженной стране. Поэтому предлагаю избрать на эту должность товарища Мазурова Кирилла Трофимовича.
Большинству депутатов Верховного Совета характеристика Мазурова, данная Хрущёвым, показалась достаточно убедительной. В результате голосования Кирилл Трофимович был избран Председателем Верховного Совета СССР. (АИ)
На той же сессии Верховного Совета СССР депутаты приняли Закон «Об отмене налогов с рабочих и служащих». Отменялся подоходный налог и налог с «холостяков» для всех граждан с зарплатой до 500 рублей в месяц. Окончательная отмена налогов по всем зарплатам и ставкам до 2000 рублей в месяц предусматривалась к 1965 году. (Масштаб зарплат указан до реформы 1961 года, которой в АИ не предполагается)
На пленуме ЦК КПСС, прошедшем 4 мая 1960 года, в состав ЦК КПСС вошёл ряд крупных учёных, специалистов по ключевым направлениям, в том числе Сергей Павлович Королёв и Михаил Алексеевич Лаврентьев (АИ). Академика Александрова Хрущёв попросил вступить в КПСС и лично подписал ему рекомендацию:
— Вы, Анатолий Петрович, необходимы мне в Президиуме ЦК, как руководитель нашей атомной отрасли, а вы даже ещё не коммунист, — укоризненно, но с улыбкой сказал академику Первый секретарь.
(В реальной истории Анатолий Петрович Александров был депутатом Совета Союза Верховного Совета СССР с 1958 по 1966 г, но в партию вступил только в 1961 году)
В Москве с ранней весны 1960 года вновь начались бурные обсуждения проекта реконструкции центра города, шедшие уже года два. Въехать в город или выехать из него с западного направления становилось все труднее. В центр с запада в то время вела единственная улица — Арбат. Она считалась правительственной трассой, но ширина её была совершенно недостаточна.
Транспортную проблему в Москве начали решать ещё до войны. В 1935-м году был составлен генеральный план застройки города. Чтобы расширить улицы, старинные дома даже перемещали целиком, не разбирая. Это было дорого, сложно технически, но тогда строительство дома было делом продолжительным, на два-три года. Иногда проще и быстрее было передвинуть старое здание на новое место. С тех пор в строительных технологиях произошли большие изменения, теперь типовой жилой дом возводили за две недели, внутренняя отделка занимала больше времени, чем собственно строительство.
В соответствии с генеральным планом развития Москвы Дорогомиловскую улицу расширили, снесли старую застройку, построив вместо бараков добротные «сталинские» многоэтажки, и переименовали в Кутузовский проспект. В 1957-м построили Новоарбатский мост через Москва-реку, с внешней стороны Садового кольца к мосту подходил новый широкий проспект, но дальше съезжающие с моста машины вязли в узких арбатских улочках и переулках. Главный архитектор Москвы Михаил Васильевич Посохин не решался взять на себя ответственность и прорубиться сквозь них даже при наличии генерального плана. Застройка в центре Москвы была сплошь историческая, у каждого дома находились свои защитники. Споры продолжались около 3-х лет, и договориться так и не удавалось.
Основной конфликт разгорелся вокруг маленькой площади, именовавшейся Собачьей площадкой. Планируемый проспект Калинина проходил через неё, а для создания удобной транспортной развязки с Бульварным кольцом требовалось снести ресторан «Прага». Посохин пошёл за решением к Хрущёву. Условились встретиться на строительной выставке, проходившей на Фрунзенской набережной. Там был представлен подробный макет застройки центра Москвы. На совещание съехались почти все члены Президиума ЦК и руководство города.
Посохин доложил свой проект прокладки и застройки Калининского проспекта. Внимание всех привлекли новые многоэтажные дома, похожие на полураскрытые книги. Выглядели они необычно, а по тем временам на фоне малоэтажной застройки смотрелись почти как небоскрёбы. Никите Сергеевичу дома понравились, но высказывать своё мнение он не спешил, зная, что все сразу хором поддержат, а потом, случись что, всю вину свалят на него, а сами «отскочат» в сторону и прикинутся ветошью.
— Давайте дальше, — сухо поторопил Хрущёв.
Посохин рассказал о перепланировке Арбатской площади, затем постепенно дошёл до Собачьей площадки и ресторана «Прага». Ресторан особенно отстаивал Микоян — как все предприятия общепита и пищевой промышленности «Прага» входила в его подотчётную «епархию». Посохин потыкал указкой в кубики, обозначавшие здание ресторана и примыкающего к ресторану старейшего в Москве родильного дома им. Грауэрмана:
— По генеральному плану эти здания подлежат сносу, но… — Посохин замялся и посмотрел на Микояна.
— Что же вам мешает действовать по плану? — отозвался Хрущёв и тоже посмотрел на Микояна.
Анастас Иванович заёрзал, зачмокал губами, как обычно делал, когда волновался, и… промолчал.
Посохин продолжил доклад, но Никита Сергеевич его перебил:
— Товарищ Посохин, давайте уступим Микояну, а дорожники пусть поищут компромиссное решение. Если бы только ресторан, а тут ещё и роддом. Думаю, объект надо воспринимать комплексно: родился ребёнок — тут же и отпраздновали.
А дома в виде книжек мне понравились, — добавил он. — Пусть будут намёком, что Владимир Ильич завещал — «учиться, учиться и учиться».
Таким маневром Первый секретарь прикрыл и своё мнение, ему тоже было жаль сносить уютный ресторан. Вместе с «Прагой» сохранился и родильный дом. Широкий тротуар в этом месте сузили до минимума.
Вторым спорным проектом стал новый Дворец съездов, который проектировал архитектор Евгений Николаевич Стамо. При его постройке рассматривали два варианта — поставить новое здание для проведения главных мероприятий страны на юго-западе Москвы, в районе Ленинских гор, или внутри Кремля, снеся для этого стоявшие там казармы. Построить Дворец съездов в Кремле предлагал тот же Посохин.
Никита Сергеевич знал, что за нарушение сложившегося исторически архитектурного облика потом все шишки посыплются на него, поэтому безоговорочно поддержал вариант постройки на Ленинских горах (АИ). Дворец построили в 1961 году, создав вокруг него новый, современный архитектурный ансамбль. Здание кремлёвских казарм капитально отремонтировали, оставив только наружные стены, и заменив всю «начинку» новой конструкцией. В здании разместили различные правительственные службы. (АИ)
На совещании по градостроительству 6 июня 1960 года вновь обсуждали, как побыстрее переселить граждан в отдельные квартиры. Председатель Госстроя СССР Владимир Алексеевич Кучеренко с гордостью доложил, что если за прошлую пятилетку в новое жильё переехали 38,4 миллиона человек, то за 1957—1961 годах уже 67,5 миллионов советских людей улучшат свои условия жизни за счёт внедрения новых технологий жилищного строительства. К 1965 году Кучеренко пообещал построить еще 25 миллионов квартир. (АИ, в реальной истории 57,5 млн и 15 млн соответственно).
Кучеренко в своём докладе особо отметил всё возрастающую роль индивидуального и малоэтажного строительства в обеспечении населения жильём:
— После принятия Центральным Комитетом и Советом министров программы по комплексному развитию Нечерноземья (АИ, см. гл. 04-19) в малых городах и посёлках городского типа большинства нечернозёмных областей начали открываться малые госпредприятия, и сейчас их количество с каждым месяцем растёт, а за счёт подъёма производства качество снабжения продовольственными и промышленными товарами улучшается. Если раньше у нас жители деревень мечтали перебраться в большие города, где легче устроиться на хорошую работу, то сейчас я всё чаще слышу: «Город? Тю, да что я там не видел? На хлебушек с маслом и икрой я и в родном посёлке заработаю». Да, товарищи, вот так прямо и говорят. А началось с того, что на уровне местных властей разрешили свободную реализацию населению любых стройматериалов.
Ещё очень сильно помогает наличие и укрепление производственной базы МТС на селе. После указа 1957 года (АИ, см. гл. 02-36) у нас, товарищи, МТС в деревнях превратились в центры распространения цивилизации, наряду со школами и библиотеками. Теперь в МТС можно не только починить всё железное, что сломалось, но и изготовить что-то новое, а на селе это, товарищи, очень важная возможность. Я вам только один пример приведу.
Стройматериалов уже не хватает, так люди начали делать их сами. В позапрошлом году из Госкомитета по науке и технике прислали в один колхоз, где отец моего знакомого егеря работает, чертежи простейшего пресса и блок-формы для изготовления так называемых грунтоблоков. Это, как бы проще объяснить, строительный блок, по типу большого кирпича, с полостями внутри, для теплоизоляции. Делается он из любого грунта с добавкой связующего раствора — цементного или известкового. Колхозники покумекали, посчитали рентабельность, пошли с этими чертежами на МТС, и им там изготовили это оборудование. Дальше они поставили сначала один такой пресс, потом заказали второй, третий, сейчас их уже десяток, начали делать эти грунтоблоки, отстроили себе все требуемые для колхоза помещения, сейчас строят индивидуальные дома и ещё гонят эти грунтоблоки на продажу.
