— Чаво кровосос заходил? — вся пятерка спасенных детей продолжала относиться к вампирам с плохо скрываемым опасением, а иногда и откровенной агрессией, из-за чего уже несколько раз между ними и Софи вспыхивали конфликты.
Впрочем инициатором этих конфликтов всегда была именно Софи, которая искренне любила вампиров, особенно после того, как их ряды пополнились ее лучшей подругой, Стефанией. Сами дети относились к молодой матери с обожанием, что было неудивительно, ведь она была единственной кормящей грудью женщиной на многие километры вокруг, и щедро делилась своим грудным молоком с их младшим братиком.
— О, а это кто? — Таис наконец соизволила заметить человека на полу и дело которым занималась хозяйка комнаты.
— Папа мой. Помоги! Чего стоишь, рот раскрыв!
— А чего с ним? — девочка без промедления откликнулась на просьбу о помощи и стала вместе с Софи освобождать тело мужчины от одежд.
— Замерз по дороге. Еду вон мне нес. Хорошо спасли.
— Кто?
— Жандармы, кто же еще! Они наш поселок охраняют!
— Кровососы... — неприязненно протянула Таис. — Всесветлый их...
— Эти кровососы тебя кормят и поят! — Софи в очередной раз разозлилась услышав в тоне голоса гостьи отрицательные нотки. — А ведь не должны они это делать! И молока у меня много благодаря им! Тебе бы спасибо им говорить, да в ножки кланяться!
— Вот еще! Из-за них моих родителей убили! Стану я им кланяться!
— Дура, сколько раз тебе говорить, что не виноваты они в смерти твоих папы и мамы! Они сами с радостью убивают тех, кто это сделал!
— Ты откуда знаешь?!
— Мне Костя говорил!
— Много твой Костя знает!
— Он тут один из главных! Так что он знает много!
— А ты и веришь всему, что он говорит?
— А зачем ему врать? Я тут на правах невольницы, что мне скажут, то и буду делать! Меня как мамка сюда скинула, так и все. Косте и остальным вампирам, вообще можно со мной не считаться!
Переругиваясь девочки успели раздеть старосту до нижнего белья и встал вопрос куда девать его дальше. Именно в этот момент дверь снова без стука открылась и там показался отчаянно зевающий триумвир.
— Ну во первых ты не невольница, — разбуженный жандармом Константин, подходя к комнате Софи, прекрасно слышал весь конец разговора в ней, — Ты свободный житель деревни Лесная и замка Блад. Просто чтобы покинуть деревню, тебе надо спрашивать разрешение... и тебе запрещено говорить кому-либо, что мы не люди. А так ты свободный человек, девочка. А во вторых не вру я тебе потому что...
Найти довод почему он не врет, триумвир сразу не смог и замолчав, задумчиво почесал свою щеку.
— А не вру я тебе, так как врать не люблю. Поэтому вот вам правда — доля нашей вины в появлении вурдалаков есть. Из-за этого мы их и убиваем. Пытаемся так загладить эту вину.
— Но вы не стараетесь! — Таис гневно топнула ножкой и сжала ручки в кулаки, обличительно уставившись на вампира.
— Конечно не стараемся! Мы же не специально попали в ваш мир! Нам выбора не дали, забросив сюда насильно. Поэтому вурдалаков мы убиваем с радостью. Но превращать охоту на них, в цель нашего существования, мы не будем. Это я заявляю как один из членов Триумвирата! И извиняться за них никто не будет. Мы же например могли не сидеть тут в глуши, а завоевать себе часть королевства! Это нам вполне по силам. И сделать всех людей своими рабами. Но мы этого не делаем! И скажите спасибо, что не делаем. А сейчас давайте перетащим этого бедолагу на диван, пол холодный, а вы его полностью раздели.
— Одежды были холодные, — попробовала оправдаться Софи.
— Да все правильно сделали, — Константин подхватил тело старосты и быстро перенес его к дивану, после чего подошел к люльке и с любовью погладил головку ребенка, который тут же перестал хныкать и весело заугукал. Анастасия, а именно так назвала свою дочь Софи, вообще с особой симпатией относилась ко всем вампирам, но Костю узнавала уже даже по звуку голоса. И триумвиру это нравилось.
* * *
*
Огромный снаружи замок, внутри представлял собой еще более впечатляющее творение. Уходящий под землю на десятки этажей, он хранил множество тайн даже от тех, кто волей судьбы был обязан следить за порядком на этих обширных и пустых пространствах. Все его закоулки были известны только вампирам, построившим эту каменную махину. Девушки каторжанки просто старались не соваться на пустые этажи и необжитые коридоры без веской причины. Можно было легко заблудиться и их постоянно преследовал страх сгинуть в темноте пустых подземелий и переходов.
У Жизель, нищей уроженки одного южного города, такая веская причина была и звали эту причину Ян. Молодой пленник вампиров произвел на девушку сногсшибательное впечатление и она банально поплыла, что не осталось незамеченно юношей. И вот уже неделю парочка тайно встречалась, используя для своих романтических свиданий пока пустующие помещения замка Блад. Хорошо, что сейчас стоят лютые морозы и все работы выполняются лишь в стенах цитадели вампиров. Всегда можно незаметно ускользнуть и встретиться с любимым человеком, ведь свободу перемещения пленников внутри замка никто не ограничивал. Главное не сломать себе шею в полной темноте этих подземелий! Вдоволь насытившись друг другом, любовники разбежались обратно по своим обиталищам.
В очередной поправив раз платье и удостоверившись, что она выглядит благопристойно, Жизель смело шагнула за угол и очутилась в знакомом коридоре. Именно тут поселили всех каторжанок, когда перевели их из домов вампиров в замок. Сейчас в обширном помещении шла тотальная уборка. Девушки активно мыли полы и стены, перетряхивали кровати и ящики. Пройдя к своей кровати, каторжанка быстро стала сворачивать одеяло и матрас. Вампиры конечно были страшны и постоянно брали у них кровь, но в некоторой заботе им не откажешь. Вот например, каждой бывшей заключенной выделили собственную кровать. Причем не просто грубо сколоченное возвышение над полом, а вполне себе добротное творение, которое любой горожанин средней руки не побрезговал бы купить для себя. Причем кровать была еще и функциональна. Под ее лежбищем располагались выдвижные ящики, в которых девушки могли хранить свои личные вещи. Кроме кроватей, все получили одеяла и матрасы, а некоторым достались даже шкуры животных. И все это богатство было предоставлено безвозмездно.
— Зель! Ты где была? — с возмущением накинулась на только что пришедшую, ее соседка, — Мы тут за тебя корячиться должны, пока ты там с парнями обжимаешься?!
— Тихо ты! Чего орешь? Ну задержалась чуток, чего такого?
— Вижу я как ты чуток задержалась... — подружка ехидно оглядела Жизель с ног до головы, и куда тише поинтересовалась, — Дала ему уже?
— Вечно ты не о том спрашиваешь! — отшила соседку каторжанка, но при этом сама залилась краской с ног до головы.
— А у него большой? — румянец на щеках девушки не остался без внимания и красноречивее всего ответил на вопрос любознательной подруги, — Ну скажи, мне же интересно! Мой то увалень, все никак не может выбраться на встречу. Я бы и рада дать ему, да он все как тюфяк. Не того я выбрала видать. Надо было на твоего Яна глаз положить. Он то явно парень не промах!
— А ну не трожь моего Яна! Глаза выцарапаю! — моментально вскинулась Жизель, а потом тихо одними губами прошептала, — Маленький у него, — и чтобы у подруги не осталось сомнений, показала размер руками.
— Значит и тебе не повезло, — с сожалением вздохнула девушка, разглядывая показываемый размер, — Значит буду своего толкать. Вдруг у него нормальный... А то я кроме сморчка своего барона и не видела ничего. А девки говорят это сладко...
Соседка мечтательно закатила глаза, а Жизель принялась усиленно перетряхивать кровать. Надо было успеть закончить с уборкой до вечера. Проснувшиеся хозяева замка обязательно все проверят и нерадивых работников ждет наказание. Тогда можно на несколько дней забыть о встречах с возлюбленным.
Неожиданно в помещение зашли две закованные в латы фигуры с полным комплектом оружия. На несколько мгновений установилась полная тишина, а затем шум уборки возобновился. А сразу несколько каторжанок наоборот оставили свои занятия и устремились по направлению к гостям. Среди таких была и Жизель, оставившая свою кровать в полном беспорядке, ведь как десятник, она должна была отчитываться вампирам. И пусть в гости заглянула лишь Люси Леврон, когда-то бывшая одной из них, но пару ей составляла девушка по имени Стефания, а о ней было точно известно, что она стала вампиром по своему желанию! Для Жизель это не укладывалось в голове. Как можно было отдать свою душу в вечный огонь и стать нелюдью? Девушку аж передернуло от ужаса, когда она представила себе последствия такого действия. Но негативное отношение к действиям вампирессы, никак не отменяли того факта, что она была тут начальством, а значит надо было быть готовой к отчету.
— У вас все в порядке? — поприветствовав подошедших, сразу спросила Люси.
— Да, спасибо. Все хорошо, — ответила за всех одна из каторжанок со знаком десятника, — Вы то чего проснулись так рано? Случилось что?
— Днем казнили одного, так что мы уже несколько часов на ногах, а ночью у нас дежурство. Вот решила перед ним к вам заглянуть.
Обращенных вампиров стали подключать к охране замка и дежурствам почти сразу. И очень быстро это стало любимым времяпрепровождением вампирессы. Тяжелые тренировки и выматывающая муштра, высасывали все соки, а немногочисленное свободное время бывшая каторжанка посвящала своим подругам людям. Нет, конечно кроме дежурств и тренировок, были еще и учебные занятия. Они тоже нравились женщине. Познавать окружающий мир и его тайны, оказалось крайне занимательно. Но ничего не могло сравниться со временем проведенным на дежурстве. Когда можно было просто стоять на крепостной стене и подставив голову под ветерок, вдыхать окружающие ароматы, полностью погрузившись в свои мысли и отрешившись почти от всего. И не надо было сосредотачиваться на чем-то, что требовали от тебя офицеры, или контролировать себя, удерживая от тех или иных действия. Просто стоять и вдыхать воздух! Свобода! И настоящее счастье. И так целую ночь!
— За что казнили? — вопрос вырвал Люси из мечтаний о грядущем дежурстве и вернул на землю.
— Попробовал кровь изначальных, — ничего не скрывая ответила Леврон, ведь ее наставники сами настаивали на том, чтобы причины наказания должны были быть широко известны всем и никогда не таились по поводу того или иного приговора, оглашая его при всех.
Причем и от обращенных требовали того же. Пусть новые вампиры занимали самую низкую социальную ступень в поселке, тем не менее они имели право наказать или даже казнить любого человека обитавшего в нем. Главное, при этом надо было очень точно сформулировать за что и почему произошло наказание и объявить об этом всем. Конечно придумывать собственные законы и правила было нельзя, за это полагалась смертная казнь. Но право судить людей по уже имеющимся законам, имел абсолютно каждый вампир.
— И все? За это казнили? А ког...
— Это очень серьезный проступок! — прервала каторжанку Стефания, — И за него полагается только одно наказание — смерть!
— А чего в этом серьезного? Вы же постоянно пьете кровь! — не выдержала Жизель, страх перед нелюдью прочно соседствовал в ней с любопытством о внутренней жизни вампиров и их обществе, которое казалось девушке чем-то крайне странным.
— Вместе с кровью мы получаем всю информацию о человеке, Зель, — терпеливо начала объяснять Люси, — Я же уже говорила об этом. Все мысли. Все чувства. Все знания. С самого рождения.
Вампиры действительно уже давно не скрывали от своих невольников, какими способностями обладают. Ведь что знают двое, то знает свинья. Глупо рассказывать это одному человеку, но хранить в тайне от всех остальных обитателей поселка. Главное чтобы это знание не покидало пределы деревни. И тогда все будет хорошо!
— Мы думали ты шутишь...
— Зачем мне так шутить?
— Ну чтобы показать превосходство...
— Показать свое превосходство мне не сложно и более простыми способами, — Люси взмахнула рукой и по комнате прошла волна теплого воздуха, моментально поднявшая температуру в помещении на пару градусов, — И ты думаешь зачем вас за уши иногда всех трогают?
— Ну нравиться...
— Кровь вашу мы так берем!
— Зачем? Ведь ее и так сливают с нас в бочки?
— Так мы проверяем вашу преданность и верность! И следим, чтобы вы ничего не натворили, — высокомерно заявила Стефания и протянула руку к голове Жизель.
Каторжанка попыталась уклониться, но соперничать в скорости с вампирессой не могла и была крепко и больно схвачена за ухо.
— ААА-ййй.
— Не дергайся! Сопротивление вампиру это нарушение! Но я закрою на это глаза, — поспешила быстро добавить Стефи, поймав недовольный взгляд Люси, — Ты только что пришла со свидания с парнем по имени Ян. Вы занимались любовью на первом подвальном этаже в соседней башне. Ты задрала платье и уперлась руками в холодную стену, а он вошел...
— Хватит! — закричала Жизель.
— Ну хватит так хватит, — спокойно согласилась вампиресса, — Просто хотела показать, что Люси говорит правду. Мы знаем о вас все.
— Меня теперь накажут? — со слезами на глазах и очень тихо спросила каторжанка, чью личную жизнь только что сделали прилюдной, а главное Стефания узнала ее мнение о себе.
— За что? Встречи с мужчинами не запрещены. И нам плевать, что вы о нас думаете. Вот будешь отлынивать от работы тогда накажут. Поэтому найди лучше кого из стюардов и попроси ставить вас с Яном на работы так, чтобы было одно и тоже свободное время. И трахайтесь на здоровье.
— Но ведь беременных девушек увели...
— Их разместили в другой башне и дают более простую работу.
— А кого мне надо просить? — сразу заинтересовалась Жизель, чьи слезы просто моментально высохли не оставив следов.
— Стюардов! Это те у которых знак из трех ладоней! — вампиресса показала на свой знак в виде золотой звезды, размещенный чуть выше сердца.
— Ладно, раз у вас все хорошо, то мы пойдем, — Люси махнула Стефании рукой, приглашая за собой и вышла, жалея о том, что вообще привела ее сюда к каторжанкам.
Оставшиеся одни каторжанки еще некоторое время молча смотрели им вслед. В их головах осталось только воспоминание о более простой работе, которую получают беременные.
* * *
*
После казни и разговора с алукардом, Леонид как и его подопечные, тоже не ложился спать. Идея Александра требовала немедленного развития. Депрессия, а иначе воевода не мог охарактеризовать навалившееся на обращенных чувство пофигизма к себе и окружению, становилась проблемой, решать которую надо было срочно. Вызвав к себе в кабинет нескольких подчиненных, он по одному зазывал их и подробно расспрашивал. Впервые за все время разговаривая по душам с теми, кому он привык отдавать короткие и ясные приказы.
Результатом таких посиделок стал разнос, который получил прапорщик. Леонид впервые оценил всю глубину идеи политруков, подивившись тому, как он случайно так четко определил важность поста прапорщика и его роль и тому, как бездарно была реализована столь замечательная идея в их родном мире и как она была почти на корню загублена здесь.
