Александр. Великий поход - 5

Тогда же напуганная случившимся Олимпиада ничего не посмела сказать в свою защиту, и Филипп преспокойно развелся с ней, не опасаясь эксцессов со стороны этой мужественной и решительной женщины. Эпиротка лишилась своего титула и была вынуждена наблюдать свадьбу со стороны.

Второй раз Антипатр подрезал крылья Олимпиаде в момент ее триумфального возвращения, когда неизвестно откуда появились порочащие царицу слухи об ее связи с царским убийцей Павсанием. Здесь было все: и обольщение царицей тайно прибывшего к ней обесчещенного Аталлом юноши с подробным пересказом интимных моментов. И черные быстрые кони якобы купленные Олимпиадой, которые ждавшие убийцу вблизи места покушения и до которых он не успел добежать.

Многочисленные очевидцы рассказывали, как видели собственными глазами, что эпиротка ночью возлагала на свежую могилу Павсания терновые венки и зажигала поминальный огонь.

Все это породило бурю гнева в душах простых македонцев боготворивших своего царя реформатора. Потом, правда, все улеглось за недоказательностью приписываемых царице действий, но перед походом Александр не смог передать верховную власть, в стране своей матери утвердив на посту регента Антипатра. Долгожданная власть, вновь выскользнула из рук царственной мстительницы, оставив ей только надежды на будущий реванш.

Долгие месяцы Олимпиада надеялась, что сумеет переломить эту временную неудачу своей жизни. Она приложила максимум усилий для этого, но ненавистному Антипатру вновь повезло.

Его военные успехи против Спарты полностью перевесили гору писем, которые мать отправила своему сыну. На волне побед он сумел убедить Александра в необходимости удалении вдовствующей царицы в Эпир для наведения там порядка, после внезапной гибели Александра эпирота. Выслушав доводы Антипатра, монарх согласился с ним и приказал Олимпиаде покинуть Македонию, с целью укрепления западных границ его царства.

Так регент, сумел, полностью обезопасив себя от смертельной угрозы со стороны жаждущей крови Олимпиады. Очередной этап борьбы этого многолетнего марафона двух титанов этого мира, вновь закончился полным фиаско всех планов вдовствующей царицы. Естественно, это сильно подкосило душевные силы эпиротки, хотя она постоянно демонстрировала на людях свое полное самообладание.

Все эти горькие воспоминания недавнего прошлого, уже который раз прокручивала в своем мозгу правительница Олимпиада, находясь во дворце правителя Эпира, и возлегая в мраморной ванне наполненной специальным настоем который приготовила верная ей Ланика. После случая, когда однажды пьяный супруг грубо сравнил ее с толстой коровой, превознося при этом красоту своих юных танцовщиц, царица дала себя клятву доказать ему, что она ничуть не хуже смазливых глупышек. С этой минуты она полностью занялась собой, стремясь всеми доступными средствами сохранить и даже приумножить свою природную красоту. Чего все это стоило, не знает никто, за исключением верной Ланики, но своего женщина добилась.

Сейчас лежа в воде, она с удовольствием разглядывала свое красивое и статное тело, которому можно было, смело дать только тридцать лет и не годом больше. На фигуру бывшей менады с большим вожделением смотрели многие мужчины из ее дворцового окружения. И ощущения этих флюидов, давало царице поистине неисчерпаемые силы в ее постоянной борьбе за власть в этой жизни.

За это многие из завистников называли ее колдуньей, беззастенчиво приписывая Олимпиаде множество различных грехов, типа участие в тайных менадских шабашах позволяющих ей сохранять свою былую красоту.

Мягкая финикийская губка ласково гладила ее кожу в руках верной служанки, единственного человека, кому царица полностью доверяла из всего своего окружения. Плавно совершая омовение царского тела Ланика, шаловливо поглаживала упругую грудь своей повелительницы, тем самым, ненавязчиво приглашая к любовной игре.

Ощутив приятное набухание, Олимпиада кокетливо смежила веки, и догадливая служанка моментально запрыгнула к ней в воду. После своего очередного унизительного провала, эпиротка стоически ненавидела мужчин и теперь полностью предавалась не традиционным ласкам любви. Гибкие и нежные руки Ланики быстро возбудили царскую плоть, она затрепетала, ответила на призыв и вскоре Олимпиада уже блаженно постанывала, сжимая бедрами и руки, бедра и руки своей партнерши.

Однако опытная служанка почувствовала некоторую незавершенность их процесса.

— И все же сегодня ты явно напряжена повелительница, — проникновенно промурлыкала Ланика, — как бы ты не хотела думать о мужчине, но иногда он тебя все — таки нужен.

От её слов кровь прихлынула к лицу царицы, однако она не захотела возражать подруге.

— Сегодня ночью я приведу к тебе царица хорошего молодого жеребца, и ты останешься, им довольна — продолжала неугомонная Ланика.

Глаза Олимпиады широко раскрылись, губы шевельнулись, собираясь отвергнуть сказанное предложение, но хитрая служанка быстро возложила обе свои руки на грудь царицы и энергично нажала на крупные соски. Непроизвольный вздох страсти сорвался с женских губ, выдавая с головой внутренне состояние царицы. Довольная сделанным ею эффектом служанка поспешила закрепить успех и, опережая руки Олимпиады, принялась энергично ласкать лоно своими умелыми пальцами.

— Поверь, госпожа, так действительно будет только лучше, ведь я же знаю толк в этом деле — заботливо проговорила служанка.

И как бы демонстрируя праведность своих слов, Ланика умело вызвала оргазм у царицы, вновь заставив стонать хотевшую отказаться от ее предложения женщину.

— Все будет хорошо — нежно мурлыкала служанка, настойчиво играя царски телом, и преданная страждущим телом, Олимпиада позволила себя уговорить.

Ланика моментально считала это с ее лица и, не прекращая игры коснувшись губами щеки подруги, доверительно произнесла.

— Я буду рядом за занавесом — заговорщицки подбодрила служанка свою повелительницу, тем самым, исключая любую неожиданность. Оценив преданность своей подруги, Олимпиада страстно поцеловала говорившую, долгим поцелуем. Но когда та довольная сделанным неспешно откинулась назад, то получила неожиданный ответ: — уж лучше будь вместе с нами.

Ланика была права, от проведенной встречи царица действительно получила огромное удовольствие. При этом присутствующая служанка активно ласкала Олимпиаду, доставляя ей массу удовольствия. О подобном расслаблении менада знала давно и вот рискнула опробовать в практике. Подруга с интересом наблюдала, как к царице вновь возвращалась былая уверенность в себе, отступала депрессия, появлялся интерес к жизни.

Но вместе с тем, Ланика интуитивно чувствовала, что душу правительницы, продолжает точить разрушительный червь тоски. И подтверждение этого, она видела в том, как по прошествию времени, азарт эпиротки постепенно угасал и появлялся лишь после очередного вливания от молодого партнера. Да Олимпиада была активна со своим любовником, охотно притворяла в жизнь различные изыски любви, но никак не могла преодолеть свой внутренний надлом.

Подобное состояние партнерши очень не нравилось Ланике, и она длительное время ломала голову над этой задачей, прекрасно понимая, что в таком состоянии правительница быстро может скатиться на самое жизненное дно, что совершенно ее не устраивало. И изворотливый женский ум нашел приемлемый выход. Связь правительницы с подобранным Ланикой молодым человеком длилась около трех месяцев, после чего служанка решила организовать своеобразную замену.

В этот вечер все шло, так как задумала хитромудрая женщина. Для полной гарантии своего успеха, она незаметно добавила несколько капель возбуждающего зелья в ужин царицы. Вскоре по блеску глаз и легкому трепету крыльев носа, Ланика определила, что партнерша жаждет принять своего любовника этой ночью.

Начиная разыгрывать Олимпиаду, Ланика пристроилась со стороны спины сидящей на ложе партнерши, и все свои усилия целиком обратила на грудь. Царица томно постанывала, впивалась ногтями в ласкающие ее руки и уже с трепетом ожидала включения в игру молодого человека. Неожиданно Ланика опрокинула разомлевшую подругу на себя, продолжая уверенно играть с прелестями царицы. В тот же момент, по заранее достигнутой договоренности, эпирот приблизился к женщине, согнул ее ноги в коленях, и начал свою кропотливую работу.

Любовная игра шла прекрасно и женщина ни о чем не подозревала, пока служанка сильным рывком не завела ее руки высоко за головой и больно сдавила, надежно связав их куском материи. От этого действия тело женщины суетливо дернулось и напряглось, но любовник воспринял это как продолжение игры и только усилил свой напор, сильно надавив на колени и буквально припечатав царицу в постель. Олимпиада хотела крикнуть, но хитрая служанка, оставив в покои ее прелести, играючи зажала своей твердой рукой подбородок царицы, от чего изо рта неслось только неразборчивое мычание.

Одновременно, удерживая прочно связанные руки своей жертвы, Ланика не позволяла ей подняться с постели, полностью повторяя сценарий действия, разыгравшийся много лет назад, между Олимпиадой и Антипатром. Как и тогда, царица пыталась сопротивляться, но только раззадорила этим своего насильника поневоле, уже полностью вошедшего в раж соития. И как в ту роковую ночь тело так же предало свою хозяйку, и вновь Олимпиада ненавидела своего истязателя и одновременно блаженствовала.

Ланика зорко следила за всем, что проходило. Изрядно поднаторев в подобных играх плоти, она тонко почувствовала наступления кульминации сближения. И дождавшись самого последнего момента, ловко вложила в правую руку царицы тонкий стилет, который до этого прятала в своем рукаве. Распластанная на ложе и энергично охаживаемая любовником Олимпиада, моментально преобразилась. Намертво сжав неожиданно появившееся оружие, она резко выгнула свое гибкое тело вперед и, приподнявшись с кровати, громко крича, она одним махом всадила узкий стилет в шею мужчины.

Позабыв обо всем на свете, она вновь ударила стилетом, отчетливо видя перед собой не молодого человека, приведенного на заклание хитрой Ланикой, а того самого Антипатра, когда-то совершившего насилие над молодой женщиной в спальне Филиппа. Растоптанная и обесчещенная тогда, теперь она неудержимо рассчитывалась за все с ней сотворенное этим ненавистным ей человеком. Острым клинком стилета она мстила за всю клевету и мерзость, вылитую на нее когда-то Антипатром, за все разрушенные им планы на женское счастье и то, что превратил в мстительную фурию, наполнив душу всепожирающим чувством мести. Нанося свои удары, царица неистово пыталась одержать хотя бы виртуальную победу в давнем споре, где еще ни разу не выигрывала с момента начала этой смертельной схватки.

Острое лезвие с первого удара пробила сонную артерию, от чего из раны моментально хлынул мощный фонтан крови, обильно заливая царицу, которая неистово продолжала наносить свои молниеносные удары. Переполненный неудержимой страстью, молодой эпирот не мог прекратить своих действий и, получив удар, смог только еще крепче сжать ноги своей убийцы. От столь сильного напора, Олимпиада не смогла удержать своего шаткого равновесия и стремительно рухнула на кровать, по техническим причинам не имея возможности выползти из-под своего партнера. Получив главенствующее положение эпирот, стал медленно наклоняться над ней, продолжая обильно заливать царицу своей кровью. Вложив все свои силы в удары, обессиленная Олимпиада только слабо ерзала под тяжестью мужского тела не в силах защитить себя.

Не желаю допустить какого-либо вреда своей госпоже, Ланика быстро наклонилась над поверженной подругой и уперевшись руками в плечи юноши, резким толчком отбросила его прочь от своей повелительницы. Смертельно раненый эпирот моментально рухнул на пол и вскоре затих у ног Олимпиады, которая распрямилась подобно сжатой до отказа пружины и уже стояла на ногах. При этом она продолжающей сжимать орудие убийства в руках, сверля лежавшего на полу мужчину своим страшным взглядом полного лютой ненависти и радости мщения.

Опомнившись, царица отшвырнула клинок и, переступив через тело, подошла к Ланике.

— Благодарю тебя — с надрывом произнесла она и, заключив ее в свои объятья, громко и горестно разрыдалась ничуть, не желая сдерживать свои эмоции. Рыдала и Ланика, нежно поглаживая свою госпожу, переполненная гордостью от своего поступка. Потом была ванна, где женщины купались, смывая друг с друга кровь, пот и прочие остатки присутствия мужчины, радостно щебетали и даже оценивали последнюю близость Олимпиады.

А на утро, эпирскому двору состоялось явление уверенной в себе правительнице, у которой вновь была главная цель жизни и твердые намерения достичь ее. Решительно отбросила она прочь весь тот тяжкий груз старых ошибок и невзгод, что так сильно давил на царские плечи все это время. С гордо поднятой головой и сведенными бровями, села она на трон и занялась государственными делами, одним своим видом давая понять придворным, теперь все будет по-новому.

Получив сведения о том, что ранее разбитые спартанцы теперь стараются натравить воинственных этолийцев напасть на Македонию, благо у Антипатра мало войск, царица тут же отдала приказ главному стратегу выдвинуть к границам Этолии войско и в случаи необходимости перейти границу. Стратег попытался высказать свое мнение, но наткнулся на такой повелительный взгляд, что поспешил исполнить данное ему приказание. Кроме этого, правительница определила вдовствующей царице Клеопатре скромный пансион содержания и место вблизи себя. От этого по дворцу моментально разнесся слух о невероятном преображении отставной царице, так преобразившейся за один день.

Вот так произошла метаморфоза с временно выброшенной из большой политики женщины, одной из самых ярких личностей той необычной эпохи. Царица Олимпиада действительно была неординарным явлением эллинского мира сумевшая подняться на небывалую для женщин высоту власти и активно влиять на всю политическую жизнь Македонии и соседних с ней стран. Даже знаменитая жена Перикла Аспазия не могла соперничать с эпироткой по силе ее власти. На многие столетия после нее, никто из женщин мира не достигал той полноты власти, к которой пробилась простая эпирская царевна и только великая Феодора смогла превзойти ее по своим деяниям и силе.

Глава V. Гнев согдийцев и ответ Александра.

Как быстро и слаженно вспыхнуло народное восстание против македонцев подготовленное умелыми руками знати Бактрии и Согдианы. Уж что-то что, а подложить свинью центрально власти в виде народных волнений азиатское окраины бывшей персидской державы всегда умели. У поднаторевших в интригах сатрапов, всегда найдется объективная причина для недовольства управляемого ими населения. Сегодня эта причина была в виде македонских солдат и самого Александра, с которым местные правители не желали делить власть.

Полностью воплощая в жизнь план последнего Ахеменида, бактрийцы и согды дружно ударили в спину македонцам, которые по своей наивности поверили в полное покорение этой азиатской провинций.