Фанфик по Наруто: "i Naruto"

— Не с-смей! — лисица свалилась с прута на каменный пол и свернулась калачиком, громко скуля. Вода вокруг нее медленно окрашивалась в красный цвет. Кьюби пришлось дорого заплатить за свою свободу.

Глава 12

Левая передняя лапа кицунэ до самого плеча превратилась в скелет, облепленный черными обрывками сожженных дотла мышц и сухожилий. Правой лапе повезло больше — пострадала только кисть. Та же участь постигла задние конечности, которыми демонесса упиралась в решетку. Кьюби зажала глубокую рану от прута ладонью, окутанной тусклым мерцанием демонической чакры, но дымящаяся алая жидкость неумолимо просачивалась между черными обгоревшими пальцами, окрашивая воду в подземелье в красный цвет. В глубоком смятении я смотрел на мучения биджуу, снедаемый невыполнимым желанием помочь ей — я понимал, что если снять печать сейчас, то искалеченную кицунэ уже через пару минут добьют шиноби деревни. Жалобный скулеж демонессы раздавался около получаса, постепенно сходя на нет. Когда лиса окончательно затихла, с громким плеском уронив лапы на пол, я начал бояться худшего, но, увидев мерно вздымающийся окровавленный бок, понял, что несчастная кицунэ наконец-то провалилась в беспамятство. Изувеченные конечности Девятихвостой наполовину обросли новой плотью, а страшная рана в ее груди затянулась розоватой кожицей. Мне оставалось лишь подивиться невероятной силе воли и поистине легендарной регенерации Кьюби и заняться самоуспокоением — от волнения из меня то и дело выстреливали крохотные молнии.

Понятия не имею, почему, даже лишившись тела, я не могу избавиться от непрошибаемой симпатии к Девятихвостой? Ей-Богу, всего пару минут назад я был готов собственноручно прикончить Наруто, лишь бы прервать ее страдания! Да, она прекрасна в человеческом облике, да, я люблю лис, но не настолько же! Может быть, это какие-то чары, или же действие контракта? Спрашивать ее смысла нет — обманет. Остается лишь покопаться в собственном подсознании. Переместившись в уютненький кабинет, я с удивлением отметил, что здесь мое тело по-прежнему вполне материально. Вопреки своим худшим опасениям, я обнаружил все предметы интерьера на своих местах. Компьютер функционировал, видимая через дверной проем часть визуализации моего разума тоже была в полном порядке. Осознанно, тобишь, собственноручно проверять свои мозги я не хотел, предпочтя сгрузить эту задачу на само подсознание. За пару минут выдумав программку с интерфейсом старого доброго Касперского, я поручил ей поиск всех инородных элементов в моем разуме. Учитывая мою призрачную природу, алгоритм был предельно прост — в черный список попадали все подозрительные, особенно мелкие образования из чужеродной чакры. Сканирование заняло не больше десяти минут и не выявило совершенно ничего предосудительного. Не было никаких признаков Девятихвостой, даже подаренного ею лисенка-разрушителя и след простыл.

Это отнюдь меня не радовало, ведь от жучков и мысленных закладок можно было так или иначе избавиться, а ежели я действительно втюрился по уши в тысячелетнюю демонессу, то у меня большие проблемы, о которых даже думать не хотелось, ведь ни о какой взаимности и речи быть не могло — кто я, а кто она? Оставалось лишь надеяться, что это временно, и долгие годы в мальчишечьем теле остудят так некстати вспыхнувшие чувства. Забавно, но несмотря на все мои упреки в адрес Девятихвостой за ее жестокость и мою убежденность в нерушимости собственных принципов, я уже считал тело Наруто своим. Угроза быть съеденным быстро выбивает из головы всю геройскую дурь... Но не будем о грустном, лучше проверим, смогу ли я снять печать самостоятельно, или придется угрозами заставить джинчуурики это сделать.

Вернувшись в реальность, я с содроганием сердца посмотрел на Кьюби, и появившееся было недовольство улетучилось без следа. Я хочу ей помочь. Какой бы сволочью она ни была, но никто не заслуживает такой участи. Подлетев к замку печати, я попытался приблизиться к белой бумаге, размером чуть больше ватмана формата А1, и с раздражением отметил появившийся вокруг меня серебристый ореол, с каждым преодоленным мной сантиметром становящийся все плотнее и горячее. В двух метрах от цели жжение стало нестерпимым, и я отпрянул назад, бормоча самые крепкие известные мне ругательства.

— Жжешься, гадина? Я тоже так умею! — рявкнул я, накапливая заряд, вкладывая в атаку почти всю свою чакру. Ветвистая молния пробила пять метров воздуха и впилась туда, куда я хотел — в центр бумажки, оставив после себя небольшую черную подпалину. Я тут же ощутил глубочайшую усталость, а когда бумага вновь побелела и прореха в ней затянулась за считанные секунды, добавились бессильная злоба и негодование. Утомившись, я спустился с небес на землю и решил проверить, что скрывается в темном зеве туннеля — это был единственный выход из зала с клеткой Девятихвостой. Однако, и здесь меня постигла неудача — тонкая мыльная пленка не пускала меня наружу. Чертова Кушина, чтоб ей на том свете икалось с ее треклятыми непрошибаемыми фуиндзюцу! Неужели мы будем гнить здесь целую вечность?!

Открыть печать у меня не получится — не хватит сил. Предполагаю, ее кроме самого джинчуурики смогут открыть лишь сильнейшие шиноби. Родители Наруто, несмотря на неимоверную нехватку времени и внешние девятихвостые раздражители, предусмотрели потенциальную возможность использования их сына как ядерного чемоданчика. Более того, они защитили разум носителя дополнительным ментальным барьером, который не выпускал меня из этого зала. Учитывая то, что Девятихвостая эмпатка, это было необходимо, чтобы погасить остаточные эманации ее сознания. Ведь даже здесь, за решеткой, я мог чувствовать далекие отголоски ее чудовищной боли. Очевидно, что его прочность не идет ни в какое сравнение с защитой основной печати, и, чисто теоретически, жахни я молнией не в печать, а в барьер — мог бы уже дефилировать по мозгам Узумаки. Изнывая от нетерпения, я выждал полчаса, необходимые для восстановления моего смехотворного запаса чакры. Подобравшись поближе к темному провалу, я отправил мощный извилистый разряд в мыльную дымку при первых же признаках ее формирования. Барьер потускнел, но уже через пару секунд замерцал с прежней силой. Мысленно еще раз перемыв Кушине все косточки, я обессиленно плюхнулся в воду, не имея ни малейшего представления, как я буду оправдываться перед Девятихвостой, когда она придет в себя.

* * *

Покрытый свежими ссадинами и кровоподтеками, Наруто бежал так быстро, как только мог — за ним по пятам следовало шестеро мальчишек. Кто же знал, что заступничество за Хинату обернется такими тяжелыми последствиями? На следующий же день, уязвленный в лучших чувствах, отморозок собрал дружков и подкараулил джинчуурики, когда тот в глубокой апатии совершал свой ежедневный вечерний обход самых тихих местечек родной деревни. Когда шестеро агрессивно настроенных сверстников окружили Наруто, все мысли о тяжести и никчемности собственного существования тут же вылетели из его головы, сменившись тихой паникой. Попытки уладить дело миром успехом не увенчались — побитый хулиган жаждал мести. Разумеется, в одиночку, против такой толпы, Наруто драться не мог и сразу же бросился наутек, с огромным трудом прорвавшись через окруживших его парней. Путь к дому был отрезан, оставалась лишь одна дорога — на гору Хокаге. Перепуганный ребенок не понимал, что он сам загнал себя в тупик, остановившись лишь тогда, когда он едва не сорвался с обрыва. Тяжело дышащий Наруто обернулся, затравленно глядя на выстроившихся полукругом преследователей, медленно приближающихся к нему.

— Бежать некуда, уродец, — злорадно ухмыляясь, сказал главарь шайки, разминая кулаки. Наруто сделал шаг в сторону, принимая боевую стойку, намереваясь драться до последнего. Но у природы были другие планы. Рыхлая земля на краю обрыва провалилась, и отчаянно визжащий мальчишка рухнул с десятиметровой высоты на каменную голову Четвертого Хокаге. Хулиганы отшатнулись назад и несмело посмотрели на своего вожака.

— Чего уставились? Валим отсюда! — крикнул мальчишка, бросившись прочь с места преступления. Его дружки тут же последовали за ним.

АНБУ Корня, приставленный для охраны джинчуурики, имел несчастье отлучиться как раз в то время, когда его подопечный встрял в неприятности. Обнаружив переломанное тело Наруто в неестественной позе на холодном камне, мужчина, несмотря на годы тренировок, похолодел от ужаса. Из-под головы джинчуурики стекала тоненькая струйка крови. Если он погиб, то рассеянного АНБУ отправят под трибунал. Спрыгнув вниз и взяв легкое тело ребенка на руки, горе-охранник понес его в свою штабквартиру, минуя большие скопления людей. Передав раненого джинчуурики ирьенинам, шиноби пошел отчитываться перед главой своей организации о невыполнении возложенной на него миссии.

АНБУ постучал в металлическую дверь гермозатвора, ведущего в резиденцию их руководителя. Через несколько секунд раздался глухой щелчок десятка штифтов, расположенных по периметру стального полотна. Тяжелая дверь бесшумно распахнулась, и шиноби шагнул в образовавшийся проход. На него тут же уставились две пары бело-лунных глаз телохранителей Данзо, стоящих без единого движения в конце широкого коридора. АНБУ хотел было показать своим товарищам условный знак, но они дали 'добро' еще до того, как он начал двигаться — бьякуган видел человека насквозь, и потоки чакры, присущие каждому его движению — не исключение. Один из телохранителей сделал шаг влево, приоткрыл деревянную дверь и что-то тихо сказал, после чего перевел взгляд на гостя и призывно качнул головой.

Сделав глубокий вдох, проштрафившийся АНБУ вошел в кабинет. Обстановка была предельно аскетичной — пара металлических шкафов, испещренный печатями сейф в стене, да одинокая жужжащая дросселем ртутная лампа на потолке. Во главе всего этого спартанского рая за прямоугольным столом из мореного дуба восседал бесконечно серьезный одноглазый старик, замотанный бинтами, словно древнеегипетская мумия.

— Докладывай, — сухо сказал он.

— Я не выполнил поставленную задачу, Данзо-сама. Джинчуурики получил серьезные увечья, упав с горы Хокаге, — медленно проговорил АНБУ. Лицо Данзо помрачнело, глаз недобро прищурился.

— Насколько серьезные? — напряженно спросил старик.

— У него множественные переломы и обширная черепно-мозговая травма, — с едва заметной дрожью в голосе ответил АНБУ. Данзо медленно поднялся из-за стола, его лицо исказила гримаса ярости.

— В карцер его! — прошипел сквозь зубы глава Корня. Проштрафившийся не успел даже дернуться — его тут же вырубили одним точным касанием "Мягкой Ладони" в основание шеи. Телохранители взяли нарушителя под руки и поволокли безвольное тело на самые нижние уровни подземелий Корня. Сам Данзо схватил приставленную к стене трость и пошел в лазарет, проклиная безответственного подчиненного.

Увиденное ввергло матерого интригана в панику — главное оружие их деревни пришло в полную негодность. Наруто впал в кому, и ирьенины Корня давали неутешительный прогноз — кровоизлияние хоть и было небольшим, но затрагивало важнейшие участки мозга. Данзо был в ярости. Первым его распоряжением была казнь виновника произошедшего — такие 'защитники' опаснее для Конохи, чем ее злейшие враги. Несмотря на тотальный дефицит человеческих ресурсов, от них лучше избавляться. Поскольку ирьенины Корня сделали все, что могли, а ресурсов на содержание пациентов у организации было немного, было решено на следующий день перенести джинчуурики в деревенский госпиталь. Данзо же всю ночь не спал, ходя кругами по своему кабинету — теперь ему самому предстояло отчитываться перед Хокаге, и глава Корня понимал, что разговор будет не из легких.

Третий Хокаге сидел в своем кабинете и покуривал трубку, просматривая один отчет о задании за другим, изредка прерываясь, чтобы назначить новую низкоранговую миссию очередному капитану команды генинов. Ничто не предвещало беды — вот уже третий год почти каждый рабочий день правителя проходил именно так. Каково же было его удивление, когда на пороге появился главный соперник и идейный оппонент всей его жизни. Шимура выглядел истощенным и растрепанным, чего прежде никогда себе не позволял.

— Данзо, что-то случилось? — обеспокоено спросил Сарутоби. Глава Корня медленно прошел к столу Хокаге. Неритмичный стук его трости по деревянному полу нервировал правителя деревни, напряженно пыхтящего трубкой и наблюдающего за гостем. В прошлый раз Данзо в той же манере оповестил его о такой приятной мелочи, как восстание Учих.

— Джинчуурики упал со скалы Хокаге и впал в кому, — не стал скрывать очевидного одноглазый, понимая, что отвертеться у него не получится. Сарутоби выронил трубку на стол и закашлялся, глядя на Данзо широко открытыми глазами.

— Как?! Как это могло случиться, ведь твои люди должны были наблюдать за ним каждую секунду! — воскликнул Хокаге.

— Его телохранитель отвлекся и не справился с задачей. Он уже казнен, — подавлено ответил Данзо.

— Мне не нужны твои оправдания! Погоди минутку... За Наруто наблюдал всего один человек? Данзо, ты что, совсем идиот?! — взвыл Хокаге, вскакивая на ноги. Глава Корня не нашел что ответить — он уже десять раз проклял себя за жадность. — Какого же дьявола ты взял заботу о безопасности джинчуурики на себя, если у тебя для этого недостаточно ресурсов?! — прошипел Сарутоби, с прищуром глядя на собеседника.

— Мы наблюдали за ним, чтобы выяснить его пригодность для прохождения спецподготовки Корня. Он не подошел, но я решил, что мои люди справятся с его охраной лучше твоих. Я ошибся, — ответил Данзо.

— Ты понимаешь, что не только погубил невинного ребенка, но лишил нас последнего устрашающего фактора, после уничтожения клана Учих? На фоне ухудшившихся отношений с Кумо это настоящая катастрофа! — тяжко проговорил Сарутоби, садясь в кресло и подпирая голову ладонью, — После смерти Кушины у нас не осталось мастеров фуиндзюцу, и больше некому запечатать демона в новом носителе. Никто не знает печать Бога Смерти... кроме меня, — сделав паузу в несколько секунд добавил Хокаге. В глазу Данзо блеснул алчный огонек — за считанные мгновения он понял, как обыграть пренеприятнейшую ситуацию в свою пользу.

Глава 13

Что же делать? Взломать барьер теми силами, что есть у меня сейчас — невозможно. Но... Увеличив свой запас чакры, я смогу вложить больше энергии в молнию и повысить свои шансы на успех. А как это можно сделать? Из краткого экскурса по ёкаям от Девятихвостой, я знал, что запас чакры — все равно, что мышца, и развить его можно лишь постоянными нагрузками на пределе возможностей. Пока Девятихвостая валялась в отключке, я не придумал ничего лучше, чем скоротать время за развитием своих музыкальных способностей, поначалу неуклюже воспроизводя простейшие композиции. Таким образом мне удавалось сжигать всю свою чакру не только с пользой, но и с удовольствием. Уже через пару часов я смог повторить мелодию из 'Тетради смерти', а потом приступил к 'Glitch mob' — ионофон словно был создан для электронной музыки. Венцом сего, во всех смыслах неземного концерта, стал 'Depeche mode' с их шедевральной композицией 'Enjoy the silence', на более-менее удобоваримое исполнение которой я потратил более трех часов. Воодушевленный столь оглушительным успехом, я впервые за несколько часов перевел взгляд на Кьюби и с отрадой обнаружил, что кицунэ потихоньку начинала шевелиться, просыпаясь от долгого сна.