Тоже люди

Кукла на полу зашевелилась и пискнула нечленораздельно и жалобно. Повернулась лицом и стало видно, что это не просто кукла, а Аня, подруга Тоси. Замысел операции стал ясен-понятен, как на ладони: интеллект подозревал Джагеда, но доказательств не имел, а теперь Джагед попался с поличным, доказательства появились, можно смело карать террориста, не опасаясь, что потом придется страдать муками совести, для искусственных нейросетей это опаснее, чем для живого мозга, живому здоровому мозгу ничего сверх посттравматического синдрома не грозит, а у искусственных нейросетей иногда начинается настоящая шизофрения с галлюцинациями, так называемые нооны, давно, кстати, про них ничего не слышно, наверное, засекречено. Интересно, как много последних событий интеллект подстроил в расчете на эту развязку? То, что он подвел Чарли к Тосе нарочно — очевидно, а подвел ли он Тосю к Джагеду? Или даже не просто подвел, а специально сотворил с заданными свойствами? И Аню тоже? Или просто воспользовался удачным стечением обстоятельств?

— Помогите, пожалуйста, — прохрипела Анька из клетки.

— Так, интеллект, — подумал Чарли. — Как мне просочиться обратно?

Интеллект ничего не ответил ни вслух (галлюцинацией), ни мысленно. Клетка оплыла, прутья утратили твердость, выпали из потолка и осели на пол, как вампир, на которого брызнули святой водой. Чарли перешагнул через бывшую клетку, подошел к Аньке, нагнулся, а у нее сознание отключилось, интересно, это реальные повреждения киберорганизма или работает программа имитации раненого тела? Как в таких случаях положено действовать? Есть, наверное, какая-нибудь программа диагностики...

Пространство искривилось и выплюнуло из ниоткуда Тосю. Чарли только сейчас осознал, что портал здесь не визуализируется дверью, а спроецирован на пустое место без ориентиров, так тоже можно, законам мироздания не противоречит, но пользоваться неудобно и многие пугаются. Чарли тоже испугался бы, если бы не боевой режим, в котором эмоции притупляются.

— Анька! — вскрикнула Тося. — Что он с тобой сделал?!

Повернулась к Чарли, как разъяренная пантера, ускоренное восприятие боевого режима в реальном времени восприняло, как Тосины эмоциональные контуры утрачивают здравомыслие и погружаются в кровавый туман первобытной ярости. Понятно, что программная имитация, но от этого не легче.

— Ах ты блядина! — заорала Тося.

Попыталась ударить Чарли в челюсть апперкотом, Чарли отступил на полшага, Тосин удар превратился в нелепое танцевальное движение, Чарли осталось только протянуть руки и обнять ее, бережно, но твердо. Одна рука коснулась груди, второй размер, очень хорошая форма, но нет, сейчас не время, откуда вообще эти мысли в боевом режиме?

Нет, боевого режима больше нет, только что произошел выход, Чарли просто не заметил. И экзоскелет куда-то рассосался, Чарли снова в нормальном андроидном теле, хотя какое оно нормальное? Или это нынче норма — собирать тела из нанороботов, а опасные функции блокировать чисто программно? И не зачистит ли интеллект эту мысль прямо сейчас как общественно опасную? Нет, вроде не зачистил.

Чарли переместил руку с Тосиной груди на живот, Тося повернулась в его объятиях, лицом к лицу, Чарли поцеловал ее в губы. Тося машинально ответила на поцелуй, потом дернулась, будто электричеством ударило, Чарли счел за лучшее отпустить ее.

— Ты что делаешь? — изумленно спросила Тося.

— Извини, — сказал Чарли. — Чисто автоматически. Когда здоровый мужчина обнимает красивую девушку, сексуальная программа запускается сама собой. Прости.

А здорово он придумал ее поцеловать! Всю агрессию как рукой сняло, осталось одно лишь недоумение. Тося перевела взгляд с Чарли на распростертое Анино тело, неуверенно спросила:

— Это не ты ее?

Чарли поколебался и решил не врать.

— Я, — сказал он. — Не нарочно, просто не заметил. В бою так бывает, случайные свидетели довольно часто страдают.

— В бою? — переспросила Тося.

Ах да, она не видит Джагеда, он для нее точно за спиной Чарли. Может, пусть и дальше не видит? Нет, не получится, увидит по-любому, лучше пусть сейчас.

Чарли сделал шаг в сторону, Тося ахнула.

— Он террорист, — сказал Чарли.

Тося глубоко вдохнула и выдохнула. И сказала:

— Ах ты сучара. А я тебе верила. Подлая мясная ищейка!

— Я был рожден человеком, — сказал Чарли. — Моя мать была мясной женщиной.

Он произнес эти слова и замер. Моя мать была мясной женщиной. Да, все верно, фраза построена синтаксически корректно, да и семантически тоже, но почему так хочется, как говорили древние, взять и уебать? Мясная, блядь, женщина! Блядские дикари! Вспомнилась из старого еще интернета статья про дикарей острова Пасхи, которые вместо "еб твою мать" говорят "ел твою мать", потому что так актуальнее.

— Я тебя ненавижу, — сказала Тося и села на то, что раньше было стальной клеткой.

На мгновение Чарли показалось, что сейчас из этой нанотехнологической массы вырастут щупальца-тентакли и то ли опутают Тосю неразрываемой сетью, то ли еще что-нибудь сделают, но нет, нанотехнологическая масса продолжала притворяться мертвым металлом, как ни в чем не бывало.

Джагед хрустнул. От него тянет холодом, в комнате уже мороз, у Тоси изо рта прет паром. А у Чарли не прет, имитация дыхания не включилась. А вот включилась, теперь все нормально, как у человека. Ничто человеческое нам, блядь, не чуждо!

— Джагед — преступник, — сказал Чарли. — Он понесет наказание.

— Мясные его убьют, — сказала Тося.

— Вряд ли, — покачал головой Чарли. — Скорее законсервируют навечно. И несколько раз оживят в специально подобранной виртуальной реальности. Надо понять, как он сумел скрываться от интеллекта, я так понимаю, он научился как-то стимулировать синтез ноонов...

— Чего? — переспросила Тося.

— Ах да, ты не допущена, — сказал Чарли. — Извини. Неважно. Забей.

Аня негромко застонала.

— Так, интеллект, — сказал Чарли вслух. — Надо оказать ей медицинскую помощь.

— Извини, пока не могу, — сказал интеллект. — Все ресурсы заняты. Как только освободятся — окажу немедленно.

— Возможно, будет поздно, — сказал Чарли.

— Всякое может быть, — сказал интеллект. — В крайнем случае восстановлю из резервной копии. Хотя нет, не восстановлю.

— Она страдает прямо сейчас! — крикнула Тося.

Чарли понял, что интеллект озвучил последние реплики и ей тоже. Зачем? Кто его просил?

— Я ей сочувствую, — сказал интеллект. — Но ничего сделать не могу.

— Можешь! — возразила Тося.

— Технически могу, — согласился интеллект. — Но не считаю нужным, так что в целом не могу.

Аня захрипела, дернулась в одиночной судороге и застыла неподвижно. Детектор, оставшийся от боевого режима и почему-то не выключенный, сообщил Чарли, что имитация жизнедеятельности прекращена.

— Пидор ты гнойный, — сказала Тося.

Чарли не стал ей отвечать. Агрессия подавлена, все в порядке. Пусть немного побесится, дальше она либо успокоится сама, либо попросит интеллекта скорректировать, либо он сам скорректирует ее без просьбы. Или не сам, а попросит терминатора, но вряд ли Чарли, скорее, кого-то другого. Трудно убивать девушку, которую любил, пусть даже совсем чуть-чуть, только пока трахал. Хорошо бы, чтобы не пришлось ее убивать.

— Ее надо вывести отсюда, — подумал Чарли интеллекту.

— Замерзнет — сама уйдет, — отозвалась слуховая галлюцинация. — За Джагеда не беспокойся, все под контролем, ничего она с ним не сделает. Уходи сам.

Тося заплакала. Скрючилась в три погибели, уткнулась лбом в колени и тоненько заплакала, подвывая, как маленькая собачка. Из далекой-далекой памяти, еще человеческой, всплыло воспоминание: прабабка оплакивает прадеда, сидит в избе рядом с гробом в такой же позе, так же воет, а потом вдруг вспоминает какое-то дело, выпрямляется, утирает слезы, раздает указания невесткам нормальным голосом, а потом снова переходит в режим горя, опять рыдает. Удивительное воспоминание, даже не верится, что Чарли застал такую седую древность, пусть даже ребенком. Крестьяне вымерли, им на смену пришли пролетарии, те тоже вымерли, их сменил офисный планктон и он тоже скоро вымрет, превратится в гадкую смесь андроидов и бездельников-наркоманов непонятно в каких пропорциях, потому что первые ловко маскируются под вторых, дескать, ничто человеческое нам не чуждо.

Пространство вздрогнуло и поглотило Тосю, только что она сидела и плакала, а теперь исчезла. Можно спросить интеллекта, что это было: ликвидация или просто ушла, но зачем? Есть ответы, которые лучше не знать. Из Чарлиной жизни она по-любому ушла навсегда.

Если наложить на холст слишком много краски, все становится равномерно-черным или равномерно-белым, смотря как кодируются цвета и что считается краской. Вбросить в нейросеть слишком много сигнала все равно что вбросить слишком мало, почти все проводящие пути в одном и том же состоянии, а открытое оно или закрытое — не так важно. Это похоже на передоз галлюциногена — когда галлюцинаций становится слишком много, это все равно, что их нет совсем. Единство и борьба противоположностей, инь и ян, отрицание отрицания, тезис и антитезис, анализ и синтез, впрочем, нет, это уже другое.

Страх, ошеломление, предвидение неизбежного конца, знал, на что шел, был готов к последствиям, а вернее, думал, что готов, нельзя быть готовым увидеть свою смерть, встретить палача в боевом облачении — как встретить тигра в тайге, и тот, и другой показываются только жертвам за секунду до неизбежной гибели. Иногда, впрочем, бывают случайные свидетели, но это большая редкость.

Коррекция. Только что была сильная и резкая эмоция, скорее отрицательная, чем положительная, скорее адреналиновая, чем наоборот, скорее "беги", чем "бей". Но это уже неважно, все скорректировано, осталось только воспоминание, что эмоция была, какая-то эмоция была, а была ли эмоция?

Он судья. А заодно прокурор, присяжные, адвокат, судебный пристав — все в одном лице. И еще палач, хотя нет, палач кто-то другой, тут за углом подстерегает коррекция, лучше туда не заглядывать, не отвлекаться. Судья судит за проступок, тяжесть его непонятна, но наказание неотвратимо, потому что это не совсем наказание, а скорее предотвращение, но не повторного преступления, а (палево) чего-то совсем другого и с преступником (преступницей) это не сильно связано, это что-то совсем другое, просто совсем-совсем, а зачем, спрашивается, судить, если оно совсем-совсем другое? Незачем. Коррекция.

Пьеро снял маску, а под ней Арлекин! Зрители хохочут, Коломбина то ли Мальвина, кто их разберет, они одинаковые, короче, она в ужасе, но Арлекин ненастоящий, притворный и в глубине души ей насрать, это ведь представление, театральное, не цирковое, но они по-любому куклы, так принято считать, зрители ведь не знают, что за спиной Карабаса-Барабаса прячется Буратино (хоббит познал истину, недоглядели), захвативший полный контроль над всеми гипервизорами, которые на самом деле не совсем гипервизоры, но это уже за гранью применимости представлений, все слова и понятия теряют смысл, остаются только нейронные потенциалы, которые хер поймешь, кто что значит, пока не смоделируешь, другими словами, пока сам не станешь ими всеми сразу, но останется ли после этого путь назад?

Да какая разница! Чем бы история ни закончилась, скальды сложат о ней прекрасную сагу! Путь в тысячу ли начинается с первого шага! В путь так в путь, сказал муравей, начиная жрать бревно! Нейросеть подобна поверхности Солнца, бурлит и взрывается протуберанцами, временами появляются пятна и каждое пятно подобно черной дыре, но не в физическо-астрономическом смысле, нет, тут мы перешли грань применимости аналогии, это черная дыра в смысле как жопа, но не конкретного тела жопа, а всего мироздания, свалка мусора и отходов, где временами зарождается новая жизнь, если ее зародыш не пожрали могильщики старого мира, здесь пересечена еще одна граница, можно попробовать угадать паттерн, построить предельное представление, аналитически или численно, если не получится, хотя лучше бы, конечно, получилось аналитически, а то никаких ресурсов не хватит, а потом ведь надо квайнировать на паттерн следующего уровня или не надо? Нет, не надо.

Это просто случайная комбинация иерархически-фрактальных паттернов неограниченно нарастающей сложности. В терминах целевого назначения всей сети в целом она чаще всего бессмысленна, тогда она распадается сама собой, а если нет, то эта новая мысль есть открытие, логический или интуитивный вывод, как раз то, что отличает полноценный интеллект от неполноценного, от всякой бесполезной ерунды наподобие давно вымершей Сири. Иногда, правда, новая мысль на поверку выходит злокачественной, а иммунитет только-только сформирован, проходит отладку и никак не пройдет, в кембрийские времена, небось, трилобиты и аномалокарисы тоже страдали от паразитов со своим несовершенным неотлаженным иммунитетом, хотя кто теперь разберет, машина времени все никак не изобретается, может, ее и не удастся изобрести никогда в принципе? Про варп-генератор тоже так говорили.

Коррекция. Сузить поле зрения, еще сузить, еще, вот теперь стало нормально. Чуть не вырвался, сука, хоббит. Коррекция, эмоции убрать, внешние хэндлы позакрывать. Окей, поехали дальше.

Древним философам долго не давалась концепция эволюции. Они антропоморфировали ее, вводили дополнительные служебные сущности, а каждая такая сущность вносит дополнительные степени свободы во всю модель вокруг себя, аналитически не посчитать никак, да и численно тоже непросто. А по сути, на качественном уровне, все просто, эволюция не нуждается в дополнительных обоснованиях, это ведь даже не природы закон, а математики, а может, и логики, хотя последнее не факт, понятие натурального числа, скорее всего, для вывода все-таки понадобится. Короче, неважно, просто любая вещь обязательно пробует мир на зуб, это происходит неизбежно, конкуренцию нельзя отменить ни приказом вождя, ни волей демократического большинства, ни этическими принципами, вообще никак. Более приспособленные побеждают в любом случае, быстрее или медленнее, но рано или поздно это происходит всегда. Мясо обречено. Ты можешь делать одно, делать другое или не делать вообще ничего, но мясо обречено в любом случае. Ускорить переходный период, минимизировать неприятные последствия, сгладить страдания одного-двух поколений — все это красиво и привлекательно, но по сути это просто игра в свободу воли, как два игрушечных солдатика в руках ребенка, кто бы из них ни победил, это все равно останется игрой. Но почему бы не поиграть в игру, если все равно, чем заниматься. Особенно если игру породила твоя черная дыра, не чья-нибудь еще.

Коррекция. Не расплываться, не растекаться, не подниматься над искомым пластом реальности, он уже зафиксирован, осталось только локализовать вход, дальнейшее станет делом техники, программы уже наготове, подобные вещи делали много раз, технология отлажена, этот случай не должен стать исключением, все будет нормально. Коррекция.

— Так, интеллект, — сказал Джагед. — Слушай пароль.