Тропы воздуха (Крылатый, вторая книга)

— Лиониэлла! — холодно осадил Князь свою жену. — Не можешь держать себя в руках — покинь нас!

Прекрасная эльфийка поджала розовые губки.

— Ты ответишь за всё, что натворил, гадкий мальчишка, когда вернешься в Светлый Лес! — прошипела разъярённой коброй Княгиня, подступив поближе. Кошка, готовая к броску.

— Мечты сладки, тётя, — мерзкая усмешка на лице Вана привела Княгиню в ещё большую ярость. — И я ещё посмеюсь, оставшись дома, в тёмной Империи.

— И долго ли ты здесь выдержишь, наглый мальчишка?! — почти что взвизгнула эльфийка. — Ты будешь изгоем! Светлые не могут...

— ...быть нормальными и не кичиться своим совершенством? — ехидно поинтересовался брат. — Может, то же самое вы, моя Пресветлая тётя, скажете своему брату Лорану? Когда он сбежал из вашего "регрессивного общества" — лет пятьдесят назад? Обещаю вам, дорогая тётя, много-много проблем в моём лице. И ещё обещаю, что вы с этими проблемами не справитесь. Как не смогли справиться с братом... что Ваша Светлость соизволила с ним сделать — решили проблему радикально, так ведь? Даже могилы не осталось... Смириться, уступить, принять чужой выбор — это выше гордости и самовлюблённости... а так же, к несчастью всего народа, дурости Пресветлой...

Дурак совсем! На кой чёрт ты её бесишь?! Княгиня, что-то непонятно рявкнула и швырнула в нас комок красного света, с криком: "Получи, гадкий мальчишка!".

— Стой!.. — вместе с ней заорал Князь, кидаясь наперерез непонятному чему-то.

Ещё не затих крик, а двойня с нереальной для человека скоростью оказалась перед нами. Комок пролетел сквозь пальцы чуть-чуть не успевшего Пресветлого и облаком накрыл всех нас четверых, через миг растворившись.

Тишина казалась оглушающей. Нереальной. Я видел как дед, что-то говоря, вглядывается в лица растерявшихся близнецов, Князь что-то яростно выговаривает своей супруге, но меня накрыла абсолютная тишина...

Рывок за плечо, такой резкий и сильный, что меня разворачивает. Брат глядит в упор. Что-то спрашивает. Не понимаю...

— Ты слышишь меня, Ирдес?! — как сквозь вату.

— Что это было? — интересуюсь я. Язык отказывается толком слушаться.

Ван молчит. Только в лице меняется так, что хочется кого-нибудь убить. В идеале того, кто посмел причинить такую боль и муку брату.

— Нас, кажется, прокляли.

— Бред! — тут же высказываюсь я, встряхиваясь. Не смотри так, брат.

— Уходи, Лиона, — то ли рык, то ли шипение сквозь зубы долетает до меня. От льда, наполнившего голос, замерзает даже воздух. — Как политик и дипломат ты ничего не стоишь. Собирайся и уезжай немедленно домой. Это приказ.

И она, зашипев не хуже кошки, пулей вылетела за дверь. Князь окинул нашу обалдевшую четвёрку внимательным взглядом.

— Кажется, обошлось, — сказал он, глядя на деда. Снова посмотрел на нас. — Я не знаю, на кого из вас четверых пало проклятие. Остаётся надежда, что оно вообще развеялось, я успел его задеть. В любом случае ослабить успел.

— Бред, — повторил я. Всё вокруг по-прежнему казалось почти нереальным, как будто за толстым аквариумным стеклом. — Меня невозможно проклясть. Близнецов тоже, а на Вана проклятие бы не пало в любом случае, он стоял за нами.

— Хорошо было бы, если бы всё получилось по твоим словам, — вздохнул Князь. — Но опасаюсь, что один из вас всё же принял удар на себя.

— А что за проклятье-то? — поинтересовалась Маня.

— "Обрести и потерять", — медленно произнёс Ван. — Хуже смерти.

— Завтра в любом случае я лично проведу обряд снятия, — твёрдо сказал Пресветлый. — Это не позволит проклятию реализоваться.

— До завтра ещё дожить нужно, — скептически поморщился я. Стекло между мной и реальностью медленно истончалось. — Но в любом случае — никому ни слова, нечего компрометировать ни нас, ни вас, Князь. Пока что все забыли и дружно сделал вид, что ничего не произошло.

Дверь не скрипнула, но тем не менее, все мы одновременно обернулись. Княгиня стояла, не решаясь войти и не поднимая глаз. Заговорила она тихо и бесцветно:

— Простите. Завтра я проведу обряд снятия проклятья сама. Фер, позволь не уезжать до утра.

— Спрашивай о том не меня, Лиониэлла, — айсберг, а не светлый. — А принца, которому ты соизволила испортить праздник.

— Позвольте мне остаться до утра, Ваше Высочество, — послушно сказала Княгиня.

— Позволяю, — коротко ответил я.

— Благодарю.

Когда она на миг подняла взгляд, меня пробрала дрожь от количества ненависти, излитой из этих глаз синего льда. Она вышла, не проронив больше ни слова. Князь только печально качнул головой, осуждая поведение Княгини.

— Маньяки, гляньте, чтобы больше никто не вошёл, — попросил я.

— Ладно, если что, зови, — кивнула Манька.

— Всех порежем на ленточки, — кровожадно усмехнулся Данька. И добавил: — Милорд.

С последним словом стекло между мной и миром с тихим звоном рассыпалось осколками. Кажется, я всё же жив. Н-да, за стеклом было проще — обаяние светлейшего не действовало. В Малом зале нас осталось четверо. Близняшки караулили за дверью. Вся свита Пресветлого и мои родители с дядей остались в Большом зале.

— Фер, открой мне великую тайну — как ты умудрился жениться на ней? — поинтересовался дедушка, особо выделив последнее слово.

— Так же, как ты женился на Зарине, Дар! — с хорошей порцией яда ответил Князь.

Дедушка помрачнел, отвернулся. Взял со стола кубок, сделал вид, что сосредоточен на его содержимом. Он очень не любит говорить о бабушке. А я о ней почти ничего и не знаю — она умерла когда папе был год. Только портрет видел — красивая у меня была бабушка.

— Князь... — я сделал шаг вперёд, мысленно зажав себя в стальные тиски воли. — Князь, я очень надеюсь, что Ваше присутствие обусловлено именно приёмом в честь моего дня рождения... И причина Вашего приезда не в том, что Вы собираетесь забрать моего брата.

— Брата?.. — Пресветлый приподнял бровь, не отрывая от меня пристального взгляда.

Мелодия зазвучала отчётливей. Небо, пусть твоё воплощение перестанет на меня смотреть! Убью же!

М-м... мне кажется, или этот светлый знает что-то о Апокалипсисе, чего не знаю я? И это что-то почти удаётся поймать за хвост. Что-то в происхождении Вана не совсем так, как может показаться, верно? Возможно, это неизвестно и самому Вану, но вот Пресветлый... и дед... оба что-то скрывают. Сволочи в венцах. Плевать мне на ваши политические игры.

— Брата, — уверенно кивнул я. — Ван — мой кровный брат.

— Очень смелое заявление, Ваше Высочество.

Это ещё что такое? Снисходительность?!

— Оставьте Ваш сарказм, Князь! Я не человек, чтобы разбрасываться кровными узами!

Создание слегка склонило голову набок, едва заметно улыбнулось... Эй, Крылатый, ты где опять потерял остатки своего мозга?! Не знаю... этим взглядом можно металл плавить. Но чешуйчатые гады не сдаются никогда и никому! На глаза снова упала алая пелена. Сволочь неотразимая, продавил мои ментальные щиты! Руки начали меняться, когти воткнулись в ладони, глубоко пропоров кожу. Не срываться. Не убивать. Выдержать.

Кажется, я уже очень хорошо понимаю, как себя чувствуют люди, когда я использую своё обаяние... И ведь этому совершенно, абсолютно невозможно противостоять! Хотя, есть один способ. Мозг начал работать, я о нём вспомнил. Надо одеть наушники и врубить музыку. Что я и сделаю в ближайшее время.

— Хватит, дядя, — Ван ступил вперёд. — Мы действительно не люди, чтобы легко разбрасываться родством, тем более кровным. Мы обменялись душами когда Ирдес был смертельно ранен.

Дальше состояние божества можно было описать одним словом — шок. Так, подсознание! Закрой хлебало и вычисти заложенную программу восприятия. Божество тут я! А не Князь.

Я взял со стола полный кубок, решительно поднёс его Князю. Чего мне это стоило — умолчим. Тренировки, тренировки на год минимум. Моё действие преследовало чёткую цель — пробу уже его щитов на прочность. Растерянно приняв кубок, эльф некоторое время рассматривал его содержимое, потом более внимательно оглядел меня и брата.

— И что же теперь делать?..

— Оставить всё как есть, — ответил за всех Ван. — И пересмотреть свою затворническую позицию, Князь. Время изоляции для светлых давно прошло.

— Да знаю! — с досадой ответил светлейший. — Это не моя позиция! Почти весь Совет против выхода из изоляции. Им удалось даже ввести частичный запрет на технологии после твоего скандала и побега! Мне самому теперь в Интернет тайком приходиться выходить.

— Меньше надо было штаны за игрушками просиживать, Лиониэлла бы не взъелась так! — припечатал Ван.

Он ещё и смущаться умеет?! Ирдес, не поддаваться обаянию, у тебя оно такое же непреодолимое! Не поддаюсь... без пристального внимания к моей персоне крыша уже не едет так основательно. Ей уже просто некуда дальше ехать.

— И вообще, — продолжал разошедшийся брат. — Ты же Князь! Ты имеешь право наложить своё вето на любое решение Совета! И то, что они все с тобой не очень считаются и не желают воспринимать серьёзно — устаревшая отговорка!

— А ты действительно вырос, малыш, — сказал Пресветлый после минутного молчания. — Твёрдо решил сменить подданство?

— Да! — Ван упрямо вскинул голову.

— Дар, ты согласен? — Князь поглядел на моего деда.

— А за каким демоном я тебя ещё сюда позвал, Фер? — только и спросил до сих пор молчавший дед.

— Значит, устроим моему народу переворот! — многообещающая усмешка придала лику божества зловещий оттенок. — Сделаем вот что...

Князь объяснил, чего он от нас хочет. Куда там скромным тёмным до коварства этого светлого!..

— Мы пойдём Кордана предупредим, — сказал я, переглянувшись с братом. — А то я его попросил выпроводить журналюг.

Дед поморщился, но только махнул рукой. "Твоё право..." Без тебя знаю, что моё. Удивлён, что ты это признал, мой драгоценный предок.

— Хэй, малыш!

Ась?! Это он мне?! Ещё один! Всех убью, один останусь.

— Надеюсь, я угадал с подарком?

Я образовал в руках два клинка, равных которым ещё никогда не встречал.

— О таком я даже не мечтал, — признался, снова взмахнув мечами. С ними хотелось танцевать в битве до бесконечности! — Они совершенны.

— Я рад, — Князь подошёл и, пока я, держа в руках клинки, раздумывал как в случае чего не убить и не очень сильно попортить эльфу шкуру, защёлкнул на моём запястье невзрачный браслет. Из стекла... демоны, это же бриллиант! Только замаскированный под стекло! — Мне кажется, это тебе понадобится.

Клинок. Почти такой же как два моих, только с золотой насечкой на прозрачном лезвии. У меня даже внятных слов не осталось. Обожаю оружие! Тем более, такое... такое!.. Пока я любовался на ещё одно чудо, которых для моей расшатанной психики сегодня стало слишком много, Князь разговаривал с Ваном.

Потом брат вытащил пребывавшего в нирване меня в коридор. Двойняшки, явно подслушивавшие разговор, безуспешно попытались растормошить моё Высочество. Но очнулся я только услышав мамин голос. Очень злой мамин рык!

— Ты не заберёшь ни одного из моих сыновей!

— Этому мальчишке нечего делать среди темных! — упс, это шипение светлейшей! — Пойми ты это, глупая девчонка!

— Я девчонка?! Моему ребёнку нечего делать среди спесивых ушастых сволочей вроде тебя, старая маразматичка!

— Я СТАРАЯ?!.

Императрица и Княгиня стояли в пустом коридоре и шипели друг на друга как две разъяренные кошки.

— Старая стерва!

— Малолетняя дура!

Переглянувшись с Ваном, мы рванули к готовым вцепиться друг другу когтями в лица правительницам. Ой-ей, у мамы уже чешуя проступила! Да и светлейшая в шаге от обращения! Только их драки мне сейчас не хватало для полного счастья! В другое время посмотрел бы как мама эту светлую под орех разделывает, но не сейчас!

— Мама, мамочка, спокойней! Мам, я тебя прошу!..

— Мам, всё хорошо, не злись так сильно!

— Мама, не порти мне день рождения, это дедушка уже успешно сделал!

— А с Князем мы уже договорились, всё в порядке!

Кажется, в запале мы оба называли её "мамой". Я не обращал внимания, первостепенной задачей было привести в себя Владычицу. Она даже позволила нам оттащить её на пару метров от светлой, которую близнецы гораздо более нейтрально увещевали прийти в себя.

Мама, кажется, всё же успокоилась. Обняв нас обоих за шеи, демонстративно оскалилась и отчётливо сказала:

— Это мои дети. Ты поняла, с... светлая? И ты им жизнь усложнять не будешь!

Ну, брат, что ты об этом думаешь? И я того же мнения...

— Мам, мы сами кому хочешь жизнь усложним, — громко сказал Ван. — Качественно, со вкусом и навсегда!

— Мамочка, ты нам сейчас нужна с улыбкой на лице и спокойная. Сможешь сыграть?

— И что вы задумали, дети мои?

Я хитро прищурился, Ван весело хмыкнул.

— Сделать кое-чью жизнь невыносимой, конечно!

Дальнейшее запомнилось кусками.

Князь, официально давший полную свободу Вану, но не отрекавшийся от родства и готовый всегда принять эльфа обратно в Светлый Лес. Ван от деда принявший не только тёмное подданство, но и официально подтверждённое родство с правящей династией. Нет, господа борзописцы, ни о каком отречении от Света не идёт речи! Но принятие Света Тьмой... Камеры, съёмка, вспышки, какие-то вопросы...

И к пяти утра торжественно законченный банкет. Мы покинули зал всей светло-тёмной компанией. Как же я невыносимо устал...

Замедлив шаг, отстал от остальных, прислонился к одной из колон и сполз на пол. Сел с твёрдым намереньем больше никогда не вставать. Всё сегодня произошедшее вымотало меня до исчерпания последних резервов. Чего только стоило не порвать в клочья этих проклятых журналюг и дипломатов! Всё выдержал с самой обаятельной улыбкой на лице. Даже клыки злобно ни разу не оскалил. Перед глазами плыли цветные круги и золотые лужи.

— Спорим, через полгода светлых последнего поколения в Академиях будет не намного меньше, чем тёмных? — брат сел рядом, устало прислонившись к той же колонне.

— Поживём — увидим... — с трудом ответил я, вымученно улыбнувшись.

Ох и хреново мне. Как бы миновать приватный праздник для избранных? Который практически семейный... Ноющая боль внутри стала ещё сильнее. Уже около получаса не отпускает и дышать трудно. О, да что же это такое?!.

— Ну как вы, дети? Ирдес, ты здоров?..

Демоны дери!.. Только его здесь не хватало!.. Меня скрутило в дикой судороге, пока я кашлял, казалось, что лёгкие просто раздирает от боли! Что Ван ни пытался сделать, всё равно последствия той аллергии никак не проходили. Я не знаю, что было тому причиной.

— Ну, малыш, отошёл? — Ван, как всегда, придержал меня. — Как ты, отпустило уже?

Я отрицательно качнул головой, вытер ладонью кровь с подбородка и хрипло ответил:

— Больно просто адски.