| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Как писал Фонвизин в "Недоросле": "мамка остервенясь бросилась...". А здесь — "папка". И не один.
"Пауков" было не менее полусотни, они беглым шагом вливались на двор и расползались по постройкам. Одна группа сходу потопала к поварне, другая, заглядывая во все открытые ворота, к конюшне. Высунувшемуся из хлева мужику дали сходу по морде.
Аналогично с конюшней. Старший конюх хоть и жлоб, но жалко мужика — получил жердиной в брюхо. Второй удар — сбоку по загривку. Переступили и вошли.
А третья группа, самая колоритная и седобородая, топает прямо ко мне. И разговаривать не собирается — сразу дровеняки метать начали.
Вот когда я порадовался присутствию моих слуг. Спасители мои.
Ивашка с Ноготком сразу, как я на крыльцо выскочил, встали перед первой ступенькой. У Ноготка и щит есть. Небольшой, круглый, металлом окованный. Первую дубинку он на него поймал. Вторую Ивашка "гурдой" своей перенаправил. В стену дома. Аж звон пошёл. Третья... Пришлось пригибаться и пропускать над головой. Летит как пропеллер грузового вертолёта. Жуж-ж-жа.
Конечно, бумеранг — оружие австралийских антиподов. Но это исключительно от их бедности. В смысле: леса у них мало, поэтому метнутое куда-нибудь — должно при промахе возвращаться к метателю. А вообще-то всякое метательно-зашибательное... наше, родное. И пусть не возвращается — у нас ещё есть. Всегда под рукой. Под полусотней мускулистых трудовых ручонок.
Когда грохот от попадания "пропеллера" в дверь за моей спиной затих, я сделал шаг вперёд, углядел сидящего верхом на коньке поварни Чарджи, и, поймав его взгляд, стукнул концом своего дрючка по фронтону крыши над крыльцом. "Вызываю огонь на себя". А куда ещё?!
Он понял.
У нас хоть крыльцо боярское всего из одной ступеньки, но крыша над ним есть. И фронтон есть, из тонких, высохших полешек. Вот в них Чарджи стрелу и посадил. Целевое поленце с громким звоном, переходящим в хруст и треск, развалилось и осыпалось частями за моей спиной.
Народ перед крыльцом начал крутить головами. Тут Чарджи, умница, проявил инициативу и вогнал вторую стрелу прямо в торец конька крыши над моей головой. Стрела вошла и осталась, дрожа и звеня.
Теперь уже все начали выглядывать стрелка. Повернулись к поварне. И вовремя. Из открытых дверей оттуда сначала вылетел спиной вперёд один из "пауков", потом, уже головой вперёд, крича и матерясь, второй.
Причина столь приятного для моего сердца явления природы — "пауки летающие" — проявилась незамедлительно. В дверной проем вышла Домна. С ухватом в руке. И встала подбочась.
Зевс-громовержец. Громовержка. То она ходить не могла, а то стоит как бетонный надолб под Москвой в 41 году.
Ну вот, Иване, "народ безмолвствует" — твой выход.
— День добрый, гости дорогие. Простите, что не ждали, не встретили. Столы не накрыли, яств не наготовили. Хорошо ли дошли-добиралися? Не замочили ли вас дожди мокрые, не заморозили морозы лютые? А то уж мы ждали-ждали да и соскучились. Говорить будем, или сразу вас порубить-порезать? У того вон доброго молодца полный колчан стрел вострых. Как зачнёт стрелять — полный двор вас, битых гостей незваных, положит. Кто тут главный? Выходи вперёд.
Полный бред, происходящий от острого ощущения возможной в любой момент катастрофы. Мужики начали ворчать. Ноготок демонстративно крутанул своей секирой и сделал страшную морду. Ивашка постарался не отстать. Смердам с воинами драться...
* * *
Хронист про появление норманнов в одной из западноевропейских провинций:
"стекавшиеся отовсюду многочисленные толпы крестьян вырезались язычниками подобно стаду бессловесного скота".
Это на Западе. А на Востоке... Две тысячи ветеранов-татабов разгромили миллионное ополчение одной из южно-китайских империй. В тот раз берег Янцзы на несколько десятков километров был сплошь покрыт телами зарубленных крестьян.
* * *
Конечно, смерды на Руси — не китайцы или немцы. Но против двух вооружённых, бронных, а главное — обученных... Полусотней двоих — затопчут. Но на верхотуре сидит Чарджи. В здешних условиях опытный стрелок с полным колчаном и хорошим луком — аналог мотострелка с автоматом. Половину присутствующих он положит. Сможет ли вторая половина "затоптать" — вопрос.
И ещё: для воина важна победа. Воин идёт в бой, предполагая возможность собственной смерти. Он к этой мысли привычен. А крестьянин — нет.
Из толпы высунулся знакомый персонаж: долгомерная утренняя альфа. Видок... Рак речной озлобленный в качестве косметического средства создаёт яркие, незабываемые, хорошо различимые и с трудом излечиваемые...
— Во! Вот этот! Это он нас там...
Здоровый, матёрый мужик, стоявший рядом, смерил альфу взглядом, потом обратился ко мне:
— Ты, что ль, ублюдок Акимовский?
— Я — Иван Акимович. Законный сын Акима Яновича. Отцом своим принятый и признанный. А ты кто?
— Я-то... Эта... А Аким где?
— Я тебя спросил, ты не ответил. Ты на подворье отца моего стоишь, а вежества не знаешь. Имя у тебя есть?
Мужик крутанул головой, явно не желая иметь дела с сопляком. Из-за угла дома появился Аким, поддерживаемый нашим Пауком — Потаном, с одной стороны, и Долбонлавом — с другой.
Доман, вероятно, ещё лежит. А где Яков? — А Яков уже при деле: вон на крышу амбара Охрим выбрался. С луком и колчаном. Лучший стрелок из Акимовских "верных". И сам Яков с напарником возле кузни нарисовались. Уже в тегиляях и с мечами.
За спиной скрипнула дверь, высунулась мордашка Любавы.
— Любава, скажи Николаю — скамью и шубу побогаче. Сюда. Спешно. Аким Янович с народом разговаривать будут.
И старшему из "пауков":
— Вели своим от построек отойти, сюда всех собери, к крыльцу.
— Ты, выблядок, ещё раз тявкнешь при старших — уши оборву.
— А сельчан своих положить не боишься? Под перекрёстным огнем?
Насчёт "перекрёстного огня" — зря. Он не понял. Но по моему жесту обратил внимание на второго стрелка. И Акима заметил. Бороду — в кулак, пара взглядов исподлобья по сторонам. Дошло.
Пока инвалидная команда к крыльцу добирается — "пауки" могут их задавить. Но уйдут только большой кровью. Если уйдут.
Мужик рявкнул, призывно махнул рукой, пошёл общий ропот.
"Да мы чё... да мы не чё... а они чё...".
Ответ недовольно-обиженный. Исполняется хором селян.
Общее свойство мужиков необученных — они собираются в стадо. Это соответствует крестьянскому повседневному опыту оптимального поведения во время конфликтов. Выраженному, в частности, в народной мудрости: "хором и батьку бить легче".
Граф Игнатьев описывает манеру резервистов Сибирского корпуса Российской императорской армии собираться кучками на поле боя во время русско-японской войны. Шрапнель противника собирала в таких неуставных собраниях военнослужащих особо обильный урожай.
У меня два профессиональных лучника. По эффективности их вполне можно сравнить с ветеранами-автоматчиками с "калашами" против толпы с дрекольем. У стрелка колчан на три десятка стрел. Что, примерно, соответствует магазину АК. И темп стрельбы на такой дистанции — выстрел в 2-3 секунды. Как при верхнем положении переводчика. Переводчика с одиночных на автоматический и обратно.
Лук — прекрасное оружие. Но — тихое. На охоте, при тайных операциях — преимущество. А вот когда пугать нужно... Диким кабанам даже звука "калаша" не хватает для испуга. Нужно гладкоствольное крупнокалиберное. Помповое, там, или просто тулка с ижевкой. Хоть что, но чтоб бабахнуло, а не только убило.
Только туземцы этого не понимают. Для вразумления придётся набить полный двор трупов этих... предков.
К счастью — не пришлось. Ещё один демонстрационный выстрел Чарджи в угол конюшни. Прямо перед группой возбуждённых... товарищей крестьян. И демонстративное помахивание Якова мечом. А вот и Охрим положил две стрелы. Одну — в дверь курятника перед носом любителей... белого мяса и бегающих окорочков. Вторую, очень рискованно, прямо в корзину, извлекаемую из погреба. В корзину на спине "паука"-идиота.
До центральной группы начало доходить.
Тут и Николай с Ольбегом обрисовались. Вытащили лавку на крыльцо, Любава какой-то красной тряпкой застлала. Ритуал подготовки к переговорам. Ещё пару минут ожидали подхода "инвалидной группы". Долго усаживали Акима Яныча. Он демонстративно стонал, жаловался, милостиво здоровался со знакомыми селянами.
Яков успел без шума перехватить группу грабителей и расхитителей, выбиравшихся из конюшни с упряжью в руках и хомутах на шеях. Кажется, внутри кому-то и по сусалам надавали. Группа наших конюхов переместилась к воротам. Ещё не заперты, но просто так тащить краденное не получится. И возле Домны пара наших мужиков образовалась. Чисто постоять возле стряпухи...
Наконец Аким решился приступить к дипломатическим переговорам, запахнулся в шубу, вздохнул и жалостливо произнёс:
— Здорово Хохряк. Ну и чего припёрлись. Сказывайте.
Глава 48
Вождь местных ирокезов начал излагать. Хохряк... Ну и имечко. Вполне соответствует облику. И в части "хряк", и в части "хо". Товарищ Хо с трудноразделимыми от бороды глазками.
Моё место в дипломатическом протоколе — явно не в первом ряду. Убрался с авансценовой ступеньки вглубь крыльца. Выдохнул. И обнаружил в своей руке свёрнутый берестяной свиток. С висюлькой. Называется эта блямба... Печать. Точно. Вислая. Причём, судя по гербу — княжеская.
У рюриковичей общего герба нет. Есть основные конструктивные элементы: дву— или три-зубец. С добавлениями для персонализации. Отростки, точки, крестики. Как у китайцев: иероглифов около десяти тысяч, а составляются всего из пяти элементов. Каждый князь на основе общего — городит себе своё. Почему эта хрень похожа на систему гербов Боспорского царства? Этого не только я — никто не знает.
А вот конкретно эта висюлька сходна с тем, что я видел в Смоленске в Князевом Городище. Какая-то грамотка князя Романа? Или его отца? Точно: надельная грамота.
"Князь Смоленский Ростислав сын Мстиславлев внук Мономахов... бла-бла-бла... сотнику Акиму сыну Янову... где и садиться и брать себе земли на пять вёрст в округе...".
На столе у Акима была, пока я стол не своротил. "Вышиб дверь и вышел вон". А что под руку попало... хватательный рефлекс, знаете ли. Врождённый. У всех потомков мартышек. Кто не хватался за мамкину шерсть — потомства не оставил.
— А ты, сынок, что скажешь?
Это Аким — мне. Что-то я обвинительную речь этого... "паучьего хряка" пропустил. Последнее там было... Что-то насчёт "паяльник". Прижечь меня паяльником? Как в девяностые пытались? А где 220 возьмёте?
* * *
Как говаривал один мой... знакомый:
— Забить в задний проход паяльник ручкой вперёд.
— А почему ручкой вперёд?
— А чтоб не вытащил.
* * *
Не, вру. Опять этот... древне-местно-русско-славянский. "Пояльник". Через "о". В смысле — "насильник". Именно "насильник", именно через "и", а не, к примеру, "насельник".
Ну не знают здесь теорем Шенона! О необходимом расстоянии между информационными пакетами в пространстве используемых кодовых комбинаций. И с помехоустойчивыми кодами не работают. А уж про элементарные контрольные суммы...
Из всего множества возможных сочетаний букв и звуков человеческие языки используют в качестве осмысленных слов всего примерно 0.7%. Кажется чего проще — выбери такие комбинации, чтобы каждое слово было совсем не похоже на другие! Нет, язык человеческий не формализуется. Даже письменный. А уж что говорят — как солому жуют...
* * *
— Кудря Паук здесь есть? Ты этой девке, Пригоде, отец? Как она утром из дома ушла, ты проверял — была целка на месте или нет?
— Чё?! Ты, бля... Ты кому...
— Тебе, Паук Кудря. Твоя девка — тебе и проверять. Вот ты народ собрал — за невинность её девичью мстить. А была она? Точно знаешь?
— Да ты... Да я...
Кудря рванул к крыльцу, подымая жердину в руках. И встал. Рожно секиры Ноготка в грудь упёрлось. С другой стороны Ивашко руку с саблей для удара отвёл.
Толпа от возмущённо-раздражённого гудения с напиранием, перешла сначала к ошарашенному молчанию, потом к скандально-скабрезному подхихикиванию. Такой взгляд на ситуацию оказался для деревенских внове.
Учитесь, ребята, пока я живой. Всякие разборки, что в инженерном деле, что в серьёзном криминале — начинаются с чёткого фиксирования исходного состояния. "Start point" называется.
Сама мысль о необходимости ежеутренней поверки личного состава по этому критерию... Пусть думают. А пока:
— Домна! Тащи сюда Пригоду.
"А сама-то величава
Выступает будто пава".
Это не про царевну-лебедь, это про нашу повариху. Какой там варикоз с тромбофлебитом...?! Марш торжествующих хакасцев в исполнении сводного гренадерского...!
В одной руке — девка, в другой руке — ухват кухонный рогатый. Голова поднята, глаза устремлены, лицо выражает. Сосредоточенность и целеустремлённость. А также полное понимание историчности момента и своего сильно выдающегося места в нем. Ирокезы отваливаются с дороги, сметаемые просто впечатлением. Не дожидаясь разъяснений и ощущений.
— Вот, люди добрые, Кудрина Пригода. Живая-здоровая, не клятая, не мятая. Одежонка целая, личико белое, ручки-ножки на месте. Сейчас и остальное проверим. Давай её сюда на крыльцо.
Домна... воздвигнулась. Девка собралась, было, заплакать на всякий случай, просто по поводу всенародного собрания. Но мне надо было продолжать выступление. Тем более, что у ворот усадьбы группа "пауков" из наиболее материально-озабоченных и уже имущественно-отягощенных, спорила с Яковом и его людьми.
Удержать внимание основной массы селян в этой ситуации означало спасти им жизнь. Всем. И свою — тоже.
— А давайте-ка поглядим-посмотрим, проверим-удостоверимся. Вот Кудря утром девку не проверил — девка ли она, аль нет, а сюда пришёл-прибежал. Что же получается — если она девка, то и дел никаких не было, вины мои клёпанные, одна лжа бесстыдная. А если нет — то нет. Если не девка, то и сказать ничего нельзя. Что, где, когда. А также: кто, с кем и почему — науке не известно. Поглядим-ка, люди добрые, чтобы и впредь таких ссор-разговоров промеж нас не было.
По моей команде Домна заставила селянку усесться на ступеньку крыльца у ног Акима. Затем опрокинула её на спину прямо головой к его сапогам. А Николай с Потаном задрали ей подол и растянули в стороны колени. Наконец, после моего злобного шипения, раздвинули и складочки, предоставив присутствующей во дворе публике особо интимную и столь горячо обсуждаемую часть девкиного тела. Для любования и визуального исследования.
Публика заворожённо уставилась в зрелище "красы чудовой".
* * *
На банкете английских лордов один весьма уважаемый член ихней одноимённой палаты как-то провозгласил тост за самую англиканскую церковь. Имея ввиду свой же тост, произнесённый несколько ранее и в чисто мужской компании: "За самое интимное место у женщин". Однако сей британский аристократ не учёл присутствие за столом своей... леди. Которая испортила общее впечатление комментарием:
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
