| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Здравствуй, Сергер.
Солдаты ошеломленно уставились на него. Я ответил:
— Здравствуйте, лорд Кирмон. Рад вас видеть живым. Как вы сюда попали?
Кирмон, старый друг моего отца, с грохотом и лязгом спихнул с себя размотанные цепи и сел на пол.
— По ошибке, — мрачно сказал он. — Неправильно выбрал дорогу и попал в засаду.
— Ясно, — сказал я. — А это кто?
Мне ничего не было ясно. Такие, как Кирмон, никогда не попадали в засаду. И вообще, как-то странно видеть висящим голым на стене в деревенском срубе, в самой глубине имперских лесов , посреди войны — того, кто не так давно сидел в камзоле модного покроя за праздничным столом в твоем доме, в другой стране, за тридевять земель от этой глухомани.
Я посмотрел на лежащих мертвецов повнимательней и удивился. На них не было ни волосинки, даже брови были сбриты. У одного из-под окровавленного балахона виднелась безволосая грудь. Я, кажется, что-то слышал о таких людях.
— Жрецы Храма Черного Облака, — сказал Кирмон. — Они собирались принести меня в ритуальную жертву. Для получения силы. У них, правда, ничего не вышло, но старались долго.
Я кое-что слышал об этой секте от мага нашего дома.
— Отставить обыск — всех добить! — приказал я. — Они опасны. Поосторожнее там, схватят за ногу — умрете!
Я не шутил. Было известно, что адепты этого храма владеют смертельной магией. В тесном помещении опять захлопали выстрелы: бойцы хладнокровно достреливали лежащих жрецов — живых и мертвых.
— Вам надо одеться, — заметил я, развеивая рукой пороховой дым. — Холодно.
— Холодно не для меня, но вы правы, — ответил Кирмон. Как только с него сняли зачарованные цепи, с каждым мгновением он становился все бодрее и бодрее. — Сейчас лучше одеться. Мою одежду сожгли, опасаясь вшитых амулетов.
Я сделал знак. Толбот быстро выскочил за дверь и вернулся со старой одеждой. Подавая ее Кирмону, он был бледен: что-то чувствовал.
— А где сам храм? — спросил я. — Эта дыра больше похожа на часовню.
— Храм довольно далеко отсюда, — уклончиво ответил Кирмон. — Теперь я знаю — где.
Я с интересом спросил:
— Вы за ним охотились?
— И это тоже, — вздохнул щеголь Кирмон, надевая принесенные чиненые штаны и старый камзол. — Кстати, сапоги мне не нужны, благодарю вас.
— Ясно, — сказал я.— Что мы можем для вас сделать?
— Подождать здесь со мной часа три, — ответил Кирмон. — Придется вызвать сына или дочь. Я так измучен, что не могу удалиться.
— Хорошо, — сказал я. — Вообще-то у нас здесь ночевка. Вы можете остаться хоть до утра.
Кирмон, с моей и Наргона помощью, еле встал с пола.
— Сейчас будете звать? — с сомнением спросил я.
— Да, пока есть силы, — сказал Кирмон.
Мы прошли по комнатам, тщательно обходя подмерзающие лужи крови, и вышли из сруба. Солдаты уже обыскали тела и свалили вместе в одну из комнат. Наргон, хмурясь, собирал найденное при убитых жрецах в мешок для проверки.
— Господин лейтенант, разрешите сказать: не надо бы в этой избе ночевать, — обратился он ко мне. — Непонятное место: не хутор — амбаров, мест для скота и лошадей нет. И вещи опасные, по всему видно.
— Ни в коем случае! — ответил я. — Ничего не брать — ни еды, ни вещей. Все здесь проклято. У кого хоть монетку найду — сгною! Всё придется сжечь.
У солдат появилось кислое выражение лица, но Наргон, когда-то в молодости сталкивавшийся, судя по его рассказам, с колдунами, согласно кивал. Тут Кирмон предостерегающе посмотрел на меня и ухватился за крылечный столб.
— Лошадей держать! — скомандовал я, и кивнул Кирмону. Стоявшие снаружи кавалеристы взяли коней за поводы и с интересом уставились на нас. Кирмон открыл рот, и низкий рев полился в воздух.
Все побледнели. Невозможно было и думать, что человек может издавать такой звук. Кони забились, и солдаты старались их удержать их. Рев лился и лился — жуткий голос огромного, древнего создания. Наконец он ослабел, стал выше тоном и тише, и истаял в высоте.
— Всё, — устало сказал Кирмон. — До темноты кто-нибудь прибудет на помощь. Может быть, даже раньше.
Лошади постепенно успокоились. Солдаты со страхом смотрели на Кирмона. Впрочем, тут любой бы испугался.
Ближе к вечеру мы сидели у костра и ужинали. Еще не было темно — закат только начинался. Солдаты сидели вокруг огня, допивая кружки с вечерним грогом и поглощая горячую пшенную кашу с жиром и сушеным мясом. Они старались не смотреть на Кирмона. Мы не обращали на это внимания — было о чем поговорить.
— Не могу понять, Кирмон, — сказал я, — а как это мы остановились прямо около этой часовни? Ведь вокруг огромный лес, сколько угодно места. Очень странно.
— Ничуть, — ответил Кирмон, отложив в сторону котелок. Он еле сидел от усталости, но не хотел лечь, разговаривая с собеседником. — Это место особенное, место силы, и ты, после обучения у эльфов и дриад, это чувствовал. Кроме того, я бросил неслышный Зов по всему спектру, хоть и был изолирован амулетами. Ты услышал меня, но не понял, и просто решил остановиться рядом с призывом.
— Что значит 'изолирован'? — с удивлением спросил я. — И что такое 'по всему спектру'?
— 'Изолирован' значит, что амулеты понизили мою способность к магической связи, — объяснил Кирмон. — Я как бы кричал, но очень тихо, обращаясь к всем, кого знаю. А по всему спектру значит — по всем направлениям.
Я очень удивился.
— Неужели и я могу принять Зов? Ведь я не дракон.
— Зато ты сын моего друга, и знаешь меня всю жизнь, — улыбнулся Кирмон. — А значит, и я знаю тебя всю твою жизнь. Я послал Зов всем знакомым. Ты услышал его.
Поразмыслив, я задал еще вопрос.
— А почему, не поняв вашего Зова, я все-таки решил остановиться на ночлег?
— Думаю, что так решило твое подсознание. Оно поняло призыв лучше, чем сознание.
И, предупредив следующий вопрос, он добавил:
— Подсознание — это ты сам, когда не думаешь, а действуешь по наитию, по своим чувствам, по интуиции. Оно работает, когда ты не можешь принять трудное решение, и даже стараешься не думать о нем. Это твоё внутреннее, никогда не спящее 'я', желающее, чтобы ты выжил.
Я не очень понял его слова. Домашнего и офицерского образования явно не хватало, чтобы дискутировать с премудрыми драконами. 'Так не пойдет' — сказал я себе.
— Вы знаете, Кирмон,каждый раз, когда беседую с вами, понимаю, что я — редкая дубина, и что мне надо учиться.
— Конечно, надо, — живо отозвался Кирмон. — С твоими способностями, памятью, живостью ума, широкими интересами ты должен поступить в Магическую Школу. После войны, конечно. Плюнь на политику. К чему растрачивать таланты на придворные интриги? А в военной школе учат только воевать. Что ты делал два года в Кавалерийской Школе? Учился рубиться, командовать взводом или там эскадроном, и спал с фрейлинами. Конечно, это время не вполне растрачено попусту, но можно было сделать много больше. После войны советую бросать мечты о маршальстве и идти учиться магии и наукам. Ты можешь это сделать, и уже хочешь.
— Вы думаете, у меня есть способности к магии? — с замиранием сердца спросил я. Стать магом было моей детской мечтой.
Кирмон внимательно посмотрел на меня и медленно ответил:
— Я уже давно сказал твоему отцу, что ты способен стать даже архимагом. Не забывай, я дракон и вижу многое. Если бы не наступавшая война и не семейные воинские традиции, отец уже послал бы тебя учиться магии... с твоего согласия, конечно.
Я удивленно смотрел на него. Так я могу, по способностям, стать даже магом высшего уровня? Так сказал дракон, а драконы, как знает весь свет, в магических делах зря слов не бросают.
Солдаты с интересом подслушивали нас. Но тут разговор об учебе внезапно закончился. Огромная черная тень появилась на краю неба, вынырнув из-за облака. Солдаты сразу повскакали, бросая котелки и хватая оружие.
— Спокойно, это свои! — скомандовал я, зная, кто это. Тень между тем развернулась и поплыла к нам. Солдаты открыли рты, задрав головы. Ветер пронесся над поляной. Огромный темно-золотистый дракон пролетел низко над нами, взметая снег огромными темными крыльями. Мы задрали головы, разглядывая сияющее золотом бронированное брюхо и лапы с ужасными когтями.
Дракон развернулся в воздухе и мягко сел у опушки, подальше от привязи. Лошади заржали и заволновались. Солдаты замерли, растерянно глядя то на меня, то на гостя. Что-то невозможное появилось в нашей военной жизни, чего никогда ещё не было: прилетел дракон — редчайшее, сказочное существо, способное сжигать города и целые армии.
— Спокойно! — повторил я. Дракон, казалось, понял, что лучше не пугать людей. Он встряхнул темными крыльями, сложил их и втянул шею. Его тело закрылось облаком свистящего пара, и вдруг резко уменьшилось. Когда пар развеялся, на месте дракона стояла обнаженная девушка.
Я задумчиво разглядывал скуластое лицо с прямым носом, широкие плечи, крепкую талию, небольшие груди и сильные ноги. Девушка спокойно сняла с шеи сумку из неизвестного материала и вытащила длинное черное платье. Не торопясь, она развернула и надела его. Затем поправила рукой свои темные волосы и спокойно пошла к нам. Снег шипел под босыми ногами, тая и испаряясь. Огни костров и алый свет заката на снегу делали девушку похожей на красную демонессу в черном наряде. Солдаты затаили дыхание — думаю, от страха. Она прошла мимо них, не обращая внимания.
— Как ты, папа? — подойдя, спросила девушка Кирмона на нашем языке своим музыкальным голосом, что показался мне ангельским.
— Я в порядке, только сильно истощен, — спокойно сказал Кирмон. — Граф спас меня.
Девушка заглянула ему в лицо. Затем взяла за руку и утвердительно кивнула. Затем она внимательно оглядела бойцов темно-зелеными глазами с вертикальным зрачком, так, как будто распознавала нечисть. Озадаченные взглядом дракона солдаты замялись, начали оглядываться на меня, но не дрогнули. Затем девушка повернулась ко мне.
— Я очень благодарна вам, господин офицер... Ой, да это ты, Сергер! Как я по тебе скучала!
Ее глаза сразу стали нежными.
Не обращая внимания на онемевших кавалеристов, я взял девушку за руку и нежно сказал:
— Здравствуй, Альта!
И она покраснела и обняла меня горячими руками, прижавшись щекой к пуговицам мундира.
— Откуда ты сейчас? — ласково спросил я. Казалось, что мы не виделись уже вечность.
— Я сидела в Дымящих Горах, это тысяча стадий отсюда. Наблюдала горящие пласты сланца — довольно красиво. Огонь там уже лет двести тлеет. Учитель дал задание — придумать, как потушить пожар. И вдруг я слышу папин зов. Ой подожди, не смотри на меня — я вся растрепанная!
Драконесса поправила волосы и собрала в длинный хвост, как я любил. Завязав прическу красивым серебряным шнурком, она взяла меня за руку. У солдат глаза полезли на лоб от удивления.
Прихорошившись, Альта повернулась и посмотрела на кавалеристов. Они опять замялись.
— А это твои люди? — с интересом спросила она. — На прошлой луне я была у вас в замке и читала письма с фронта. Ты писал, что имеешь лучший взвод во всей армии. Действительно, они выглядят героями. Теперь о них даже в Стране Драконов знают. А где твой вахмистр Наргон?
Солдаты неуверенно заулыбались. Смущенный Наргон, тем не менее, решительно подошел к нам и откозырял.
— А граф писал, что вы — самый надежный вахмистр во всей армии, — бесхитростно выдала меня Альта.
— Благодарю за честь! — решительно ответил польщенный Наргон. Солдаты зашевелились, приходя в себя, и начали переглядываться. Они почувствовали, что в Альте нет ничего угрожающего.
— Ребята, это моя подруга детства леди Альта. Она дракон, но у неё доброе сердце, так что не беспокойтесь, — скрывая улыбку, с серьезным видом объявил я. Солдаты вразнобой поклонились, приветствуя Альту, и занялись своими делами, исподтишка поглядывая на вежливую драконессу. Альта опять подошла к Кирмону — "папочка, дай мне твою руку" — и начала его осматривать.
Кирмон все еще плохо чувствовал себя, и я оставил драконов на ночь. Обоих устроили в моей палатке.
Перед сном я попросил Альту о небольшой услуге. Мне не хотелось оставаться на ночлег рядом с проклятой богами часовней и телами чернохрамовников. "Конечно!" — сказала она, и, сопровождаемые любопытными солдатами, мы подошли к часовне. Тела жрецов уже были сложены на пороге.
— Тут, главное, не зажечь лес, — сказала Альта, оценив положение.
Солдаты явно надеялись, что девушка разденется и превратится в дракона, но Альта не стала утруждать себя. Стоя босиком на утоптанном снегу, она открыла рот и дохнула огнем так быстро и сильно, что деревянная часовня и тела моментально превратились в пепел. Пламя заревело, снег вокруг зашипел, испаряясь. Солдаты отбежали назад от жара. Словом, процедура очищения произвела на отряд сильное впечатление.
После огненного факела мы задержались, рассматривая расплавленную землю. Вполголоса Альта спросила: — Что было с папой?
Я коротко рассказал, и спросил в свою очередь:
— А как это его смогли схватить? Он не хочет говорить.
— Значит, ему приготовили засаду и уложили без памяти специальным амулетом, — объяснила Альта. — Иначе он сжег бы пол-леса.
— Разве такие амулеты есть? — поразился я.
— Есть, — передернув плечами, сказала Альта. — Он в мешке с твоей добычей, я его чувствую. Потом расскажу, что это такое. А пока: спасибо за спасение папы. Он был обречен здесь. Я так благодарна тебе!
Я почувствовал себя польщенным. Ведь мне удалось нечто необыкновенное — спасти дракона, да ещё какого — нашего старого друга, от смертельной опасности. Благодарные глаза Альты сделали меня счастливым.
После ужина мы уложили измученного Кирмона спать и долго еще сидели у костра, болтая о всякой чепухе. Альта явно хотела отвлечь меня от неприятных мыслей, и рассказывала о своих подругах-драконочках. Собственно, из взвода только я по настоящему наслаждался вечером у костра. Солдаты молчали, с громадным интересом слушая байки о жизни в сказочной Стране Драконов. Ведь можно прожить сто лет — и не то, чтобы услышать — даже не увидеть дракона. Любопытство преодолевало даже традиционный страх перед двумя драконами, которым мало ли что придет в голову, и которым, говорят, ничего не стоит проглотить взвод вместе с лошадями.
— И вот Санерис подговорила меня в прошлую луну покрасить когти золотым лаком, почти в цвет шкуры, — рассказывала Альта, посмеиваясь, о своем эпическом походе в салон к дракону по прозвищу Мастер Красоты, — видишь, они даже в человеческой форме золотые...
И она вытянула свои сильные ноги к костру. Действительно, ногти на ногах хорошо смотрелись. Солдаты, однако, побаивались даже смотреть на них.
— ... а сама Санерис выбрала белые в красную полоску. И теперь, когда она садится после полета, все спрашивают: ты что, опять кого-то растерзала? А Великий Дракон знает? И она нервничает. Эта та Санерис, которая к тебе приставала на последнем балу у вас в поместье — граф, пойдемте со мной в сад, одной страшно, а мы умирали от смеха: как же, дракону страшно в саду! А ты сказал, что в саду одному не страшно, а с ней страшно, уж больно она красивая. Она так и не нашлась что ответить, но ты очень понравился. Иногда Санерис о тебе спрашивает. Так что, если захочешь соблазнить драконочку, успех обеспечен.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
