Садовое товарищество "Металлург"

Не договорив, он сплюнул. Мда... проблема с маргиналами достаточно серьёзная. На садах полно не только пенсионеров и бюджетников, но и алкашей из тех, кто не опустился окончательно.

— ... тихо! Тихо! Глава Школьного с трудом утихомирил разошедшихся депутатов, — вы забыли, что не имеете властных полномочий!? Ваше дело — обсудить проблему и донести её до избирателей!

— ... бабы... бабы! Тиха! — Зинпална с трудом утихомирила разошедшихся от такой новости подчинённых, — праздник, танцы... решение какое принимаем?

— Сокольские дело говорят, — выступил вперёд Фёдор Ильич, — форты строить нужно, да прямо завтра и приступать. Так что... вы договорились прямо сегодня собраться ещё раз? Мы согласны! Правильно, бабоньки?

— Отлично! — Зинпална снова перехватила инициативу, — Фёдор Ильич, тогда за вами организация медицинской помощи от Госпиталя на месте. Бегать, понятно, сами не будете... да вон хоть депутаты наши. Николай Иванович техническую часть на себя возьмёт, молодёжь медицинскую, ну а вы — главный над этим безобразием. Справитесь?

— Куда я денусь, — вроде как даже удивился фельдшер, — если надо?

* * *

— Пааастерегись! — Огромное железное дерево с грохотом рухнуло, землю ощутимо тряхнуло. Зажужжали бензопилы и массивный ствол начали пилить на части.

Это уже восьмой форт на пути к нефти, бестолковая суета первых дней ушла в прошлое. Архитектура укреплений нехитрая, с учётом имеющихся ресурсов, нехватки времени и агрессивной местной живности.

В землю вкапываются высокие (никак не меньше шести метров!) столбы из железного дерева, на них настилается помост из бамбука, и разумеется — прочный навес. Последний не только от дождя, но и от всевозможной летающей дряни.

Хищных птиц, всевозможных птеродактилей и промежуточных форм предостаточно, притом размеры порой откровенно пугающие. Семьдесят килограммов — не предел... и эта сволочь может не просто парить, но и взлетать с ровной поверхности!

Повышенное содержание кислорода и плотность атмосферы, пониженное тяготение. Полуметровой величины стрекозы и крылатые хищники, способные унести ребёнка — наша новая реальность. Двоих так потеряли...

— А, блять!

Срываюсь с помоста и спешу к лесорубам.

— Нормально, нормально! — Как заведённый повторяет пострадавший, зажав ладони между ног и раскачиваясь.

— Руки! А... кожу содрал, чего это ты так?

— Верёвка пошла, удержать хотел, — отзывается один из коллег пострадавшего, — дурость, конечно.

— Дурость... — соглашаюсь, обмывая ладони и обмазывая из густой вонючей мазью от нашего биолога. Целиком и полностью из местных ингредиентов, но работает прекрасно.

— Пошепчи, а? — Смущается пострадавший. Вздыхаю про себя... дурацкое поверье, что у меня лёгкая рука, распространилось не только на художественную штопку шкур пострадавших, но и пошло дальше.

Экстрасенс я теперь... практически официальный. Зинпална ругается матерно, но велела не перечить — эффект плацебо, чтоб его! За нехваткой лекарств хватаемся за всё подряд, и вроде даже помогает.

Кочергин считает, что это из-за повышенного содержания кислорода в воздухе, приводя какие-то наукообразные данные. Но судя по ноткам неуверенности в голосе, никакой кислород не способен давать столь мощный целительный эффект.

А выздоравливают ныне в считанные разы быстрей, чем на Земле — даже без моих шепталок. Некоторые, кажется, даже помолодели... Так что вера в магию, экстрасенсорику и прочие чудеса имеет место быть, скептиков осталось мало.

Отшептав положенное, отпускаю пострадавшего.

— ... наблюдателем пока, вместо Левашёва пойдёшь.

— Стоп-стоп-стоп! — Прерываю бригадира, — не сегодня! В мази не только ранозаживляющие компоненты, но и... глюкогенные. Водички попить, да в теньке баиньки.

— А... — сухощавый бригадир плотников отмахивается от меня рукой и уходит в раздражении.

— Да вроде ничего... — в сомнении говорит пострадавший.

— Спать! Отлежишься если, так дня за три всё пройдёт. А выёживаться начнёшь, так и за неделю руки не заживут!

Лес по краям дороги вырубается метров на сто пятьдесят. Мера вынужденная, местная хищная живность специализируется как раз на засадах. Змеи, большое количество крокодилов и хищные кошки — все они норовят подкрасться поближе, и порой получается.

Вырубленный лес заливается какой-то едкой дрянью на основе получаемой нефтехимии. По уверениям изготовивших её спецов, растительность она выжигает только так.

— Ящер! — Слышу истошный голос одного из наблюдателей, рассевшихся вдоль дороги на высоких деревьях, — седьмой сектор! Тип варан, метров десяти!

— Ну-ка! — Отобрав у Пашки биноклю, гляжу в сторону седьмого сектора. Трое арбалетчиков с крепостными арбалетами уже устанавливают свои монструозных размеров орудия на треногах.

Звучно щёлкнула металлическая тетива...

— Попал! С первого раза!

Вараны — те же крокодилы, только сухопутные, более 'длинноногие'. Это самые опасные хищники нашего острова, но к счастью — одиночные. Есть ещё одна особенность...

— Повезло, — выдыхает Пашка, отобрав наконец свой биноклю (отвесив попутно подзатыльник), — с одного выстрела.

Варана быстро добивают и разделывают на части. Мясо его воняет падалью и какой-то мускусной гадостью так люто, что есть невозможно в принципе. Зато разбросанные куски шкуры и тела на сутки-другие отпугивают прочих хищников.

— Ну что, молодёжь? — Дядя Коля влезает на помост медпункта, не впуская изо рта цигарки, скрученной из какой-то местной травы. Александр Николаевич, на радость заядлым курильщикам, нашёл дикие сорта табака, так что с куревом в посёлках всё в порядке, — новость не слышали?

Дядя Коля лучится морщинками и светом, он будто помолодел.

— Навстречу-то, от нефти, хорошо идут! Дай бог, через недельку соединимся!

— Здорово было бы!

— Да уж, — родич садится по-турецки, смачно затягиваясь и не обращая внимания на пациентов, ожидающих своей очереди, — дорога жизни прямо...

— Ну... пожалуй, — соглашаюсь с ним, — без нефти нам тяжеловато пришлось бы.

— Один напалм как выручает, — влез в разговор лесоруб, морщившийся от действий Павла, вытаскивающего длинную щепу из плеча, — малой... Александр, да? Пошепчи, ладно?

Выдох... и бубню привычно:

-Есть на свете три речки широкие. В одной реке кровь течет, в другой реке вода костяная. А третья река вода простая. Так пусть и у внука Божьего Ивана рана станет не кровяной да не костяной, а простой, не будет ни боли, ни покраснения, ни воспаления, не мучает и не болит, не пухнет, не отекает и не краснеет. Да будет так, как сказано.

Пациент отходит, а я смотрю на руки и...

— Мне кажется, или руки светились?

* * *

— Лишенцы! — Громко обозначил тему очередного собрания Пётр Иванович, — они стали большой проблемой, откладывать которую больше невозможно!

— Правильно! — Влез Славка-Расписной, ставший представителем тракторных вместо Витьки, — заебала эта публика, чес-слово! Делать ничего не хотят, всё из под палки. Зато гемор от них постоянный — хуже армян, чес-слово!

— Армяне тебе чем не угодили?! — Взвился Петросян.

— Ара-джан, да тем и не угодили, что вечно у вас какие-то мутки за чужой счёт! — Не растерялся Славик, — все люди как люди, а вы вот ещё и представительство армянское при Совете пробили. На хрена? Великую Армению строить будете?

Поднялся гвалт, и Славку вместе с Петросяном заткнули.

— И правда не дело, — сказал Жорик, с которым мы в последнее время приятельствуем, — ар слишком много стало. Сорока человек нет, а лезут везде — то представительство у них при Совете, то ещё на какие-то посты претендуют. Мутки мутят, замутили всё. Задолбали.

— По лишенцам сперва! — Прервал гвалт глава Школы, — давайте вопросы последовательно решать!

— А что решать? — Славик оглянулся куда-то назад и выскочил на помост, — работают из-под палки, да всё заговоры какие-то затевают, шипят в спины. ГУЛАГ устраивать? На хуй, наелись! Выгнать их на...

— На смерть!? — Истерично выкрикнула штатный секретарь Совета, в обыденной жизни учительница русского и литературы.

— Валерия! — Рявкнул директор, — продолжайте, Слава.

— Какую смерть? — Славка немного картинно растопырил руки, — я что-то такое говорил? Отделить просто нахер, да пусть живут свои умом! Хутора им нарезать... ну, участки под хутора предложить, а дальше сами.

— Точно! — Воодушевился Пашка, — и хутора эти... Хотят — сами строят, хотят — мы поможем, но тогда с отдачей чтоб! Работой, мясом... придумать можно!

— Выживут не все, — как бы про себя сказал Пётр Иванович, но почти тут же решительно махнул рукой, — да и хер с ними! Дармоедов тянуть не будем! Считаешь себя особенным? Бери топор и лопату и строй своё будущее сам — с попами во главе, как христанутые хотят, с феодализмом или чем ещё... но сами!

— Некоторых надо принудительно отселять! — На помост вышел Жора, — Есть такая категория граждан, которые вроде бы и работают, но вреда от них больше, чем пользы.

— Конкретней, молодой человек!

— Могу и конкретней, — кивнул парень, — чиновники среднего звена, налоговики и прочая публика того же рода. Почти все какие-то козни строят и порулить лезут, на руководящие должности. Руководители из них...сами знаете, как нож из говна. Зато интриговать и людей стравливать — мастера! И почти тут же секретаршами и порученцами обрасти норовят!

— Поставить на вид? — Предложил директор, — кто за? Единогласно! Чёрные метки выдать, образно говоря — недоверие общества и всё такое. Повторная метка, и сразу на отселение! Моральный климат в коллективе важен.

— По армянам предлагаю! — Снова Расписной. Гвалт, шум... прошло.

— Я что-то пропустил? — Спрашиваю тихонечко у дяди Коли,

— Ага... заработался ты совсем, — дед выдохнул клуб едкого дыма, — Правду сказал Славка — слишком активные, задолбали немного своей активностью. Во власть лезут и мусульман того... превентивно предлагают.

— Да ладно!?

— Неофициально, — усмехнулся старик, стряхивая пепел, — но постоянно в разговорах о коварстве мусульман вставляют. Нас всего ничего осталось, а эти... чистки решили устроить.

— Дела...

* * *

— Народ, — Ленка Соломатина остановила шестиклашек после уроков, — есть дело. Отойдём!

Под сваями хижин собралось несколько десятков сверстников — Соломатина девчонка авторитетная, да и родни полно.

— Степанида вас не задолбала? — Прищурила девочка глаза, — А? Я вот не хочу слушать постоянно, какая же я бездарность и что должна учителям руки целовать.

— Что предлагаешь? — Поинтересовался Вовка Елин, — жаловаться? Отмахиваются. Не до вас, потерпите, обстановка сложная...

— Да обстановка всегда сложной теперь будет! — Раздражённо ответила Саломатина, прихлопнув мокрицу пяткой, — что же теперь? Только и учительница из неё хреновая!

— Эт да... Так что?

— Бойкот! На хрен её!

— Да, Пётр Иванович, всё серьёзно, — детская делегация стояла перед директором смущённая, но настроенная очень серьёзно, — поймите!

Ленка поджала ладошки к плоской пока груди, прикрытой старой футболкой не по размеру. С одеждой после переноса большие проблемы: вроде и много тряпок, но натуральные ткани очень быстро гниют в здешнем климате, а синтетика раздражает кожу.

— Учиться мы не против! Женечка... то есть Евгения Олеговна старенькая, её иногда... ну, клинит. Но она нормальная учительница, старается в нас азы химии впихнуть! Пусть ругается иногда, пусть линейкой... но учит! А Степанида...

— Мы отказываемся учиться у неё, — выступил Елин вперёд.

— Вы представляете только свой класс? — Вежливо поинтересовался директор, всё уже решив для себя.

— С пятого по седьмой! Всех, у кого она уроки ведёт!

— ... сволочи неблагодарные, — выплёвывала слова оплывшая женщина под сорок, стоящая за воротами Школы, — я для них...

— Ирина Степановна, — с нотками скуки сказал один из носильщиков, нагруженный скарбом бывшей учительницы, — нас на час всего откомандировали! Вещи таскать, а не слушать вас!

Женщина развернулась, попытавшись ожечь его взглядом. Не подействовало, и явственно рыкнув, она направилась в сторону Сырского.

Девятая глава

— Валер... дядь Жень... — здороваюсь с мужиками — благо, знаю почти всех. Коллеги отца по работе, соседи по микрорайону и садам, дальние родственники и отцы одноклассников.

— Давно не забегал, Сашок, — мелкий дядя Женя задерживает руку, заглядывая в глаза. Несмотря на росточек, мужик он жёсткий, крутой и очень дельный. Крутость не в кулаках... хотя говорят, умеет. Скорее — в характере и готовности иди до конца.

— Нарасхват он, будто сам не знаешь, — успокаивает того Мотыль, — так чё пришёл-то? Навестить или по делам?

— Совместить можно? — Улыбаюсь в ответ, очень уж встреча... привычная. Домашняя.

— Можно, можно...

— Навестить — это во-первых, — жестом фокусника вытаскиваю из вещмешка самогонки, — с Пашкой нагнали для Госпиталя и Зинпална разрешила взять чуток.

— Ооо!

— С этого и надо было начинать!

— Сам-то будешь?

— Не... я и раньше не особо, а теперь и вовсе... не принимает душа.

— У нас всё примет, — ухмыляется Мотыль.

— А я продегустирую, — подал голос Пашка, — за компанию.

Сели в тенёчке под навесом, неподалёку от стоящих на возвышении станков.

— Не влетит?

— От кого? — удивляется дядя Женя, — а... Сачков у нас нет, а что перерыв не по графику, так мы этим не заморачиваемся. Рабочий день всё равно часов по двенадцать, кому как удобней, так и устраиваемся. Рыбку будешь?

— Спрашиваешь!

Вроде бы и не так далеко от посёлков река, но... много всего 'Но'. Для начала — крокодилы и всякие там... плезиозавры, обитающие по берегам в устрашающих количествах.

Чисто сухопутных хищников вокруг посёлков мы изрядно повывели — не только из-за безопасности, но и... сожрали банально. Гигантские хищные птицы — что-то вроде плотоядных страусов, оказались вполне себе вкусными. Только запашок специфический... ну его научились травами отбивать.

С крокодилами и прочими водными и полуводными тварями сложней: на освободившееся место перекочёвывает новый хищник. Так что все экспедиции к реке — с серьёзной такой охраной.

— Вот что меня частично примиряет с Переносом, так это рыба, — сообщаю, чавкая. Почти все выловленные породы — осетровые. Говорят, чуть ли не древнейшие на планете... Так это или нет, не знаю, но рыба вкусная, костей в ней нет и... почему-то нет паразитов. Дядь Саша Кочергин проверяет чуть не каждую, но нет, и всё тут!

— Будем, — коротко доложился один из мужиков, опрокидывая стакан, — Х-ха! Хороша! Так что за дело, Саш?

— Оружие по руке, — откладываю рыбу в сторону, — сейчас пока вот.

По рукам пошёл широкий кинжал кавказского типа.

— Нормальный клинок, — одобрил дядя Женя, — не по руке?

— Угу. Точнее по руке — сам же делал... просто для здешних условий не годится, по большому счёту. Мне бы скорее что-нибудь такое... типа мачете. Чтоб лиану срубить, хищника не крупного или вот... от этой пакости, — показываю на пролетающую мимо стрекозу. Не самую крупную, сантиметров тридцати в длину. А кусают, заразы! Не то что до крови — до мяса, с мясом!