Ступень первая. Эшес.

Заворожённую тишину нарушило завистливое:

— Надо бы и себе здесь покопаться... Может, ещё какое легендарное оружие тут припрятано...

— Легендарное? — удивленно оборачиваюсь к Савишу, крепко сжимая свою находку.

— А ты думаешь, что с-кешер времен Объединения — это рухлядь из ближайшей кузни? — иронично вздёрнул брови воин.

— Савиш, твоё ёрничанье неуместно. Всё равно не понимаю, о чем ты говоришь, — отмахнулся я, скользя к двери и отряхивая тунику от налипшей грязи.

Мой учитель воинской премудрости удивлённо посмотрел на Мастера.

— Я не обучал его истории змеелюдов, — немного смущённо признался дедушка. — Пусть он сперва освоится.

Хм... Это сколько же мне по его мнению надо осваиваться? Лет пять? Или шесть? Если честно, то история серпентеров меня мало волновала. Хоть внешне я выглядел как типичный представитель этой расы, но ощущал я себя человеком. Посему покрепче сжал, как там зовется мое оружие — с-кешер, и упрямо наклонил голову, исподлобья зыркая на непрошенных учителей. Нет, вру — одни — прошенный.

— Ладно, пошли заниматься, раз оружие мы тебе раздобыли, — воин раздражённо передёрнул плечами и отправился в просторную залу, которую нам отдали под тренировки.

Там на меня навесили лёгкие доспехи, состоящие из пары высоких наручей, панциря и шлема. Против панциря я решительно запротестовал. С такой-то крышкой на груди особо не поизворачиваешься. А я уже так привык, что могу свернуться, как захочу, что отказываться от этого ради какой-то там защиты решительно не согласен.

Савиш поворчал, поворчал, а потом плюнул на это дело, оставив мне полную свободу выбора. И шлем я снял. Вернее — поменял его на стальной обруч, не закрывающий обзора. А то металлическая кастрюля на голове очень неудобна. В ней словно с завязанными глазами!

Только после этого меня стали учить пользоваться своей находкой. Оказывается, с-кешер можно использовать и как шест, и как парные клинки на длинных рукоятях. Если определенным образом дёрнуть металлическую оковку, то древко распадалось посередине на две части, что давало возможность отмахиваться двумя лезвиями сразу.

В первую очередь воин решил заняться моей общефизической подготовкой. В результате мы выяснили, что о серпентерах он знает не больше моего. А приглашённый на занятие Мастер только посмеивался, записывая наши ляпсусы в огромный талмуд. Называлось это — наблюдение змеелюда в естественных условиях.

Так выяснилось, что кросс я бегать не умею. Физически. Просто быстро перемещаюсь из одной точки в другую, поэтому гонять меня по кругу было делом бесполезным. В первый раз едва успел затормозить у стены, а то бы попробовал ее на крепость собственным лбом. Сколько времени я могу поддерживать такую скорость, мы выяснить не смогли. Негде. Кроме того, Савиш озадачился проблемой найти мне навершие на хвост. Так как им я пользовался вовсю, нанося резкие, быстрые и неожиданные удары. А если кончик ещё оснастить какой-нибудь смертоносной фиговиной...

С-кешером я учился пользоваться больше по наитию, чем по каким-нибудь методикам. Воин учил меня самому основному — как держать, как ставить блоки, как не получить по пальцам, а принять удар на окованную рукоять. А дальше... Дальше приходилось самому. Чтобы наши силы с Савишем были равны по скорости и реакции, Мастер меня замедлял. Так что приходилось работать вовсю, стремясь увернуться или отбить яростные атаки воина.

Не скоро я смог провести собственную атаку, пусть и не очень удачную. Зато перестали по вечерам ныть места от ударов. Оказалось, что чешуя прекрасно заменяет мне доспех, её мечом не пробьешь. Да и копьем — тоже. Это не значит, что учитель тыкал в меня копьем! Просто однажды он тоже тренировался, а я влез не вовремя, ну и получил лезвием по хвосту. Больно, конечно, было, но на чешуе — хоть бы царапинка!

Но под удары попадать всё равно не хотелось. Мастер сказал, что я пока что не умею контролировать своё тело, решая, чувствовать боль или нет. И научить этому они меня не могут, я должен сам. Сам, сам, сам... Все сам! Ну и угораздило же меня мало того, что стать змеелюдом, так ещё краснокнижным! Вернее — редким, по мнению некоторых, так даже небывающим. Так как многие учёные мужи уже давно склоняются к мысли, что радужные — это вымысел. Красивая сказка, не более того.

Кстати, в эа-таш семидневье после визита стражи о нас забыли. Потом, после ухода от нас местная полиция опросила хозяев еще парочки домов поблизости, но от всей их кутерьмы за шакт веяло ленью. Понятно, эти дома были так, "для галочки", как говорят. Только вот в том самом приснопамятном переулке поселилась некая личность. Серенькая, стойко пахнущая немытым телом, сидящая там типа ради подаяния, но на самом деле какие пожертвования у немноголюдного переулка?

Похоже, хвосты тут растут не только у змеелюдов...

Когда об этом узнали Савиш с Мастером, мне вообще запретили появляться у окон! Даже ночью... К тому же чешуя у меня стала отчего-то темнеть... теперь я больше походил на какого-то секка, чем на радужника. Секки были самими безобидными змеями, и единственной их защитой была расцветка, напоминавшая айсу. Только вот вместо серебристого оттенка их чешуя была матово-серой, но с такими же полосками поперёк.

...

— Эл, ты о чём думаешь? — гневный вскрик разорвал пелену воспоминаний. На довольно продолжительное время лишенное управления разума, тело плело свой рисунок боя, зажав устало отмахивающего воина в угол. Несмотря на замедление, с-кешер, разделённый на два клинка, серыми полотнищами размазывался по воздуху, издавая высокий, пронзительный свист. Иногда я сам так шиплю-свищу, если зол или раздражён.

Испуганно отскочив в сторону, я сложил оружие вместе и закинул за спину, в полумагические захваты.

— Савиш, ты в порядке? — обеспокоено спросил я, опасаясь подойти ближе. Воин стоял, прижавшись спиной к стене и хватая ртом воздух. Парные клинки жалобно звякнули о пол, выскальзывая из ослабевших рук человека. — Савиш-ш-ш?..

Я уже всерьёз начал волноваться, сбиваясь на шипение и собираясь мчаться за дедушкой, но тут мой наставник в воинских дисциплинах поднял голову и пристально посмотрел на меня.

— Да чтобы я ещё раз рискнул выйти даже против замедленного змеелюда! — выдохнул он. А в глазах плескалось восхищение пополам с лёгкой завистью.

— С-с-с-с-с-с!! — зашипел на него я. Блин, он тут в гляделки играет, а бедный серпентер едва узлом от беспокойства не завязался!

— Нет, Эл, я серьёзно. Никогда не забуду, как у тебя глаза перестали выражать вообще что-либо, а распавшийся с-кешер размазался в воздухе так, что и не увидеть... — Савиш сполз по стене на землю, да так там и сел, откинув голову и мечтательно уставившись в потолок.

— Прости, я не хотел... — повинился я, осторожно опускаясь рядом, свиваясь крупными кольцами.

— Нет, Эл, ты не понимаешь! — резко развернулся он ко мне. — Это было... Это было так красиво, так... завораживающе! — воин жестикулировал, пытаясь рассказать хотя бы жестами, как именно это всё выглядело. — Ты знаешь, я видел змеелюдов, но тогда было всё не так. Ты еще станцуешь? Для меня?..

Савиш неумело, просительно посмотрел мне в глаза. В них горело предвкушение воплощённой сказки. Я даже вздрогнул, а потом поднялся, осторожно скользнув в центр зала. Что говорить, мне и самому понравилось странное, летящее ощущение, которое я почувствовал, вынырнув из воспоминаний. Теперь надо его только вспомнить, только вспомнить...

Прорвавшийся сквозь заслон из плотных штор ветерок ласково лизнул щёку, даря аромат буйно цветущего сада. Улыбнувшись и зажмурившись, податься ему навстречу, раскинуть руки, штопором взвиться вверх... раствориться в полыхающей радужной вспышке...

Я хорошо запомнил, как всё произошло. Мы с Элом как раз тренировались в просторном зале на первом этаже. Честно говоря, воспринимать его как ученика мне было сложно. Скорее, я относился к нему как к младшему брату. Любознательному, наивному, упрямому... В этом доме я был на своём месте. Среди своей семьи. Мастер это видел и только улыбался.

Признаться, первое время я старался держаться подальше от серпентера. Мало ли, что ему в голову взбредёт? А потом... привык. К тому, что в библиотеке вечно его хвост с пристенного шкафа свисает, сколько ни ругайся. Что на кухне не успеешь оглянуться, а блюдо с кетами уже перекочевало к нему под локоть. Что в темноте, когда вечером идёшь по дому, сверху могут ехидно поинтересоваться, как идёт охота на привидений. Что иногда, проходя мимо, я вполне могу споткнуться о якобы случайно оказавшееся на моем пути змеиное тело. Что...

Да мало ли? Кроме того, мы с ним были в чём-то похожи. Ни он, ни я не могли спокойно покинуть дом Мастера без риска, что нас тут же схватит стража. Нам оставалось одно удовольствие — пляска со сталью.

А как он нашел с-кешер? Вот когда начинаешь верить в легенды о змеелюдах! Я потом спрашивал у Нармета, откуда в его доме могло взяться оружие серпентеров. Оказывается, его род владел этим домом уже очень давно. Да к тому же купили его построенным, так что...

Но как он разносил стену! Каменная крошка так и летела на пол, а выражение лица могло поспорить с оскалом три дня голодавшего хищника! С Элом хоть и забываешь, что он не человек, но иногда реальность напоминает, что рядом с тобой смеется весёлому случаю совсем не обычный друг-собутыльник, а существо, способное голым кулаком разнести каменную стену.

Вот сейчас, проводя поединок, я неожиданно почувствовал, как по хребту волной прошёл страх. И без того не очень выразительное лицо Эла вдруг застыло, превратившись в маску. Движения стали нечеловечески быстрыми, неожиданными, гибкими. Серо-серебристый хвост угрожающе бил по воздуху, целенаправленно загоняя в угол. Но всё это завораживало... Удерживало, притягивало, манило странной, нечеловеческой красотой...

Не выдержав, я позвал его по имени. Серпентер дрогнул, моргнул отшатнулся в сторону, недоумённо глядя на меня. Длинный хвост свернулся тремя крупными кольцами, я самый кончик изогнулся, словно именно его интересовали ответы. Вообще-то у Эла змеиная часть куда выразительней лица...

Уф, ну я и устал... На какое-то мгновение мне даже показалось, что это всё. Что змеелюд не остановится, пока не вобьёт меня в стену. Но ради того, что бы увидеть эту пляску... этот танец... настоящий Танец Стали!

Но насколько же он всё ещё ребёнок! Странный такой, словно он всю жизнь провел взаперти. И о мире совсем ничего не знает. Но повторить не отказался, надолго заворожив игрой света на лезвиях и нечеловеческой гибкостью движений. Демоны, Эл, да КТО же ты такой?!..

С-сеш-ш сие.

Ночь... Тёмная, бархатная, безлунная. И Келес, и Ашер сегодня путешествуют с другой стороны, так что можно не беспокоится о том, что тебя обнаружат. Потемневшая чешуя совсем не давала блеска. Кроме того, звёздного света маловато, чтобы обнаружить хоть кого-нибудь в тени скульптурных украшений на крыше дома Мастера Нармета.

Вообще-то мне запрещалось покидать помещения, но... вчера всё стало беспричинно раздражать. Настроение испортилось окончательно и бесповоротно. Любимые блюда не радовали, хотелось нагрубить, сорвать злость на окружающих... Причём абсолютно безо всякого повода, вот что самое обидное. Я стискивал зубы, убирался подальше, если чуял, что вот-вот сорвусь, забивался в самые тёмные и дальние уголки...

Даже обнаружил пару подземных ходов, замаскированных в подвале! На какое-то время меня немного развлекло их исследование, но далеко заходить я не стал, мне это быстро приелось... С-с-с-с! Укусить бы кого-то!

Ну вот, опя-а-ать... Поэтому днём я чаще всего спал. Наедался до отвала и скрывался в своей комнате. Она теперь тоже изменилась. Столбики кровати пришлось убрать, как и ножки. Теперь моё ложе больше напоминало широкий помост, заваленный подушками, одеялами и шкурами.

Спать по-человечески мне было трудно. Чаще всего хотелось зарыться среди подушек, свернуться уютным клубком и закрыть лицо хвостом, проваливаясь в глубокий омут сна. Иногда мне казалось, что в голове есть тумблер с двумя положениями: "Сон" и "Бодрствование", настолько резкими были переходы между этими состояниями.

Но избавляться от некоторых своих привычек я не хотел категорически! Например — повалятся в постели хоть пару минут после пробуждения, сонно решая — спать или всё же хватит? Потом вытянуться во всю длину, сладко зевнуть и всласть поплескаться в неглубокой ванне. Правда, теперь мне больше бы подошло средних размеров озеро или бассейн — иначе хвост упорно не желал помещаться в узкой ёмкости. За время такой... неподвижной жизни мой вес значительно увеличился. Как и объём. Вот будет хохма, если мне худеть придётся!

Кончик хвоста выбил нервно-раздражённую дробь по черепице. Думаю о чём угодно, но не о том, о чем надо! А подумать стоило. Шок прошёл, жизнь наладилась, домой меня не тянет... в общем, всё устаканилось. Зато появилась другая проблема. Мне не пять лет, чтобы всё делали взрослые! Пора бы уже обустраивать собственную жизнь, искать работу или какое другое занятие. Не сомневаюсь, дедушка про деньги и не заикнётся, без вопросов выделит нужную сумму, но... я со стыда сгорю! Не инвалид, руки есть, голова на месте — и сижу, свесив ноги, тьфу ты — хвост, на шее пожилого человека!

С-с-с-с-с-с! — раздраженный свист-шипение вырвался из полуоткрытого рта. Верхние, обычно прижатые к нёбу клыки чуть укололи язык. Неосторожно пролетавшая мимо летучая мышь чуть в стену не врезалась! Видимо, диапазон моего голоса выходит да-а-леко за обычные границы. Почему меня это не удивляет? Честно говоря, я понять не могу, зачем мне всё это? Зрение, нюх, голос вот... Ведь если есть, значит, это нужно! Природа не любит обременять свои творения ненужными способностями и умениями.

В общем, если брать по принципу "Кому больше дано — у того больше и отберут", то меня в ближайшем будущем ждут просто-таки грандиозные неприятности. Слава богу! А то я тут плесенью обрасту... Ну вот, опять... даже мысленно умудряюсь грубить...