Осколки войны

Лина заметила — но никак не отреагировала.

Ноябрь прошёл без проблем, как и часть декабря до каникул. Особых декретов не выходило, слова Курта о привилегиях слизеринцам не подтверждались, тайное общество не раскрывалось. Даже интенсивность учёбы, казалось, снизилась, и Аполлон немного поработал над своими проектами. Он так и не смог придумать заклинание, которое поможет всем и каждому, но зато помог Дафне наконец разобраться с заклинанием поиска. Вышло почти смешно — оказалось, что оно уже существовало и было исполнено куда изящнее, так что девушка отнюдь не сияла от радости. Впрочем, Амбридж не требовала отчёта, и Дафна советовала его не предоставлять ("Чем меньше внимания жабы мы привлечём — тем лучше").

Аполлон до самого дня отбытия боялся, что кто-нибудь из девушек подойдёт к нему и скажет, что увы и ах, но дела, планы, родители передумали и всё отменяется. Однако никто и не собирался такое говорить, и чем дальше шёл декабрь, тем больше волновался парень.

Это Рождество должно стать самым знаковым в его жизни. Он несомненно обретёт девушку — и с огромной вероятностью этой девушкой станет Кей.

Аполлон просто не представлял, как после всех этих заигрываний она может отказать или сказать, что шутила. Так никто не делает. А не признаётся потому, что ждёт его первого шага. Он ведь мужчина, он должен признаться первым.

И он признается. Лина... ну... всё равно семья Яксли не будет рада породниться с Хиллами. Да и сама Лина вряд ли влюблена. У неё наверняка уже жених присмотрен, аристократы такое с рождения делают... Он поговорит с ней, если что, но вряд ли это будет серьёзно.

Дафна же... Аполлон не знал, можно ли вообще говорить о её влюблённости. Вдруг она просто считает прилюдные заигрывания Кей идиотством? Но даже если и нет, то...

То он всё равно признается Кей.

Ему больше нравится Кей. Она весёлая, яркая, помогает ему, разделяет увлечение заклинаниями, а он не прочь разделить увлечение квиддичем... и от одной мысли о том, что он может получить доступ к телу Кей и её груди, Аполлона бросало в жар.

Решено. Он выбирает Кей и признаётся ей на рождественских каникулах.

И она его не отвергнет.

Вот и наступил день прощания с замком. Аполлону всегда было немного грустно покидать Хогвартс с его уроками, загадками, местами, едой, кроватями, прогулками и многим-многим другим. Но сейчас он уезжает домой, где его ждут мама и кот Аристотель, уезжает к своим книгам и комнате. И будет не один, а с тремя своими... как минимум друзьями.

И как минимум проведёт с ними день в своём доме.

И как минимум прояснит ситуацию с возможной влюблённостью в него.

К тому времени Аполлон поймал себя на том, что вновь и вновь смотрит на Кей — а девушка улыбается, когда перехватывает его взгляд. Наверное, стоило поговорить ещё в замке — но ладно уж. Всё равно Аполлон ещё не придумал, что конкретно он скажет. Может, хватит простого "Кей, я люблю тебя"?

Потому как если она действительно влюблена, то что ещё говорить.

В безлошадной карете они ехали вчетвером, как и в начале года — и Дафна опять помахала пустому месту перед каретой.

— Там что, есть кто-то? — спросил Аполлон, когда они забрались в карету.

— Аппо, ты что, первый раз про фестралов слышишь? — буркнула девушка.

— Эээээ... — протянул парень, и Дафна тяжело вздохнула. На секунду парень даже подумал, что его обзовут идиотом — но, видимо, сдержалась.

— Фестралы. — сказала она вместо этого. — Лошади, один из табунов которых живёт в Запретном Лесу. Невидимы для всех, кроме тех, кто видел и осознал смерть.

Какое-то время в карете царило молчание, а затем Кей спокойно поинтересовалась:

— Кто?

— Мама. — так же спокойно ответила Дафна и больше разговора об этом не заводила.

В поезде они также заняли целое купе, тут же закрылись и расселись кто куда. Кей села у окна, и Аполлон поспешил занять место рядом с ней; Дафна и Лина в таком же порядке сели напротив, почти синхронно вынули книги и начали читать. Кей книгу доставать не стала, просто зевнула и уставилась в окно.

— Мы едем, едем, едем... — замурлыкала она, постепенно лишаясь слов и переходя в мычание. Никто её не прерывал, и постепенно девушка замолчала сама.

Разговоров не было, но Аполлона это не беспокоило. Так даже лучше — никто не сбивал с мыслей о том, что в скором будущем могло произойти.

Точнее даже не мыслей, а грёз.

Он тоже зевнул и прикрыл глаза, неожиданно почувствовав себя уставшим. Самая дрянная часть учёбы — нормально не выспаться. Даже в выходные периодически появлялся смысл встать на час-два раньше и позаниматься, да и сегодня пришлось ещё зайти к профессору Флитивику уточнить насчёт задания на каникулы, и сейчас организм требовал своё.

А тут ещё стук колёс... так убаюкивает...

Аполлон открыл глаза от того, что его ткнули в бок.

И сразу же понял, что лежит на мягком.

И что это мягкое шевелится.

Он в ужасе отпрянул, и даже сквозь запотевшие очки разглядел усмехающуюся Кей, на плече которой, очевидно, он и лежал всё это время. Поезд замедлялся, и остальные девушки уже сидели с чемоданами в руках. Однако если Дафна смотрела в окно, то Лина уставилась на парня.

Тому очень не понравился её взгляд, так что он даже старался не смотреть в ответ. Кей же сияла всё время, пока поезд замедлялся, останавливался и они выбирались на платформу.

— Ну что, до скорого? — сказала она, поднимая чемодан. — Я сейчас трансгрессирую и, скорее всего, где-то завтра утром прибуду к тебе, Поля.

— Я тоже. — буркнула Дафна. — И накрой мне завтрак заранее, пожалуйста. Голодной буду точно.

— Хорошо, буду ждать. — Аполлон улыбнулся обеим. — Лина, ты как?

— Меня отсюда заберут. — отозвалась та, удерживая свои вещи заклинанием. — Буду завтра днём или вечером. До скорого. — и она сразу отправилась к колонне, ограждающей платформу 9 и ¾ от мира магглов.

— Вот и договорились. — Кей за свой чемодан взялась сама. — Всем пока! — она улыбнулась и с негромким хлопком трансгрессировала. Дафна молча, без прощаний трансгрессировала следом, и Аполлон остался один на платформе.

Он тяжело вздохнул, тоже взялся за чемодан и клетку с совой, закрыл глаза, сосредоточился — и переместился.

Когда Аполлон открыл глаза, то первым же делом осмотрел себя. Он всерьёз боялся расщепа — потери части тела при переносе — но до сих пор как-то избегал. Обошлось и на этот раз, так что парень облегчённо вздохнул и перевёл взгляд на дом.

Дом, милый дом. Обычный такой — двухэтажный, маленький, цвета облезшей краски, украшенный разве что снегом, молча взирающий на прибывшего хозяина пустыми глазницами окон. А нет, не пустыми — на первом этаже уже висит гирлянда.

— Комета, вылетай. — Аполлон открыл клетку, и сова мигом выпорхнула наружу. Дверь словно подгадала момент, распахнулась — и серый клубок смазанным пятном бросился к парню, оставляя вмятины на снегу.

— Аристотель! — кот прыгнул на него с такой силой, что лишь чудом не сбил с ног, и тут же с утробным мурчанием стал вылизывать. Аполлон обхватил его, только сейчас осознав, как же соскучился по коту.

— Прости, Аристотель, что так долго. — виновато сказал он. Кота нельзя было брать в Хогвартс — он уже старенький, пусть и демонстрирует регулярно, что это не так. Да и мама потребовала взять сову, чтобы чуть что — всегда быть на связи.

Как раз она сейчас и выходила из распахнутой котом двери, спеша к сыну. Мать Аполлона, София Хилл, походила на него — тоже низенькая и полноватая, однако волосы чуть потемнее и очков не носила.

— Полик! — она обхватила парня, едва не придушив вовремя вывернувшегося кота. — Ты дома!

— Привет, мам. — Аполлон тоже обхватил её, вытерпев поцелуй в лоб.

— Давай в дом, Полик! — мама сразу потянула его внутрь. — Я как раз твои любимые макароны с кетчупом приготовила!

— Спасибо, мам! — обрадовался парень. — Только подожди, отнесу чемодан в комнату.

— Разумеется, и руки вымой. — мама быстро отправилась в столовую, а парень по небольшой деревянной лестнице поднялся на второй этаж и распахнул дверь в свою комнату.

Хотя для кого-то это будет скорее закуток. Фактически, тут только и было что аккуратно застеленная зелёным одеялом кровать да огромный книжный шкаф, занимавший всю стену комнаты, так что открывшаяся дверь прислонилась к нему. Аполлон закинул чемодан на кровать, сам сел туда же и огляделся.

В уже и не теории здесь должны поместиться три девушки, вместе с ним самим. Мало места, даже слишком, и не добавить — заклинания расширения пространства он пока только изучал, и применять их у себя дома было слишком рискованно. А если убирать стену, то там комната для гостей, где они должны были заселиться.

И тогда вся их компания будет спать вместе.

Нет, нельзя.

Аполлон приоткрыл кладовку и закинул туда чемодан — потом разберёт, это не срочно — и в этот же момент дверь комнаты распахнулась мощным кошачьим лбом влетевшего в комнату Аристотеля.

— Я кушать иду. — сказал ему Аполлон, переодеваясь в домашние серую футболку с серыми же длинными штанами и наталкиваясь на истинной кошачий "ну и что" взгляд, после которого Аристотель улёгся прямо на сброшенную на кровать мантию. Парень не стал его сгонять и отправился вниз.

Макароны были не только с кетчупом, но и сосисками, а мама ещё и апельсиновый сок принесла.

— Вечером булочки будут, всё как ты любишь, Полик. — ласково сказала она, усаживаясь напротив. Себе мама положила овсяной каши.

— Спасибо, мам. — улыбнулся ей Аполлон. — Надо что по дому делать?

— Да ничего не надо, что ты. — махнула та рукой. — Отдыхай, умаялся небось с этими уроками, бедняга.

— Спасибо, мам, но мне нельзя отдыхать. Девушки уже завтра обещались приехать.

— Ох, я только хотела спросить. Дочь семейства Яксли, значит? Как же тебе повезло, Полик...

— Мам, она не моя девушка.

— Будет. — решительно кивнула мама. — Нельзя упускать шанс породниться с таким благородным семейством. Хотя я правильно поняла, что вместе с ней ещё две... подруги явятся?

— Да, мам. — Аполлон насторожился, уж слишком недружелюбным тоном мама это сказала.

— Ты там аккуратнее с ними, Полик. — таким же тоном продолжила она. — Ты мальчик хороший, наивный, тебя обдурить очень легко. Долорес рассказала мне про этих двух... ты не смотри, что оценки хорошие, такие на что угодно пойдут, лишь бы урвать себе парня и сделать из него игрушку, которая будет подарки дарить и галлеонами засыпать.

— Мама, они не такие.

— Полик, я надеюсь, ты не умудрился в одну из них влюбиться? — голос мамы стал ещё холоднее.

— Нет, мам. — поспешил ответить Аполлон.

— Хорошо. — она вновь потеплела. — Я знаю, Полик, что многие мечтали бы породниться с нашей семьёй. Но я хочу, чтобы твоя девушка тебя любила, ценила и была послушной, а не кинула через полгода ради более богатого парня. А мисс Яксли получила аристократическое воспитание, она приличная девушка и никогда так не поступит, в то время как две те неизвестно кем и как воспитывались.

— Я тоже хочу, мам. — тихо сказал Аполлон. — Но они никогда не демонстрировали ничего такого. Я даже не уверен, что они вообще в меня влюблены, а не просто разделяют мои интересы.

— Если женщина разделяет интересы мужчины, то она в него влюблена, сынок. — вздохнула мама. — Придётся мне самой посмотреть.

— Только не скандаль с ними, мам.

— Я никогда не скандалю. — её голос вновь похолодел. — Просто укажу им на своё место, если будут вести себя невоспитанно, не так, как полагается молодым леди.

После еды Аполлон занялся уборкой своей комнаты — пыли, спасибо маме, не было, но кое-какие книги и впрямь лучше будет спрятать в кладовку.

Пожалуй, ещё и заклинанием замаскировать.

Вся уверенность в том, что он признается Кей, не испарилась — но пошатнулась. Мама будет, мягко говоря, недовольна, если он закрутит роман не с Линой — особенно если окажется, что та и в самом деле имеет на него виды.

Так-то, в принципе... Кей, конечно, красивая и шикарная... но и Лина не замухрышка... а её семья реально богатая и уважаемая, если Аполлон сможет в неё влиться, то перед ним будут распахнуты абсолютно все двери...

Он даже сможет реализовать свою самую главную мечту...

Некоторое время парень просто сидел на кровати, таращился в никуда — и ненавидел себя за такие мысли. Всё же... Кей привлекает его больше Лины... и если он влюбился, то должен быть на стороне той, кого любит...

И это, фактически, единственное "но"...

— Надо поговорить с ними, Аристотель. — сказал он так и не слезшему с мантии коту. — Надо разобраться с этим как можно быстрее. Не то дойдёт до того, что останусь вообще без девушки.

Кот лишь лениво потянулся.

Весь остальной день Аполлон помогал с уборкой по дому. Ёлку в гостиной мама уже поставила и успела украсить самопроизвольно меняющими цвет гирляндами и шариками, так что парню осталось развешивать венки. В своей комнате он тоже повесил над окном гирлянду — а затем, подумав, подцепил на потолок омелу.

Мало ли. Уверенность в себе и надежда на лучшее, такое всё. Вдруг окажется наедине с Кей в своей комнате и укажет на омелу... далее воображение пускалось в пляс.

Спокойно, Аполлон, терпи. Завтра Кей приедет, и остальные приедут, и, может, ещё пара дней для приличия. Потерпи. Рождество уже послезавтра.

Перед сном он попробовал немного почитать, но мысли, страхи и надежды слишком лезли в голову, так что пришлось отложить книгу, выключить свет и ещё час пытаться уснуть.

Следующим утром Аполлон занялся уборкой снега во дворе, просто-напросто поднимая его палочкой с дорожки и распихивая куда придётся. Он никогда не любил эту работу — холодно, скучно, мама периодически придиралась к тому, что снег свален неаккуратными кучами — и выполнял только потому, что больше некому. Посему с огромной радостью прекратил, когда с ворот донеслась задорная трель звонка.

— Я стучала было, но никто не подходил и только шумел. — весело сказала Кей. Она одна стояла у ворот в белом полушубке с школьным чемоданом в руках и ярко улыбалась.

— Я снег расчищал, прости, не услышал. — виновато сказал Аполлон. — Проходи, мне тут надо ещё закончить.

— Давай помогу уж тогда. — Кей поставила на снег чемодан и присоединилась. Вдвоём они быстро всё расчистили, а затем девушка палочкой подтащила к себе пригоршню снега, палочкой же скатала его в снежок и кинула им в Аполлона. Тот мигом сделал то же самое, и они устроили перестрелку снежками, используя лишь палочки. Кей радостно визжала и хохотала, даже когда снежок угодил ей в лоб, и Аполлон тоже не мог не улыбаться. Он чувствовал себя как никогда прекрасно и надеялся, что навсегда запомнит этот момент. Игра прекратилась лишь когда от ворот пошла ещё одна трель.

— Ваши визги за километр слышны. — проворчала Дафна открывшему Аполлону и тут же улыбнулась ему. Её полушубок был серым и вообще каким-то поношенным, словно девушка уже пятый год с ним ходила. — Привет, Аппо. Можно я сразу в дом зайду? Тут холодно.